С твоей точки зрения

Художник ворвался в свою комнату и поспешно спрятал сминаемую в руках стопку бумаги на одну из полок шкафа. После чего пробежался взглядом по комнате и зачем-то упрятал и прочие раскиданные тут и там листы. Как будто сюда вот-вот могли нагрянуть и выставить все его самые сокровенные мысли на всеобщее обозрение. Ну ладно, может не всеобщее, но даже одного только Эррора с головой хватило, чтобы взволновать хранителя. Если глючный увидит все это… Что он о нем подумает? Инк резко остановился посреди комнаты сразу от двух странных мыслей. Нет, а серьезно, что? И главное, почему это настолько его беспокоит? Он задумался и еще раз прокрутил в памяти последние пару часов, пытаясь понять, как все так странно повернулось. Хотя это столько прошло для него, отношение времени в Хевентейле к Андерсвапу было примерно два к трем, а значит, разрушитель задержался с его друзьями дольше, чем он сам с кошмариками. И его сообщение он, скорее всего, тоже получил позже. Ох уж эти временные несостыковки, то ли дело их родные измерения. Нет времени — нет проблем. Но в обители Найтмера оно было, и провести его художник решил, изучив их извечных противников в естественной среде обитания. Если честно, ему никогда не приходило в голову, как именно проводят свои дни Плохие Парни, когда не заняты очередным нападением. Да и что там греха таить, с тех пор, как он взялся за свою работу, Инк перестал задумываться о чужих развлечениях в принципе. Слишком уж был занят собственной жизнью. А распорядок хранителя Альтернатив был довольно загруженным. Во-первых — обход всех вселенных. Всех и каждой без исключения, а вы хоть раз пытались посчитать, сколько их? И не пытайтесь. Так что этот ежедневный ритуал занимал большую часть его времени. В процессе он стабильно где-то задерживался подольше, откуда-то поспешно сбегал, в поврежденных вселенных исправлял ошибки, а также отмечал появление или исчезновение миров на магической карте. Первому он радовался и привычно убеждался в жизнеспособности мира, а из-за второго огорчался и спешил проверить, не поздно ли еще его спасти. От таких проверок, однако, его регулярно отвлекали. И тут могло быть несколько причин, самая известная из которых — разрушение какого-то мира. Эррором или же Артблоками. И если с разрушителем Инк был просто не согласен, не уставая от попыток его переубедить, то разговаривать с Артблоками было бесполезно. Они не были сознательными существами — всего лишь сгустками негативных эмоций Создателей, хранящими в себе самые мрачные их мысли. Появлялись эти тени в результате самого страшного для Инка события, а именно — когда Создатели отказывались от своих творений и уничтожали их, или же просто сильно отчаивались на почве своего творчества. Еще одной основной задачей хранителя было вдохновлять Создателей, помогать им развивать идеи и не позволять забрасывать их, но даже так он не всегда мог предотвратить появление этих ужасных существ. Заполоняя вселенную, разрушением которой они были рождены, Артблоки частенько спешили перекинуться и на соседние, так что останавливать их нужно было жестко и без промедлений. И к тому же, в отличие от разрушений Эррора, восстанавливать уничтоженное Артблоками было гораздо сложнее, ибо в первом случае это было вмешательство извне, и Создатели, которым нравилась вселенная, помогали ее починить. А если точнее, это он помогал им. Но если они сами в ней разочаровались, и разрушение шло изнутри… Тут Инк зачастую был бессилен. В случае же нападений глючного все было куда веселее. При всех их различиях, художник питал если не симпатию, то определенно некую тягу к разрушителю, считая его одним из немногих, с кем они могли бы правда понять друг друга. Даже несмотря на то, что сам Эррор такой точки зрения категорически не разделял. А кроме того, с ним было действительно захватывающе сражаться. Инк никогда не считал себя слабаком, но с Эррором у них уже много лет была стабильная ничья, и столь долгое противостояние вынуждало искать новые тактики и способы удивить и подловить друг друга. Если честно, это часто напоминало хранителю странную игру, да и вообще, он всегда воспринимал это именно как соперничество, а не как вражду. И еще одним основным противником, возникающим чуть реже, чем остальные, но нападая гораздо организованней и продуманней, была компашка Найтмера. И с ними Инк, как правило, не сражался в одиночку. Во-первых, потому что не мог отследить — в отличие от Эррора, Найтмер не разрушал миры, а просто приносил в них страдания, и подобный энергетический дисбаланс был вне его компетенции, если только не изменял сюжет Альтернативы слишком сильно. В остальном же эмоции всегда были прерогативой Дрима, который в таких случаях и звал его на помощь. А во-вторых — сражаться со всей командой одному было опасно даже для него. Конечно, достаточное количество красного цвета могло решить эту проблему, но доза для такого потребовалась бы весьма убойная. Со своими красками, особенно в больших количествах, Инк всегда старался быть осторожен, ибо не понаслышке знал, насколько неадекватен может быть под их действием. Красная глушила боль от ран и вызывала неконтролируемую ярость, но в таком состоянии он легко мог мало того что не сдержаться и навредить врагам куда сильнее, чем хотелось бы, но и в том числе покалечить и себя и друзей. Так что он оставлял это лишь на крайний случай. Но кто бы ни доставлял проблемы Мультивселенной на этот раз, такие битвы случались достаточно часто и занимали немалую часть его жизни, и это не считая того времени, что хранитель тратил отсыпаясь и залечивая, а точнее зарисовывая раны. Если же, несмотря на все это, у Инка выдавалась возможность отдохнуть, то он с головой погружался в рисование, наведывался в гости в какую-нибудь особенно понравившуюся АУ или проводил время с друзьями, причем последний пункт вполне мог совмещаться с остальными, и в этом плане у Блу была действительно хорошая фантазия. В общем, художнику всегда было, чем заняться. Однако что можно делать, будучи запертым в месте, подобном замку Кошмара? Творчеством тут едва ли кто-то увлекался, до красот АУ им дела нет, и путешествуют они по ним только чтобы в очередной раз устроить хаос. А назвать троицу головорезов «друзьями» язык не поворачивался, и хранитель вряд ли мог представить, чтобы они пили чай с печеньем, гуляли вместе в парке развлечений или устраивали совместную ночевку. Нет, при взгляде на них вспоминались «развлечения», присущие какому-нибудь из Фелл-миров, и Инк бы не удивился, узнав, что те регулярно зависают там, хотя видеть такого, чтобы знать наверняка, не приходилось. Подобное он бы точно запомнил и записал. Хм, а если подумать… Не он один вел записи. В голове у художника быстро созрел план, но единственное, он сомневался, что сможет воплотить его и не поднять шума. Однако похоже, Мультивселенная в этот раз была на его стороне. Спустя недолгий обмен случайными, в основном недовольными фразами и подколами в адрес друг друга, компашка разбрелась кто куда с заявлением, что если они проведут в одной комнате еще хоть минуту, то дело точно дойдет до чьего-нибудь убийства. Но хранителя интересовал лишь один из них. А именно — Киллер, решивший проветриться на улице и заодно приложить снег к недавним ушибам. Непохоже, чтобы те болели, во всяком случае, никакой болезненной реакции он не показывал, а лицо оставалось неизменным — та же широкая улыбка, фальшивей, чем весь Инк вместе взятый. Но оставлять синяки как есть было такой себе идеей. И тот факт, что снег тут состоял больше из праха, чем из замороженной воды, его очевидно не волновал. Стоило покинуть стены замка, и хранитель почувствовал себя гораздо свободнее, как в плане ощущений, так и действий. Вариантов было несколько. Попросить, влезть в драку и отобрать или же тихо стащить. Последний был сочтен наиболее безопасным, а потому, стоило остаться с убийцей наедине, как он не медля пустил в ход нити. Нет, не для атаки, струны словно змеи заскользили вдоль чужой одежды, на деле не касаясь ее и действуя предельно осторожно, ничем не выдавая своего присутствия. По своему опыту битв Инк знал, что, несмотря на яркий синий цвет, при умелом использовании они умудрялись быть на удивление незаметными, подкрадываясь со спины, путаясь под ногами или образуя целые ловушки с прочными сетями. И хотя умелым в обращении с непривычной магией он себя назвать не мог, этого хватило, чтобы забраться в карман и вытащить телефон. Который каким-то чудом даже остался цел после недавней потасовки. Убедившись, что пропажу не заметили, художник быстро скрылся с места преступления и, найдя местечко поукромнее, принялся изучать трофей. Искомое обнаружилось довольно быстро — весьма немаленький архив видео. Очевидно, Киллер не в первый раз запечатлевал моменты жизни сокомандников на пленку. Сперва хранитель думал просто забрать телефон, но стоило ему задуматься о присвоении информации, как вдруг аппарат перед глазами пошел знакомыми строчками. Но не такими, какие он видел в пространстве мира, эти коды были только на нем. Да, кажется, глючный упоминал что-то подобное. Экспериментируя с новым взглядом на мир, причем буквальным, Инк осторожно влез в потоки цифр. Он не слишком понимал, что делает, пришлось ориентироваться на ходу, как и в прошлый раз ища знакомые слова. Но спустя некоторое время напряженного изучения он обнаружил интересную и определенно не лишнюю в этой ситуации функцию. Копирование. Несколько неумелых попыток разобраться, и к почти что детской радости и некому удовлетворению художника, память телефона была перенесена в консоль. И кажется, теперь он понимал, о чем говорил Эррор, упоминая, что «что-то стерло его данные». Скорее всего он так же хранил у себя некоторую информацию. Если подумать, это и правда удобно. И не только это. Инк совсем недолго осваивался с ней, но не уставал поражаться, насколько гибкой и изворотливой была магия разрушителя. Любой, кто видел ее в деле, скажет, что она жесткая, грубая и не годится ни для чего, кроме уничтожения. Но хранитель знал, а сейчас и явно чувствовал, что его силы это куда более тонкий инструмент взаимодействия с окружением, и ломание чего-либо — самый банальный способ их использования. Нет, магия глючного была куда интересней. И он определенно начинал привыкать к ней. Тайком подкинув телефон обратно в комнату, чтобы если что пропажу свалили на недовольных съемкой сокомандников, художник еще раз убедился, что рядом никого нет, и уже собирался углубиться в просмотр компромата, когда вдруг почувствовал, будто его куда-то тянут. Хотя нет, не его самого, а… Недолго думая, он провалился в глючащий портал в случайную АУ, чтобы не отследили, и уже оттуда последовал за странным ощущением, безошибочно открыв портал в Андерсвапе. И не где-нибудь, а прямо перед своей собственной мордашкой. Он был удивлен, что Эррор позовет его первым, да еще и так скоро, но был относительно рад этому. — Звал? — задал он очевидный вопрос, глядя на разрушителя, сжимавшего в руках синюю нить. — Завались, — вместо ответа огрызнулся глючный, демонстративно оглядев деревья вокруг и поспешно добавив: — Не здесь. Инк кивнул и создал еще один разрыв, на этот раз в Область Набросков. Как ни странно, теперь это получалось само собой — до этого вечно увиливающие от взгляда координаты, напротив, сразу бросались в глаза, стоило подумать о нужном месте, и вместо долгих минут сосредоточенных поисков порталы открывались почти мгновенно. Похоже, хранитель уже отчасти привык к новому способу перемещений, что не могло его не радовать. И даже размывающееся зрение и то и дело проглядывающий код стали меньше его волновать. Пока их не было, тут ничего не изменилось, кроме того, что теперь рядом с дырой в пространстве, ведущей в лабораторию, невпопад располагалось несколько приборов, некоторые из которых были довольно громоздкими. Самого ученого, однако, нигде не наблюдалось. Художник на секунду задумался, не мог ли тот потеряться, все же его обитель была весьма обширна, и, не зная окружения, заплутать тут не составит труда. Но вряд ли Саенс был настолько недальновиден, чтобы не предусмотреть такого, так что едва ли о нем стоило так сильно переживать. Слегка прищурив глазницы от яркого освещения, сильно контрастирующего с мрачной вселенной, и убедившись, что они одни и в безопасности, хранитель краем сознания отметил, что безумно рад вернуться в свое измерение. Раньше у него не возникало каких-то особых эмоций касательно его дома, но сейчас он явно ощутил то самое чувство тепла и уюта, когда ты совершенно измотанным возвращаешься в родную обитель, а все твои проблемы и переживания остаются где-то там, снаружи. Атмосфера искаженного Хевентейла жутко давила на психику и заставляла все время быть настороже, но тут Инк быстро расслабился, сосредоточив все свое внимание на глюке и перейдя сразу к делу. — Так что случилось? Узнал что-нибудь? — Дрим подтвердил, что с порталами фигня. И не только у него. Я напряг его провести опрос среди остальных шляющихся по мирам, но ничего особенного от этого не жду. Не нравится мне идея и дальше дурачка перед ними строить. Разобраться бы по старинке, нитями и угрозами, да только посмешищем на весь Мультиверс становиться не собираюсь, — хмуро отозвался Эррор, ясно давая понять, что идея задерживаться в Андерсвапе и дальше его не прельщает. — Сам-то как, освоился? Не натыкался на вселенные, в которые не можешь пройти? Художник задумался. Ощущения от несвойственных ему порталов были непривычными, но когда он понял принцип, каких-то особых сложностей больше не возникло. Обычно, если он пытался проникнуть в закрытое пространство, это воспринималось как невидимая магическая стена. Зачастую ее приходилось ломать, иногда получалось найти лазейки, но если блокировка была слишком сильной, единственным вариантом оставался «ключ». Или коса одного конкретного Санса, который ей, впрочем, направо и налево не разбрасывался. Был уже один прецедент. Скрытые же миры просто терялись из виду как бы за «ширмой» чужой магии. Создать такую было сложнее, и они были чуть слабее обычных «замков», но работали даже лучше, почти полностью отделяя мир от всех остальных. И учитывая, сколько в Мультивселенной АУ, которые еще и постоянно уничтожаются и создаются, пропажи еще одной никто просто не заметит, если она не слишком известна. А найти скрытое измерение без четкого знания, что же именно ты ищешь, было почти нереально. Разве что совсем уж случайно наткнешься. Но кто знает, вдруг с точки зрения глюка все это воспринималось как-то иначе, через те же коды, например, и он по незнанию не заметил? Исключать такой вариант было бы глупо. — Пока нет, — наконец протянул хранитель, но голос пошел слабой рябью, выдавая неуверенность. — Я недавно открыл около десяти случайных разрывов на пробу, вроде никаких проблем. Но я тоже думал об этом. — А ты, смотрю, вовсю узурпируешь мою магию. И как тебе в моей заглюченной шкуре? — язвительно спросил Эррор, прищурившись. Похоже, это должно было быть издевкой, однако ответ оказался неожиданным. — Лучше, чем я мог того ожидать. Твои силы весьма удобные. Я и не догадывался, на какие удивительные вещи ты способен! — совершенно честно улыбнулся Инк, застав разрушителя врасплох. — Хотя глюки жгутся, конечно. Но в остальном я в порядке. — Не могу сказать о себе того же, — тихо пробормотал глючный, надолго замолкнув и как будто борясь сам с собой, но в итоге он отвернулся и нехотя выдал причину их встречи. С таким тоном, словно подписывал себя на убийство. Ага, убийство остатков его гордости. Хотя со стороны это было больше похоже на обычную упертость. — Как я сказал, с порталами фигня. Но застревать в одной вселенной или каждый раз ждать от тебя подачек я не собираюсь. И если мои силы в порядке, то и твои должны. Так что… — он скривился, и следующее слово далось ему труднее всего, но зато в нем были собраны все негативные эмоции, на какие он вообще был способен в нынешнем состоянии, — Научи. Инк не удивился, лишь шире улыбнувшись, и на его лице буквально высветилось «а я предупреждал». Он наигранно беспокойно уточнил: — Но ты же вроде говорил… — Я знаю, что я говорил! — резко повысил голос Эррор. Как будто ему недостаточно унижений в последнее время. Впрочем, какой-то особой агрессии в его интонации не было, скорее недовольство вперемешку со смирением. Да и вообще, глюк был на удивление спокоен — даже никак его не обозвал. — Просто заткнись и объясни, как это работает. Художник выдержал не иначе как издевательскую паузу, не сводя с разрушителя пристального взгляда и словно обдумывая эту просьбу, но в итоге решил не мучить его слишком долго. — Хорошо, без проблем. А, кстати, ты был в том лесу один. Мои друзья в порядке? — уже вполне серьезно спросил он. — Как бы мне ни хотелось обратного — да. Остались в доме Свапов. — Они тебя не сильно достали? — вновь усмехнулся Инк. — Я знаю, они могут быть слегка… импульсивны. — Объятия и тако Блу вполне попадают под категорию пыток, так что с уверенностью могу сказать «да». — К удивлению хранителя, Эррор тоже слегка улыбнулся, хоть и лишь на мгновение. — Это точно. И пусть мое тело по идее бессмертно, не советую проверять это подобным способом. А нормально, что ты ушел сюда? — Сказал им, что отлучусь за краской. И как ни странно, она действительно мне нужна. — Он недовольно достал флакон и продемонстрировал почти опустевший желтый пузырек, на дне которого плескалась едва ли пара капель. Об этом Инк как-то не подумал. Но золотистый цвет всегда отлетал гораздо быстрее остальных, так что в этом не было ничего удивительного. — Оу. Окей, это тоже не проблема. Но придется прогуляться. Впрочем, — художник хитро прищурился и бодрым шагом направился вглубь пространства в одному ему известную сторону, — мне даже интересно, что ты об этом скажешь! — Он махнул рукой, призывая следовать за ним. За неимением вариантов глюк пошел следом, хотя откровенно не понимал, зачем это нужно. Вокруг не было ничего, кроме листков АУ, так где и как он собрался брать краску? Понятное дело, что не в ближайшем художественном магазине, но и не из воздуха же. Хотя учитывая, насколько желтым и ярким он тут был — кто знает. Наконец любопытство взяло верх, и разрушитель не выдержал. — Эй, чернильница, куда мы идем? — В Дуддл-сферу, — радостно отозвался Инк. — Чего? Разве мы не уже в ней? — Эррор удивленно осмотрел золотистое окружение, но хранитель отрицательно помотал головой, не сбавляя хода. — Область Набросков, то есть вот это место с листками — лишь ее часть. А если точнее, даже не часть, а… Как же это объяснить-то? — Он на пару секунд задумался, но, вспомнив про магию глючного, быстро нашел ответ. — Это как внешняя панель управления, с помощью которой я взаимодействую с АУ. Некий интерфейс. — То есть как консоль для кода? — провел ту же ассоциацию разрушитель, вопросительно склонив голову. Художник коротко кивнул. — Да, что-то вроде того. А сама Дуддл-сфера… Вот! — Он внезапно остановился и с широкой улыбкой осмотрел границу желтого света, переходящую в синеватую тьму. Эррор, только сейчас заметив изменившуюся атмосферу, пораженно замер. Привычное светящееся измерение закончилось, плавно перетекая в другое, куда более темное, и теперь вместо листков его заполняли летающие острова. На каждом из них была своя дверь, чем-то похожая на дверь в Руины, и по их внешнему виду можно было примерно понять, какому миру он принадлежит. Вот тот весь зарос золотыми цветами, на которых стоит небольшое надгробие, а на двери высечена звезда сохранения. Флауверфелл. Другой засажен осенними деревьями, на одном из которых развевается радужный шарф, а на стволе ножом вырезано «лучшие друзья навсегда». Сторишифт. Чуть поодаль еще один, с льющейся будто из ниоткуда музыкой и балетной пачкой, лежащей у дверей. Данстейл. И так далее, больше и больше, но самое удивительное это не острова, а пространство, в котором они парили. Вместо почти что вырвиглазного, как будто солнечного света, тут все занимало звездное небо, до ужаса напоминающее космос в Оутертейле. Кстати, вон тот несколько футуристичный остров, кажется, олицетворял и его. Но слегка приглядевшись, разрушитель вдруг понял, что это не звезды — каждый огонек в окружающем полумраке на деле был еще одним островом, просто располагающимся очень далеко и светящимся внутренней магией. Инк с легкой ностальгией огляделся, он давно не посещал эту часть своего дома, как и сам дом. — Как понимаешь, АУ очень много, так что путешествовать отсюда сложно, обход каждой двери занял бы вечность. А с листками гораздо проще — они маленькие, и можно легко найти нужный и открыть портал. Впрочем, дверьми я тоже иногда пользуюсь. Для каждого нового мира нужно создать свой листок, а для этого его нужно еще найти, утомительное занятие на самом деле, — объяснил он, и, завидев шокированную мордашку Эррора, весело усмехнулся. — Ох, точно… ты же впервые видишь это место, да? Я этого не помню, но уверен, что должен был приглашать тебя посмотреть. Но ты, скорее всего, отказывался. В таком случае позволь представить, — он раскинул руки в стороны, окидывая ими пространство, и торжественно произнес: — Альтернативные Вселенные! — Голос залагал, создав эффект повторения, отчего сказанная фраза произвела еще большее впечатление, как будто так и было задумано. — Это… как… Они все… — В голове глюка крутились сотни мыслей, но он не мог сформулировать ни одну из них. Как он мог не знать об этом месте? То есть, не то что бы он стремился изучать это измерение, но тут было слишком много всего, чтобы просто не заметить этого. Однако приблизившись к границе, разрушитель, кажется, понял, в чем дело. Едва заметный магический барьер, недостаточный, чтобы остановить или даже задержать кого-то, но которого хватало, чтобы разделить две столь разные части одного пространства. Как небольшая перегородка, дверь между двумя комнатами. И если Область Набросков можно было сравнить с прихожей, то теперь он воочию видел все убранство обители хранителя. А тут было на что посмотреть. Глаза разбегались и терялись в пестрящем разнообразием окружении. И это все… миры? Те самые миры, которые он так стремился уничтожить? В груди снова забурлила пустота, прося о более ярком цвете, но сейчас он откровенно не мог понять, о каком. Память подсказывала о темных эмоциях, он разрушитель, он должен ненавидеть это место! Но… Почему оно так похоже на его любимую АУ?.. Инк оценил его замешательство и, дав Эррору еще несколько минут насладиться видом, спрыгнул на первый остров. — За мной! Мой дом неподалеку. Он перепрыгнул на воплощение следующей Альтернативы и направился дальше, продвигаясь вглубь этого странного архипелага. Гравитация здесь, как и в Области Набросков, была довольно слабой, что позволяло разом перемахивать немаленькие расстояния между кусками суши. И хотя в теле художника Эррор мог быть гораздо быстрее, он слегка отставал, то и дело оглядываясь на острова, мелькающие мимо. Взгляд зрачков неостановимо менялся, что порядком позабавило самого Инка. Он не был уверен касательно реакции разрушителя, однако надеялся, что может, увидев Мультивселенную с такой стороны, он что-нибудь переосмыслит. Ведь как он сможет ненавидеть АУ, если сейчас неспособен испытывать ненависть? — У тебя что, тоже есть свой остров? — спустя длительную паузу спросил глючный, чем слегка выбил хранителя из колеи. — Нет, своего нет, — с грустной улыбкой отозвался он. — Да и эти острова — проекции других вселенных. Это получился бы мир в мире, как ты себе это представляешь? Остаток пути прошел в тишине, прерываемой лишь звуками их шагов или иногда мелодиями от отдельных музыкальных миров, пока они не добрались до края и этой части странного пространства, и атмосфера не поменялась снова. Но теперь Эррор был шокирован еще больше, чем до этого, потому что тут не было… Ничего. Везде, куда ни посмотри, была белая пустота, уходящая в бесконечность. На мгновение он даже подумал, что снова попал в свою Антипустоту, но стоило слегка приглядеться, как он заметил странную шероховатость, как будто окружение было листом бумаги. Но основное и куда более заметное отличие — отсутствие темного «потолка». Нет, он был таким же белым, отчего взгляд совершенно дезориентировался, и от этого голова кружилась не меньше, чем от заглядывания в код. Посреди же этого ничто одиноко стоял небольшой двухэтажный дом, в основном похожий на дома обычных Сансов, за тем исключением, что рядом не было сарая, а на нем самом рождественских украшений и снега. Вместо этого вокруг раскинулась небольшая травянистая полянка, а со стороны создавалось ощущение, словно дом нарисован пастелью — такие же нежные и мягкие цвета, а кое-где даже заметны штрихи. — Если честно, ты не представляешь, как давно я надеялся привести тебя в гости! — не сдержал почти восхищенного возгласа Инк, открывая дверь и наконец прервав затянувшееся молчание. — Конечно, я никогда бы не подумал, что это произойдет вот так, но… Ладно, не важно. У меня была запасная краска в подвале. Я быстро. — Он забрал органайзер и забежал внутрь, скрывшись за дверью на кухне. Та занимала место очень высокой раковины, которая по очевидным причинам отсутствовала. Она бы служила лишь очередным напоминанием о росте коротышки. Разрушитель скептично осмотрел обитель художника и тут же понял, что даже уговори его Инк прийти, продержался бы он тут недолго. Хранитель был довольно далек от Оригинала, но похоже, кое-что от классического Санса в нем все же осталось, а именно — просто катастрофическая страсть к захламлению всего и вся. В доме буквально шагу нельзя было ступить, не напоровшись на что-нибудь. Тут и там валялись брошенные и видимо так и забытые вещи, художественные принадлежности, холсты, а также запасные комплекты одежды с пятнами краски, как будто ее и до этого было недостаточно много. На всех доступных поверхностях лежали груды записей и быстрые скетчи, половина из которых была смята, и причем они не претендовали даже на подобие полноценного рисунка, а на кухне нельзя было найти ни одной чистой чашки. Как он случайно мельком услышал от Блу, Инк каждый раз рисовал напитки с нуля, прямо в посуде, не утруждаясь избавлением от старой, так что количество оной в доме постоянно росло с каждым новым чаепитием. Завершали картину маленькие бумажки с напоминаниями, в обилии налепленные на самые заметные места. Пробежавшись взглядом по нескольким из них, Эррор понял, что большинство были написаны Блу, который, как выяснилось из пометок, иногда приходил и превращал это место в пригодное для жизни, но, как видно, ненадолго. В остальных же угадывался почерк художника, с просьбами к самому себе о, казалось бы, совершенно очевидных вещах. Насколько же плоха была его память? От всего этого вида глючного резко передернуло, как будто родные лаги на секунду вернулись. Это место было похоже на один из самых страшных его кошмаров, столько ненужных и лишних вещей, бррр… Тут, наверное, даже убираться бесполезно, легче просто стереть и отрисовать дом заново. В этом плане его обитель куда лучше. Нет дома — нет проблем, да и ничего лишнего он к себе в Антипустоту не таскал. А даже если от чего-то вдруг нужно было избавиться, один портал, и весь мусор отправлялся прямо на ту свалку, где ему было самое место. Другими словами — в Андерфелл. Едва пробравшись через завалы к дивану, Эррор не выдержал и достал из-за спины кисть, сметая предметы со своего пути на манер метлы. То, что предназначение Бруми не в этом, и вообще, это довольно грубое обращение с инструментом, его не волновало — о состоянии оружия хранителя он беспокоился не больше, чем о нем самом. Да и к тому же эта кисточка переживала и худшее, учитывая, как часто ее ломали. Смахнув вещи в том числе и с вышеупомянутого дивана, разрушитель расположился на нем и от нечего делать еще раз огляделся, когда его взгляд зацепился за листки с текстом. Странно, он не помнил, чтобы Инк увлекался писательством. Выхватив одну из страниц, он косо пробежался по ней. По описанию было похоже на одну из их битв. Это что… дневник? — Так, я закон… чил? — Наконец выйдя из подвала с заполненными до краев баночками, Инк взглянул на глючного и так и застыл на верхней ступеньке лестницы. Эррор… Прибрался. Да, именно так, за те пару десятков минут, что Инк потратил на восполнение краски, по комнате как будто Блу прошелся. Вся одежда была свалена в районе ванной, и причем разрушитель выцепил из нее несколько чистых вещей и сейчас был одет именно так, как художник выглядел обычно, хотя непохоже, что он был сильно этому рад. Рисунки и прочие обрывки бумаги постигла менее завидная участь, и те оказались бессовестно выкинуты, как и излишек посуды. А вот записи, напротив — сложены аккуратной стопочкой, и прямо сейчас глюк был занят тем, что сосредоточенно раскладывал листки по датам. Назвать помещение чистым все еще было затруднительно, но мешающегося под ногами хлама стало гораздо меньше. Например, теперь ничто не мешало увидеть, что под всеми этими вещами скрывался ковер. Правда, не с зигзагами, как у Оригинала, а напоминающий пятна краски. Хотя кто знал, может это она и была, а настоящий орнамент теперь прочно скрыт за въевшимися цветами. Этого Эррор выяснять не собирался. — Воу… — пораженно пробормотал хранитель, оглядывая собственный дом. — Не знал, что ты такой приверженец чистоты. Спасибо, наверное? И прости, что тут такой беспорядок, я нечасто бываю тут, и у меня обычно нет времени на уборку. Ну, знаешь, учитывая, как часто ты пытаешься стереть миры и все такое. — Ты издеваешься? Избавляться от ненужного мусора — мое призвание, я постоянно только этим и занят, — самодовольно заявил Эррор, и по его виду сразу было ясно, о каком «мусоре» речь. Инк уже хотел возмутиться, но разрушитель тут же прервал его: — С краской разобрался? — А, да. Держи. — Он протянул органайзер, и глюк придирчиво осмотрел обновленную палитру. Вместо одного желтого флакончика теперь их было аж три, а черный и розовый занимали дополнительные места в самом краю, где до них так просто и не дотянешься. Он хмыкнул. — Что, решил утопить меня в радости, радужка? — На всякий случай не помешает. Будет плохо, если она вдруг опять закончится, а ты не сможешь пополнить запас. Я знаю, как быстро она расходуется. Разрушитель кивнул, возвращая элемент одежды на место, и, немного помедлив, вытянул зеленый бутылек. — Настолько удивлен? — с легкой улыбкой поинтересовался художник, не собираясь ему мешать. — Мне это сейчас необходимо. — Глючный отпил немного краски и больше не сдерживался в реакции на все недавно увиденное. — Сколько был в твоем измерении, ни разу не видел ничего из этого! Ни островов, ни дома, и даже не догадывался, какой ты неряха. А жаль, такая тема для подколов пропадает. И ты, конечно, не раз упоминал, что тоже живешь в пустоте, но я не думал, что буквально! — Эррор прикрыл глаза, пытаясь осмыслить столь резкий наплыв информации, а после с подозрением уставился на хранителя. — И ты все это скрывал? — Н-не то что бы… Я был бы только рад показать тебе это, правда! — Инк замялся, отведя взгляд, который в следующее мгновение стал гораздо серьезнее. Голос упал на несколько тонов. — Но ты же и сам помнишь, что ты сделал, узнав об особенностях Области Набросков? Это было не так давно. — Конечно помню. Связал и разорвал на кусочки! — Разрушитель хищно оскалился, вспоминая один из самых ярких моментов его триумфа. Но тут же помрачнел и раздраженно цыкнул, скрестив руки на груди. — И прощай вся Мультивселенная, если бы не вмешательство чертовых Создателей с их дурацким перемирием! Они тогда сохранили твою половину, а потом ты восстановил и остальные. А когда хрень с Кроссом закончилась, обновил блок на своем измерении. С тех пор мне сюда путь заказан. — Мне пришлось. — Художник тоже нахмурился. И как Эррор мог так спокойно говорить об этом? Хотя… он-то как раз мог. — Я никогда не хотел запираться тут, но держать такое место открытым просто опасно, и ты только подтвердил это. Но сейчас я рад, что ты наконец смог это увидеть. — Он сделал небольшую паузу, и в следующий момент в его взгляде промелькнуло любопытство вперемешку с надеждой — И… что думаешь? — Я не знаю, что и думать, — честно ответил глючный. — Кроме удивления, в голову ничего не лезет. Как ты вообще разбираешься, какая эмоция уместна в той или иной ситуации? Не считая самых очевидных? — Теперь настал его черед смотреть с любопытством, только подстегивающимся зеленой краской. — Много времени, опытов, наблюдений и экспериментов. Я действительно долго пытался понять их, пробовал разные комбинации, изучал чужие реакции и все в таком духе, — с тяжелым вздохом ответил хранитель, и Эррор только сейчас заметил, что кроме горы немытых чашек, на кухне было много испачканных в краске мензурок и колб, а часть предметов, похоже, была позаимствована из химической лаборатории их общего знакомого. Инк нахмурился сильнее, нервно сжимая костяшки пальцев. — Думаю… я тогда был сильно похож на Фреша. За тем исключением, что я поглощаю эмоции Создателей, а не других существ, и без них я не умру. Ну и к «клевым» штукам меня не тянуло. А потом я встретил Дрима, и он довольно сильно помог с этим, — от упоминания друга он облегченно выдохнул, видимо тот период жизни художника был явно не из приятных. И разрушитель мог понять, почему. Он скривился. — Бррр… А я ведь уже как-то думал, что вы похожи. Бездушные, безэмоциональные, донельзя красочные и с какого-то фига считаете своим долгом лезть ко мне по поводу и без. В общем, редкостные паразиты, которых убить мало. Да и не получится. Неудивительно, что я вас обоих так сильно ненавижу. Инк вздрогнул как от удара. Это было… обидно. Он не питал симпатии к свежему, и это при том, что не имея рамок морали, хранитель никого не судил и относился вполне спокойно даже к совсем уж недружелюбным личностям. Тот же Эррор в доказательство. Но Фреш… Был пугающе похож на него самого. И был именно таким, каким Инк быть ни за что не хотел. И нет, речь не о его выборе цветовой гаммы, молодежном сленге или раздражающем поведении. Это было лишь маской, умело созданным образом несерьезности, за которым скрывалось весьма наблюдательное, расчетливое и совсем не глупое существо, смыслящее в стратегии, действующее исключительно из своей выгоды и не знающее жалости. У Инка хоть краски были, какая-никакая замена эмоциям, Фреш же был лишен их начисто, несмотря на то, что ими же и питался. Все это делало его весьма опасным противником, и спасало лишь то, что разозлить паразита было нереально из-за его же нечувствительности. Однако он был весьма настойчив, когда дело касалось вставания между ним и его целью, так что один раз художнику все же «посчастливилось» сойтись с ним в серьезной схватке. Кошмар из 90-х давно положил свой единственный глаз на вселенную Фрештейл. Неизвестно, откуда у безэмоционального существа настолько сильная любовь к хайпу по этим самым 90-м, но найдя вселенную, столь похожую на него самого, отпускать ее он был не намерен. Сперва заразил лишь тамошнего Санса и тогда же взял себе его имя, освежив свой образ. А после приступил и к поглощению всего остального. Инк, заметив неладное, конечно же вмешался, но после долгой и мучительной битвы хранитель был вынужден признать поражение. И ему даже записывать на шарф не пришлось, чтобы раз и навсегда вбить в свою память, что заиметь во врагах Фреша равносильно самоубийству. И никакое бессмертие тут не спасало. Впрочем, обид они оба не держали, просто не могли, так что в итоге сошлись на компромиссе. Паразит добился своего, объявив Фрештейл своим новым домом, а Инк кое-как смирился. Все равно его присутствие не сильно-то изменило этот мир. Но в другие вселенные Фреша настойчиво попросили не лезть. Запрета он, конечно, не послушался, продолжая шастать по Альтернативам, но проблем с его стороны все же поубавилось. Ничего такого, что нельзя было решить парой ударов кисти по черепу и напоминанием о черной краске. Так что пока паразит никому не мешал, их отношения можно было назвать стабильно нейтральными. А в отдельных случаях двое бездушных могли понять друг друга, когда никто не мог. И с одной стороны это приятно — знать, что кто-то смотрит на мир так же, как ты, пусть и сквозь эти странные очки. Но с другой, это сходство никак не давало хранителю покоя. И от перечисления стольких общих черт его ожидаемо передернуло. Однако не это сравнение так сильно задело Инка, как заявление о ненависти. Раньше ничье мнение его не волновало, и даже самые жестокие подколы едва ли задевали его всерьез. Но теперь… от слов разрушителя его же душа болезненно екнула, вызывая чувство, которого художник раньше не испытывал. Неужели ему было настолько неприятно слышать подобное? Даже несмотря на то, сколько раз он уже слышал от Эррора эти же самые слова? Инк сильнее впился костяшками в ладони и опустил взгляд, пряча легкую дрожь, и только сейчас понял, что за бумаги разбирает глючный. Он рывком выхватил записи. — Не трожь! Это… личное! — Хранитель крепче прижал бумаги к себе, на что разрушитель саркастично ухмыльнулся. — Если бы тебе была важна эта писанина, вряд ли бы она валялась где ни попадя. И много у тебя такого? Ты что, каждый день записываешь? — Он прищурился, осматривая толщину стопки и прикидывая, что это наверняка не все. — Не каждый. Но многие. И едва ли тебе нужно объяснять причину. — Художник смутился и пробежался по датам, пытаясь вспомнить, насколько компрометирующие вещи могли быть описаны в этих страницах. — А вообще, с каких пор тебе интересна моя жизнь? — Ни с каких. Но ты лапал мои вещи, хотя я предупреждал не лезть. Теперь не удивляйся, что я лезу в твои, — пожал плечами Эррор, впрочем, довольно быстро потеряв к этому интерес и направившись на выход. — Если с краской все, давай уже покончим с порталами и уберемся отсюда. Весь этот хлам действует мне на нервы. Инк кивнул и по-быстрому заскочил в комнату на втором этаже, чтобы спрятать записи вместе с остальными. Пока его не было, глюк поспешно поправил блокнот под одеждой, чтобы хранитель ничего не заметил. В нем прибавилось несколько страниц.