С твоей точки зрения

Эррор заснул на удивление быстро. Может, поддержка Голубики успокоила его временно отсутствующую душу, а может, желтая краска перекрыла и заглушила переживания, но стоило ему повторно откинуться на подушки, как он почти сразу провалился в безмятежный сон, и никакая гудящая голова не помешала ему отключиться. Убедившись, что разрушитель потерял связь с реальностью и не сможет отчитать за нарушение личного пространства, Блу осторожно укрыл его и тут же покинул комнату, не собираясь еще хоть как-то тревожить глючного. Тревог тому на сегодня уже, очевидно, хватило. Но перед тем, как спуститься вниз, Блуберри достал телефон и по-быстрому настрочил пару сообщений. У него появились новые планы, и он решил их не откладывать. На первом этаже все тоже утихомирилось. Дрим еще не спал, но был близок к этому, к неудовольствию Рэда заняв диван и находясь в полудреме. Он все еще пассивно старался улавливать энергию, на случай ее угасания, но уже не концентрировался на этом сверх меры, с каждой секундой все больше отдаваясь родной стихии. А успокаивающие поглаживания мечника лишь способствовали этому. К тому же эмоции Кросса наконец успокоились и наполнились нежностью и заботой, и мечтатель с понятным только ему удовольствием впитывал эти приятные волны, расслабляясь в потоке позитива. И в этот момент ему не хотелось думать, является ли это настроение следствием его ауры или искренними чувствами, он просто был рад, что Кроссу стало лучше. Хотя конечно, в подсознании он надеялся на второе. Блу улыбнулся этой идеалистической картине, но к сожалению, ему пришлось ее слегка нарушить. Он призвал один из «ключей», чем привлек внимание Мечты, и тот вынырнул из умиротворения, немного приподнявшись. Теперь настала его очередь спрашивать, куда собирается его друг. — Блу, ты куда? — К Саенсу. Мы связались и договорились встретиться, — не стал врать тот. Разумеется, Голубика умолчал, что просьба о встрече была с его стороны, как и о ее причинах, но как и недавно Эррор, он опустил эти детали, оставив все на фантазию остальных. Уж что-что, а подбирать слова он умел. Хотя в случае с Дримом такая уж осторожность была излишней, ведь его способность к различению лжи была не самой точной, базируясь лишь на эмоциях. А насчет них Блу можно было не волноваться. — У него есть новости? — Хранитель снов тут же встрепенулся и воспрянул духом, хорошие известия им сейчас явно не помешали бы. Особенно на фоне всех недавних необъяснимых событий. — Пока не знаю. Но надеюсь, что да, — с не меньшей воодушевленностью в голосе отозвался Блуберри, уже собираясь открыть проход, когда вспомнил кое о чем и на мгновение едва заметно поморщился, но постарался не подать виду. — А, и если Папи придет раньше, чем я вернусь, скажите, что я в порядке. Таймтейл безопасный мир, его никто не трогает. — Хорошо. Но все равно будь осторожен, — предупредил Дрим, скорее по привычке, чем из-за настоящего беспокойства. Он знал, что Блу вполне может постоять за себя — убедился за столько лет совместных битв. Так что в отличие от старшего из Свапов, не разводил панику из-за такой мелочи, как отпускание его в чужую АУ одного. Особенно если речь о родной вселенной ученого, которая, как и сам Саенс, уже давно заработала негласную неприкосновенность. На ней не стояло никаких блокировок, однако если бы кто-то захотел позариться на лабораторию — огреб бы ото всех и сразу — и от хранителей, и от плохишей, и от Рипера лично. А таких самоубийц в Мультиверсе пока не водилось. Конечно, от неожиданностей не застрахован никто, и стопроцентной гарантией это не было, как и в принципе ничто не могло. После потери Хевентейла Звездные убедились в этом самым прямым и болезненным из возможных способов, а потому приглядывали за этой АУ наравне с остальными, не делая исключений. Но все же она оставалась на порядок безопасней других, так что мечтатель со спокойной душой снова откинулся на диван, за что удостоился еще одного тихого ворчания со стороны Рэда, который за столь долгое время уже успел объявить его своей собственностью. Но на этот раз Фелл не спешил вступать в дискуссию, а то еще припрягут и опять отправят куда-нибудь к черту на куличики. От него наконец-то ничего не требовали, так что выбор между всеобщим отдыхом и мотаниями по вселенным был очевиден. А вот Крест так спокоен не был, и это не прошло мимо хранителя эмоций, который сразу уловил со стороны мечника настороженность. Тот от упоминания здешнего Папируса явно занервничал, и это было ожидаемо, пожалуй из всех, их отношения были одними из самых напряженных. По-хорошему, Кроссу вообще не стоило приходить в Андерсвап, и не будь у них чрезвычайная ситуация, он бы держался от перевернутого мира на том же расстоянии, что и Кошмар. К слову, наверное, только с ним отношения Креста не заладились еще сильнее — тот так и не смог простить его предательство. И в каждом из сражений не уставал давить на эту мозоль. Да уж, такое ощущение, что старшие братья всех его знакомых ополчились против него. Блу, тоже заметив это замешательство, поспешно перевел тему. — Великолепный Санс никогда не теряет бдительности! — в привычном самоуверенном тоне заявил он, вытесняя из атмосферы едва зародившиеся крохи напряжения, а затем бросил взгляд на дверь своей комнаты. — О, и пока не забыл! Инк наверху, но он выглядел реально вымотанным. Так что не беспокойте его, если не сложно. И еще… — Голубика с небольшим сомнением обернулся на мечтателя, — Я не уверен, твоя магия на него вроде бы не действует, да? — уточнил он, стараясь сказать это так, чтобы не звучало как упрек. — Сами сновидения я ему подарить не смогу, — с едва заметным оттенком грусти ответил тот, слегка съежившись от напоминания, что за все это время он никак не смог помочь одному из своих лучших друзей. Но Дрим решил не засорять свои мысли негативом, а потому быстро сменил настрой. — Но просто улучшить отдых — попробую, — пообещал он с твердым намерением хоть свою основную обязанность исполнить как надо. — Хорошо, спасибо! И ты тоже отдыхай, вам это нужно. Кросс, проследишь за ними? — с напускной серьезностью спросил Блу, как будто возлагал на мечника чрезвычайно важную и ответственную миссию. Впрочем, он именно такой ее и считал, хотя извечная улыбка не давала воспринять это указание в мрачном ключе. — Без проблем, — как всегда кратко отозвался Крест, но даже по этим двум словам было видно, что волнение поутихло, а перспектива приглядывать за любимым его более чем устраивает. — Отлично! Тогда я пошел! Блуберри еще раз улыбнулся и махнул рукой на прощание, после чего быстро исчез в портале. «Ключей» у него было не слишком много, чуть больше десятка, и они вели в основном в самые частопосещаемые АУ, а также некоторые дружественные вселенные, чтобы Блу мог ходить в них, не беспокоя просьбами друзей. И мир ученого не был исключением. Скорее напротив — правилом, ибо «ключ» отсюда был чуть ли не у каждого второго, кто вообще знал о Мультивселенной. Что поделать, иметь короткий путь до главного источника знаний и по совместительству одного из лучших врачей Мультиверса, доступного, считай, двадцать четыре на семь, хотелось многим. Маленький защитник ступил в лабораторию и поспешно закрыл разрыв, оглядевшись. С прошлого посещения тут все довольно сильно поменялось, и первым в глаза бросилось непривычно яркое освещение, вынуждая зажмуриться. Обычно это место, наоборот, утопало в извечном полумраке и освещалось не лампами, а исключительно никогда не потухающими экранами. К слову, их и работающих приборов стало раза в три больше, и они занимали почти все пространство, вынуждая петлять между ними как в лабиринте, то и дело переступая через натянутые тут и там провода. Стараясь не задеть ни один из них и ненароком не отключить что-нибудь, Блу осторожно углубился в недра комнаты, надеясь найти среди этих нагромождений машин признаки жизни. Оные обнаружились за компьютером, в весьма потрепанном состоянии. — Саенс? Божечки, тебе тоже не помешало бы поспать. Если ты так продолжишь, то Рипер к тебе придет не на чашку кофе, а по работе, — кратко охарактеризовал увиденное Блуберри, но если это и тянуло на шутку, то не на слишком веселую. — Что-что, а умереть мне не дадут. Как минимум не навсегда, — не поведя и бровью, опроверг заявление ученый, причем произнесено это было максимально непринужденно и естественно, с тем же тоном, с каким уточняют погоду или спрашивают, что сегодня на завтрак. — Жаль только, что на том свете отоспаться не выйдет. — Он наконец отвлекся от экрана и обернулся в сторону гостя, заставив Блу вздрогнуть. Вид Саенс имел такой, что к его званию «ученый» так и напрашивалась приписка «безумный». Магические зрачки, конечно, не покраснели, но были заметно бледнее, чем обычно, а вот извечные тени под глазницами, напротив — выделялись на белой кости как ярко-черная тушь, создавая отчасти депрессивный образ. Однако эмоция, красующаяся на этом же лице, была прямо противоположна — ученый хоть и сохранял привычное для себя спокойствие, но сквозь него просматривалась явная возбужденность, вступающая в яростную схватку с усталостью и пока одерживающая верх. И нагромождение чашек из-под кофе на одном из столов, похоже, оказывало ему немалую долю поддержки в этом. Голубика попытался прикинуть, сколько их тут, но сбился на пятнадцатой и бросил это дело, слегка недовольно вздохнув и покачав головой. — Совсем вы себя не бережете. Я впервые согласен с братом, сон нельзя игнорировать. Никогда не понимал, как ты можешь так легкомысленно к этому… — Его глаза на секунду блеснули странным огоньком, но Блу быстро спохватился и одернул себя, оборвав фразу на середине и отвернувшись, что не осталось незамеченным. — Если ты хочешь уговорить меня отдохнуть, вспомни, в какой мы ситуации. Я вам вне игры не нужен, — вскользь заметил ученый, даже в середине разговора умудряясь проводить одни из многочисленных расчетов, в каком-то даже ритмичном темпе стуча костяшками по клавишам. — Да, прости, — смутился Блуберри, поспешно призвав еще один «ключ» и надеясь замять свою промашку. — Давай лучше к делу. Ты просил доступ к Антипустоте. — Он во второй раз рассек пространство и открыл разрыв в обитель разрушителя, как раз рядом с проходом в Область Набросков. Саенс же, почувствовав новый портал, окончательно переключил внимание и полностью сконцентрировался на посетителе, захваченный новым фактом. — Я думал, «ключи» не работают, — удивился он. — Не работали, — уточнил Блу. — Эррор дал мне эту же комбинацию, и она смешалась с той, что у меня уже была. Кстати, это еще одна причина, почему я тут. Я не особо разбираюсь в природе «ключей». Как думаешь, с чем это связано? Ученый задумался, мотнул головой и, не слушая возражений, потянулся к одной из мензурок, сделав очередной глоток кофе. Заваривать напиток в них, как только кружки закончатся, давно стало привычным делом. После чего, слегка взбодрившись, направил свои мысли в новое русло. — Одно из двух, или сменились координаты, или… Ты сказал смешались? Дай посмотреть. — Он чуть ли не насильно подтолкнул Голубику в сторону сканера, и тот даже не успел толком сориентироваться, как оказался внутри прибора. А ведь обычно реакция на неожиданности его не подводила. Но Саенс в этом плане тоже был далеко не так прост, как привыкли считать, и в следующий момент он уже был у другого компьютера, настраивая какие-то значения. Блу выставил ладонь, над которой застыл символ, и ученый запустил процесс, но, едва успев взглянуть на мелькающий наплыв данных, тут же ударил себя по лбу и под жуткий писк аппаратуры так же резко выдернул Блуберри из-под потока излучения. Тот вздрогнул и растерялся окончательно, переводя взгляд с мигающих как светомузыка на дискотеке экранов на суетящегося Саенса и обратно. Как правило, маленький защитник не позволял себе такого замешательства, но если в бою все было более-менее понятно, то лаборатория была территорией неизведанной, непредсказуемой и известной лишь одному ее обитателю. — Воу! Что это было? — изумленно воскликнул он, как только смог наконец вникнуть в ситуацию. Ученый тем временем поспешно отключил питание, выдернув провода, а затем начал переподключать их, перезапуская систему. Вовремя — та от перенагрузки кое-где чуть ли не дымилась. — Прости, мой просчет. Ты прав, я совсем заработался, — нахмурился Саенс, помассировав виски, а затем протерев очки. — Забыл, что мои компьютеры неспособны обработать твою… природу. Я их и под Эррора-то еле подстроил. А уж как я с Инком намучился… Представляешь, как сложно спроектировать сканер магии для существа, лишенного основного и почти незаменимого источника этой самой магии? — Он поднял глаза на Голубику, по одному только виду которого было сразу понятно — не представляет. Разве что очень смутно и уж точно не с научной стороны вопроса. Ученый вздохнул и не стал углубляться в подробности, вместо этого окинув его одним из своих «изучающих» взглядов. — Хотя с тобой ситуация скорее противоположная. — Оу… — Блу слегка замялся, инстинктивно зажав край платка и, кажется, грозясь протереть в нем еще одну дырку. — Ты же знаешь, от меня это не зависит. — Ничего, я понимаю. И надеюсь, однажды мне удастся изучить твой случай в полной мере. — Хозяин лаборатории улыбнулся, но на самом деле было сложно сказать, был ли это знак поддержки или чисто научный интерес. Пожалуй, интонация и отчасти хищный блеск в глазах склоняли больше ко второму, однако до того, чтобы сразу отправить гостя на лабораторный стол, он не опускался. Понятие этики у Саенса уже давно было крайне размытым, но не до такой степени. К тому же он в свое время достаточно узнал о судьбе Амальгаметов, чтобы не допустить подобного в своей вселенной, а также навсегда уяснить, чего может стоить неуемная жажда знаний без должной осторожности и просчета всех последствий. Впрочем, если Блуберри и уловил эту нотку в поведении ученого, его это не смутило, и даже напротив — успокоило и вернуло прежний позитивный настрой. — В любое свободное время! — радостно пообещал он. — Я и сам хочу до конца это понять. Саенс кивнул, закончив возиться со сканером и снова запустив его, но на этот раз он изменил поток излучения, сделав его более узконаправленным. — Так, попробуй еще раз, только не заходи туда сам. Только протяни «ключ», — проинструктировал ученый, вновь прильнув к экрану и вглядевшись в цифры. — Хм… «смешались» как никогда точное слово, — задумчиво протянул он спустя несколько минут и пояснил: — «Ключи» это не просто координаты. Они являются воплощением магии того, кто их дает. Но этот состоит не из одного потока энергии, а из двух. И они на удивление гармонично сосуществуют друг с другом. Пожалуй, даже слишком, учитывая, кому они принадлежат. — Это я вроде как и сам понял. По ощущениям, — согласно отозвался Голубика, перебирая частичку чужеродной магии в руках. Та все еще невидимо щекотала душу в ответ на любую попытку обратиться к ней, обдавая его сущность смесью крайне противоречивых, но в то же время как никогда слаженных импульсов. — Но что это значит? — Есть у меня одна смутная теория. Но я не могу быть уверен на основе данных только одного измерения. — Саенс наконец оторвался от основного компьютера и направился к порталу, жестом попросив помочь ему с приборами. — Ты сможешь удерживать разрыв? Не хочу, чтобы он случайно закрылся и обрезал мне провода. — Легко! — заверил Блу, согласно указаниям осторожно подхватив и шустро перенеся все необходимое на ту сторону, даже несмотря на то, что некоторые машины были достаточно громоздкими. В отличие от большинства Сансов, Блу мог похвастаться не только магией, но и физической силой, а особенно выносливостью, чего никак не скажешь по его внешнему виду. И в этом плане они с Инком были похожи, оба предпочитая ближний бой. Ученый кратко поблагодарил его, на ходу что-то перенастраивая и вместе с тем с нескрываемым любопытством оглядываясь. Конечно, он уже бывал в Антипустоте раньше, так как нередко просьбы разрушителя о помощи начинались с того, что его грубо выдергивали из родного мира нитями и подвешивали тут под потолком, после чего вываливали суть вопроса и, даже не дожидаясь нормального согласия, выкидывали обратно. Но эти моменты, увы, не давали Саенсу ни времени, ни возможности изучить это место как следует или даже банально осмотреться. Так что неудивительно, что сейчас он был весь в предвкушении. Но несмотря на так и хлещущий энтузиазм, некоторое время прошло в относительной тишине, прерываемой лишь периодическими просьбами помочь то с тем, то с этим. Блу неплохо справлялся с новой ролью лаборанта, в конце концов, на него всегда можно было положиться. А также не забывал следить, чтобы Саенс, углубившись в свои мысли, не увяз где-нибудь в нитях. Эррор запретил трогать их по многим причинам, и у Блуберри был всего один личный гамак, с которым он мог делать что вздумается. И он свято чтил эти правила. К тому же тянуть или дергать струны не стоило, ведь могло сработать как призыв. А если это увидит Инк, то вопросов потом точно не оберешься. Хотя еще не понятно, с чьей стороны, ведь у Голубики этих вопросов было не меньше. Он не говорил с другом сегодня и не знал, чем тот занят. А краткие обрывки информации от разрушителя ничуть не успокаивали, а наоборот — тревожили и заставляли теряться в догадках, что же там творится. Сперва новость о том, что художник в Хевентейле, считай, в самом логове их противников, затем обрушение вселенных… Конечно, Блу понимал, что Инк тоже пытается разузнать о произошедшем и, как и Эррор, скорее всего старается не привлекать внимания, но это явно переходило рамки обычного притворства. Блуберри действительно не мог понять хода мыслей хранителя, и это путало его собственные. Впрочем, это была далеко не единственная причина для переживаний, и Блу даже не знал, какая из них беспокоит его больше всего. Но вместо того, чтобы выбрать одну, он временно отбросил их все, так как здесь и сейчас у него были дела поважнее. Помощь ученому отвлекала, и иногда Голубика даже проявлял интерес к той или иной формуле, хоть и не мог ничего понять даже с объяснениями. Все-таки наука это не его. А вот брат в этом вроде бы разбирался неплохо. Папирус… О нем он хотел думать в последнюю очередь. Но вместо этого получалось чуть ли не в первую. И тут Антипустота не заглушала навязчивые мысли, а лишь навевала воспоминания. Слишком много воспоминаний. И пусть назвать их плохими Голубика не мог, как и однозначно хорошими, тревог от этого меньше не становилось. Даже странно, ему казалось, что это измерение уже давно перестало оказывать на него такой эффект, ведь он провел тут гораздо больше времени по своей воле, чем когда был тут взаперти. Хотя времени тут как раз не было, и сейчас это явно ощущалось — они вроде что-то делали и были заняты, но момент как будто замер. Просматривая потоки цифр после очередной возни с приборами, Саенс задумался особенно сильно и оглянулся на Блу, но не для очередного указания, а для вопроса. — Кстати, все хотел спросить. Если моя теория верна, то, что случилось, повлияло на Инка и Эррора, потому что они связаны со своими обителями. Но ты ведь тоже связан с Антипустотой, так? — уточнил он, вырывая маленького защитника из своих мыслей. Тот слегка замялся, прежде чем ответить, но затем уверенно кивнул. — М, да, и довольно сильно. Но… Как бы объяснить… Эта связь слабее, чем у Эррора. Он часть Антипустоты. Он появился на свет в ней и вместе с ней. Хотя я не так уж много об этом знаю, тема прошлого не самая приятная для него, и я не лез с расспросами. К тому же когда она поднялась впервые, мы… поссорились. — Блуберри нахмурился, даже спустя столько времени не в силах забыть тот переломный момент. Если бы только тогда он не был таким наивным ребенком… Если бы был достаточно сильным, чтобы понять и принять… Впрочем, будь все иначе, он, наверное, никогда и не стал бы сильнее. Так что несмотря на то, что иногда он мучился мыслями, было ли лучше, если бы этого с ним никогда не случалось, как бы далеко такие размышления ни заходили, в итоге они всегда сводились к одному. Он жалел, что сделал неприятно Эррору, и боялся реакции друзей. Но отказаться от всего остального не согласился бы ни за что в жизни. — Но суть в том, что он един с этим измерением. А я нет. Я монстр, изначально появившийся в другой вселенной. А потом меня из нее, грубо говоря, выдернули. Считая Антипустоту, я нерушимо связан аж с тремя мирами, но в то же время не принадлежу ни одному из них. — Блу выдержал секундную паузу и отвернулся, устремив взгляд куда-то вдаль, вглубь бесконечной белизны. Последние слова прозвучали легко и без переживаний, лишь констатируя и принимая простой факт, но в то же время отчасти отрешенно. — Больше нет. — Хм, я понял. Да, в таком случае неудивительно, что это обошло тебя стороной. — Ученый сделал мысленную пометку, вклинив новую информацию в ход своей теории, и хотел вернуться к работе, но еще раз осмотрел Голубику, и внутри закопошился слабый отголосок того, что он, как правило, оставлял за пределами лаборатории. Саенс тяжело вздохнул и отложил клавиатуру, подойдя ближе. — Я знаю, это не мое дело, и обычно я в такое не влезаю, но… Твои дела с братом без изменений? — ненавязчиво спросил он, готовый в любой момент получить отказ и тут же отступить, закрыв тему. Вот только Блу отказывать не спешил, вместо этого, напротив, встрепенувшись. — Ох… Как обычно. — Он попытался выдавить из себя улыбку, однако в этот раз вышло хуже, чем до этого перед друзьями. Но тогда он был действительно рад из-за недавнего объятия, а сейчас такой эмоциональной поддержки не было. — И не волнуйся, я не против обсуждений, — уточнил Блуберри, заметив со стороны ученого явную скованность. Что неудивительно, ведь тот крайне редко давал слабину в своем основном принципе «невмешательства». — Даже наоборот. Ты один из немногих, кто в курсе, и с кем я вообще могу это обсудить. А учитывая ситуацию и все риски, я просто не могу не беспокоиться об этом. — Я так и подумал, — кивнул ученый, чуть расслабившись. — Ты до сих пор скрываешь все? — Приходится. Уж ты-то знаешь о молчании больше кого бы то ни было, — невесело усмехнулся Блу, взглянув на собеседника в поиске понимания. И нашел его. — И лучше всех знаю, насколько это бывает тяжело. — Саенс потер уставшие глазницы, а когда снова поднял взгляд, его маска сдержанности треснула, явив довольно несвойственную для ученого эмоцию — искреннее переживание. Его позиция всегда вынуждала придерживаться строгого нейтралитета, и пожалуй, только с семьей или немногочисленными друзьями вроде Рипера он мог позволить себе проявить настоящую вовлеченность в чужие личные проблемы. И хотя Саенс не сказал бы, что так уж близок с младшим из хранителей, было кое-что, что занесло его в этот короткий список. Ученый сосредоточенно посмотрел на Блу, но уже не как на занятный объект для исследований, а как на живого монстра, и в следующий момент интонация слегка изменилась, потеряв обычную отстраненность, но зато став мягче и теплее, хоть и не намного. Научный склад ума и извечная расчетливость давно закрепили в нем определенный способ изложения мыслей, и ему было не так просто найти слова для такой чуждой для него темы, как чьи-то чувства. Саенс, конечно, был ученым и доктором, и в том числе неплохим мозгоправом, учитывая, что в выправке этих самых мозгов нуждалась как минимум половина его клиентов, но вот в психологи не нанимался.  — Мы с тобой… похожи, но немного разные. Ты не помнил о перезапусках до нынешнего таймлайна своего мира. Ты пережил многое, но сотни и тысячи раз повторов одного и того же ты не наблюдал. И тебе повезло, что твой мир вряд ли еще когда-нибудь ступит на эту тропу. Но еще это значит, что ты вряд ли поймешь, какого это, даже если знаешь об этом. — Ученый самую малость помрачнел от образов далекого прошлого. Того, что он уже давно принял и перестал воспринимать так болезненно, как и воспринимать в принципе, однако этого прошлого никто не отменял. И в следующей фразе промелькнула едва заметная горечь, символизирующая, что эти слова дались ему не без труда. — Ты не отчаивался, как я когда-то. Хах, в этом плане ты сильнее меня. — Но ты же не отчаиваешься сейчас. Сейчас ты полностью владеешь своей ситуацией, — напомнил Блуберри, несмотря на не самую приятную для него тему, позволив себе по-настоящему восхищенную улыбку. — Да что там, на деле ты способен одной лишь информацией шантажировать хоть всю Мультивселенную! И с твоим мнением… действительно считаются. Считаются, потому что ты сам этого добился, причем не какой-то абстрактной мощью, а своими заслугами. Ты не силен в магии, и никаких особых сил тебе никто не давал, как мне. Но ты все равно заставил себя уважать. — Улыбка чуть дрогнула, когда в голосе сквозь похвалу прорезались нотки зависти. Но Блу не стал прятать их или смущаться, вместо этого просто приглушив обычную для себя громкость до почти что шепота и покачав головой. — Хотел бы я так же. — Ты прав, — кратко согласился Саенс, не собираясь отрицать очевидное или принижать себя, только чтобы убедить Голубику, что его переживания беспочвенны. Ведь это было не так, а ученый был не из тех, кто идет против фактов. Но зато он был тем, кто мог склонить эти же факты в свою пользу. — Но не забывай, что мне потребовалось очень много времени, чтобы прийти к этому. Гораздо больше, чем тебе. — Хочешь сказать, что Папи нужно больше времени, потому что он тоже переживал перезапуски? — с сомнением протянул Блу, в глубине души надеясь, что дело действительно лишь в этом. Однако сознание услужливо подсовывало все новые и новые факты, грозящие срубить эту надежду на корню. И все эти факты, найдя наконец повод быть озвученными, градом ударов осыпались на ученого. — Но прошло уже несколько лет! Очень насыщенных лет. А он как будто… застрял в прошлом. И я без понятия, как его из этого прошлого вытащить. Я не могу просто поставить его перед фактом того, что со мной случилось. Потому что тогда оно встанет на первое место и затмит все остальное. И даже если он это признает, получится, что он признает не меня, а эту силу. Которую я даже не хотел, и к которой я сам не имею никакого отношения. Это не мои заслуги. Скорее… — он на мгновение запнулся, пытаясь подобрать подходящее определение, но ответ нашелся на удивление быстро, не сбив общего потока откровений, — чужие необдуманные выборы. Хотя я не назвал бы их ошибками, но все же… — Блуберри замолк, и ему потребовалась минута чтобы перевести дух, так как он выпалил все это, считай, на одном дыхании. И итог у этой цепочки мыслей был таким же неутешительным. — Если все обернется так, то мой брат лишь больше уверится, что это что-то, за что надо винить других, а не ценить меня. Ну почему все так сложно?.. — почти что проскулил он, что было очень редкой для него интонацией, и в полной мере отражало, насколько же сильно это на самом деле его тревожит. — Не скажу, что полностью понимаю, — честно вздохнул ученый. Он правда не был уверен, может ли что-то посоветовать в этой ситуации. Но он видел, что прямо сейчас Блу нужно не столько найти решение, сколько выговориться, и потому выступал в роли, знакомой ему как ничто другое — терпеливого слушателя. — Но надеюсь, вы все же разберетесь с этим, — вставил он свои пять копеек поддержки по окончанию этой эмоциональной тирады. — Я тоже надеюсь, — слабо улыбнулся Голубика, и правда чувствуя себя немного лучше после того, как смог выплеснуть столь долго сдерживаемые эмоции тому, кто их не осудит. В этом плане Эррор, конечно, тоже был в курсе ситуации, однако едва ли мог служить надежной поддержкой или опорой в подобного рода проблемах. Но зато теперь Блу смог излить душу, и нависшие над ним тучные мысли слегка рассеялись, а сознание снова прояснилось. Он улыбнулся шире, почувствовав долю облегчения и тепла в груди от следующих слов: — По крайней мере, у меня есть два монстра и один человек, которые действительно принимают меня. И я верю, что однажды их станет больше. Так что я готов ждать этого момента сколько угодно. — А ты, как всегда, стараешься мыслить позитивно, да? — невольно усмехнулся Саенс и, поняв, что пик темной темы пройден, решил, что внеплановый перерыв можно и закончить. Он слегка потянулся, хрустнув пальцами, и с новыми силами углубился в расчеты, но пока что не спешил выпадать из разговора полностью. — Но к слову о позитиве. Я понимаю, почему ты беспокоишься о своем Папирусе, но Дрим вряд ли огорчится этому, разве нет? — На этот раз он спросил это из чистого любопытства, так как знал, что эта сторона вопроса не была столь болезненной. — Я думаю, он будет шокирован, — задумчиво отозвался Блуберри. — Но да, это будет скорее в хорошем смысле. У нас с ним правда теплые отношения, так что тут вряд ли что-то изменится. А Инк… — он слегка поморщился, как будто пытался распробовать эту мысль, но в итоге к определенному выводу прийти так и не смог, пожав плечами, — честно, я не знаю. Он порой такой хаотичный, что его реакция или поступки могут быть какими угодно. К тому же моя часть истории вряд ли его заинтересует, а вот Эррора… — Голубика вновь помрачнел, но уже по совсем другому поводу. — Я боюсь, что после такого он лишь больше к нему полезет. Вот только это, наоборот, отдалит их друг от друга. Эррор такой монстр, чтобы стать ближе к которому, нужно позволить ему быть на расстоянии. Так что пока Инк будет пытаться нацепить на него поводок дружбы, они никогда не сойдутся, — слегка недовольно процедил он, и в последнем предложении послышалась доля того самого разочарования, как будто классической Альфис заявили, что ее любимый шип не канон. — Ты так хочешь, чтобы они были вместе? — удивился сводническому настрою ученый. Отношения хранителя и разрушителя никогда его не касались, а потому не особо интересовали, но он всегда воспринимал вражду этих двоих как некий нерушимый и давно устоявшийся факт. И не задумывался, что это можно взять и изменить, или что это может быть кому-нибудь нужно. Нет, конечно, Звездные всегда поддерживали идею глобального перевоспитания, но тут речь шла явно о чем-то более личном, чем это. — Не я. Это то, чего хотят они. Пусть и в несколько… необычных смыслах, — поправил Блу, на ожидаемый скептичный взгляд усмехнувшись. — Да, и Эррор тоже. То есть, я не в курсе, каких именно он хочет отношений, но если бы он ненавидел его и был абсолютно уверен в своей ненависти, это не было бы нашей запрещенной темой. Он подсознательно знает, что я могу повлиять, и не уверен, что справится с этим влиянием. Все-таки однажды это довело до полного нарушения всех его принципов. — Надо же. Так он боится тебя? — обычно Саенс не позволял себе настолько провокационных вопросов, но подобная вероятность слишком развеселила его, чтобы сдержаться. Даже зная подробности произошедшего, маленький скелетик никак не тянул на того, кто мог ввести в ужас разрушителя миров. — Нет, — твердо возразил Блуберри, однако несмотря на так и сквозящую уверенность, голос был не иначе как грустным. — Он боится самого себя. Боится собственных мыслей и желаний, боится допустить в себе их. И особенно боится признать, что они действительно его, а не навязаны кем-то, ведь они идут вразрез со всем, что он делал до этого. Для него это равносильно поражению. А их Эррор никогда не принимал. Потому и поставил мне ультиматум — мы можем общаться, но только пока я никак не лезу в его мировоззрение. А что касается Инка… Инк слишком аморален, чтобы я мог его переубедить. — Ты пытался говорить и с ним? — с тем же любопытством поинтересовался ученый, уже поняв, что Блу вполне охотно делится информацией, а потому почувствовав некую свободу в своих расспросах. — Пробовал как-то, в период особого обострения его приставаний. Эррор от этого был жутко дерганный и пару раз чуть не сорвался на мне. Так что я подумал, что могу хоть немного вмешаться, но… — маленький защитник поймал на себе явно заинтригованный взгляд, но в ответ лишь вздохнул и махнул рукой. — Бесполезно. Бездушность для меня настолько же непробиваемая стена, как любовь Папи к курению. Они просто не видят в своих поступках ничего неправильного, сколько им об этом не говори. И тут я бессилен. — Если дело только в этом, то может, сейчас у них впервые есть шанс это изменить. Во всяком случае, у Инка, — задумчиво предположил ученый с такой интонацией, словно это он поменял хранителя и разрушителя в приступе нездорового научного интереса и теперь с нетерпением ожидал результатов эксперимента. — Не знаю, как он воспринимает это сейчас, но душа Эррора в полном порядке, с поправкой на врожденные аномалии. И его эмоции, я думаю, тоже. — Правда? Это должно быть здорово! — Блу снова искренне улыбнулся, но почти сразу осекся в своей радости за друга, когда та столкнулась с чуть менее приятной мыслью. — Но скорее всего, это сейчас дезориентирует его не меньше, чем Эррора. Я лишь надеюсь, что с ним все будет в порядке. — Зрачки с мелькнувших звезд снова стали обычными, и он привычно потер край платка, вспомнив о странном поведении художника. Поступки и выборы очень часто зависят от эмоций, он сам знал об этом не понаслышке. А если ты эти эмоции совсем не контролируешь… Это могло бы многое объяснить. — Если об Инке и стоит беспокоиться, то точно не насчет его жизни, — без малейших колебаний отозвался Саенс, и это не было попыткой обнадежить или успокоить — скорее констатацией факта. — Он стал хранителем Мультивселенной не за красивые глаза. И точно может постоять за себя. — Знаю. И на этот счет я не волн… — попытался отмахнуться Блуберри, когда до него дошла вторая часть фразы. — Эй, это что, был каламбур?! Только не говори, что и ты туда же?! — рефлекторно напрягся он, мгновенно отбрасывая остальные мысли прочь и уставившись с отработанным до автоматизма напускным недовольством. — Не забывай, что я тоже Санс, — расщедрился на усмешку ученый. В его положении столь раскованные разговоры и правда были редкостью, так что он не привык упускать такие шансы. — Как и я! Это ничего не значит! — насупился Блу, меж тем отмечая, что атмосфера несерьезности сейчас была только кстати, не позволив снова скатиться в тревогу. Да и не так уж сильно его это раздражало, как он вечно заявлял. Скорее эти возмущения просто переросли в некую привычку за столько лет под одной крышей с любителями исключительно такого юмора. — Ты Свап. Это другое, — пожал плечами Саенс, ничуть не смутившись. Его Папирус на научные шутки и похуже реагировал. В частности, потому что прекрасно понимал каждую из них. — Но это тоже можно считать особенностью, разве нет? В конце концов, ты единственный Свап!Санс в Мультивселенной с памятью, — с оттенком некого восхищения добавил он. Пусть и прозвучало как еще один пункт, из-за которого он не отказался бы придержать младшего из хранителей в своей лаборатории. Но с этой своей стороной ученый ничего не мог поделать. Блуберри проворчал еще что-то неразборчивое, но затем невольно задумался над этим замечанием. Пожалуй, обычно он не воспринимал это как что-то настолько необычное, учитывая целый список куда более явных странностей. Но это потому что в своей жизни он пережил только один перезапуск. Конечно, в чужих мирах он видел такое неоднократно, но вот Андерсвап на его памяти сбросился лишь однажды. Как раз когда он вернулся домой. И тогда у него были опасения, что он все забудет, но обошлось. Блу сохранил все — и память, и навыки, и все связи. А жизнь просто… продолжилась как обычно, и он даже не заметил какого-то особого дежавю. Всего одной временной петли оказалось недостаточно, чтобы затянуться на его шее и подвесить безвольной марионеткой на нити судьбы. Но может, именно потому что он не мог воспринять этого всерьез, он не понимал, что это значит для других. Он действительно не знал, какого это… Бояться перезапусков. Или хотеть их. Или сойти с ума из-за них… От последней мысли Голубика явно вздрогнул. Он так старался, но даже спустя столько времени, он никогда не сможет понять его в полной мере. Впрочем, это верно и в обратную сторону. И если остальные Сансы в большинстве своем еще могли найти утешение друг в друге, разделяя один и тот же или как минимум схожий опыт, то его история была уникальна. Блу горько усмехнулся и в каком-то полузабытье выловил с задворок разума еще одну навязчивую мысль, которая нередко змеей сворачивалась вокруг его души и сдавливала ее стальной хваткой. — Знаешь, раньше я любил считать себя исключительным и неповторимым. Думал, что это будет круто. А сейчас, когда это и правда так… Мне иногда, наоборот, хочется стать совершенно обычным. Чтобы мы все были обычными. Тогда не пришлось бы ничего скрывать и утаивать. Как там говорилось? «Бойся своих желаний», да? — Он грустно улыбнулся, но затем мотнул головой, будто бы вытряхивая и отпуская эти мысли на волю, почувствовав себя от этого по странному опустошенным, но в то же время как никогда свободным от всего, что так долго тянуло его к земле. Он снова посмотрел на ученого, и улыбка стала куда светлее. — Прости, что свалил на тебя все это. Но спасибо. Ты хороший слушатель. Саенс еле заметно улыбнулся в ответ, в целом тоже довольный итогами разговора, и, решив, что на какое-то время тема исчерпана, продолжил вычисления, на этот раз уйдя в них с головой. Больше помощи ему пока что не требовалось, так что Блуберри просто наслаждался минутами долгожданного покоя — в основном душевного. А столь ужасающее почти для всех измерение снова показалось ему как никогда близким и родным, готовым уберечь от всего. Забавно, что место, где его буквально пленили, теперь ассоциировалось не с чем иным, как защищенностью. Причем куда больше, чем его фактический дом. Вздохнув от этой неоднозначной мысли, Блу осторожно потянулся, заметив, что суставы немного затекли от долгого стояния на одном месте. Сколько они тут уже? Пару часов точно, может, больше. Затянувшаяся тишина вновь начала давить, подначивая поговорить о чем-нибудь еще, когда лицо ученого сменилось с просто задумчивого на задумчиво-хмурое. Блу заинтересованно подошел и вгляделся в нагромождение символов на экране, но понять, разумеется, ничего не смог. Но только он открыл рот, чтобы задать довольно банальный и очевидный вопрос, как Саенс резко обернулся и опередил его: — Ты можешь еще раз показать «ключ»? — в прежнем почти требовательном тоне попросил он, а недавняя откровенность вновь скрылась за броней его лабораторного халата. — А? Да, конечно. — Голубика отработанным движением призвал комбинацию и покладисто протянул ученому руку. Тот привычно поправил очки и вгляделся в поток магии, спустя пару мгновений осторожно коснувшись его, как будто пытался забрать. Хотя такое было невозможно — даже став частью чьей-то сущности, чужая магия все еще оставалась чужой и, конечно, позволяла открывать порталы, но не была подвластна настолько, чтобы поделиться ей с кем-нибудь еще. Но Саенсу было нужно не это. Как магический эксперт со стажем, он мог многое сказать о чужой энергии, проанализировав ее своей. И что немаловажно, он имел особую чувствительность к искажениям пространства и соответствующей магии, а потому по контакту мог понять то, на что не хватало даже его сканеров. Наконец ученый отстранился и задумался еще сильнее, и теперь настала очередь Блу играть любопытствующего слушателя. — Помнишь, ты сказал, что «ключи» смешались? И я ответил, что у меня есть теория, — начал с очевидного Саенс и, получив в ответ уверенный кивок, продолжил: — Возможно, это прозвучит странно, но предполагаю, что с Антипустотой и Областью Набросков случилось что-то похожее. — Ты серьезно? — Блуберри пораженно отшатнулся, не в силах сразу поверить в подобное заявление. Он едва ли что-то понимал в устройстве Мультивселенной, но о смешении миров как-то слышал от Инка. И это было событием в теории возможным, но слишком невероятным и редким, так что никто, кроме хранителя Альтернатив, такого не видел. И даже он стал свидетелем лишь однажды — о чем записал в подробностях. И по этим записям и последующим размышлениям на тему выходило, что для этого две несовершенные и в идеале поврежденные, но при этом близкие к друг другу идеи должны так же идеально восполнить прорехи друг друга, чтобы слиться. Как кусочки пазла — если края не состыкуются, то ничего не получится. Вот только эти два пространства не являлись АУ, они были на глобальный уровень выше. И даже так, на «подходящие» друг другу они ну никак не тянули. Не говоря уже о том, что единым целым они точно не выглядели — подобное было бы видно невооруженным глазом, хотя бы по тем же координатам, и никак не могло остаться незамеченным. Да и сейчас они явно были в Антипустоте, а Область Набросков осталась за соседним порталом, и ничто и ничем не намекало на предположительное слияние. — Уверен где-то на восемьдесят пять процентов. По крайней мере, это то, о чем говорят мои данные. А также это объяснило бы, почему «ключ» подошел, — с небольшим оттенком сомнений протянул ученый, продолжая вчитываться в свои же расчеты. Из-за долгой работы его мысли потихоньку начинали путаться, а избыток кофе наконец проявил не только бодрящий, но и куда менее положительный эффект, из-за чего Саенс уже не мог точно сказать, не просчитался ли где-нибудь. К тому же он изучал нечто совершенно новое для себя, и тут никаких гарантий не могло быть в принципе. — Структуру этих измерений сложно проанализировать, но одно я узнал точно — по своей сути они очень похожи и в то же время, считай, противоположны. На самом деле… — он резко замолк, когда понял, что не знает, как объяснить это без нагромождения научных терминов, и потратил несколько минут, чтобы найти какую-нибудь простую и понятную аналогию. — Если сравнивать их с чем-то, то я сравнил бы их с неким «пузырем». И наша Мультивселенная находится как раз внутри этого «пузыря». — То есть… Хочешь сказать, что все АУ на самом деле находятся внутри этих измерений? — с небольшой заминкой уточнил Блу. Ему было сложно представить такое для Антипустоты, но вот Дуддл-сферу он видел, так что отчасти это имело смысл. — Это самое упрощенное объяснение, но да. В общем-то, именно поэтому из обоих этих пространств можно легко и быстро попасть в любую вселенную, тогда как напрямую из мира без труда можно переместиться лишь в соседние АУ, — продолжил разъяснения ученый, вкратце подытоживая все, что он недавно выяснил, в том числе и чисто для себя на будущее. — А еще, если представить стенки этого «пузыря» как «границу», то именно эта граница, во-первых, удерживает все АУ вместе, а во-вторых, отделяет нашу Мультивселенную от… внешних сил. И в то же время позволяет им взаимодействовать с ней. — Ты говоришь про Создателей? — тут же откликнулся Голубичка, встрепенувшись. Эта тема была ему куда ближе, а потому с пониманием проблем не возникло. — В Антипустоте связь с ними очень сильна. Как и в Области Набросков, кажется. Инк вроде бы рассказывал, что там их просьбы о помощи услышать проще всего. Хотя я не знаю, как именно это происходит. — Да, примерно так, — подтвердил Саенс, сосредоточенно подбирая слова, чтобы довести свою мысль до конца. К счастью, в данном случае это было не особо сложно, ибо подобное было для него не ново. Среди его знакомых было очень мало монстров, способных действительно общаться с ним на равных по части научных знаний. И большинство из них были жителями его же вселенной или соседних, тоже с уклоном в технологический и магический прогресс. А еще в Омегатаймлайне собралась группа выживших приверженцев науки из самых разных АУ и, за неимением других дел, взялась изучать Мультиверс, с ярой идеей узнать, как же тот работает. И вот с ними дискуссии могли растянуться на часы, если не на дни — в обители Кор!Фриск, как и в Антипустоте, времени не было, как и физических потребностей, что было очень удобно. Но абсолютное большинство подобной осведомленностью похвастать не могло, так что объяснять что-то непросвещенным умам Саенсу приходилось так же часто, как эти самые непросвещенные умы просили его о помощи. — Но все это верно для Области Набросков. Тогда как Антипустота это что-то вроде… обратной стороны. Не внешней, а внутренней. Это изнанка нашего мира. Ты ведь тесно общаешься с Эррором, наверняка же замечал, что тут его способности к коду сильнее всего? — Да, точно! Мы оба становимся тут сильнее, — улыбнулся Блу, будто в подтверждение сверкнув ярко-горящими звездочками. В глубине зрачков на мгновение полыхнул тот же странный огонек, но он быстро вернул им прежний вид. — Однако из всего этого выходит еще одна интересная вещь, — наконец перешел к сути ученый, — эти измерения никак не должны были пересечься. Они как две стороны одной монеты — являются частями некой единой системы мироустройства, но при этом не могут соприкоснуться друг с другом. И все же… — И все же именно это и произошло? — подвел итог умозаключениям Блу, в целом вникнув в общую идею, но все еще с трудом веря в это. — Я без понятия, как это возможно, но очень похоже на то. — В интонации Саенса веры было не больше. Он еще раз что-то прикинул, и сомнений в голосе только прибавилось. — Нет, я не думаю, что это возможно. Не совсем. Скорее они… попытались слиться. Соприкоснулись, но так как это должно быть нереально и нарушает все, что только можно было нарушить, их оттолкнуло обратно, и все стало как было. Ну или почти как было — без последствий такое глобальное событие никак не могло обойтись. Да что там, я бы не удивился, если от такого наше мироустройство свернуло бы в крендель! И кстати не факт, что не свернуло, учитывая все творящееся с пространством сейчас. Хотя тут такая мешанина энергий, что я едва могу в этом разобраться. Но в любом случае это абсолютно ненормально по всем возможным меркам! — С каждым словом ученый становился все несдержанней, а костяшки пальцев едва заметно затряслись, выдавая то ли накопленное напряжение, то ли возбужденность из-за новой теории. — Воу… — Блуберри выдержал паузу, пытаясь переварить весь этот наплыв новой информации. Получалось, если честно, так себе. На него и без того свалилось достаточно неожиданностей за последнее время, и он начинал чувствовать, что его лимиты потрясений тоже медленно подходят к концу. И это с учетом того, что к аномалиям он уже давно привык — те буквально преследовали его. Однако у всего есть свой предел. — Но… ты знаешь, что могло это вызвать, или как это исправить? — Если бы, — нервно усмехнулся Саенс, покачав головой. Сейчас он не видел особого смысла сдерживаться, да и усталость брала свое, так что вместо обычных лаконичных объяснений он сбился и слегка повысил тон. — Я не могу даже представить, что могло это вызвать! Так глобально все пошатнуть… Да так все сломать даже у Эррора бы не вышло! Я никогда не сталкивался и уж точно не работал ни с чем подобным. И даже в этих выводах не до конца уверен. Голубика понимающе кивнул и не стал наседать или немедленно требовать еще больших ответов. Если уж лучший ум Мультивселенной со всеми своими знаниями не мог этого объяснить, во всяком случае пока что, то ему в это лезть не стоило и пытаться. — Что ж, по крайней мере, теперь мы имеем хоть какое-то представление о ситуации, а это уже немало. Ты проделал потрясающую работу! — ободряюще улыбнулся он, внезапно поняв, что Саенс сделал для прояснения происходящего больше, чем все они вместе взятые, и оставить его без благодарности было бы как минимум невежливо. Хотя тот ничего подобного не просил — он уже узнал от Блу и от своих же исследований достаточно, чтобы это было не зря. И в его случае информация была лучшей платой, не говоря уже о том, что ученый уже очень давно хотел наложить свои руки на эти измерения. И вот, добился своего. Как и всегда. — И думаю, им обоим будет интересно это услышать, — добавил Блуберри чуть погодя, когда Саенс слегка успокоился после того, как озвучил свои же выводы. Тот перевел дыхание и согласно кивнул, достав телефон и задумавшись, как максимально кратко сообщить об их прогрессе. Но не успел он закончить печатать, как вдруг в пространстве резко раздался звонок, заставив их обоих вздрогнуть от неожиданности. Немного рассеянный после всей недавней напряженной работы ученый чуть не выронил аппарат из рук, но реакция Голубики была достаточно быстрой, чтобы предотвратить его падение на «пол» Антипустоты. Он взглянул на экран, но на том ничего не высветилось, кроме половины уже написанного текста. — Это не твой, — озвучил очевидный факт Блу, вернув телефон ученому и в легком замешательстве потянувшись за своим. Звонить ему могли многие, но к счастью, даже если это кто-то из скрытого круга общения, сейчас никто не мог их подслушать. Впрочем, беспокойство на этот счет оказалось напрасным, ведь это был один из его ближайших друзей. — Дрим? Что случилось? — Он вовремя сменил интонацию на привычно радостно-задорную, однако это настроение так же быстро оборвал ответ с того конца провода. — П-притормози, не… Что?! Найт… Считай, я уже там! — Голубика резко нажал на кнопку отбоя и чуть не сиганул в портал сразу же, но в последний момент замер и метнул серьезный взгляд в сторону Саенса. — Ничего не трогай, долго здесь не оставайся, портал закрыться не должен, я все передам, удачи! — с привычной для себя возбужденностью быстро протараторил он и исчез в вспышке голубоватого света, оставляя ученого наедине с белизной, его приборами и кучей вопросов. Но одно Саенс знал точно — ему срочно нужно еще несколько кружек кофе. Потому что выспаться ему в ближайшее время очевидно не светит.