Часть 28 - Один невозможный шанс
20 марта 2020 г. в 21:00
Голубика слишком поздно осознал свое положение заложника. И речь даже не о том, что он был пленником Эррора. Он был заложником собственной самоуверенности, незнания, непонимания и наивности. И в частности, он абсолютно не понимал разрушителя, даже после того, как увидел один из самых сокровенных кусочков его прошлого. Но пришлось понять. Даже больше — прочувствовать на себе.
Он не знал, как долго был в Антипустоте. Но одно он мог сказать точно — достаточно, чтобы сойти с ума. Пустота, белизна и одиночество давили. Блу задыхался, как будто находился в самой низшей точке океанского дна, а вся толща воды наседала на него сверху. И он перепробовал все. Искать выход, бродить по бесконечному пространству, изучать его. До последнего держался за надежду, срывался, злился, а затем снова пытался искать, но раз за разом натыкался на бесполезность всех своих усилий.
Хотя была одна занимательная деталь — одиноким он себя не ощущал. Не совсем. Может, это были развешенные здесь игрушки, может, души, а может, пульсирующее теплом сердечко в руках — единственный действительно родной кусочек его собственного мира, но Блуберри был готов поклясться, что за ним следят и наблюдают. Но что важнее — поддерживают. Как будто наполняют силами и не позволяют сдаться.
Но ничто не вечно, и однажды запас даже его упорства начал подходить к концу. И тогда, на самой грани от отчаяния, эта самая грань сломалась. И Блу услышал их. Голоса. Неисчислимое множество, они появились из ниоткуда, но в то же время казалось, что они были с ним всегда. В тот момент что-то вокруг незримо изменилось. Перестроилось, перешло на новый уровень и наполнило его еще одной порцией сил. Антипустота уже не казалась такой чуждой и холодной, вместо этого она стала как будто уютной и почти родной. Отчаяние отступило. А голоса окончательно развеяли одиночество.
Конечно, поначалу Голубику это пугало. И он уж точно не мог сказать, является ли это следствием просто его поехавшей крыши, или он действительно установил связь с некими существами, с которыми мог общаться только Эррор. Во всяком случае он никак не мог этого проверить, пока не встретится с глюком вновь. А тот возвращаться не торопился.
Однако даже без подтверждения с его стороны, Блу все больше склонялся ко второму варианту, потому что просто голосами метаморфозы не ограничились. Происходило что-то еще, гораздо более тонкое на энергетическом уровне и в то же время куда более глобальное. Он чувствовал это. Чувствовал, как его магия меняется, как его душа меняется, как сама его сущность становится чем-то совершенно иным. Хотя еще он почему-то был уверен, что она уже до этого была чем-то иным. Эта странная сила не столько приходила извне, сколько пробуждала что-то глубоко внутри, что-то, что уже давно было его частью, но о чем он никогда не подозревал. Два потока энергии смешались, подстроились и дополнили друг друга, став чем-то новым, чем-то единым и совершенно невероятным внутри него.
В защиту глюка, едва ли Эррор мог учесть что-то подобное, но бросая Блу на произвол судьбы, он забыл еще кое о чем. А именно — о характере собственной обители. Антипустота была абсолютно непредсказуема. Как место, представляющее из себя изнанку мира, оно не подчинялось никаким законам и все равно умудрялось постоянно нарушать каждый из них, порождая бесчисленные пространственно-временные аномалии. Единственное, что могло его хоть как-то стабилизировать — это присутствие того, кто вмещал его силу и был связан с ним неразрывной синей нитью. Но когда Эррор покинул свое пространство, вещи стали хуже. Антипустота пыталась найти замену и вцепилась в первого, кто оказался под рукой, и кто уже, в силу своей природы и чужого вмешательства, частично смешался с этим измерением.
Блу не знал, что тогда произошло, но вспоминая об этом позже, невольно натыкался на мысль, что Антипустота его послушалась. Подарила кусочек своей силы и исполнила сильнейшее тогда желание. Он хотел уйти. Больше всего хотел домой, но когда он думал о доме… в памяти всплывало лишь то, что его мир погиб. Был уничтожен просто потому, что разрушителю приспичило его забрать, и каждый, кого Блуберри знал, осыпался пылью из-за него… Как если бы он сам сделал это. И ведь в конце он сам согласился уйти, оставив в том числе и брата. Этот образ казался таким реальным, таким настоящим, что он почти чувствовал, как попадает туда… Пока именно это не случилось.
В один миг он исходил глюками на полу Антипустоты, крепко прижимая душу Чары к груди, а уже в следующий рассекал морозный воздух в стремительном падении вниз, пока с размаху не грохнулся в сугроб как никогда знакомого Сноудина. За тем исключением, что это был не совсем его дом. А если точнее — совсем не его дом. И хозяин не был особо рад гостям.
Даст нечасто возвращался в родную АУ. Делать там было откровенно нечего, разве что любоваться наглядными последствиями самого худшего выбора в его жизни. Вдыхать пыльный воздух, бродить по безмолвным улицам, которые уже давно покрывает не снег, и будто искать что-то в пустой надежде, что он кого-то или что-то упустил. Нет. Не упустил. Даст прочесал это место вдоль и поперек так много раз, что без преувеличений мог сказать, что знает тут каждую пылинку. Каждый из отголосков пущенной в расход жизни, чтобы остановить еще более безжалостное чудовище, чем стал он сам.
Подумать только, сколько страданий смогла навлечь на его мир всего одна, но до жути упрямая и не знающая пощады душа. Он был без понятия, Чара то была или Фриск, но это было и не важно. И даже иронично, что самое жестокое, что его девчонка сделала с ним, это посмела умереть. Просто однажды взяла и не вернулась, растоптав последние крохи надежды, в свое время толкнувшие пыльного на этот путь, а затем до последнего удерживающие на нем. Более трехсот попыток, бессчетное количество смертей, и вот, долгожданная победа. Буквально вырванная из чужих рук, души и тела вместе с остатками некогда непоколебимой решимости. И именно его стараниями эта решимость потухла. Одержимости человека продолжать эту смертельную игру оказалось недостаточно против желания тогда еще Санса любой ценой положить всему конец.
Он победил. Она проиграла. И это все погубило.
Тогда что-то внутри маньяка окончательно сломалось. У него была всего одна цель, всего один жалкий повод жить, и он сам развеял его по ветру. Все вдруг потеряло смысл. Сознание будто заволокло дымкой, а и без того искаженную до неузнаваемости психику разбило вдребезги, разметав на тысячи осколков. Его мотивы, желания, цели, все потерялось в обрывках памяти без шанса вновь сложиться в единую картинку. Накопленная любовь бесновалась, а в уме прочно поселился образ брата.
В таком состоянии его нашел Найт. Специально не искал, лишь проходил мимо и подивился, как из, по ощущениям, вымершего мира, может идти столь сильный приток сил. Причина обнаружилась быстро, так же быстро бросилась в атаку с магией наперевес, но не успел Даст толком замахнуться, как его оперативно скрутили щупальцами и впечатали в снег. Хотя от снега тут почти ничего не осталось. Кошмар изучающе оглядел столь занятную альтернативу и лишь на секунду сунулся в раздробленный энергетический фон, чтобы понять, что отпускать такой экземпляр было бы жутким расточительством.
И не прогадал. На первый взгляд убедить обезумевшего маньяка подчиняться казалось непросто, но стоило лишь поманить обещанием крова и нового смысла жизни, и Даст послушной овечкой проследовал в замок. И то, что этот смысл заключался лишь в больших убийствах и страданиях, его ни капли не взволновало. Он уже целую вечность живет по этим правилам, и даже его поехавший разум понимал, что изменить их обратно уже не выйдет. А раз так, то зачем и пытаться? Куда проще сменить поле на более обширное и продолжить набирать уровни в этой жестокой игре, в которой все равно никогда не предполагалось нормального конца.
Правда, некоторые изменения обстановки были неизбежны, и не ко всем он привык сразу. Например к тому, что сокомандники это не бесплатный опыт, и трогать их нельзя. И тому и другому научился на этом же опыте. Киллер даже не сопротивлялся и ради забавы позволил почти убить себя разок. После чего жестко поставил новичка на место, доведя до приступа паники, а заодно пополнив телефон несколькими незабываемыми кадрами. За что потом долго выслушивал крики босса, хотя они оба знали, что отчитывать кого-то вроде него бесполезно.
И Найтмер же успокоил тогда пыльного, выпив его ярость одним глотком и дав совет, больше похожий на приказ, не связываться с его первым подчиненным. Психика целее будет. Об этом Дасту волноваться было поздно, но в этом конкретном случае что-то подсказывало прислушаться. Да и быстро обнаружившиеся у убийцы нечувствительность к боли и мазохистские замашки все равно отбили любое желание.
А вот с Хоррором вышло интереснее. С чего все началось, история умалчивает, но то ли пыльный подивился монстру почти без магии и решил проверить, сколько любви за такого дадут, то ли Хоррор на днях скудно позавтракал и вместо приветствия захотел попробовать пополнение к банде на вкус. Не всего, обещался лишь разок куснуть. Что ж, это ему удалось. Потасовка была долгой и закончилась обрушением половины замка и вынужденной ничьей с подачи уже дважды разозленного Кошмара. Тот раскидал их по углам как котят, в подробностях и красках описав, что сделает со следующим, кто посмеет разрушать его жилище, и от полного разгрома замок был спасен. Но не от судьбы и дальше служить боевой ареной, ибо спор разрешен так и не был, и обоих что-то крепко стукнуло довести его до конца.
С тех пор сражения в замке стали обычным делом. Как и за его пределами. И если не считать столь бурного «знакомства», в сами планы Кошмара Даст вписался просто идеально. Идею существования альтернативных миров его давно помутившийся разум проглотил и не поморщился, как и идею нападать на них, не расщедрившись даже на кроху удивления. Маньяк лишь покладисто кивнул и взялся за уже столь привычное оружие, что стало продолжением его сущности в куда более глубоком смысле. Даже его магия изменилась, окрасившись в фиолетовый и лишний раз подтвердив, что дороги назад уже нет. Он больше не Санс. Больше не судья своего мира с тщетной надеждой этот мир спасти. Эта надежда умерла, оставив после себя лишь пыль… Так что неудивительно, что это и стало его новым именем.
Но несмотря на это, распыление очередного монстра в безумной погоне за опытом было не единственным, чем он занимался. И если жестокостью и страстью к убийствам тут никого не удивить, то болтовня с братом была его личной фишкой. В этих разговорах он проводил добрую половину свободного времени, но разубеждать в нереальности преследующих его образов никто не стремился. Даже Найтмер пожал плечами и взялся вытравить лишь тех тараканов, которые могли помешать его планам. Тараканы оказались понятливые и на рожон не лезли, при виде властителя негатива спешно разбежавшись по углам.
В психологи Найт не нанимался, но ему были нужны покорные и контролируемые подчиненные. А гораздый на вспышки ярости маньяк под эти определения пока не подходил. И тогда ему в первый раз тотально прочистили голову. Кошмар не церемонился, в принудительном порядке вытянув все лишние агрессивные порывы и оставив в замке социализироваться. Что, как ни странно, сработало. Менее невменяемым Даст не стал, но по крайней мере осознал эту самую невменяемость. И как бы далеко его ни завело собственное безумие, научился возвращаться из него в реальность. С трудом, скрипом, и никогда не ставя цели избавиться от шизы полностью, однако именно с того момента пыльный вдруг понял, что его жизнь обрела какую-никакую стабильность.
Но как и любого порядочного психа, периодически его все же переклинивало. Его настроение менялось десять раз на дню, и к этому все уже давно привыкли, но порой в голову ударяло сильнее обычного и что-то похуже шизофрении. Просыпалось почти убитое сожаление о былых днях, и Даст из свихнувшегося маньяка превращался в потерянную в мире серую мышку. В такие моменты призрак брата затихал, Хоррор и Киллер испарялись и не спешили вновь приставать со всякими глупостями, а Найтмер одаривал понятливо-презрительным взглядом и отмахивался с наказом: «Проваливай куда хочешь, но чтоб по первому зову был тут, и тогда мне плевать на твои заскоки».
И Даст послушно проваливал. Сбегал в родной мир, откуда уже давно выпросил «ключ», и пытался понять, что и зачем он делает. К какому-то новому выводу никогда не приходил, но голова порядком проветривалась, возвращаясь к своей непредсказуемой «норме». И этот раз не должен был стать ничем примечательным. Но стоило пересечь портал и ступить на грязный снег, как пыльный понял, что что-то не так.
Очень, очень сильно не так! Позабытые инстинкты будто взбесились, и как зверь, учуявший кровь, он напал на след энергии чужой души. И не просто души. Человеческой души! Здесь, на его территории, в его гребаном мире! Он не спутал бы это чувство опаляющей воздух решимости ни с чем другим! Мысли резко свернули направление, и маньяк мгновенно забыл, что толкнуло его навестить дом в этот раз. Какая, к черту, разница?! Эта сволочь посмела вернуться! Посмела снова показаться здесь после всего, что она сделала с его жизнью, с его миром, после того, как извратила само его существо до неузнаваемости!
Даст не помнил, как сорвался с места или как петлял среди серых сугробов. Сознание заклинило в единственной мысли и очнулось, лишь обнаружив чужака в прямой видимости. Вот только встреченная картина отличалась от уже прорисованной в его разуме. Не человек, монстр. В чертах которого очень смутно угадывалось что-то похожее на него самого. Слишком отдаленно, чтобы действительно уловить сходство, но с альтернативами Даст уже не раз имел близкое знакомство, чтобы понять, что к чему. Но его вниманием до сих пор владела лишь одна деталь.
Душа. Ярко-красная и пульсирующая энергией, она освещала юному монстру путь, доверчиво прильнув к его рукам и паря над раскрытыми ладонями. Эту жизнь уже отняли. Но раз мир не сбросился, а душа так и пребывала в форме сгустка энергии, значит, этот мир не был ей родным. Неизвестно откуда взявшиеся крохи логики ткнули Даста в этот очевидный факт, и это несколько приглушило его инстинктивную ярость. Это была не она… Что не меняло того, что кто-то проник в его мир! Проник и привел с собой человека! Стоило лишь подумать об этом, и магия сама собралась в руке, за долю секунды обретая форму, а в груди зародилось дикое рычание, уже предчувствуя привкус чужого опыта. Но Блу не шелохнулся.
Он был напуган надвигающейся угрозой, но в тот момент не знал, плакать ему от страха или от счастья. И да, эта эмоция действительно имела место быть. Когда маленький скелет пришел в себя после падения, он подумал, что его безумие дошло еще и до уровня галлюцинаций. Потому что не было никакой возможности, чтобы он оказался в месте, столь похожем и в то же время совсем непохожем на его дом. Антипустота была безвыходной ловушкой, Эррор прекрасно донес до него эту мысль! Но если это был обман, то всех чувств сразу.
И кажется, он начал догадываться, откуда у глюка взялась гаптофобия или его плохое зрение. После столь долгого пребывания в Антипустоте, где не было ничего материального, где была лишь белизна, и где не было звуков, кроме голосов, все чувства будто атрофировались. Ты просто отвыкал воспринимать мир как обычно, и когда попадал в нормальные условия, это обрушивалось настоящей лавиной ощущений, ни одно из которых тело больше не могло выдержать.
Кости стали слишком чувствительными, и холод снега буквально обжигал. Здесь было тихо, но не бесшумно, и малейшее завывание ветра или случайный треск веток оглушали. А видимая реальность просто отказывалась фиксироваться зрением в пользу кодов. К счастью, в его случае до последнего не дошло, но Блу все равно пережил настоящий шок. Шок, приступ паники, а затем смутную радость. Он не знал, как, но если это было реально, то он выбрался. Не важно, куда или как, он просто сделал это! И так же внезапно он понял, насколько же счастлив увидеть другое живое существо, кроме себя.
Эта мысль ненадолго захватила его, и лишь спустя пару минут до Блуберри медленно начала доходить реальность происходящего, а все странности окружения, которые он не сразу заметил, сложились в не самую обнадеживающую картину. Здесь не было никого, кроме них двоих и Чары в его руках. В воздухе стояла удушающая пыль, в которой он даже сейчас мог чувствовать крохотные отголоски магии. А надвигающийся на него монстр выглядел каким угодно, но не дружелюбным. Но последней каплей во всем этом стал рой голосов, внезапно обрушившихся на него толпой паникующих криков и буквально разрывая неподготовленное к такому натиску сознание на части.
Они знали его. Его историю, прошлое и настоящее, и были внезапно взволнованы идеей донести это знание до него. Все. И сразу. Голова пошла кругом, и всего за несколько секунд на Блу свалилось больше угроз смерти и просьб бежать, чем за все его заточение вместе взятое. И он побежал. Сгусток решимости в его руках полыхнул ярче, вырывая из дымки чужих мыслей, и это будто стало сигналом к началу эстафеты. Быстрее, чем когда-либо, не разбирая дороги, трепетно прижимая чужую, но столь родную душу к груди, Блуберри бросился наутек и ломанулся в лесную чащу. Но не ушел далеко.
Безумный смех нагнал его, и прежде, чем Блу это понял, ребра пронзила вспышка боли. Магическая кость задела одно из ребер и припечатала к дереву, заставив удариться головой о шершавую кору. Зрение поплыло, на него снова кричали голоса, сливаясь в однотонный шум, но он все равно поднял взгляд на темную размытую фигуру, именно в тот момент осознав кое-что невероятно четко. Что-то, чего он не чувствовал даже с Эррором.
Он не хотел умирать!
Эта простая мысль озарила сознание яркой вспышкой и будто бы обожгла изнутри. Заполонила, утопила и растворила в себе, оттеснив все остальные и выкинув их прочь. Голова, до этого разрывающаяся от голосов, вмиг опустела, а тело стало на удивление легким. У него будто бы открылось второе дыхание… Нет, не так, как будто кто-то дышал с ним в унисон. Блуберри как никогда крепко сжал руку у груди, и кости запульсировали от внезапного всплеска магии. Она заструилась по ним неостановимым потоком, с каждой секундой все больше грея, но не до боли. Боль, наоборот, отступила, как и разъедающий сознание страх.
Блу почти не осознавал себя в тот момент. Время словно остановилось. А затем медленно поползло вперед отрывистыми кадрами. Гастербластер перед ним. Слепящий свет. Лазерный луч надвигается и вот-вот готовится сжечь, тогда как в сознании была жива лишь одна мысль, что повторяется там за разом и отзывается эхом. Или же… Чужим голосом?
Дальше все произошло само собой. Тело рвануло в сторону, разрывая ткань и царапая ребра, но в последний момент избегая атаки. Уворот перешел в перекат, и вот он уже снова стоит на ногах в твердой стойке, пусть и немного подкошенной рваной раной. Но это было не рефлексом и не инстинктом. В голове снова раздался голос. И он не был похож ни на один из тех, что преследовали его до этого. Этот был как никогда реален.
— «Блу! Ты в порядке?!»
Ответ был очевиден. Нет, не был, и пульсирующая боль тому подтверждение. Футболку испачкала голубоватая магия, но что-то до сих пор подавляло боль, заставляя сосредоточиться на реальности. Реальности, в которой его прожигали те же безумные, но теперь крайне удивленные красные зрачки. И у удивления была причина, о которой сам Блу знать никак не мог, но где-то на грани подсознания догадывался, что на Даста сейчас смотрит не он. А кто-то его глазами. Красными, как и у маньяка, глазами, сияющие желанием выжить, но больше в них не было паники. Только чистая решимость.
— «Не расслабляйся!» — отозвался тот же голос, и рука отсветилась магией, крепче перехватив только что созданную кость на манер ножа. Глаза мельком сосредоточились на атаке, когда лицо нахмурилось, а поток энергии под действием чужой воли изменился, заостряя ее с одного конца. — «У нас еще есть противник.»
Блуберри осторожно кивнул, уверенный, что этот жест ощутят. У него было так много вопросов, но все они казались ужасно незначительными перед лицом опасности. Кроме одного, на который он, кажется, уже знал ответ.
— Ты мой человек, не так ли? — тихо спросил он, так же, как общался с голосами. В сознании раздалась легкая усмешка, когда его же улыбка стала шире. Хотя нет, она была не его. Она была ее. И пусть он не мог помнить, Блу просто знал, что уже не раз слышал этот задорный девичий голос.
— «Прости за это. Я почувствовала опасность. И да! Я Чара!»
Теплые и будто знакомые слова осели на границе сознания, и Блуберри вновь ощутил ту необъяснимую легкость. Какого это, поглотить чужую душу? Все равно, что стать этим человеком. Отголоски его мыслей, его желаний, само его существо протекает через тебя и резонирует с твоим собственным. Это опьяняет. Энергия струится по костям, обдает их жаром. Поглощает без остатка, и хотелось все больше, раствориться в ней, поддаться этой силе или же подчинить ее себе… Блу выбрал поддаться. Нет, не совсем так. Скорее довериться тому, кто так внезапно встал на его защиту. Отступил и почувствовал, как у руля встал кто-то другой.
Кто-то, кого он действительно знал. Сквозь время, сквозь таймлайны, память по крупицам просачивалась через пока тонкую, только-только установленную связь. Мысли сначала полностью запутались, переплетаясь с чужим сознанием, но с каждой секундой становились все слаженнее, вклиниваясь в общий поток. Они не были командой. Они были единым целым. Слились в единственном сейчас желании. И пусть лишь слегка, но теперь баланс сил покачнулся.
На этот раз погоня была долгой. Блу не пытался считать время, но не раз ловил себя на осознании, что любая секунда могла стать последней. Он познакомился с Рипером много позже, но именно тогда как никогда четко ощущал тень его крыльев над собой, а холодный металл косы у шеи. А после нескольких почти настигших его атак, которых они с Чарой избежали лишь чудом, он внезапно заметил и еще одну вещь.
Даст не поддавался. Сражался в полную силу и всерьез, и это было совершенно новым чувством, пробуждающим в душе что-то, о чем Блуберри и не догадывался. Если бы не тот факт, что его пытаются убить, ему бы это даже почти понравилось… Но он все еще был в смертельной опасности, а потому эта мысль не нашла в себе сил сформироваться до конца, перекрывшись более четким и важным сейчас пониманием.
Они не выиграют. Не так, не в таких обстоятельствах. И это тоже было откровением. Блу привык к своей самоуверенности, привык, что если он постарается, то ему все будет по плечу. И хотя встреча с Эррором открыла ему глаза и научила, что такое настоящая беспомощность, это было немного другое. Как бы опасен ни был разрушитель, с ним они не сражались. Тот просто сразу сковал его душу, подчинил струнами волю, и они с братом проиграли еще до начала битвы. И даже сам плен был на удивление тихим и почти что мирным времяпровождением.
Но здесь битва еще как была и развертывалась во всей своей ужасающей красе, грозя оборвать их существование максимально безжалостно и болезненно. Теперь никакая магия не ограничивала их движения, почти что милостливо подарив шанс отстоять свое право на жизнь, вот только их сил было недостаточно, чтобы этот шанс удержать. Это была не та бездонная пропасть в самой сути существа, что он ощущал с Эррором. Нет, это был разрыв в чем-то куда более приземленном — в банальных силе, опыте и навыках. И во всем этом Даст их многократно превосходил.
Это вгоняло в откровенный ужас и в то же время почти восхищало. Что было само по себе странно. Блуберри не знал этого монстра и пока не получил от него ничего, кроме жестокости, но уже дважды поймал себя на положительных мыслях в его адрес. Это все его неисправимо оптимистичная натура? Хах, наверное. И он собирался дорого за нее расплатиться. Чара оказалась на удивление хорошая в уклонении, не позволив ни одной из теперь истекающих магией ран стать последней, но это не могло спасать их вечно. Жажда жить еще бурлила внутри, но силы иссякли, и Блу не был уверен, как долго они смогут продолжать. Его преследователь тоже запыхался, но выглядел на порядок лучше.
— Ну надо же, давно не приходилось так побегать ради кого-то, — с усмешкой оскалился маньяк, проникнувшись азартом погони и глядя на него как на загнанную в угол добычу, с которой хотелось немного поиграть перед тем, как наконец окончить ее страдания. — Навевает воспоминания, не так ли, брат? — обратился он куда-то в сторону, выслушав невидимый ответ и лишь затем вновь обернувшись к Блу. — Но чем больше ты сопротивляешься, тем приятнее мне будет тебя сломать.
— Сломать? — зацепился за слово Блуберри, облокотившись на еще одно дерево и изо всех сил пытаясь успокоить дыхание. Пыльный впервые с начала этой битвы заговорил с ним, и он ухватился за это как утопающий за соломинку, пусть не питая на диалог особых надежд, но больше им надеяться было не на что. — Почему ты так хочешь этого? Потому что… Ты сам сломался?
Даст на секунду склонил голову. Он давно не получал такого вопроса. И раньше ответ был очевиден. Чтобы стать сильнее, чтобы победить человека, чтобы… Шаг слегка замедлился. Должно было быть что-то еще, разве нет? Сейчас это не было приказом Найтмера или игривой битвой с Хоррором… Но тогда что? Пыльный не думал, что будет так озабочен причиной, но он посещал свой мир лишь в моменты, когда задумывался именно об этом, и этот вопрос откатил его немного назад, когда он еще не понял, что тут есть кто-то еще. Но как только он это понял… Что это было? Что заставило его рвануть на поиски с ярой жаждой убийства? Инстинкт к защите своего мира таким способом? Ядовитая ненависть к людям? Или… просто привычка?
Он не хотел признавать, насколько правдоподобно звучал этот последний вариант.
— Почему бы тебе не спросить свою девчонку об этом? — с мрачным оскалом прошипел Даст, поглядывая на отсветы красного из-под футболки с нескрываемым презрением. — Уверен, она знает ответ.
Чара внутри чужой сущности боязливо сжалась, как будто приняла на себя еще один удар. Но это было не единственным, что изменилось. Это было едва заметным чувством на грани инстинкта, но как будто в безжалостной ауре, что окружала маньяка, появилась крошечная щелочка. И Блу не знал, что им движило, но из последних сил решил рискнуть. Пусть не спасутся. Пусть это будут лишь жалкие последние слова. Но если чуть раньше голоса ему не наврали, то может быть… Он уже видел замахнувшуюся над ним кость в преддверии последнего удара, когда наконец нашел свой голос.
— Триста двадцать семь таймлайнов, — на одном рваном выдохе выпалил он и замер в ожидании боли. Но ее не последовало. Острие кости застыло в миллиметре от шеи, когда зрачки Даста сузились, а Блуберри подавился внезапной тишиной. Время вновь застыло, но он знал, что испытывать терпение не лучшая идея, а потому сглотнул и продолжил. Запинаясь и давясь приглушенным страхом и слезами, но его будто прорвало. — Геноцидных таймлайнов. Ты наблюдал разрушение своего мира… Точно так же, как я наблюдал уничтожение своего. Меня заставили смотреть. Заставили… сражаться с собственным братом. И я ничего не мог сделать. Я просто… хотел его защитить. Хотел защитить всех. Потому согласился с этим. И сам обрек себя на скитание в абсолютно пустом мире, где были только я и Чара. Может, я не должен говорить подобного, но… — он снова всхлипнул и внезапно усмехнулся, вскинув голову и смотря на своего мучителя со странным и почти отчаянным выражением, от которого того на момент передернуло. Но не так сильно, как от следующих слов: — Мне жаль. Тебя… а может, самого себя. Прости. — Блу вновь засмеялся вперемешку с плачем, и вдруг будто потерял всякую опору, откинувшись назад и безвольно сползая вниз по стволу. — Наверное я просто хотел кому-то выговориться. Не знаю, правда ли это. То, что они сказали о тебе. Но если так, то думаю, мне легче, зная, что в этом мире есть кто-то…
— …кто может меня понять. — Даст и сам не понял, как прошептал это.
Он навис над маленьким скелетом, и слезы не вызывали у него сочувствия, но вот слова вызвали что-то еще. Что-то необъяснимое, но уколовшее в самую суть его существа. Куда-то, куда не смог добраться ни голос Папируса, ни вмешательство Найтмера, ни его собственное безумие. И этого хватило, чтобы желание убить сменилось самым неожиданным и странным решением в его жизни.
Они смотрели друг другу в глаза еще пару мгновений, когда магическая атака растворилась, и вместо нее на грудь легла ладонь. Обманчиво нежное прикосновение скользнуло вдоль ребер, задевая раны и заставляя сдавленно прошипеть, пока не остановилось прямо над душой. Пальцы чуть отдавали теплом, просачивающимся сквозь кости и будто тянущимся к сгустку магии. Глазницы Блу расширились, точно так же, как и безумная улыбка маньяка. А потом…
Стало по-настоящему больно.
Блуберри очнулся в темноте. Тело разрывало в агонии, и в первые несколько секунд он честно думал, что это и есть смерть. Грудь саднила, как будто из нее буквально вырвали душу, и по сути, это и случилось. Вот только эта душа была не его. Стоило этой мысли пробиться сквозь боль, и Блу тут же подскочил на месте. Согревающего тепла с ним больше не было. Он был один. Ну, или… не совсем один.
— О, очнулся? — раздался из темноты уже немного знакомый голос, и Блуберри в панике отскочил в противоположном направлении, почти сразу уперевшись в стену и вжавшись в нее. Пальцы процарапали поверхность в попытке ухватиться за что-то, но этого было недостаточно, чтобы перекрыть смесь пульсирующей боли и вновь вспыхнувшего страха.
— Ты… Тебя зовут Даст, да? — неуверенно спросил Блу, не зная, с чего еще начать разговор, и чувствуя себя максимально растерянным.
Почему он еще жив? Зачем он здесь? И где это — здесь? Он сглотнул и осторожно огляделся, но так, чтобы не упускать другого монстра из виду. Они больше не были на улице. И несмотря на полумрак, окружение казалось… знакомым? Небольшое пустое помещение с единственной лежанкой в углу чуть левее него. А от маньяка его отделяли деревянные брусья клетки, между которыми светились фиолетовым магические кости, дополняя решетку и делая обычно простой побег невозможным.
— Это место… Мой… Нет, твой дом?
Тот удивленно замер. Он хмуро оглядел своего незапланированного пленника и переглянулся с парящим рядом призраком. Это… было неожиданно. Пыльный честно ожидал чего угодно, но не того, что к нему обратятся по имени.
— Мы встречались? — с сомнением протянул он, адресуя вопрос больше брату, чем Блуберри, но почти сразу прищурился и покачал головой. — Нет, определенно нет… Иначе ты не был бы жив. Хотя сейчас это не важно. Я давно не принимал гостей, так что не обращай внимания, что тут немного пыльно. — Маньяк ухмыльнулся, на что Блу тут же поджал ноги, подавившись, когда понял, что весь пол был покрыт плотным серым слоем. А следующие слова заставили его сглотнуть подбирающуюся к горлу тошноту: — Впрочем… последние монстры, которые посещали это место, все еще здесь.
Даст безумно рассмеялся, похоже, искренне наслаждаясь чужой реакцией, сдерживать которую без прилива решимости в груди было почти невозможно. Но Блуберри не собирался сдаваться так просто. Он собрал все силы и привстал, отметив, что хотя ребра убивали его, остальное тело болело не так сильно, как до отключки. А на секунду скосив взгляд, он с удивлением обнаружил чуть темноватые следы на месте самых явных ран, как будто кто-то прошелся по телу слабой лечащей магией, чтобы закрыть их. Но его волновало другое. Он шагнул к самому краю клетки и посмотрел на пыльного как можно тверже, стараясь сдержать дрожь и панику в голосе.
— Где Чара? Что ты с ней сделал?
— Чара? — Даст в замешательстве вскинул бровь и уже в который раз обернулся, словно прислушиваясь к чему-то, а затем резко скривился. — А, мелкая человеческая мразь… — прорычал он, будто оскорбленный самим вопросом. — Вы пока что не увидитесь. Но это я тут задаю вопросы. — Маньяк посерьезнел, и хотя на этот раз от него не веяло той явной опасностью, скрытая угроза все еще была там, напоминая, что расслабляться рано. — Как ты попал в мой мир?
— Я… не знаю. Я просто был в Антипустоте, и… — Блу осекся, не уверенный, что тот поймет, о чем речь. — Это такое измерение, которое… — попробовал уточнить он, но его почти сразу резко перебили.
— Антипустота? А ну-ка стоп! Какого черта ты забыл в измерении Эррора?! — Этот вопрос вышел куда требовательней и жестче, и Блуберри даже на секунду показалось, что в нем промелькнуло что-то вроде тревоги. Но тот факт, что они были знакомы, слишком отвлек его, и маленький скелет забыл об осторожности, беспечно подавшись вперед.
— Ты знаешь его? Ты его друг?
— Ха, конечно нет! — фыркнул пыльный, как от хорошей шутки, секундой позже грубо отмахнувшись: — У него нет друзей. Но да, кто не знает чертового разрушителя Мультивселенной? Вот только такие как ты после встречи с ним не выживают, — чуть медленнее протянул он, уставившись на пленника с так и сквозящим подозрением. — Тебе лучше не врать мне. — Даст угрожающе прищурился, и магические кости, разделяющие их, засветились ярче, заставив Блу резко отшатнуться. Но вместо того, чтобы еще больше испугаться, он вдруг вспылил.
— Это правда! Почему все считают, что я лгу?! — Голос подскочил на пару тонов, а дрожащие руки сжались в кулаки, когда в нем проснулась не злость, но затаенная обида. — Я был в плену… Не знаю, долго! В Антипустоте очень сложно следить за временем. А потом вдруг оказался здесь. Я не знаю, как, честно. — Эта внезапная вспышка раздражения утихала с каждым словом, пока вовсе не сошла на нет, сменившись неким смирением и почти отчаянием.
Последние слова он почти прошептал, хотя с его манерой речи говорить тихо было сложно. Но Блу просто устал. Устал от всего. От одиночества, от непонимания, от боли… Но больше всего от беспомощности. Он не смог защитить себя, не смог защитить Чару, не смог защитить свой мир… И даже не был уверен, защитил ли тогда брата. И он не чувствовал себя готовым ни к чему, что ему сулило будущее. Особенно к следующему решению маньяка на его счет. Голоса уже проработали десятки версий одна хуже другой, но сам Даст не спешил с этим, отступив и несколько долгих минут перешептываясь сам с собой, прежде чем вновь обратить внимание на него.
— Эй, у тебя кличка есть? — поинтересовался он, на еще одно растерянное выражение опасно оскалившись. — Не тупи, мелочь. Все, кто выходят за рамки своего мира, рано или поздно получают прозвища. Особенно если приходится постоянно контактировать, знаешь, — он дико ухмыльнулся, — с самим собой.
Блу прошелся мурашками от того, с каким тоном это было сказано, и невольно погасил зрачки. Имя… Когда в последний раз к нему обращались как к Сансу? Ведь даже Чара недавно… Да и голоса… Это было как откровение. Сколько еще он будет отрицать реальность? Он вне своего мира. Конечно тут ничто не будет как дома. И если он хотел однажды вернуться, ему надо было научиться играть по новым правилам. И у него ведь было имя!
— Они звали меня Блуберри. — Несмотря на весь страх, эти слова показались теплыми и почти уверенными. Его душа отозвалась на них, будто подтверждая неизбежное и проходя еще одну точку невозврата. Но как ни странно, не в плохом смысле. — Думаю, Блу будет нормально, — отозвался он после небольшой заминки. Пыльный ненадолго задумался, а затем кивнул.
— Среди моих знакомых таких нет. Во всяком случае среди живых, так что будем считать, что оно не занято. А даже если и занято, это легко поправимо. — Его глаза полыхнули еще одной вспышкой магии, заставляя Блу искренне надеяться, что больше никому не взбредет идея называть себя так же. Особенно он беспокоился насчет других Свап-миров, которых, как он уже знал, куда больше одного. Впрочем, прямо сейчас это едва ли имело значение, и он осмелился на еще один животрепещущий вопрос.
— Что ты собрался со мной делать? Ты бы не спрашивал мое имя, если бы все еще хотел моей смерти… так?
Маньяк, похоже, задумался о том же самом, постучав по прутьям клетки в размышлениях и то и дело оборачиваясь на брата. Его советы были определенно заманчивыми, но у Даста не вовремя случился момент просветления и включилась логика, которой он поделился с заключенным.
— Сперва я думал просто убить тебя, но ты откуда-то знаешь меня, что уже крайне странно. И если то, что ты сказал об Эрроре, правда, то трогать его вещи это очень плохая идея. У моего босса с ним соглашение о ненападении, и он три шкуры с меня сдерет, если я нарушу его. Это в том случае, если разрушитель не прикончит меня раньше, — поморщился пыльный, едва ли заинтересованный в такой перспективе.
Блуберри мало понял из этой логической цепочки, на что голоса вновь зашумели в подсказках, но он мысленно попросил их заткнуться. Он спросит об этом Найтмере и глобальной войне между позитивом и негативом позже, спасибо. Хотя внезапное чувство чего-то знакомого в этом имени было определенно странным. Но все же не настолько, чтобы отвлечь от ожидания ответа, когда на кону стояла его жизнь. Наконец маньяк кивнул то ли самому себе, то ли воздуху рядом с ним, и принял решение.
— Считай, что тебе повезло, ягодка. Я тебя не убью… пока что. Но это мой мир. И можешь не пытаться сбежать отсюда. Ты все равно не сможешь этого сделать, и думаю, ты знаешь, почему.
— Я не умею перемещаться между мирами. А еще… — Блу сглотнул, но заставил себя признать: — Ты гораздо сильнее меня.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — хмыкнул Даст, щелчком пальцев растворив костяной забор, и шагнул в клетку, приблизившись вплотную и нависнув над ним мрачной тенью. Их глаза снова встретились, когда пыльный впервые улыбнулся по-настоящему. — Потому что теперь ты принадлежишь мне.
Примечания:
P. S. Окей... Я не хотела этого, но вынуждена признать. Я жестко облажалась с объемом текста. Я честно собиралась уместить весь флэшбэк в одну главу, или даже думала, а не обойтись ли без него вообще, и в итоге совершенно не рассчитала количества событий. И когда я действительно начала писать, оно становилось все больше, пока я не поняла, что никак не смогу уместить его в столь узкие рамки. Так что... надеюсь, вы не убьете меня за две главы ДастБерри вместо одной. Но не волнуйтесь, Эррор тут тоже будет, лишь самую малость позже. И надеюсь, то, что я задумала для него и Инка после этого, окупит любое ваше ожидание.
P. P. S. В 99% фанфиков по ДастБерри Даст приходит прогуляться в Андерсвап по какой-то нелепой и крайне натянутой причине(или вообще без нее), натыкается там на Блу и пытается убить, изнасиловать или похитить в любом произвольном порядке. Не получая при этом ни сопротивления, ни хоть какого-то беспокойства со стороны других монстров, как будто вся позитивная и довольно оживленная вселенная разом взяла и вымерла. Надо ли напоминать, что я делаю с такими явными шаблонами? Пускаю их пыль по ветру!
Серьезно, чем вам этот шип так не угодил, что с оригинальностью в нем все хуже чем в ЭррорИнке?
P. P. P. S. И пара комиксов, куда же без них? К слову, один из них на день Святого Валентина. А остальные... Ну, думаю, вам это понравится.
https://i.imgur.com/qMHJeiz.png
https://i.imgur.com/TBRkNX7.png
https://i.imgur.com/SLDHq0Q.jpeg
https://i.imgur.com/r8YTubW.png