Катя
– Нет, я же сказала один стакан, значит, один стакан. – Я отворачиваюсь и кручу кусочек льда в пустом стакане. – Тем не менее. – Он подает знак бармену и заказывает еще пару стаканов. – Я же сказала, не надо… – С чего ты взяла, что это тебе? – снисходительно спрашивает он. – Парням тоже надо иногда оторваться. – Ну, тогда развлекайся. А я иду за Таней. – Я встаю, но он снова хватает меня за рубашку. Уже не в первый раз. – Хватит меня дергать! – Чика, да перестань. Я сказал, что пойдем, только вот допью. Ты уже решила, что скажешь, или ты снова планируешь применить свой пещерный стиль? – Нет. – Я снова сажусь. Действительно, я не думала, что я ей скажу. Надо придумать какую-нибудь фразу, кроме «А ну пошли!». – А ты что бы сказал? – наконец спрашиваю я. – Ну, в первую очередь… – Он делает паузу и протягивает бармену две пятерки, придвигая к себе оба стакана. – Лилиан не должна ходить в бар с другим парнем… или девушкой без меня. – Он делает большой глоток и смотрит на меня. – Я бы пресек это в корне. — Мне решительно не нравится его тон. – И ты еще предлагаешь мне выпить, прежде чем идти? — Она пожимает плечами. – Я не говорю, что это правильно. Просто рассказываю, как бы поступил сам. – Это фигня. Все фигня! Я пошла. — Делаю несколько шагов к двери, и тут резко бьет в голову громкое кантри, играющее в маленьком помещении. Мне не стоило приходить в этот чертов бар с самого начала. Нужно было прямиком идти к Тане. Завсегдатаи начинают аплодировать. Повернувшись, вижу двух танцовщиц среднего возраста, забирающихся на барную стойку. Выглядит это чертовски неловко. Забавно, но все же очень странно. – Ты пропустишь такое шоу! – хохочет Райли. Собираюсь что-то ответить, но меня прерывает звук, раздающийся за спиной, и я догадываюсь, что это. Поворачиваюсь – и во рту у меня пересыхает, а кровь мгновенно закипает в жилах. Потому что, как я и предполагала, это Таня, перешагивает через порог маленькой придорожной забегаловки. С ним. Вместо того чтобы подойти к ней, как я и собиралась, делаю шаг назад к барной стойке и не оборачиваясь шиплю Райли. – Она здесь, с ним. Вот она! — Райли отводит взгляд с пожилых теток на барной стойке и поворачивается. Глаза у него лезут на лоб. – Вот черт! А она секси! — Я таращусь на него. – Хватит! Не смотри на нее так. – Лилиан говорила, что она красивая, но, черт, гляди, какие у нее большие си… – Прекрати! — Я смотрю на Таню. Она чертовски горячая штучка, я это знаю, но, что еще важнее, она пьяна и смеется, проходя между высокими столиками. Выбрав свободный столик недалеко от туалета, она садится. – Я пойду туда. – заявляю я Райли. У меня нет никаких причин вообще что-то ему говорить, но часть меня хочет знать, что бы сделала он на моем месте. Знаю, что Таня расстроена из-за меня, обижена на целый список гадостей, которые я уже совершила, и точно не хочу добавлять в этот список еще одну строчку. Но тем не менее у нее нет никакого права на меня злиться: она одна болтается с каким-то случайным парнем из ресторана, а теперь еще заваливается сюда, пьяная и веселая. Вместе с ним. – Может, тебе просто подождать… Понаблюдать за ней немного. – предлагает Райли. – Что за дурацкая идея, зачем мне смотреть, как она вертится вокруг этого дылды? Она моя, и… — Райли с любопытством смотрит на меня. – Она бесится, когда ты зовешь ее своей? – Нет, ей это нравится, я полагаю. — По крайней мере, она как-то это говорила. «Я твоя, Катя, твоя», – стонала она, уткнувшись мне губами в шею, когда я, двигая бедрами, входила в нее. – Лил ужасно злится, когда я так говорю. Она думает, что так я превращаю ее в свою собственность. – замечает Райли. Но все, на чем я могу сосредоточиться – это Таня. Она собирает свои длинные волосы и закидывает на плечо. Мои досада и гнев возрастают, внимание притупляется. Как она не чувствует, что я здесь? Я всегда могу сказать, когда она заходит в комнату; когда она подходит ко мне, тело сразу же ощущает малейшие колебания воздуха. Она слишком занята своим спутником, он, наверное, рассказывает ей, как наливать воду в этот гребаный стакан. Но тем не менее смотрю на свою девушку и говорю. – Нет, Таня моя, и мне все равно, что она думает по этому поводу. – Ты говоришь как настоящая идиотка. – замечает Райли, глядя на Таню. – Тебе нужно пойти на компромисс; если она действительно похожа на Лилиан, она отвергнет его и в конце концов поставит тебя перед ультиматумом. – Что? – На мгновение отрываюсь от Тани, хотя это дается нелегко. – Лилиан надоели мои капризы, и она от меня ушла. Она. – Райли указывает стаканом на Таню. – сделает то же самое, если ты не будешь хоть иногда прислушиваться к тому, что она хочет. — Поразительно, насколько Лилиан отличается от своего друга. – Ладно, ты ничего не знаешь о наших отношениях и не знаешь, что предлагаешь. — Я оглядываюсь на Таню. Она в одиночестве сидит за столом, играя с прядью волос и подергивая плечами в такт музыке. Через мгновение я обнаруживаю ее дружка-официанта в другом конце бара и при виде расстояния между ними немного успокаиваюсь. – Сам посуди, чувак. – продолжает Райли. – Мне не нужно знать детали. Я провела с тобой уже почти час и в курсе, что ты бесчувственная дура и не даешь того, что ей нужно. — Я открываю рот, чтобы огрызнуться, но она продолжает. – С Лилиан – то же самое, из-за этого были все наши скандалы. Таня не удовлетворена, и ты это знаешь. А ты в курсе, что лучше всего помогает неудовлетворенной девушке? – Он злорадно ухмыляется. – Кроме частого секса, конечно. – Короче?.. — Я снова оглядываюсь на Таню. Щеки у нее разрумянились; изумленно раскрытыми глазами она уставилась на женщин, танцующих на барной стойке. В любой момент она может заметить, что я здесь. – Самое приятное, что они в нас нуждаются, только не так, как ты думаешь. Они нуждаются в том, чтобы иногда мы тоже были рядом только ради них. Лилиан всегда тратила столько усилий, чтобы удержать… меня, черт побери… что ее собственные потребности при этом не удовлетворялись. Реально, я даже не помнил, когда у меня день рождения, я вообще ни хрена для нее не делал! Я полагал, что хватит и того, что я рядом с ней и иногда говорю ей, что я ее люблю, но этого было недостаточно. — По спине ползет неприятный холодок. Я смотрю, как Райли допивает первый стакан. – Но она же сейчас с тобой, верно? – Да, но только потому, что я показал ей, что она может на меня положиться и что я перестал быть тем сукой, каким я был, когда она меня встретила. — Он смотрит на Таню, а потом – снова на меня. – Знаешь, как пишут все эти дурочки в соцсетях? Кажется, примерно так: «Если бы ты сделал… Если бы ты не…» Блин. Точно не помню, но, в общем, суть в том, что либо ты хорошо относишься к девушке, либо к ней хорошо относится кто-то другой. – Я не отношусь к ней плохо. – По крайней мере, не всегда, мысленно добавляю я. Райли ухмыляется. – Чика, просто запомни это. Посмотри, я не святоша. Я до сих пор не отношусь к Лилиан так, как должен, но кое-что я все-таки усвоил. Ты же уперлась как овцв, сидишь здесь и думаешь, что относилась к ней как надо. Если бы так и было, она бы не сидела сейчас здесь с этим парнем, который, кстати, твоя полная противоположность и вообще классный! — Мне даже нечего ему возразить, по большей части он прав. Я не всегда относился к Тане плохо, только когда она делала что-то, что выводило меня из себя. Как сейчас, например. И до этого. – Она смотрит на нас. – сообщает Райли, и у меня холодеет кровь.Я медленно поворачиваю голову в сторону Тани, и ее глаза пылают, и я клянусь, что вижу в них отблеск ненависти, когда она переводит взгляд то на Райли, то снова на меня. Она не двигается, даже не моргает. Этот взгляд так не похож на ее первоначальное изумление, что я потрясена тем убийственным выражением, с которым она смотрит в нашу сторону. – Она просто в бешенстве! – смеется Райли, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не вылить второй стакан ему на голову. Вместо этого я бормочу. – Заткнись! – Хватаю стакан и иду к Тане. Ее дружок-официант – все еще у стойки. Подхожу к ней. – Ого! Никогда бы не подумала, что встречу тебя здесь, в баре, так еще с парнем. Вот сюрприз так сюрприз! – говорит она с сарказмом. – Почему ты здесь? – спрашиваю я, подходя ближе. Она отодвигается. – А ты почему? – Таня… – угрожающе говорю я, и она закатывает глаза. – Не сегодня, Катя, не начинай. — Она слезает с высокого стула, поправляя платье. – Не уходи от меня. — Мои слова звучат как приказ, но я знаю, что на самом деле это мольба. Я тянусь к ее руке, но она отстраняется. – А почему бы и нет? Именно так ты всегда и поступаешь со мной. – Она снова смотрит на Райли. – Мы оба здесь с другими. — Я качаю головой. – Черт! Нет. Это парень Лилиан. — Ее плечи мгновенно расслабляются. – Ааа… – Она смотрит мне в глаза и приоткрывает рот. – Сейчас нам нужно уйти. – Так идите. – Тебе и мне. – уточняю я. – Я никуда не собираюсь, разве что повеселиться. Куда-нибудь, где веселее, чем здесь, потому что здесь ты, а ты всегда обламываешь мне веселье. Словно ты из полиции смеха. – Она улыбается своей глупой шутке и продолжает. – Точно, так и есть! Ты из полиции смеха. Тебе нужно получить какой-нибудь жетон, чтобы везде его носить. Ну, понимаешь, чтобы пресекать веселье. – Она начинает безудержно хохотать. Господи, она чертовски пьяна! – Сколько ты выпила? – кричу я, перекрикивая музыку. Я думала, что все уже закончилось, но, похоже, танцовщиц вызвали на бис. Она пожимает плечами. – Не знаю. Мало. И вот это еще. — Она забирает мой стакан прежде, чем я успеваю ее остановить, ставит его на стол и вскарабкивается обратно на стул. – Не пей! Тебя точно вырубит. – Что это за звук? – Она прикладывает ладонь к уху. – Я слышу сирену полиции смеха? Виу, виу, виу! — Мгновение она сердится, как ребенок, но потом снова смеется. – Если ты собираешься быть энергетическим вампиром, то уходи. — Таня подносит бокал к губам и делает три больших глотка. Она опустошает его наполовину в считаные секунды. – Ты с ума сошла! – говорю я. – Ла-ла-ла! – Она издевательски качает головой, смотрит мимо меня, и на губах у нее появляется усмешка. – Ты ведь знаешь Роберта, верно? — Оглядываюсь и вижу, что этот придурок стоит рядом со мной со стаканами в обеих руках. – Рад тебя снова видеть. – говорит Роберт, криво улыбаясь и глядя на меня помутневшим взглядом. Он тоже пьян. Он воспользовался ею? Он ее целовал? Я делаю глубокий вдох. Его отец – шериф. Его отец – шериф. Его отец – шериф. Его отец – гребаный шериф этого дурацкого города. Я оглядываюсь на Таню и бросаю через плечо. – Пойдем. — Таня закатывает глаза. Я забыла, какой смелой она становится, когда в крови у нее спиртное. – Не пойду! – с вызовом отвечает она, и он садится за стол. – У тебя нет компании, чтобы развлечься? – насмехается Таня. – Нет. Давай пойдем домой. – Я едва сохраняю самообладание. В любой другой вечер я бы уже припечатала Роберта лицом к столу. – Это не мой дом. Наш дом – в нескольких часах отсюда. — Она допивает стакан, который стащила у меня, потом смотрит странным взглядом, в котором сочетаются отвращение, опьянение, легкомыслие и безразличие. – В любом случае, благодаря тебе, с понедельника это уже не мой дом.Таня
Ноздри Кати раздуваются, она отчаянно пытается контролировать себя. Я смотрю на Роберта, который кажется немного смущенным, хотя нисколько не испугался. – Если ты пытаешься нарочно меня разозлить, то это у тебя получается, – говорит Катя. – Нет, я просто не хочу уходить. – И как раз в тот момент музыка прекращается, а я воплю. – Я хочу пить, быть молодой и веселиться! — Все в баре поворачиваются ко мне. Не знаю, что мне делать, поэтому неловко машу всем рукой. Раздаются одобрительные возгласы, половина бара приветственно поднимает бокалы, а затем все возвращаются к своим разговорам. Вновь играет музыка, и Роберт смеется. Хардин злится. – Тебе, наверное, достаточно. – замечает он, глядя на полупустой бокал, который принес мне Роберт. – Сенсационная новость, Катя: я уже взрослая. – пищу я в ответ детским голосом. – Таня, мать твою. – Может быть, мне уйти?.. – спрашивает Роберт. – Конечно. – тут же отвечает Катя, но я отрицательно мотаю головой. И оглянувшись вокруг, я вздыхаю. Я не смогу радоваться вечеру с Робертом, потому что знаю, что Катя все время будет торчать рядом, хамить, угрожать и всячески пытаться заставить его уйти. Так что будет лучше, если она уйдет сейчас. – Извини, я пойду, а ты можешь остаться. – говорю я Роберту. Он с пониманием качает головой. – Нет-нет, не беспокойся. У меня все равно был длинный день. — Он так спокоен, несмотря ни на что. Это действительно круто. – Я тебя провожу. – прошу я. Не уверена, увижу ли я его еще когда-нибудь, а сегодня вечером он был так добр. – Нет, не провожай. – вмешивается Катя. Однако я, не обращая на нее внимания, иду вслед за Робертом к дверям. Оглядываюсь и вижу: Катя, закрыв глаза, склонилась над столом. Надеюсь, что она успокоится, потому что сейчас я не в настроении терпеть ее выходки. На улице говорю Роберту. – Извини, я не знала, что она здесь. Так хотелось весело провести вечер. — Роберт улыбается и, чуть наклонившись, смотрит мне в глаза. – Помнишь, я просил тебя перестать за все извиняться? – Он лезет в карман и достает маленький блокнот и ручку. – Я ни на что не надеюсь, но если в Сиэтле тебе когда-нибудь станет скучно и одиноко, позвони мне. Или нет. В любом случае – возьми. — Он что-то пишет на бумажке и отдает листочек мне. – Хорошо. – Не хочу его лишний раз обнадеживать, так что, просто улыбаясь, кладу клочок бумаги в лифчик. – Извини! – кричу я ему, когда понимаю, что весь вечер была зациклена на себе и своих проблемах. – Прекрати извиняться! – смеется он. – Тем более не за что. — Он смотрит то на дверь бара, то в темноту. – Ну, я пойду. Приятно было познакомиться. Может, еще увидимся? — Я с улыбкой киваю, и он уходит. – Холодно. – раздается голос Кати у меня за спиной, и я вздрагиваю. Я фыркаю и прохожу мимо него обратно в бар. Столик, за которым я сидела, теперь занят лысым мужчиной с огромной кружкой пива. Хватаю сумочку с табурета, и мужик невидяще таращится на меня. Точнее, на мою грудь. Позади меня Катя. Опять! – Пожалуйста, давай уйдем. — Я делаю шаг к стойке. – Можно мне получить метр свободного пространства? В настоящий момент я не хочу с тобой общаться. Ты наговорила мне ужасных вещей. – напоминаю я. – Ты же знаешь, на самом деле я так не думаю. – защищаясь, отвечает она и пытается поймать мой взгляд, но я избегаю на нее смотреть. – Это не значит, что ты можешь так говорить. – Я гляжу на парня, друга Лилиан, которая смотрит на нас с Катей. – Я не хочу обсуждать это прямо сейчас. У меня был хороший вечер, не порти его. Катя делает шаг назад. – Значит, ты не хочешь, чтобы я здесь оставалась? – В ее глазах сверкает боль, и что-то в этой глубине заставляет меня отступить. – Я этого не говорила, но если ты снова скажешь мне, что не любишь меня или что используешь только для секса, то тебе лучше уйти. Или уйду я. — Я изо всех сил стараюсь удержать наши хрупкие, зыбкие отношения, вместо того чтобы расстаться и не дать боли и разочарованию захлестнуть меня. – Ты сама заварила всю эту кашу, когда пришла сюда с этим пьяным парнем. И еще… – начинает она. Я вздыхаю. – Начинается. — Катя – просто король двойных стандартов. И один из них видно прямо сейчас. – Господи, да заткнитесь вы оба! Мы в общественном месте. – прерывает нас красивый парень, с которым она только что сидела. – Не лезь! – огрызается на него Катя. – Пойдем, мания Кати. Давай сядем за стойку. – продолжает он, не обращая на нее внимания. Сидеть за столиком в задней части бара – это одно, а сидеть за стойкой и заказывать напитки бармену – совсем другое. – Я не так взросло выгляжу. – отвечаю я ему. – Да брось! В таком платье тебе точно продадут бухло. – Он смотрит на мою грудь, и я слегка подтягиваю вырез вверх. – Если меня выгонят из бара, то ты будешь виноват. – сообщаю я ему, и он хохочет, запрокидывая голову. – Я вытащу тебя из тюрьмы. – подмигивает он, и Катя застывает рядом со мной. Она с такой угрозой смотрит на него, что я не могу не расхохотаться. Она весь вечер пыталась заставить меня ревновать к Лилиан, а теперь она сама ревнует к ее парню, который мне подмигнул. Все эти детские пререкания – она ревнует, я ревную, бабка за стойкой ревнует, все ревнуют – ужасно раздражают. Немного забавно, особенно сейчас, но все же раздражают. – Кстати, меня зовут Райли. – Он садится на краю стойки. – Уверен, что твоя угрюмая подруга не собирается нас знакомить. — Я оглядываюсь на Катю, ожидая, что она начнет ругаться, но она только закатывает глаза, что для нее – почти подвиг. Она хочет занять место между нами, но я отодвигаюсь, а затем кладу ей руку на плечо, чтобы пересесть. Я знаю, что не должна ее касаться, но хочу посидеть здесь, наслаждаясь последним вечером этого маленького путешествия, обернувшегося катастрофой. Катя прогнала моего нового друга, а Рома, вероятно, уже спит. Других вариантов, кроме как сидеть в одиночестве в комнате, у меня нет, так что это не так плохо. – Что будете заказывать? – спрашивает меня огненно-рыжая барменша в джинсовой куртке. – Три шота «Джека», пожалуйста. И охладите сначала. – отвечает Райли за меня. Женщина несколько секунд вглядывается в мое лицо, и сердце начинает колотиться. – Пожалуйста. – наконец говорит она и ставит перед нами три рюмки. – Я не собиралась пить. Выпила только одну до твоего прихода. – говорит Катя мне на ухо, наклоняясь. – Пей сколько хочешь, мне все равно. – замечаю я, не глядя на нее. И все же про себя молюсь, чтобы она не слишком напивалась. Никогда не угадаешь, что она выкинет. – Оно и видно. – сердито бурчит она. Презрительно кошусь на нее, но все же избегаю встречаться с ней взглядом. Просто сижу и смотрю, как медленно двигаются ее губы, когда она говорит; мне очень нравится наблюдать за этим. Видимо, заметив, что я смягчилась, она спрашивает. – Ты все еще сердишься? – Да, очень. – Тогда почему ведешь себя так, как будто не сердишься? – Ее губы шевелятся медленнее. Надо обязательно узнать название этого вина. Действительно замечательное. – Я же тебе сказала: хочу весело провести время. – повторяю я. – Ты злишься на меня? – Я всегда злюсь. – отвечает она. Я усмехаюсь. – Это неправда. – Что ты сказала? – Ничего. – Я невинно улыбаюсь, наблюдая за тем, как она почесывает шею рукой, зажимая кожу между большим и указательным пальцами. Спустя несколько секунд передо мной появляется шот с виски, и Райли поднимает свою рюмку, глядя на нас с Катей. – За неадекватные, психически неуравновешенные отношения. – ухмыляется он и залпом пьет, запрокидывая голову назад. Катя следует ее примеру. Я глубоко выдыхаю и глотаю холодное, обжигающее горло виски. – Еще по одной! – кричит Райли, пододвигая мне бокал. – Не знаю, смогу ли. — с трудом выдавливаю из себя я. – Я никогда не б-была такой пьяной. Вообще никогда. — Виски захватил меня полностью, закрепился и, кажется, не отпустит меня в ближайшее время. Катя пропустила уже пять шотов, а я после третьего потеряла счет. Уверена, что Райли уже должна валять на полу от такого количества алкоголя. – Кажется, это вкусное виски. – замечаю я, макая язык в холодную жидкость. Катя смеется рядом со мной. Я прислоняюсь к ее плечу, положив руку к ней на бедро. Ее взгляд сразу же опускается на мою руку, и я тут же убираю ее. Я не должна вести себя так, как будто ничего не произошло, знаю, что не должна, но легче сказать, чем сделать. Особенно когда я еле соображаю, а Катя так здорово выглядит в этой белой рубашке. Ладно, разберусь со всем завтра. – Видишь, все, что тебе было нужно, чтобы расслабиться, это немного виски. – Райли со стуком ставит пустой бокал на стойку, и я хихикаю. – Что? – восклицает она. – Вы с Катей очень похожи. — Я закрываю рот рукой, чтобы наконец перестать хихикать. – Совсем не похожи. – отзывается Катя, растягивая слова, как это обычно бывает, когда она не трезва, совсем как Райли. – Похожи! Как две капли воды. – смеюсь я. – А Лилиан знает, что ты здесь? – спрашиваю я его, поворачивая голову. – Неа. Она сейчас спит. – Он облизывает губы. – Но я собираюсь ее разбудить, когда вернусь. — Снова звучит музыка, и я вижу, как ярко-рыжая барменша забирается на стойку, вероятно, уже четвертый раз за вечер. – Опять? – кривится Катя, и я смеюсь. – А мне кажется, это смешно! — Сейчас мне все кажется смешным. – Мне кажется, это глупо и повторяется каждые полчаса. – жалуется она. – Тебе надо туда залезть! – толкает меня Райли в бок. – Куда? – На стойку. Ты должна потанцевать в баре. — Я качаю головой и смеюсь, краснея. – Ни за что! – Давай! Ты же кричала, что хочешь быть молодой и веселиться, это твой шанс. Станцуй на стойке! – Я не умею танцевать. — Это правда. Я ни разу не танцевала, за исключением одного медленного танца в ночном клубе в Сиэтле. – Никто не заметит – тут все пьянее тебя. – Он вздергивает бровь, бросая мне вызов. – Ни в коем случае. – заявляет Катя. Сквозь пьяный туман вспоминаю одно: я уверена, что должна, черт возьми, дать ей понять, что сама решаю, что мне можно, а что нельзя. Без лишних слов наклоняюсь и расстегиваю ужасно неудобные ремешки вокруг лодыжек, отчего туфли на каблуках падают на пол. Глаза Кати расширяются, когда я забираюсь на стул, а с него – на стойку. – Что ты делаешь? – Она стоит и смотрит, а оставшиеся посетители бара начинают мне хлопать. – Таня… Музыка становится громче, а женщина, которая подавала нам выпивку, улыбаясь, берет меня за руку. – Ты знаешь какие-нибудь танцы, дорогуша? – кричит она. Я мотаю головой, внезапно смущаясь. – Я тебя научу! — О чем, черт возьми, я думала? Я всего лишь хотела настоять на своем в споре с Катей. И посмотрите, где я оказалась – на стойке бара. Пытаюсь танцевать… что-то. Я даже не уверена, что у меня получается. Если бы я знала, что сюда попаду, то подготовилась бы получше и внимательнее следила за женщинами, которые танцевали до меня.