Таня
После того как я полдня провисела на телефоне с Катей и даже не подобралась к работе, мой первый рабочий день в новом офисе закончился, и я терпеливо дожидаюсь Тревора возле выхода. Катя была так спокойна, говорила так уверенно, словно во время разговора на чем-то сосредоточилась. Стою в коридоре и не могу сдержать радости от того, что мы все еще общаемся; мне гораздо лучше, ведь мы перестали избегать друг друга. В глубине души знаю, что долго так продолжаться не может; образно говоря, пока я принимаю Катю в малых дозах, но скоро захочу ее целиком и постоянно. Я хочу, чтобы она был рядом, обнимала меня, целовала, заставляла смеяться. Это, должно быть, очень похоже на измену себе. Но сейчас мне так лучше. Таким образом я могу довольно сносно существовать, по сравнению с другим вариантом – меланхолией. Вздыхаю и в ожидании прислоняюсь головой к стене. Я уже жалею, что спросила Тревора, свободен ли он после работы. Лучше бы поскорее оказалась у Кимберли и поболтала по телефону с Катей. Я хочу, чтобы она приехала, пусть ненадолго. Она могла бы работать неподалеку, заходить ко мне в офис по несколько раз в день, а в перерывах между ее приходами я бы находила предлоги, чтобы ее навестить. Уверена, Кристиан даст Кате работу, если она этого захочет. Он уже давал понять, что хотел бы, чтобы Катя работала у него. Целый час, отведенный на обед, мы могли бы проводить вместе и, может быть, сумели бы повторить кое-что из того, чем занимались в старом офисе. Представляю себе Катю: она – позади меня, я склоняюсь над письменным столом, мои волосы туго схвачены ее рукой… – Извини, немного опоздал, совещание затянулось. – прерывает Тревор мои грезы, и я чуть не подпрыгиваю от неожиданности и смущения. – А, хм, все нормально. Я просто… – заправляю волосы за ухо и заканчиваю. – Ждала. Если бы Тревор только знал, о чем я думала; слава богу, он не догадывается. Я даже не знаю, откуда в моей голове возникли такие мысли. Он оглядывает коридор. – Готова? – Да. Беседуя о пустяках, идем через здание к выходу. В комнатах тихо, почти все ушли. Тревор рассказывает о новой работе своего брата в Огайо и о том, как ходил по магазинам в поисках нового костюма на свадьбу коллеги Кристал. Лениво прикидываю, сколько же всего у Тревора костюмов. Добираемся до стоянки, сажусь в машину и следую за «БМВ» Тревора по оживленному городу. Наконец мы прибываем в окрестности Балларда. На разных сайтах я читала, что это самый стильный район в Сиэтле. Кофе-шопы, вегетарианские рестораны, хипстерские бары на узеньких улочках… Заезжаю на парковку под домом Тревора и про себя усмехаюсь, вспомнив, что он предложил снять квартиру в этом шикарном доме. Тревор, улыбаясь, указывает на костюм. – Наверное, мне стоит переодеться. Мы заходим в его квартиру. Пока Тревор переодевается, я мельком осматриваю его просторную гостиную. Фотографии семьи и вырезки из газет и журналов в рамках на каминной полке; сложная композиция из переплавленных винных бутылок, занимающая весь журнальный столик. Никакой пыли по углам. Я впечатлена. – Готов! – объявляет Тревор, выходя из спальни в красной футболке. Он всегда застает меня врасплох, на этот раз своим необычно неформальным видом – это так контрастирует с его повседневным нарядом. Через несколько кварталов оба трясемся от холода. – Ты голодна, Тань? Мы можем что-нибудь перекусить. – предлагает Тревор. От его дыхания в воздухе поднимаются белые клубы пара. Нетерпеливо киваю. Желудок урчит от голода – упаковки крекеров на обед было явно недостаточно. Я предлагаю Тревору выбрать ресторан по его вкусу, и мы заходим в небольшой итальянский гриль-бар в двух шагах от места, где мы только что гуляли. Мы присаживаемся на узкие кресла. В нос бьет аппетитный запах чеснока, а рот мгновенно наполняется слюной.Катя
– Теперь ты выглядишь более… гигиенично. – замечаю я Павлу, когда он выходит из ванной, вытирая свежевыбритое лицо белым полотенцем. – Я не брился несколько месяцев. – отвечает он, протирая гладкую кожу на подбородке. – Да ладно? – закатив глаза, замечаю я, а он слегка улыбается. – Еще раз спасибо, что разрешила мне побыть здесь… – осторожно начинает он. – Это временно, так что не благодари. Вся эта ситуация мне все равно не нравится. Откусываю очередной кусок от пиццы, которую заказала себе… и которой в итоге делюсь с Павлом. Надо найти способ хоть немного избавить Таню от трудностей, которые в последнее время на нее навалились. И если, разобравшись в заморочке с ее отцом, я смогу как-то ей помочь, то это я и сделаю. – Знаю. Удивительно, что ты еще не выставила меня отсюда. – усмехается он. Будто здесь есть над чем шутить. Я внимательно смотрю на него. Его глаза кажутся слишком большими, под ними залегли черные круги. Я вздыхаю. – Я тоже. – раздраженно признаю я. Смотрю на Павла дальше: он дрожит, но не из-за того, что я его запугал. Ему нужны черт его знает какие наркотики – те, которые он обычно принимает. Интересно, приносил ли он наркотики в нашу квартиру, когда был здесь на прошлой неделе. Но если я спрошу и он скажет, что приносил, я выйду из себя и в секунду вышвырну его отсюда. Ради Тани – и ради себя самого – встаю и выхожу из гостиной с пустой тарелкой в руке. Гора грязной посуды в раковине выросла вдвое, а загружать посудомоечную машину – последнее, чем мне сейчас хотелось бы заняться. – Можешь расплатиться со мной мытьем посуды! – кричу я Павлу. Из коридора доносится его низкий смех. Он заходит на кухню в тот момент, когда я закрываю за собой дверь спальни. Я хочу снова позвонить Тане, просто чтобы услышать ее голос. Я хочу узнать, как она провела остаток дня… Чем она собирается заняться после работы? Смотрела ли она после нашего последнего разговора на телефон с такой же дурацкой улыбкой, как и я? Наверное, нет. Теперь я знаю, что пришло время расплачиваться за все грехи прошлого, – поэтому Таня и была послана мне. Беспощадное наказание под видом прекрасной награды. Несколько месяцев счастья – и ее у меня забрали, но телефонными звонками она все время напоминала о себе. Не знаю, как долго я еще продержусь, прежде чем поддамся судьбе и наконец позволю себе выбраться из этого тупика. Тупик, вот что это такое. Но все может быть по-другому. Я могу изменить ситуацию. Могу быть тем, кто ей нужен, не заставляя ее при этом снова вместе со мной проходить через ад. К черту все, позвоню ей. Идут гудки, но она не берет трубку. Уже почти шесть – она должна была закончить работу и пойти домой. Куда ей еще идти, черт возьми? Размышляя, стоит ли позвонить Кристиану, надеваю кеды, медленно завязывая шнурки, и куртку. Знаю, она разозлится – более чем, это точно, – если я ему позвоню, но я набрала ее номер уже шесть раз, а она так и не ответила. Тяжело вздохнув, провожу рукой по волосам. Вся эта хрень типа «дать друг другу личное пространство» меня чертовски бесит. – Я ухожу. – сообщаю я своему незваному гостю. Он молча кивает – его рот набит картофельными чипсами. Хотя бы посуда больше не стоит в раковине. И куда мне, блин, вообще поехать? Спустя несколько минут останавливаю машину на парковке у небольшого спортивного зала. Не знаю, чего я этим добьюсь и поможет ли мне, но в данный момент я все больше и больше злюсь на Таню, и в голову приходят только два варианта действий – поругаться с ней или поехать в Сиэтл и отыскать ее. Но я не должна делать ни того ни другого… От этого будет только хуже.Таня
Когда на тарелках ничего не остается, начинаю ерзать на стуле. В момент, когда мы заказали ужин, я поняла, что забыла телефон в машине, и это изводило меня сильнее, чем можно было себе представить. Мне почти никто и не звонит. Но я не могу отделаться от мысли, что Катя могла позвонить или прислать эсэмэс. Пытаюсь как можно внимательнее слушать Тревора, который пересказывает статью в «Таймс», не думать о Кате и о том, что она могла позвонить. Бесполезно, я все время отвлекаюсь; уверена, Тревор все заметил, но он слишком тактичен, чтобы обратить на это внимание. – Правда ведь? – Голос Тревора вырывает меня из раздумий. Я цепляюсь за последние секунды разговора, пытаясь вспомнить, о чем он говорил. В статье было что-то про медицину… кажется. – Да, согласна. – вру я. Понятия не имею, согласна я или нет, но надеюсь, что официант поторопится и наконец принесет счет. Будто по сигналу, молодой человек кладет на стол небольшую папку с чеком, а Тревор поспешно лезет за бумажником. – Я могу… – начинаю я. Но он достает несколько банкнот, и официант снова исчезает за дверью ресторанной кухни. – Я угощаю. Скромно благодарю его и бросаю взгляд на большие каменные часы, висящие прямо над дверью. Уже начало восьмого – мы пробыли в ресторане больше часа. Когда Тревор, хлопнув руками, говорит «Ну что ж» и встает, я облегченно выдыхаю. На обратном пути проходим мимо небольшой кофейни, и Тревор вопросительно изгибает бровь – молчаливое приглашение. – Может, в другой раз, на неделе? – с улыбкой предлагаю я. – Отличная мысль. – отвечает он со своей привычной полуулыбкой, и идем дальше в сторону его дома. Быстро прощаюсь и обнимаю его на прощание. Потом сажусь в машину и немедленно хватаюсь за телефон. Я с ума схожу от беспокойства и тревоги, но отгоняю от себя эти чувства. Девять пропущенных – и все от Кати. Сразу перезваниваю ей, но попадаю на голосовую почту. От Тревора до дома Кимберли я еду долго и медленно. Движение в Сиэтле ужасное, сплошные пробки и шум. Все сигналят, маленькие машины снуют из одной полосы в другую – вынести это трудно, и когда я наконец подъезжаю к дому, у меня раскалывается голова. Я захожу внутрь и вижу, что Кимберли сидит на белом кожаном диване с бокалом вина в руке. – Как прошел день? – спрашивает она и наклоняется к столику поставить бокал. – Хорошо. Но на дорогах в этом городе творится что-то невероятное. – бурчу я и плюхаюсь в темно-красное кресло у окна. – Голова трещит. – Да, дороги здесь такие. Выпей вина, полегчает. — Она встает и идет в угол гостиной. Не успеваю отказаться – она уже налила игристое белое вино в бокал на длинной ножке и подает его мне. Делаю небольшой глоток и чувствую прохладу, свежесть и сладость. – Спасибо. – улыбаюсь я и отпиваю еще. – Значит… ты была с Тревором, да? – Кимберли так любопытна… по-доброму. – Да, у нас был дружеский ужин. Как у друзей. – с невинным видом говорю я. – Можешь попробовать ответить снова и вставить слово «друг» еще чаще. – подкалывает она, и я не могу не засмеяться. – Я лишь хочу прояснить, что мы с ним только… ну… друзья. — Ее карие глаза горят от любопытства. – Катя знает, что ты сегодня дружила с Тревором? – Нет, но я собираюсь сказать об этом, как только ей позвоню. Почему-то Тревор ей очень не нравится. — Она кивает. – И ее нельзя винить. Тревор мог бы стать моделью, не будь он таким скромнягой. Стоит только посмотреть в эти голубые глаза! – Она делает вид, будто обмахивается рукой, и мы обе хихикаем, как школьницы. – Ты хотела сказать «зеленые глаза», любимая? — В холле вдруг появляется Кристиан, отчего я чуть не роняю бокал на паркет. Ким улыбается ему. – Конечно. — Но он только покачивает головой и коварно улыбается нам обеим. – Наверное, я тоже мог бы стать моделью. – подмигивая, замечает он. Что до меня, то я рада, что его это не разозлило. Услышь Катя, что я рассуждаю о Треворе так, как сейчас Кимберли, она бы все здесь перевернула вверх дном. Кристиан садится на диван рядом с Кимберли, и она залезает к нему на колени. – А как дела у Кати? Думаю, ты с ней разговаривала? – спрашивает он. Я отвожу взгляд. – Да, немного. У нее все в порядке. – Упрямица, вот кто она. Я все еще обижен, что она не приняла мое предложение – учитывая, в какой она ситуации. — Кристиан улыбается, уткнувшись в шею Кимберли, и нежно целует ее за ухом. Эта парочка не стесняется проявлять свои чувства на людях. Я снова пытаюсь отвернуться, но не могу. Стойте-ка… – Какое предложение? – спрашиваю я, не скрывая свое удивление. – Ну, я предложила ей работу – я же тебе говорил, разве нет? Я бы хотел, чтобы она сюда переехала. Ей же осталось, сколько там, всего один семестр, чтобы досрочно окончить университет, да? Что? Почему я об этом не знаю? Первый раз слышу, что Катя досрочно заканчивает учебу. Но я отвечаю. – Ну да… кажется. — Кристиан обнимает Кимберли и легко покачивает ее. – Девушка практически гений. Если бы она приложила чуть больше усилий, то дотянула бы средний балл до четверки. – Она действительно очень умная… – соглашаюсь я. Это правда. Катя не перестает удивлять меня своим интеллектом. Это одно из тех качеств, которые я больше всего в ней люблю. – И пишет отлично. – замечает Кристиан и отпивает вина из бокала Кимберли. – Не знаю, почему она решила бросить это дело. Я надеялся прочитать что-нибудь еще из ее работ. — Кристиан вздыхает, а Кимберли развязывает его серебристый галстук. Слишком много информации для одного вечера. Катя… пишет? Я помню, как она говорила, что немного баловалась на первом курсе, но в подробности она не вдавалась. Когда я упоминала об этом, она каждый раз либо меняла тему, либо смеялась, отчего я думала, что для нее это было неважно. – Ага. – Я допиваю вино и встаю, показывая на бутылку. – Можно? Кимберли кивает. – Конечно, пей сколько хочешь. У нас целый погреб. – сообщает она с милой улыбкой. Три бокала спустя головная боль исчезает, а любопытство вырастает в геометрической прогрессии. Я жду, что Кристиан снова упомянет про писательство Кати или предложение о работе, но он принимается разглагольствовать о переговорах с медиагруппой по поводу расширения издательства в сфере кино и телевидения. Хоть это и интересно, мне все же хочется пойти к себе в комнату и попробовать еще раз позвонить Кате. Как только возникает такая возможность, желаю им обоим спокойной ночи и спешу в свою временную спальню. – Возьми вино с собой! – говорит Кимберли, когда я прохожу мимо стола, на котором стоит полупустая бутылка. — Поблагодарив, я киваю и именно так и делаю.Катя
Я захожу в квартиру; ноги все еще чертовски болят после того, как я пинала ими. Беру из холодильника бутылку воды, стараясь не обращать внимания на спящего на диване человека. «Это ради нее» – напоминаю я себе. Все ради нее. Я быстро выпиваю половину бутылки, вытаскиваю телефон из спортивной сумки и включаю. Как только я начинаю набирать ее номер, на экране высвечивается ее имя. – Да? – отвечаю я, стягивая через голову мокрую от пота футболку, которую затем бросаю на пол. – Привет. – говорит она и замолкает. Она отреагировала так коротко. Слишком коротко. Я хочу поговорить с ней. Хочу, чтобы она желала поговорить со мной. Поддеваю ногой футболку, затем поднимаю ее – уверена, будь Таня здесь, она разозлилась бы на меня за неряшливость. – Чем занималась? – Изучала город. – спокойно отвечает она. – Я пыталась перезвонить тебе, но попадала на автоответчик. — Звук ее голоса меня успокаивает. – Я снова ходила в тренажерный зал. – Я ложусь на кровать, представляя, что она не в Сиэтле, а здесь, со мной. – Правда? Это здорово! – говорит она, а потом добавляет. – Я снимаю туфли. – Ладно… Она хихикает. – Не знаю, зачем я тебе это сказала. – Ты пьяна? – Я приподнимаюсь, опираясь на локоть. – Выпила немного вина. – признается она. И как я сразу не догадался! – С кем? – С Кимберли и мистером Вэнсом… то есть с Кристианом. – Понятно. – Не знаю, нравится ли мне то, что она пьет в незнакомом городе, но знаю, что сейчас не стоит это обсуждать. – Он говорит, что ты потрясающе пишешь. – с явным упреком в голосе сообщает она. Вот черт! – Почему он вдруг так сказал? – спрашиваю я. Сердце бешено стучит. – Не знаю. А почему ты больше не пишешь? – В ее нетрезвом голосе слышится любопытство. – Не знаю. Но давай не будем обо мне. Я хочу поговорить о тебе, о Сиэтле и о том, почему ты меня избегаешь. – Ну а еще он сказал, что тебе осталось учиться один семестр. – заявляет она, не обращая внимания на мои слова. Кристиан явно не понимает, что значит не совать свой длинный нос в чужие дела. – Да, и что? – Я об этом не знала. – говорит Таня. Я слышу, как она ерзает и раздраженно вздыхает. – Я не собиралась скрывать от тебя, просто не было повода рассказать. Ты еще не скоро закончишь учебу, так что какая разница. Я же никуда не денусь. – Подожди. – говорит она в трубку. Чем она там, черт возьми, занимается? Сколько она выпила? Какое-то время слушаю, как она неразборчиво бормочет и с чем-то возится, и наконец спрашиваю. – Что ты делаешь? – Что? А, у меня волосы зацепились за пуговицы на рубашке. Прости, я слушала тебя. Правда. – Почему ты вообще расспрашивала про меня своего босса? – Он сам тебя упомянул. Он ведь пару раз предлагал тебе работу, а ты отказалась – тема для него актуальная. – говорит она, особо выделяя последнее слово. – Это уже не новость. – Я точно не помню, говорила ли ей про его предложение, но и специально скрывать это не собиралась. – Мое мнение по поводу Сиэтла всем известно. – Уж мне-то – точно. — Прямо представляю, как она закатывает глаза… опять. Я решаю сменить тему. – Ты не отвечала, когда я звонила. Я столько раз набирала твой номер. – Знаю, я оставила телефон в машине у дома Тревора… – Она замолкает, не договорив. Я встаю с кровати и начинаю ходить по комнате. Я так и знала, черт возьми! – Он показывал мне город, как друг, вот и все. – быстро находится она. – Ты не брала трубку, потому что была с этим гребаным Тревором? – раздраженно спрашиваю я, и с каждой секундой ее молчания мой пульс все ускоряется. Затем она выдает. – Не смей ругаться со мной из-за Тревора, он всего лишь друг – это тебя нет со мной рядом. Ты не будешь выбирать, с кем мне дружить, поняла? – Таня… – предостерегаю я. – Екатерина Аркадьевна Хорошенко! – восклицает она, рассмеявшись. – Что тут смешного? – спрашиваю я, хотя сама тоже не могу сдержать улыбку. Черт, я просто жалка! – Я… не знаю! — Ее смех эхом отдает у меня в груди, согревая сердце. – Тебе уже хватит на сегодня вина. – посмеиваюсь над ней я, жалея, что не могу увидеть, как она закатывает глаза в ответ на упрек. – Попробуй меня заставить. – заявляет она. Ее хриплый голос звучит игриво. – Если бы я была рядом, то заставила бы – можешь не сомневаться. – Что бы еще ты сделала, если бы была здесь? – спрашивает она. Я снова сажусь на кровать. Я правильно понимаю, на что она намекает? С ней ни в чем нельзя быть уверенной, особенно когда она пьяная. – Татьяна Павловна Бурая, ты что, пытаешься заняться со мной сексом по телефону? – дразню ее я. Она тут же кашляет – видимо, подавилась вином. – Что? Нет! Я… я просто спросила! – кричит она. – Конечно, теперь ты будешь все отрицать. – шучу я; ее испуганный тон меня развеселил. – Если только… ты не против этим заняться? – шепчет она. – Ты серьезно? – От одной этой мысли я возбуждаюсь. – Возможно… не знаю. Ты злишься из-за Тревора? — Одним своим голосом она опьяняет меня сильнее, чем любое вино. Да, меня чертовски злит, что она была с ним, но сейчас обсуждать это я не хочу. Я слышу, как она шумно сглатывает, затем раздается тихий звон бокала. – В данный момент мне нет дела до этого Тревора. – вру я. А затем решительно заявляю. – Не пей больше. – Я ее слишком хорошо знаю. – Тебе будет плохо. Я слышу, как она снова громко глотает. – Ты не можешь командовать мной на расстоянии. – Она снова отпивает вина – уверена, чтобы набраться храбрости. – Я могу командовать тобой с любого расстояния, детка. – Ухмыльнувшись, я провожу пальцами по губам. – Можно я кое-что тебе скажу? – тихо спрашивает она. – Конечно, скажи. – Я сегодня думала о тебе и о том, как ты тогда впервые пришла ко мне в офис… – Ты была с ним и вспоминала, как я тебя трахала? – переспрашиваю я, молясь, чтобы она сказала «да». – В тот момент я ждала его. – Расскажи мне еще, расскажи, о чем ты думала. – настаиваю я. Это все чертовски запутанно. Каждый раз, когда мы разговариваем, я не чувствую, что мы решили «устроить перерыв», что что-то изменилось. Разница лишь в том, что сейчас я не могу смотреть на нее или ее касаться. Черт, я так хочу дотронуться до нее, провести языком по гладкой коже… – Я думала о том, как… – начинает она, но потом снова отпивает вина. – Тебе нечего стесняться. – убеждаю я ее, чтобы она продолжала. – Как мне это понравилось, и мне захотелось повторить это. – С кем? – интересуюсь я, просто чтобы услышать это от нее. – С тобой, только с тобой. – Это хорошо. – с ухмылкой отвечаю я. – Хоть ты и заставляешь меня дать тебе свободу, ты по-прежнему моя, ты создана только для меня – ты ведь это знаешь, правда? – как можно мягче спрашиваю я. – Я знаю. – говорит она. Мое сердце переполняется теплом, и я с радостью ощущаю, как меня накрывает волна облегчения. – А ты – моя? – Ее голос звучит намного увереннее, чем пару мгновений назад. – Всегда. «У меня нет выбора. Его не осталось с того дня, как я встретила тебя». – хочу добавить я, но молчу, с тревогой ожидая ее ответа. – Хорошо. – решительно говорит Таня. – А теперь расскажи мне, что бы ты сделала, если был бы здесь – со всеми подробностями.