ты ещё маленькая, тебя любить опасно

      В это раннее утро на кухне в новенькой квартире Есении было непривычно тихо. Никто не гремел посудой, не гудела кофемашина, не было слышно веселого голоса и звонкого смеха Маши, привычного ворчания Димы по поводу ужасной погоды за окном и вечных утренних пробках, по которым ему предстоит добираться на работу.       За столом, за которым сидели трое, повисло напряжение, которое ощущалось буквально физически. Молодые люди буравили друг друга взглядами не решаясь начать разговор, который обещал быть не из простых.       Антон тяжело вздохнул, задумчиво крутя в руках чашку с остывшим кофе, переводя взгляд в окно на город, укрытый метелью.        — Слышал, ты уже не играешь, — нарушил молчание Антон, переводя взгляд на Баринова, что сцепив пальцы в замок, сидел напротив него. — Травма или твоя девушка условия поставила «либо футбол, либо я»?       Миранчук бросив многозначительный взгляд на Есеню, которая тут же отвела взгляд, чувствуя себя безумно неловко в этот момент.        — Или уже не просто девушка? — криво усмехнулся Антон, делая глоток кофе из кружки и тут же морщась. — Кофе ты по-прежнему паршиво готовишь.       Сеня фыркнула на замечание, но быстро взяла себя в руки. Ссориться и выяснять отношения, когда в соседней комнате находится дочь, она не собиралась, понимая, как тяжело переносит разрыв родителей Маша. Не хотелось Сене лишний раз травмировать психику дочери и заставлять ее переживать.       — Травма, — сухо отвечает Дима, с трудом вынося присутствие Миранчука в этой квартире и рядом с женщиной, которую так долго добивался и так боялся потерять.       — Жаль, — выдохнул Антон, отодвигая чашку в сторону, вальяжно развалившись на стуле. — Ты был перспективным игроком, столько всего мог добиться…        — Я уже добился, чего хотел, — сурово произнес Баринов, сверля Миранчука взглядом, поражаясь тому, как беззаботно ведет себя мужчина. — И мне этого более чем достаточно.       Антон прыснул от смеха после такого громкого заявления бывшего товарища.        — Ты считаешь достижением то, что залез в трусы чужой жены? — Миранчук сказал это чуть тише, чтобы Маша случайно ничего не услышала. — Мне тебя искренне жаль. Неужели Есеня научилась чему-то такому, что кроме нее, тебе ничего не нужно?       Резко встав со стула, Дима схватил Миранчука за ворот толстовки, заставляя того подняться на ноги. Мужчина не мог оставить безнаказанным Антона после таких слов о своей любимой женщине и был готов проучить его, но Сеня поспешила вмешаться, вцепившись в руку Димы. Ее умоляющий взгляд немного остудил его пыл.        — Если у тебя все, то дверь знаешь где, — Есеня усадила Диму обратно за стол, вложив свою руку в его ладонь. — Очень низко с твоей стороны позволять себе такие слова. Мы уже давно не вместе, поэтому не нужно строить из себя ревнивого мужа. Я имею право на личную жизнь.        — Имеешь, — усмехнулся Антон, барабаня пальцами по столу. — На все ты право имеешь, только для начала было бы неплохо развестись, как думаешь?        — Я давно об этом говорила, только вот у тебя времени не находилось, — Есеня скрестила руки на груди, исподлобья смотря на Миранчука. — Я уже подготовила все необходимые документы, так что тебе осталось только подпись поставить и паспорт в ЗАГС захватить. Сделаю звонок и можем развестись хоть завтра.        — С возрастом ты все больше становишься похожей на своего отца, — Антон потянулся за печенюшкой, лежащей в плетеной корзиночке в центре стола. — Такая грозная и серьезная, все решить можешь. Когда мы познакомились, ты была совсем другой, интереснее, что ли.        — Дим, можешь нас оставить на пару минут, — сквозь плотно стиснутые зубы проговорила Есеня, смотря на Миранчука, на лице которого появилась самодовольная ухмылка.       Баринов безумно не хотел оставлять их один на один, но и не выполнить просьбу Есени не мог. С одной стороны было обидно, что у женщины могут быть какие-то секреты от него, но с другой стороны Дима понимал, что этим двоим просто необходимо поговорить и, наконец, расставить все на свои места. В этих болезненных для всех отношениях необходимо поставить точку.       Не проронив ни слова, Баринов встал из-за стола и покинул кухню, прикрывая за собой дверь, чтобы эти двое могли спокойно поговорить, не боясь, что их разговор могут подслушать.        — Что происходит, Антон? — негромким холодным голосом проговорила Есеня, когда они с Антоном остались наедине. — Когда ты ушел от меня к другой, я тебя ни разу не упрекнула, я даже не попыталась тебя переубедить. И вот сейчас, когда я, наконец, нашла человека, с которым смогла тебя забыть, с которым чувствую себя счастливой, ты приходишь и предъявляешь претензии, устраиваешь какие-то непонятные сцены. Неужели после всего, что я пережила, я не имею права на нормальную жизнь? Антон, неужели после всего, что было между нами, ты не желаешь мне счастья?       Голос у Есени отчего-то пропал и последние слова она буквально прошептала, чувствуя, как по ее щекам катятся крупные слезы, падая на гладкую поверхность дубового стола.        — Ты достойна, — Миранчук накрыл руку женщины своей, он чувствовал огромную вину за свои слова и за свое поведение перед Есеней. — Только почему Баринов? Неужели других вариантов не было? Почему ты выбрала моего друга? Теперь уже бывшего, очевидно.        — Ах вот что тебя волнует, — Сеня истерично рассмеялась, выдергивая свою руку. — Переживаешь, что друга из-за меня потерял.        — Мне неприятно видеть тебя с ним, — Антон и не думал оправдываться, его действительно не устраивал выбор Есени, задетое самолюбие не позволяло порадоваться за когда-то любимую женщину. Несмотря на то, что их отношения закончились восемь лет назад, Антон по-прежнему чувствовал с Сеней какую-то связь — она все еще принадлежала ему.        — Меня это не волнует, Миранчук, — заявила Есеня, убирая салфеткой мокрые дорожки слез с лица. — Я твоего разрешения не спрашивала и спрашивать не намерена. Дима сделал мне предложение вчера, и знаешь что, я его приняла. Я выйду за него замуж, я рожу ему ребенка, и мне совершенно плевать, что ты думаешь по этому поводу. Я хочу быть счастливой, ясно?       Антон внимательно выслушал Сеню, с минуту обдумывал услышанное, и не проронив ни слова, покинул кухню, а затем и квартиру, оставив Есеню в полном замешательстве.       — Все нормально, Сень? — спросил Баринов, увидев, в каком подавленном состоянии находится женщина после короткого разговора с Миранчуком.       — Да, не переживай, все нормально, — Есеня с трудом выдавила из себя улыбку, убирая остатки слез с кожи. — Мы с ним разведемся в самое ближайшее время.

***

       — Мам, а можно я твою помаду возьму? — задала вопрос Маша, достав из одной из многочисленных полок в ванной комнате дорогую мамину помаду алого цвета. — Я хочу сегодня быть самой красивой.        Сеня тихонько рассмеялась, чмокнув дочь в кудрявую макушку.        — Ты и так самая-самая красивая, — улыбнулась Есеня, проходясь разогретым утюжком по непослушным волнистым прядям. — И слишком маленькая, чтобы пользоваться косметикой.       Обиженно надув щечки, Маша нехотя вернула помаду на место, демонстративно отвернувшись от матери.        — Пупсик, ну не дуйся, — Сеня хихикнула, находя забавным такое поведение дочери. — Я же тебе покупала набор детской косметики, там очень много красивых блеском для губ.        — Мне что, пять лет, чтобы детской косметикой пользоваться? — скрестив руки на груди, пробормотала Маша, вжав голову в плечи. — Я хочу помаду!        В любой другой день Есеня бы настояла на своем и не позволила дочери брать свою косметику, но раз уж сегодня особенный день, девушка пошла на поводу у дочери, достав из своего клатча помаду бледно-розового цвета, протягивая ее Маше.        — Тебе повезло, я сегодня очень добрая, — проговорила Сеня, не без умиления наблюдая, как воодушевился ее ребенок, всего несколько секунд назад «смертельно» обиженный на нее. — Но в школу чтобы не красилась, а то потом учителя мне телефон оборвут.        — Не-а, — девочка прильнула к зеркалу, чтобы использовать косметический продукт по назначению. — Они тебя слишком уважают, чтобы дергать.        Лежащий на краю туалетного столика телефон тихо завибрировал, оповещая о новом входящем сообщении.        — Зайка, прочитай, чего там от меня хотят, — проговорила Сеня, спеша быстрее закончить укладку волос, ведь с минуты на минуту за ними должно приехать такси. — А то у меня руки заняты.       Маша, тыкнув по сообщению, быстро пробежалась глазами по тексту.         — Это от Димы, — лицо девочки помрачнело, и она, не озвучив сообщение, протянула телефон матери, чтобы та сама прочитала.        Отложив утюжок в сторону, Есеня взяла в руки телефон. «Опоздаю, в пробку попал» — было сказано в сообщении.        — Мам, почему вы с папой не можете быть вместе? — вопрос Маши застал Есеню врасплох. Готовясь к приятному, беззаботному времяпрепровождению в кругу семьи она не была настроена обсуждать с дочерью такие серьезные вещи. — Зачем тебе Дима, когда есть папа?        Сеня нервно сглотнула, а потом медленно выдохнула, по привычке заправляя за уши длинные волосы — она всегда так делала, когда начинала переживать.        — Маш, ты уже в том возрасте, когда должна понимать, что бывают такие ситуации, когда два человека не могут быть вместе, — голос Есени дрожал, хотя она изо всех сил старалась, чтобы он звучал спокойно и ровно. — Мы с папой расстались, потому что не любим друг друга. У него есть Рита и он ее любит, а у меня — Дима.       Только девочка хотела возразить матери, как на мобильный Сени поступил звонок и девушка поспешила на него ответить.        — Такси уже под подъездом, — тихо проговорила Есеня, после недолгой паузы. — Идем собираться, а то мы и так задерживаемся.       Девушка поспешно покинула ванную комнату, не желая продолжения разговора с дочерью по поводу Антона и его пассии. Только не сейчас, когда через полчаса ей предстоит лицом к лицу, столкнуться с разлучницей. Да, Сеня была уверенна, что на это семейное торжество Антон явится не один. Они не так часто собирались все вместе, поэтому Миранчук явно воспользуется этой ситуацией и, наконец, официально представит свою даму сердца родным.

***

        — Так, а где Димку потеряли? — спросила Елена Юрьевна, помогая Маше снять верхнюю одежду. — На работе задержали?        — Да нет, в пробку попал, — ответила Сеня, расстегивая пальто. — Написал, что опоздает немного.        В следующую секунду, словно ураган, на Есению с радостными визгами налетела Соня, тут же заключая подругу в крепкие объятия. Девушки не виделись практически два года с тех пор, как Соня вместе с Лешей вынуждены были покинуть пределы страны из-за контракта Миранчука с новым клубом. Молодые люди и до этого не раз прилетали в Москву, но собраться всем вместе никак не получалось, кто-то постоянно был занят и не мог вырваться на встречу.        — Зайка, как же я по тебе скучала, — Соня расцеловала подругу в обе щеки, не выпуская из объятий. — Мы так долго не виделись, ты так изменилась, просто с ума сойти. Ты вообще в курсе, адвокат, что быть такой офигенной — преступление? Елена Юрьевна, вызывайте полицию, ее нужно немедленно арестовать.        — Тогда за решетку поедем вместе, ты-то тоже все хорошеешь и хорошеешь, — рассмеялась Есеня, немного отстраняясь от Сони, чтобы лучше ее разглядеть. — Ой, а я смотрю, кто-то времени в Италии зря не терял и за пополнением второй раз пошел. Кого ждете?        — Футболиста, — широко улыбнулась Соня, нежно погладив свой небольшой, но уже достаточно хорошо заметный животик. — Миранчук мне все уши прожужжал про сына, что я, в конце концов, не выдержала, ну и вот результат.        — Молодцы, поздравляю вас, — Сеня была искренне за родных ей людей и желала им только счастья. — Правильно, что на второго решились. Может хоть Леха перестанет мне мозг проедать со своим «когда племянника нянькать буду?».        — Не дождешься, — неожиданно в дверях появился и сам Леша, вышедший из ванной комнаты с мокрыми волосами. — Буду задавать этот вопрос до тех пор, пока из роддома не позвонишь и не скажешь, что родила.       В несколько широких шагов приблизившись к Есене, Миранчук заключил ее в объятия, немного приподнимая над полом. Несмотря на то, что девушка и его брат давным-давно не вместе, Леша по-прежнему считал Сеню неотъемлемым членом семьи. Для мужчины она была вроде младшей сестренки, которой у него никогда не было и о которой он всегда мечтал.        — Привет, принцесса, — Леша оставил поцелуй на лбу девушки — точно также, как делал это при каждой их встрече. — Выглядишь крышесносно.        — Да и ты тоже ничего, — шутливо подмигнула мужчине Есеня, по-дружески ударив кулачком ему в плечо. — Возмужал.        Только Леша хотел ответить, как дверь за спиной Есени тихо хлопнула входная дверь. Знакомый запах мужских духов тут же ударил в нос, а тихое и неуверенное «добрый вечер» сказанное женским голосом, заставило сердце Есени забиться чаще.       Сеня медленно повернулась на голос. Прямо перед ней, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла женщина, с которой она лично не была знакома, но ненавидела всеми фибрами души, та, которой она обязана развалом своей семьи — таинственная незнакомка по имени Маргарита, которую она до этого видела всего раз, восемь лет назад на похоронах отца и Виолетты.       Мельком пробежав по фигуре, облаченной в светлое пальто из шерсти, Сеня отмечает, что в этой даме нет ничего необычного: высокая, стройная, ухоженная, но таких миллионы. Рита не производила впечатление роковой красотки, у ног которой валялись все мужчины мира — она совершенно обычная и ничем не примечательная, разве что легкий итальянский акцент придавал ей какую-то изюминку.       Рита немного стушевалась под таким количеством пристальных взглядов, направленных в ее сторону, и лицо ее от смущения покрылось легким румянцем, а глаза судорожно забегали по сторонам. Женщина сделала незаметный шаг назад, прижимаясь спиной к груди стоящего позади нее Антона, будто бы надеясь найти в его лице поддержку. Тот раздраженно хмыкнул, но отстраниться не посмел, а наоборот, обхватив рукой талию Риты, прижал женщину ближе к себе, нацепив на лицо широкую улыбку.        — Всем привет, — проговорил Антон, но взгляд его был направлен в сторону одной Есени. — Это моя Рита, прошу любить и жаловать. Давно нужно было вас познакомить, но, лучше поздно, чем никогда, верно?        — Издевается, — пронеслась мысль в голове у Сени.        На зло Антону, Сеня не проявила никаких эмоций, лишь сдержанный кивок, мол, рада знакомству, и легкая доброжелательная улыбка.       Ох, каких трудов девушке стоило держать себя в руках. Она не могла выносить присутствие Маргариты рядом, ее раздражало то, какой скромной и невинной она пытается казаться. Будто бы не она восемь лет назад влезла в чужую семью и оставалась в ней до тех пор, пока та окончательно не развалилась. Своим присутствием Маргарита даже не дала Антону и Есене шанса на примирение.       Кто знает, как бы развивались события, если бы Рита оказалась менее настойчивой в своих намерениях заполучить чужого мужчину? Возможно, Сеня бы простила Антону измену и дала второй шанс.        — Так, давайте-ка все за стол, — Елена Юрьевна видела, насколько накалена обстановка и спешила ее немного разрядить. — Чего мы в коридоре толпиться будем. Сейчас все остынет. Антон, помоги Рите с пальто и бегом руки мыть.        Парочка быстро ретировалась в ванную комнату, и Сеня смогла облегченно выдохнуть, как и все присутствующие в этой квартире. Никто не испытывал удовольствия от знакомства и последующего общения с Маргаритой, но в силу обстоятельств, были вынуждены миролюбиво улыбаться и изображать дружелюбие. Она, все-таки, любимая женщина Антона, а для кого-то из присутствующих Антон — сын и брат, и чтобы с ним не поругаться, Елена Юрьевна и Леша просто обязаны были принять его выбор, ну, или хотя бы сделать вид.        — Рита, а кто ваши родители? — спросила Елена Юрьевна, когда все были уже немного расслаблены после пары бокальчиков вина. — Итальянцы или переехали откуда-то в Италию?        — Можно на «ты», — мило улыбнулась Маргарита, прижимаясь плечом к плечу Антона, который о чем-то увлеченно болтал с братом, то и дело бросая заинтересованные взгляды в сторону Сени. — Мой папа итальянец, а мама русская. Они познакомились, когда мама отдыхала во Флоренции. У них все так стремительно закрутилось-завертелось, что она назад уже не вернулась, осталась с ним.        Никто не знал, как себя вести с этой дамой, о чем с ней разговаривать и что спрашивать, поэтому Риту не заваливали вопросами, предпочитая ей рассказывать о каких-то мелочах и забавных моментах из жизни Антона. Безусловно, у всех на языке вертелся вопрос «как начались ваши отношения?», но никто не решился его озвучить из-за присутствия за столом Есени и из-за уважения к ней, но девушка сама жаждала подробностей, поэтому следующий ее вопрос, адресованный Маргарите, заставил всех замереть от удивления.        — Заранее прошу меня извинить за, может быть, излишнее любопытство, но я не могу не спросить, — если бы глазами можно было убить, Рита уже была бы мертва. — Как так получилось, что Вы, уважаемая Маргарита, оказались в постели с моим мужем? Неужели в Турине с мужчинами так туго, что Вы решились раздвинуть свои прелестные, длинные ноги, перед чужим мужчиной?        За столом повисло гробовое молчание, нарушаемое лишь кашлем Леша, который от удивления умудрился подавиться воздухом, и тихими возмущениями Сони «Леша, блин, ну ты как обычно».        Сеня невинно улыбалась, крутя в руках бокал с красным вином. Если бы не алкоголь в крови, так приятно затуманивший разум, девушка бы никогда в жизни не решалась задать этот вопрос.        Маргарита только открывала рот, словно рыба, вытащенная из воды, не зная, что ответить, тогда на выручку ей и пришел Миранчук.        — Просто мужчина нашел ее ноги более привлекательными, чем чьи-либо другие, — Антон издевательски ухмыльнулся, уставившись в голубые глаза Сени.        — Ну да, совсем забыла, мужчина у нас тот еще эстет, — пьяно рассмеялась Есеня, откидываясь спиной на спинку стула. — - Не боитесь, что в Италии найдутся ножки подлиннее и постройнее, а?        — Есения, я понимаю, что очень виновата перед вами, — Маргарита виновато и стыдливо опустила глаза, чувствуя, с каким призрением и обидой смотрит на нее Есеня. — Я вам искренне сочувствую…        — Не нуждаюсь в вашем сочувствии, — резко проговорила Сеня, вставая из-за стола. — Оставьте его при себе и надейтесь на то, что все то, что вы сделали мне, не вернется к вам бумерангом.        Есеня стремительно покинула гостиную под пристальные взгляды гостей. Выскочив на улицу в одном легком платье, девушка обхватила себя за плечи, опускаясь на заметенную снегом скамейку у подъезда. Беззвучные рыдания сотрясали ее. Пусть прошло столько времени, пусть рядом с ней другой мужчина и казалось, что все обиды остались далеко позади, при виде этих двоих сердце Есени предательски заныло.       Старые раны вновь закровоточили.       До сих пор невыносимо больно.       Тихий сигнал открытия двери нарушает ночную тишину, царившую во дворе жилого комплекса. Пальто осторожно опускается на хрупкие девичьи плечи.        — Что за сцены ты устраиваешь? — донесся до Сени хриплый голос Антона.       Сеня резко поднимается на ноги, подлетая к мужчине, становясь впритык.        — Это ты их устраиваешь, — прошипела Есеня, краснея от злости. — Зачем, Антон? Зачем ты привел ее сюда, прекрасно зная, что я приду? Хотел познакомить, так завтра бы познакомил. Или ты разозлить меня хотел? Поздравляю! У тебя это прекрасно получилось!        — Какого черта ты вообще бесишься? — Антон всплеснул руками, делая вид, будто бы совершенно не понимая, о чем таком говорит ему Есеня. — Восемь лет уже прошло. У тебя другой мужик есть, ты забыть меня давно должна.       Сеня истерически рассмеялась, запуская пальцы в свои волосы, окончательно портя безупречную укладку.        — Так я права? Ты это назло мне сделал, — не унималась Сеня, не обратив внимание, как дверь подъезда вновь открылась и из него вышла Маша. — Хочешь, чтобы я ревновала? Выкуси, ясно? Мне совершенно плевать, кого ты трахаешь.        — Раз все равно, тогда какого хрена ты истерику закатила? — никого не замечая и не стесняясь, Антон перешел на крик. — Как идиотка себя ведешь.       Маша подбежала к родителям, надеясь привлечь их внимание и заставить прекратить ссориться.       — Мама! Папа! — воскликнула девочка, дергая сначала Сеню за руку, а потом Антона. — Пожалуйста, прекратите ругаться.       Но разгоряченные ссорой, взаимными обвинениями и упреками, молодые люди не замечали ничего и никого, продолжая сыпать оскорблениями в адрес друг друга.        — Ненавижу тебя, — в слезах кричала Есеня, отвесив Миранчуку звонкую пощечину. — Ты мне всю жизнь испортил. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!        — А я только время на тебя зря потратил, — рявкнул Антон, отталкивая от себя девушку. — От таких истеричек бежать без оглядки нужно, а я, идиот, женился. Надеюсь, Баринов умнее будет, и сбежит от тебя раньше, чем вы до ЗАГСа дойдете.       Женский крик и громкий свист тормозов привлек внимание пары, заставляя их на секунду прервать поток взаимных упреков и повернуться на звук.       Маша, не выдержав ссоры родителей, хотела сбежать от них подальше, спрятаться на детской площадке, находящейся по ту сторону дороги, но поскользнулась на льду и упала на проезжую часть, по которой, на достаточно большой скорости мчалась машина. Водитель, заметив ребенка на дороге, тут же вдавил педаль тормоза в пол, но из-за летней резины и скользкого асфальта, машина продолжала стремительно приближаться к девочке, которая хоть и поднялась на ноги, но не двигалась с места, оцепенев от ужаса.        — Маша! — завизжала Есеня, бросившись в сторону дочери, но Антон оказался быстрее.       Подлетев к дочери, Антон со всех силы толкнул ее в сторону, спасая от удара, но вот сам отскочить не успел. Удар был настолько сильным, что мужчину отбросило на несколько метров от места столкновения.       Пара мгновений и раздался хруст ломающихся костей.       Мельком оглядев дочь и убедившись, что с той все в порядке, лишь пара царапин, Сеня сломя голову бросилась к Антону, который на первый взгляд не подавал никаких признаков жизни.        — Антон! — на весь двор закричала Есеня, осторожно хлопая мужчину по щекам, пытаясь привести в чувство. Предпринять что-то более серьезное, она боялась. По неестественно изогнутым ногам, разбитой голове и крови, текущей изо рта, девушка поняла, что трогать его категорически запрещено, травмы он получил очень серьезные, возможно, сломан позвоночник.       — Извините, я не хотел, — обхватив голову руками, причитал мужчина, находясь в шоковом состоянии. — Извините…        — Скорую, быстрее, — захлебываясь слезами, кричала Есеня, приложив пальцы к сонной артерии, чувствуя слабое сердцебиение. — Скорую вызывай!       Через три минуты после вызова, карета скорой помощи с громким воем прибыли на место происшествия. Благо, ближайшая больница была практически за углом. Следом прибыли сотрудники полиции, которые оперативно убрали подальше родных пострадавшего, вот только Сеню не удавалось ни на сантиметр сдвинуть. Она буквально приросла к асфальту, не желая отходить от Антона ни на секунду, чем очень мешала медикам.        — Девушка, отойдите, — кричал фельдшер, который должен был провести первичный осмотр и оценить всю серьезность ситуации. — Вы мне мешаете!       Есеня будто бы выпала из реальности. Она не слышала и не видела ничего, кроме окровавленного лица Антона.       — Филатов, помоги убрать ее, — рявкнул врач водителю, понимая, что обращаться больше не к кому, полицейским еле-еле удается сдерживать толпу родственников.       Водитель быстро выскочил из машины, и обхватив Сеню за талию, потащил в сторону, подальше от места происшествия.        — Пусти меня, — верещала Есеня, пытаясь вырваться из сильных мужских рук. — Убери руки. Я должна быть рядом с ним. Я ему это обещала…       Кое-как усадив девушку в салон полицейской машины, других вариантов не было, учитывая, что на улице практически минус тридцать, мужчина, дабы успокоить истерику, хлопнул Сеню по щеке, тут же хватая за плечи, сильно встряхивая.        — Успокойся, ты ему сейчас ничем не поможешь, — голос мужчины показался Есене смутно знакомым и она открыла глаза, дабы взглянуть на того, кто перед ней находился. — Успокойся, Аверина.        — Егор?