День операции 15:00
Шестой Валлахийский прошёл уже девять месяцев учебки из двенадцати. Дракула и его отделение поначалу были, по сути, разрозненной кучкой недавних преступников и оборванцев, став впоследствии слаженной командой. А сам Дракула сменил манеры с высшего вампира, который своей гордыней может затмевать звёзды, на старого, прошедшего столетия битв, вояку. После очередных стрельб наступил обед. Так как на обед было отведено примерно полчаса, бойцы начали разговаривать между собой. Разговор шёл на разные темы, пока не затронул тему адекватности полковника. — Сержант, а почему вы не доверяете полковнику? Он нас не унижает, голодовки нам не устраивает, неплохо знаком с тактикой и наконец не ищет ересь во всех и каждом, — начал разговор Иоан — огнемётчик отделения и по совместительству главный простак. — Поверь мне, я таких, как он, знаю очень хорошо. Даже слишком. Он маньяк, которому нужна лишь война, а нас, бойцов, полковник рассматривает лишь как оружие, за которым нужен уход! — высказал свою точку зрения сержант. — Знаете, мы же не видели, как командует полковник в бою, а потому я пока что буду придерживаться точки зрения сержанта, — встрял Грегор, являющийся снайпером. Далее спор перерос бы в драку, но тут появился майор Ионеску, который сказал лишь следующее: — Сержант Дракула, полковник желает с тобой поговорить, — услышав это, сержант вышел из-за стола и, жестом попрощавшись с подчинёнными, поплёлся за Ионеску, недовольно бурча себе под нос. Когда Ионеску и Дракула вошли в кабинет Монтаны, смотревшего в окно, то полковник сказал: — Ионеску, оставьте нас, — после чего майор развернулся на пятках и вышел из кабинета. — По какому поводу ты меня вызвал, Майор? — спросил сержант голосом, содержавшим нотки презрения. — Так-так-так, великий и могучий Алукард теперь простой смертный! Как же иронична судьба! — ответил насмешкой на презрение Монтана. — А ты всё также не изменился, Майор. Живучий же ты гадёныш! Вторую Мировую пережил, до «Лондонской резни» дожил, а теперь и здесь я тебя встретил, — усмехнулся бывший вампир. — Ошибаешься, мой друг, ошибаешься, ведь я уже десять лет как полковник. А насчёт наших встреч — чудовище и человек испокон веков сходятся в поединке, сражаясь за свою жизнь или её подобие. Война — вот что связывает поколения! А война, как известно, никогда не меняется! Она может менять название, характер, местность, но война остаётся войной, — говорил Монтана, активно жестикулируя руками. — Знаешь, хоть мы и старые враги, но не могу не признать, что в чём-то ты прав — война между чудовищем и человеком никогда не остановится. Но вот только ты чудовище в обличии человека, ты живёшь только войной. И кто тут у нас теперь чудовище? — ответил ему Дракула, облокотившись о стенку и смотря прямо в жестокие жёлтые глаза полковника. — Ты, верно, забываешь, что ныне я твой командир, который с лёгкостью может отправить тебя под трибунал одним мановением руки. — Так почему ты этого не сделал? — усмехнулся сержант. — Ты крайне опытный боец, который умеет лишь одно — убивать. Но не могу не признать, что в этом деле ты несравненный мастер. Также, как ты, наверное, понял, сейчас мы на одной стороне — стороне Человечества. Император послал нас обоих сюда не просто так. Даже я до сих пор не могу разгадать его планов, но уверен, что они грандиозны! — с нескрываемым восхищением в голосе отвечал полковник. Он восхищался Дракулой, как величайшим орудием войны, так и Императором, как великим гением. — Я желаю принять смерть как человек. Просто погибнуть в достойной битве, не возвращаясь в обличие вампира, — с ноткой грусти произнёс Дракула. — Я не думаю, что тебе это удастся, ведь истинные вампиры — неуничтожимые существа, равные здешним высшим демонам, хотя способные их превзойти за счёт поглощённых душ. Сила вампира безгранична, но крайне зависима от душ. А война, как известно, сопровождается реками крови. Уж не думаешь ты, что Император переместил тебя сюда только потому, что ты хороший воин?! Нет, ему понадобилась неостановимая мощь истинного вампира! — повысил голос Монтана, и в его речи начали улавливаться нотки безумия. — Я это прекрасно понимаю, но желаю остаться человеком столько, сколько смогу. Я согласился помочь Анафеме только потому, что он обещал мне то, о чём я давно мечтал — смерть. — Я тебя услышал. Алукард, мы с тобой на одной стороне. Готов ли ты отринуть свою гордыню и объединиться со мной ради того, чтобы наши цели смогли осуществиться? Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Согласен? — спросил Максимилиан с интонацией, с которой произносят предложения, от которых нельзя отказаться, и протянул руку Дракуле. — Я прекрасно знаком с твоей целью. Это война, бесконечная и кровавая. Как мне не противно, но я не в том положении, чтобы отказываться, — усмехнулся сержант и пожал протянутую руку, смотря в неизменившиеся за столько лет хищные глаза. После рукопожатия Максимилиан посмотрел на свой инфопланшет, часы на котором показывали полпятого. — Ладно, сержант, вы свободны, ибо мне уже пора, — сказал полковник и вместе с Дракулой покинул кабинет.***
Полковник Монтана уже находился в штабе. Он ждал сообщения от Кровавых Воронов второй час и уже начинал нервничать, ведь без их поддержки это будет не война, а бойня. Не только полковник был на нервах — все осознавали, что если Скиталец ударится о планету, то жертвами будут миллионы людей. В 19:00 поступил вызов с «Возмездия» — Полковник, вас требует командир космодесанта! — прокричал один из связистов, развеяв напряжённую тишину. — Выведите на главный экран, — ответил Монтана, поправляя волосы. На экране показался не Таркус, на что надеялся полковник, а гораздо более молодой космодесантник с огненно-рыжими волосами. Прокашлявшись, он начал хрипловатым голосом: — Полковник Монтана, если я не ошибаюсь? Я, конечно, понимаю, что защита граждан Империума — наш общий священный долг, но то, что вы практически манипулировали моим подчинённым, неприемлемо! — Разве я манипулировал? Я всего лишь попросил о помощи. Я даже могу выслать вам запись разговора, как доказательство. А, я отвлёкся. Так каковы ваши требования? — холодно ответил ему Монтана. Ионеску, сидевший слева от него за инфопанелью, посмотрел на командира испуганными глазами. «Как? Простой человек практически хамит Астартес?! Либо он не ведает страха, либо…» — проносилось в головах штабских, с ужасом смотревших на полковника. — Вы храбры, раз говорите в таком тоне с «Ангелами Смерти Императора», а это похвально. Итак, перейдём к сути: в обмен на помощь мы требуем, чтобы после операции ваши силы были готовы для переброски в подсектор Аврелия для поддержки наших сил, а также мы забираем со Скитальца всё, что покажется нам важным. Вы принимаете условия? — высказал свои условия космодесантник. Было видно, что он привык командовать, а не подчиняться, в отличие от Таркуса. — Мы согласны, но и вы не забывайте о своей части договора. Конец связи, — сказал Монтана, не скрывая улыбки. Всё идёт по плану, всё идёт к долгожданной войне. Отряды загружались в челноки, готовясь к отправке на реквизированные у местной торговой компании небольшие внутрисистемные корабли. На погрузку ушло около трёх часов. Прибыв на транспорт, отряды выстроились в грузовых трюмах для прослушивания инструктажа через интерком. Голос полковника произнёс старую, но пламенную речь: — Господа, я люблю войну! Я люблю блицкриг, люблю наступление, люблю оборону, люблю прорывы, люблю отступление, люблю зачистки, люблю поражения. На полях, на улицах, в окопах, на равнинах, в тундре, в пустыне, на небе, в грязи, в болоте. Я искренне люблю все виды войны, что существуют во вселенной! Люблю оглушительный грохот артиллерии, разрывающей построения противника на части, когда трупы взлетают в воздух, а потом мелкими кусочками рассыпаются по земле! В эти мгновения моё сердце бьётся всё чаще! Люблю, когда пехота врезается во вражеские ряды в штыковой атаке! Меня радует вид новобранцев, испуганно тыкающих штыками снова и снова в тело уже убитого врага! А вид повешенного на столбе дезертира вызывает болезненное возбуждение! И до чего мило визжат пленные в унисон с мельтаганом, из которого я их валю! А это жалкое сопротивление! Они дрались с нами, ослеплённые обманчивым вкусом победы. Люблю, когда враги впадают в панику! Господа, я желаю видеть адскую войну! Бойцы, чего хотите вы? Вы тоже хотите войны?! Вы хотите беспощадной кровавой войны?! Вы хотите битвы, которая заставит разящее железо и беспощадное пламя уничтожить всякую тварь в трёх тысячах миров?!.. Солдаты, были вдохновлены речью своего командира, хотя она и походила на ересь. Они начали стучать прикладами своего оружия по полу, крича: «Война!». Все, исключая бойцов, вооружённых плазмоганами, и Дракулу, который знал, как манипулировать людьми. «Монтана — прекрасный оратор и умелый командир, но мы для него всего лишь орудие, инструмент», — думал он про себя, почёсывая щетину на лице в то время, как остальные продолжали славить полковника, который после паузы продолжил: — Хорошо, будет вам война! Великая война! Война, в которую мы вложим душу и сердце! У нас всего один полк, у нас только десять тысяч солдат, но каждый стоит сотни! Это значит, что нас миллион и один человек! А это значит, что мы напомним им, что такое страх! Мы напомним им, что такое резня! Приготовьтесь же к бою, мои бойцы, ведь нас ждёт война! — затем он переключился на более обыденный тон и сказал: — Готовьтесь к высадке, гвардейцы…