***
Flashback
Три часа назад…
Билл
Сегодняшнее утро, по обыкновению, было скучным. Впрочем, как всегда в этой «закрытой больнице». Но хорошей, казалось бы, новостью должна быть прогулка при территории сегодня-завтра. Разнообразия Комете не помешало бы. Я лежал на своей койке, закинув ноги к потолку, и читал книгу, ухваченную из кабинета. Стопудово мне бы ее никогда не дали. Я вдумчиво читал, пока скрипучая дверь не отворилась, и на тот момент я еще не успел решить, что бесит меня больше: несмазанные петли двери или Джек. Он размашистым шагом оказался возле меня, ожидая, что оставлю чтиво и обращу на него внимание. Но книга, как ни крути, была гораздо интереснее. И что она в нем нашла… — Чего тебе? — я даже не взглянул на него. — Есть разговор, — он поправил свой дохрена дорогой пиджак. — Ну говори. — Прогуляемся до холла, не хочу, чтобы санитары неладное подумали. Я старался быть спокойным и невозмутимым, но у Джека получалось выводить меня из себя лучше, чем у глупышки Пайнс. Мы вышли. Я не спешил говорить, ибо сам того не желал. Мысли сменялись одна за другой, причем его тоже. Кто мне запретил рыться в его мозгах? Если бы он знал, насколько уязвим, то не строил бы из себя тут самого главного только потому, что его невеста директор этого заведения. Если бы только окружающие слышали его мысли… вряд ли кто-нибудь из работающих здесь, кроме Пайнс, вообще заговорил с ним бы после этого. Хотя можно устроить онлайн трансляцию его мыслей. Об этом я еще подумаю. Мы дошли до лестницы и остановились. — Давай по-честному, как мужик к мужику, — эту фразу я ненавидел больше всего. — Мэйбл — моя девушка, даже более того. Так что не встревай между нами. Сам подумай: лучше перспективы, чем я, она уже не найдет. Согласись, что, кроме работы, она больше ничего не видит перед собой. Тебя в том числе. Я сжал руки в кулаки. «Даже ты слишком хорош для нее», — в его голове слова в адрес Пайнс были менее безобидными. «Как же ты, глупец, не видишь, что она ненавидит тебя. Ты ей противен». — Джек был близок до точки невозврата. «Мэйбл сама по себе наивная. Настолько, что если я изменю…» — этого он додумать не успел, потому что мой кулак с яростью полетел ему в смазливое лицо. Ибо нечего при мне такие вещи думать. Я вцепился в него, и мы покатились по лестнице. В драке он был не плох, но я все же оказался сильнее. Неудивительно. Примитивный успел мне разбить губу и заехать в нос, но зато я поставил ему фингал и, возможно, выбил зуб. Так мы катались по холлу, пока я не оказался, как бы то ни звучало, сверху. Это все мне порядком надоело, и я был готов сделать из него кровавое месиво. Но. Но легкие руки Пайнс легли на мои плечи. Конечно, я ожидал от нее более ласковых слов, чем «придурок, слезь с него!» Она наверняка подумала, что это ее заслуга, но если бы я захотел, я бы добил Джека здесь и сейчас и ни о чем не пожалел бы. От него сплошные убытки. — Что происходит? — Мэйбл схватила меня за руку, остановив и развернув к себе лицом. Не знал, что она может быть такой грубой, а еще сильной. «Твой парень идиот», — подумал я, но сказал другое: — Что, любимого своего защищаешь? — нагло и бесцеремонно выпалил я. — Не надо впутывать мои чувства в свои истерики, — процедила Комета. Уж извини, дорогая, твои чувства как раз и виной всему этому. И зачем я только старался заступиться за нее, когда вместо слов благодарности не услышал о себе ничего нового? Она что-то крикнула мне вслед, но я пропустил мимо ушей, так был зол. Единственное, в чем Смазливый Джек прав, — их отношения не мое дело. Я не собирался вмешиваться, пусть сами рушат то, что создали. У них это получится и без моей помощи. Меня уже и так во многом обвиняют, лишних собак мне только не хватало. Я оттолкнул какого-то санитара и поспешил вернуться в свою палату, пока не спалил здесь все к чертовой матери.***
Автор
Мэйбл разрулила все образовавшиеся проблемы за полчаса. Джек, избитый, сидел на вельветовом диване и ждал первой помощи, будто сам не мог ее себе оказать. Казалось, еще несколько недель наедине с трупами, и он вообще забудет, как надо обращаться с людьми. Живыми людьми. — Что у вас случилось? — девушка достала из холодильника лед в пакете и подала Джеку. — Он какой-то больной. Я толком ничего не сказал, он кинулся на меня с кулаками злой, как черт. Сказать-то не сказал… — Дорогой, пожалуйста, не нарывайся. Помни, что он мой пациент. Ему нужна моя помощь, — Мэйбл взяла его за руку и посмотрела брюнету в глаза. — А мне нужна ты. Я твой муж. — Почти. Еще несколько месяцев. — Это ничего не меняет. Пожалуйста, не давай ему больше, чем мне. — Ой, а ты ревнуешь? — Пайнс по-детски захихикала. — Да, ревную. Почему какой-то парень, знакомый тебе всего лишь несколько недель, получает больше тебя и твоего времени, чем я? «Если бы ты знал, Джек, как давно мы знакомы и почему ему уделяется столько внимания…» — думала девушка. — Как твой глаз? — она потрогала синяк, и парень поморщился. — Лучше спроси, как мой зуб, — треть переднего зуба отсутствовала, а на месте был неровный скос. — На завтра запишу тебя к стоматологу, — Мэйбл потрепала его по голове. — Поехали домой? — Джек закинул руку ей на шею и притянул к себе. — А как же наш договор? — Я думаю, мы уже достаточно насладились одиночеством. Пайнс согласилась и, не мешкая, полезла в шкаф за вещами. Наконец она сможет принять ванну с пеной и свечами, переодеться в рубашку и поужинать с вином. В жизни всегда нужны перемены, иначе даже к роскоши привыкаешь и начинаешь скучать. А когда тебя спонтанно закидывает в неизвестность и предвкушения следующего дня, то все краски жизни как-то незаметно для самого себя становятся ярче. Мэйбл сидела в машине радостная и без повода счастливая. А нужен ли повод для счастья? Джек свернул в знакомый двор и припарковался на обычном месте. Вдвоем они быстро поднялись на этаж и ворвались в квартиру, уже бурно целуясь. Все происходило быстро и в тишине. Пыхтенье, вздохи, шорох. Мэйбл подняла руки, чтобы Джек смог стянуть с нее блузку. Тихо. Шелестом колыхалась шторка под прохладным февральским ветром. В эту ночь Мэйбл не вернулась в Клинику, а осталась у себя дома лежа на своей кровати в объятиях, как ей казалось, любимого человека.