Билл
— Нет… отойди от меня! — я закричал и, нервно дыша, перевалился за пределы кровати на пол с глухим стуком. Еще чуть, и я прожег бы в паркете дыру, но, к счастью, вовремя проснулся от набега очередного кошмара. И так каждую ночь. Я все ждал, когда же чудодейственные таблетки Пайнс начнут мне помогать, которые я пил от нее тайком, но уже сомневался, что в них есть хоть какой-то прок. Разве что спать хотелось больше и есть. Может, раздражения больше, а кошмары как были, так никуда и не делись. — За что ж меня собственный мозг так не любит? — прошипел я и встал, собирая за собой одеяло. Пускай мать давно умерла, но в моих снах она преследует меня ежедневно. Или, можно сказать, еженочно? Комета знает только ту правду, которую я ей преподнес, иначе наши семейные дела совсем не ее забота. С этими мыслями я вновь лег на кровать. Вздохнул. Как правило, после таких ночных путешествий мне не спалось. Не могу спать после такого. Закрою глаза — вижу ее обезображенное лицо. И ничего с этим не поделаешь. А с тех пор как я застрял в этой дыре, кошмары мне снятся каждую ночь и я практически не высыпаюсь. Оттого и нервозность повышенная. Ну хотел разве я наговорить столько Пайнс позавчера? Конечно нет! Но когда ты не делаешь ничего плохого, а к тебе заведомо относятся… Да понимаю, что грешков за мной ни много ни мало, но это не повод игнорировать все мои парадоксально человеческие чувства и попытки сделать что-то… скажем, не такое пакостное. Хотя я ни капли не жалею, что начистил Джеку морду! Он это по праву заслужил! Я закинул руки за голову и уткнулся в потолок. Не спится. Встал. Лунный свет медленно, незаметно для глаз, перемещался по комнате, не давая мне навернуться. Комета наверняка еще не спит. Вечно со своей бухгалтерией зависает допоздна. Я потянулся и вышел из палаты, чтобы проветриться.***
Стук в дверь. Я приоткрыл ее и осмотрелся. Темно — хоть глаз выколи. Даже хорошее зрение едва позволяло различить очертания стола, кресла, кровати, Пайнс на ней… — Звезда, ты спишь? — я перевалился за порог, помня, какие из мест на полу неистово скрипят. — Который час? — промычала она из-под одеяла. — Четыре утра? Сайфер, ты в своем уме? Я легла два часа назад. Что такого важного случилось, что ты будишь меня? Пайнс недовольно поднялась на локти и посмотрела на меня сонно, сощурившись. Лямка ее ночнушки забавно сползла с плеча, а волосы небрежно выбились из длинной косички, придавая ей забавно-детский вид. И почему она опять ночует здесь? Неужели опять поругалась с этим кабелем? — Уснуть не могу, — я мялся с ноги на ногу, как ребенок, — кошмары. Она совсем пришла в себя и села, поправляя одежду. — Боже... ты пьешь те таблетки, что я тебе выписала? Конечно я их пил! Вот толку ноль от них. — Но я здоров. Зачем мне их пить? — Раз здоров, то не мешай мне спать, — Мэйбл уже было накрылась и перевалилась на другой бок. О нет, не за этим я пришел. — Ладно, обещаю, что начну их принимать. Она открыла один глаз и с сомнением изучила мою полуголую фигуру. — Так чего тебе? Вот вечно она заставляет говорить вещи, которые я вовсе не хочу говорить. Видимо, быть честным и откровенным — одно из негласных правил этого сомнительного заведения. — Можно я посплю с тобой?Автор
— Ты не против, что я посплю с тобой? — Мэйбл выпучила глаза. Да шутит он. Они враги, каждый день ругаются, почти не разговаривают нормально, и теперь он выкидывает такое. Да бред чистой воды. Наверное, опять поиздеваться хочет. — Что, прости? — Я уже сказал. Не могу уснуть. Ты добровольно согласишься или принудительно? Девушка молча прорычала, перекатилась к стенке насколько это было возможно и, закатив глаза, приподняла одеяло. — Только без рук. Хоть один намек — полетишь вон. Билл хмыкнул, но ничего не сказал и, как кот, юркнул под плед. Конечно, диван был не таким уж и удобным, как кровать в его комнате, но рядом с Мэйбл этот недостаток заметно мерк. — Сделай мне еще одну милость, — демон придвинулся к ней. — У меня на голове есть две точки. Нажмешь — быстрее вырублюсь. Будь так добра сделать это. Я правда очень хочу спать. Он умоляюще посмотрел на Мэйбл. Она еще больше вжалась в холодный бетон, потому что одноместный диван не подразумевал двух человек. — А сам — никак? — Это должен сделать кто-то другой. Как я могу сам себя вырубить? Я ж не мазохист, в конце концов. — Ладно. Куда давить, чтобы ты замолчал? Пайнс вытащила руки и приготовила для опыта. Ее несколько смущала эта ситуация, хоть виду и не подавала: она в тоненькой ночнушке, рядом демон в одних лишь шортах, да и между ними пару миллиметров одежды и столько же воздуха. В голове промелькнула мысль, что лучше б она домой поехала. Хотя разговор с Джеком тоже не прельщал. Ну что ж, с Сайферм их хотя бы ничего не связывает. Да и Джек об этом никогда не узнает, уж Мэйбл постарается об этом. Билл взял ее кисти и приложил к своей лохматой шевелюре. Она осторожно зарылась пальцами в светлых волосах, отдающих теплом. Оказывается, они гораздо мягче, чем кажутся, и пахнут приятно, не лекарствами, а шампунем и чем-то еще приятным, присущим только Биллу. — Здесь? — она пристально наблюдала. — Да, в самый раз. Пять минут — и я буду спать. — Отлично. Ты успеешь дойти до своей палаты, — Мэйбл уперлась ладонями в оголенную грудь демона. Ну а что? Он хитрить может, а она, что ли, нет? Какие правила, такая и игра! — Не-а, я уже место нагрел, — его рука легла на талию Мэйбл будто бы специально. — Руки, — она спустила их с себя. — Помни, что я говорила. Иначе вылетишь сейчас, несмотря ни на что. — Доброй ночи, — Сайфер мирно собрал ладони под щекой и вроде как засопел. Пайнс удивилась, как все быстро произошло, хотя была предупреждена. — Ты спишь? — Почти, — промычал он. — Что-то еще? — Помнишь месяц назад мы встретились примерно в это же время на улице? Я думаю об этом с тех пор. Расскажи мне про своего соулмейта, раз разбудил меня. Хоть разочек верни должок. Мэйбл легла на локоть и совершенно не рассчитывала, что демон станет откровенничать с ней. — Боже. Ладно, но быстро и коротко. Так… это было очень давно… — демон нахмурился, погружаясь в старые воспоминания. — Мы встретились в шестнадцатом веке по вашим меркам в эпоху балов и пышных платьев. Планетка была чем-то похожа на вашу, но существа там были более просветленные. На тот момент я был сэром Винсентом Сайфером-Старшим, — Билл зевнул, но не замолчал. — Это был какой-то важный вечер, повода не помню. Вино, мясо, девушки, танцы — в общем, все по классике жанра и в лучшем виде. Во второй половине вечера в залу ворвался рыцарь в черных доспехах на белом коне, прервав наше торжество, еще и девушек распугав. Сказал, что если его кто-нибудь сможет его одолеть в частной схватке, то тот получит все, что его душе угодно. Даже всю Вселенную. Конечно, я не мог отказаться. Тогда я был моложе, глупее, признаюсь, мне казалось, что все можно достать легким путем, просто вовремя надо поймать момент. Но тот случай в очередной раз убедил меня в обратном. Когда рыцарь слез с коня и снял свой шлем, то на его плечи упали длинные пшеничные волосы. Это оказалась девушка! Я должен был победить девушку! Понимаешь? Не то чтобы у нас какое-то табу или стереотип, просто девушки опасные создания, особенно с оружием-то в руках. Ну и я сдуру, пьяный в одной только рубашке и штанах, решился драться на мечах. Один из ее ударов рассек ткань на груди, оставив алую полоску. «Фу, каков самовлюбленный», — она мечом указала на букву «Б» на моей груди, зная мое имя. Но я не делал татуировок на тот момент! Этого и не было на моей груди до бойни. Я спросил, как ее зовут, и она ответила: «Я Белла». И тогда я понял, что она мой соулмейт. Как-то так. Мэйбл лежала на локте и внимательно слушала демона, периодически промаргиваясь, чтобы не уснуть первой. — А что потом? — Закрутилось-завертелось. Кажется, я впервые кого-то полюбил, если можно так сказать. Характерами мы не могли сойтись долго, постоянно спорили, ругались, но зато отношения у нас с огоньком были. В прямом смысле. Я серьезно. И чем дальше они шли, тем ярче были метки на груди, но в один день, когда я решил вернуться домой и осчастливить женитьбой семейку, или ее остатки, как тебе угодно, измерение Беллы разорвало. Пуф, и нет ничего. Там что-то случилось… Демоны напортачили, и в один момент открылись миллиарды порталов в разных точках планеты, конечно, их мир не выдержал такую нагрузку. Счастливчики навсегда потерялись в недрах измерения, остальные погибли. Вот так просто и бездарно кончилась наша красивая и многообещающая история. Демон закрыл глаза, готовясь вырубиться окончательно. — Метка стала багровой, а потом и вовсе исчезла, оставив на своем месте шрам. Конец. Или ты рассчитывала на концовку в стиле «долго и счастливо»? Надеюсь, твое любопытство удовлетворено. А теперь спокойной ночи. Пайнс прониклась историей, хотя и не питала тех же чувств к Биллу. Потерять того, кого любишь, действительно очень серьезно. Даже если ты демон. После такого сложно не стать кровожадным демоном-убийцей и не сломаться, но Билл сделал только первое, и причем задолго до встречи с Беллой. Сломаться он не мог. Такие не ломаются. Трескаются, крошатся, даже надламываются, но не ломаются полностью. Мэйбл отвлеклась на свои мысли, а когда очнулась, то блондин тихо посапывал рядом. Теперь точно спал. Девушка была удивлена, с каким спокойствием он это говорил, но знала, что он в глубине души испытывает эту боль, как в первый раз. Теперь она знала, что есть люди, как и она, которые не показывают все, что чувствуют, но это не значит, что они лишены этой способности. Было нечем дышать. Или так показалось Пайнс, потому что Билл прижал ее к стенке окончательно. Светлые волосы спадали на лицо и закрывали уставшие от бессонницы глаза. Губы чересчур стали бледными, возможно, из-за авитаминоза*. Он еле-еле дышал, казалось, вот-вот перестанет, но вдохи вопреки всему равномерно шли друг за другом. Мэйбл осторожно скинула кончиками пальцев пряди, открыв аристократически белоснежное лицо Билла. Он казался таким умиротворенным. Ей резко захотелось пожалеть его от такой утраты, но она понимала, что это было так же давно, как и Крестовый поход. Очень давно. А с учетом того, сколько бед он принес, то эти воспоминания не должны были его ранить, и уж тем более эта утрата не может компенсировать все то, что он уже совершил. Разве только если он любил Беллу по-настоящему. «Да и неправильно это все, — обозлилась на саму себя Мэйбл и отвернулась лицом к стене. — У меня есть Джек, почему я вообще с Сайфером в одной кровати, да еще и думаю о нем? Неприлично, Мэйбл Пайнс!» Рука Билла шлепнулась на талию девушки и грубовато притянула к себе, как какую-то мягкую игрушку. Пайнс от возмущения закряхтела, но ничего уже поделать не могла, оказавшись между двумя стенами, и одна из них имела наглость лапать ее. — Пожалуйста, не покидай меня снова, — он шепотом говорил ей куда-то в волосы, — не оставляй меня. «Что? О чем он?» — подумала Мэйбл, замерев. — Я люблю тебя больше всех на свете. Девушка молча приятно удивилась. Никто ей еще таким образом не признавался в любви, хотя что-то ей подсказывало, что все не так просто, как ей кажется. — Я люблю тебя, Белла, — руки Билла окутали ее еще больше. — Прости, что не спас тебя… и прости, что ты не единственная… в моей жизни… Даже Билл бубнил уже нечленораздельно, а Мэйбл это не интересовало. Больше всего ее заботило нагло украденное личное пространство, которое, кажется, было безвозвратно утеряно. — Лежать с девушкой в одной постели и признаваться другой в любви! Что за неуважение? — тихо буркнула она и попыталась выбраться из цепких рук. — Наглость в высшей ее степени проявления! Но тут ей стало Билла невыносимо жалко. Он, запертый буквально в четырех стенах, не имеет никого ближнего, кому может довериться, и из-за этого так одинок, из-за этого пускает иголки и пытается ранить окружающих, чтобы никто не смел ранить его... «Ладно, так и быть… Пусть спит. Ничего не случится, — подумала Мэйбл и получше накрылась одеялом. — Мы постоянно враждуем, можно сделать перерыв на одну ночь».***
Пайнс, кажется, заснула. Электронные часы на столе показывали шесть утра. Еще часа три, и надо будет вставать работать. Солнце выкатывалось из-за горизонта и освещало первыми лучами окна домов золотистыми потоками. На диване лежали двое. Девушка на оголенной крепкой груди, вжавшись от холода в тонкий плед, и парень, осторожно рукой перебиравший ее длинные шатенистые волосы, зная, что она спит и не узнает об этом. Билл выскользнул из-под хрупкой Мэйбл и потянулся, перебирая пальцами собственные кости. Щелкнув пальцами, на нем появился черный халат. Он бесшумно отрыл в столе Пайнс пачку сигарет и вышел, захватив с собой штуку. Ей надо поспать, а он и так вдоволь получил то, чего хотел так давно. Утешения. Демон выключил будильник на часах, чтобы Мэйбл доспала то, что потратила ночью на него. Безусловно, утром Билл услышит так полюбившееся ему недовольное: «Сайфер, черт возьми, это твоих рук дело?»