POV Элисон
Когда я узнала, что случилось между Эмили и Талией, признаюсь, что была несколько рада этому услышать. Может, они расстанутся? Очень хотелось бы в это верить. Как бы я ни пыталась выбросить мою Русалочку из головы, но закрывая глаза перед сном, я вспоминаю её образ и наш первый поцелуй в девятом классе в библиотеке. Как же я хочу быть на месте Талии! Но с другой стороны… Как теперь ко мне относится Эмили? Верит ли она в то, что мы можем быть вместе? Сомневаюсь. Стена лжи, которую я строила годами, разрушила наши отношения. Возможно, время лечит, и она меня простит. Только к тому моменту они могут и обручиться… Мне мучительно одиноко даже сейчас, когда мои подруги вернулись живыми из ада. Я все равно чувствую себя одинокой. Папа долго и упорно скрывал тот факт, что Чарльз – не плод воображения Джейсона, а вполне реальный человек, мой брат! Да как вообще так можно? Пускай он был психом, который едва не утопил меня, но разве можно было так долго его скрывать? Если бы мы с Арией не нашли его детское фото, то папа бы никогда и не рассказал бы правду. Обидно, до слёз обидно оттого, что вся наша семья полна грязных тайн и скелетов, лжи и обмана, которые поглотили меня, убили мою маму и многих хороших людей, поломали судьбы моих подруг. Я уже не знаю, как дальше жить с этим дерьмом. К чёрту всё! Закончу школу (вопрос лишь в том, когда – я же почти два года не училась) – и уеду к чёрту на кулички! Например, в Париж, куда я так мечтала съездить раньше. Мы мечтали. Мы с Эмили…POV Эмили
Я каждый день ходила к доктору Салливан и постепенно стала чувствовать себя более уверенно. И я почти уверена, что Эндрю Кэмпбелл и вправду наш мучитель. Теперь он сидит в тюрьме. Он не был родным сыном своих родителей, а приёмным. А раньше Кэмпбеллы и ДиЛаурентисы дружили семьями… Всё это, конечно, косвенные улики, но это был едва ли не единственный способ себя успокоить. Я всё также не ходила в школу, зато вместе с Ханной занялась аэробикой. По-моему, она лучше всех меня понимает и не осуждает за то, что было. -Эм, не кори себя, - говорила мне она, когда я в очередной раз впадала в депрессию. – Тебе стало лучше, заметно лучше. И о Талии не беспокойся. Она тебя не просто любит, а просто обожает, боготворит! Всё образумится. Просто вам обеим надо отойти от этого шока. Талия не может не простить тебя, потому что знает, что это не ты наставила на неё пушку, а демон, «Э» внутри тебя. Если хочешь, я поговорю с ней. И мы можем организовать вашу приватную встречу, чтобы мама не узнала. -Спасибо тебе, Ханна-банана. Пожалуй, мне нужно время, чтобы убедиться в том, что я не представляю опасности для окружающих. Я так хочу, чтобы Талия пришла на выпускной вечер! Хотя нам ещё экзамены надо сдавать, а мы ни хрена не учимся. -Мы точно выпустимся, Эм, даже не сомневайся. -Это почему ты так уверена? -Потому что в школе, как и во всём городе многие хотят, чтобы мы поскорее свалили отсюда и на хрен не возвращались. Это миссис Хастингс сказала моей маме. Вечером мы с мамой сидели на пороге дома и смотрели на звёзды. Помню, как в детстве папа вывозил нас далеко за город. Там мы ставили палатку, а перед сном все вместе любовались ночным небом. Папа учил меня различать созвездия и ориентироваться по ним. Кажется, я и сейчас кое-что помню. -Эм, смотри, комета летит! – указала мне мама куда-то налево. – Видишь? Смотри чуть правее колокольни. -Это не комета, это Венера! – поправила её я. – Что-то мне холодно стало. Схожу-ка я за тёплым пледом. Может тебе тоже принести? -Не беспокойся, я сама схожу. И заодно принесу горячий чай. Жди меня здесь. Пока я ждала маму, я продолжила любоваться ночным небом. Венера – это же символ любви. Надеюсь, Талия тоже сейчас посмотрит наверх и увидит яркий огонёк на небе… Шорох в кустах прервал ход моих мыслей. Метрах в 15 некто прячется в кустарнике и подглядывает за мной. Но я не трусиха. Решительно встаю с места и направляюсь к незнакомцу. Если это маньяк, то я наваляю ему по самое не хочу. Но это был не он. Это была та девушка-привидение из «кукольного дома». Кажется, её звали Сара Харви. Что она тут делает? -Привет, Эмили, - неуверенно произнесла она. -Привет. Ты как здесь оказалась? Разве тебя мама не увезла в Кливленд после выписки? -Нет, то есть да… Я сбежала. -От кого? Тебя продолжает преследовать маньяк? -Нет, я убежала из семьи. Мне там… не рады. Видно было, как Саре плохо. Бледная исхудавшая девчонка едва стояла на ногах. Я довела её до дома, откуда как раз в этот момент вышла мама с чаем и кексами. Она приняла самое активное участие в судьбе Сары. -Почему ты убежала из дома? Тебя наверно, мама ищет. И папа тоже, - поинтересовалась моя мама. -Папа ушёл из семьи, когда я пропала, а мама вышла замуж за какого-то дебила. Она родила от него сына, а все мои вещи раздала. Они меня не ждали и не были рады тому, что я вернулась. А ещё… Ещё они решили на мне подзаработать! -Кто? Мама и её новый муж? -Да! Они захотели хайпануть на моей истории и в первый же день после возвращения поехали со мной на ток-шоу, где я должна была рассказать на всю страну о том, что было. -Боже мой, какой кошмар! -А я устала, я смертельно устала от всего, что было. Два года из моей жизни были просто вычеркнуты! Я была отрезана ото всех, изолирована. По дороге в студию я вырвалась из машины и убежала. А потом мама на меня наорала, так как репортёры пообещали ей хорошо заплатить. Сара больше ничего не могла говорить и расплакалась. Её истерику мы так и не смогли остановить, поэтому было решено, что она переночует у нас. Одна ночь сменилась другой, вторая – третьей и так далее. Сара стала обживаться в нашем доме и, кажется, ей здесь нравилось. Хотя сказать, что она была странной – значит, ничего не сказать. Она очень боялась прикосновений – стоило лишь протянуть к ней руку, как она отскакивала словно ошпаренная. Может быть, это последствия травмы головы, которую нанёс ей «Э». Ещё Харви просто обожала мыться в душе. Делала она это по 3-4 раза в день. Мы с мамой её не осуждали: возможно, до этого времени она не мылась месяцами. Зато с одеждой проблем не возникло: Саре легко подошли те вещи, в которых я ходила, когда мне было 12 – 13 лет: настолько худой она была. Конечно, пребывание постороннего и малознакомого человека в доме нас несколько тяготило, но не выбрасывать же её на улицу, раз ей некуда было идти? Возможно, мы единственные люди в мире, кому она доверяет. Даже не представляю, через что эта хрупкая блондинка прошла за два года заключения в подземелье страха. У меня после месяца плена чуть крыша не уехала, а Сара… Должно быть, она очень сильный человек, раз смогла выжить в этом аду и не сломаться. И ещё эта девушка очень хочет жить дальше, меняться и идти вперёд. Она сменила свой образ, сделав короткую, почти мужскую причёску, которая несомненно шла ей больше, на лету схватывала современные тренды в макияже и начала искать работу. Калеб обещал помочь. Забота о человеке, который столько натерпелся в жизни, помогала и мне восстанавливать душевное равновесие. Я словно улетаю от проблем, от переживаний и становлюсь заботливой мамой для «ребёнка», который одного возраста со мной. Сара своим характером чем-то напоминала девочку лет 7-8, которая уже подросла, но всё ещё слушает родителей и не пытается бунтовать и конфликтовать без повода.***
Очередным вечером нам вновь не хотелось спать. Мы уже пересмотрели все серии «Отчаянных домохозяек» и тупо не знали, чем заняться. -А давай поплаваем? – предложила я. -Я… я не умею. Точнее, разучилась… Я так думаю, что разучилась, - Харви сомневалась в каждом своём решении и это меня несколько забавляло. -Да не бойся! – успокоила её я. – Я была лучшей пловчихой в команде. Со мной не утонешь. Едва мы окунулись в воду, я почувствовала лёгкость и свободу – то чувство, которое я так давно не испытывала. В погоне за «Э» (или от «Э» – уже и не разберёшь) я совершенно разучилась наслаждаться простыми человеческими эмоциями. Я давно хотела сводить Талию искупаться, но в этой суматохе нам так и не удалось поплавать вдвоём… -Спасибо тебе, Эмили, за то, что привела меня в бассейн, - улыбнулась мне Сара. – Я давно не ощущала себя такой… невесомой. Ты вернула мне это чувство. Никто так обо мне ещё не заботился. Её нереально голубые глаза отражали в себе лунный свет, падающий на воду. Даже не помню, кто первый из нас двоих потянулся губами друг к другу – я или она…