Зажмурившись до ярких пятен в глазах, Сэм отпрянул, с грохотом сметая какую-то посуду сзади. По темному полу задорно запрыгали и покатились красные яблоки.
«Спятил, спятил, спятил! — Мысли расплывались страшной текучей патокой. — Шизанулся! Может… просто показалось? Или это сон, морок? Успокойся, тихо, нужно посмотреть еще раз, давай, соберись!»
Снова те самые светлые всполохи. Сэм открыл глаза — это солнечный след от окна отражался на ее сияющей белизной рубашке. Мелкие верхние пуговицы были расстегнуты, черные брюки открывали щиколотки, рыжие волосы неприбранной копной лежали на одном плече. Тильда молча рассматривала темную бутылку. Приподняла ее за горлышко — пустая, с сожалением наморщила маленький нос и снова глянула на забившегося в угол Сэма.
«Шизанулся!» — покивал он сам себе, нахмурившись.
— Сэ-э-эми, — протянула недавно «упокоившаяся с миром» хрипловато, чуть облизнув тонкие губы. — Я смотрю, ты даже поминки по мне устроил спустя две недели. М-м-м, лестно, очень лестно.
— Ее нет, нет, мне это все просто кажется… — пробормотал он себе под нос, задвигаясь в угол еще дальше.
— Фу-у-у, сплошные клише, Сэми! — пожурила Тильда, спрыгивая со стойки. — Выдай что-нибудь более оригинальное, умоляю!
— …
— Нет? Ла-а-адно, помогу тебе! Так, где у тебя кофе… а, вот, нашла! — Ловко вскрытая пузатая банка была тщательно обнюхана. — М-м-м, тонкий помол, такой свежий! А это что за добавочка? Черт, Сэми, это же красный перец! Хм, признаю, я облажалась по полной! Надо было хорошенько трахнуть тебя при первой же встрече, ну… хотя бы для того, чтобы утром чинно выпить с тобой по чашечке такого вот кофе!
— Тебя нет!!! — взревел Сэм, отлипая от стены. — Пошла вон! Убирайся! Не хочу тебя видеть!
— О, как здорово! — радостно улыбнулась она ему, ловко снимая турку с огня. — У нас уже и диалог образовался! А насчет «не хочу видеть» — не обманывай себя! Хочешь, даже очень. Знаешь, я так остро чувствую эту ядреную смесь в твоей крови — ужас, смятение и сумасшедший восторг. Я всегда вызывала у тебя сильные эмоции, но сейчас… о-о-о, поберегись, Сэми, так и рехнуться недолго.
Сэм, закрыв глаза, бурно подышал и отвернулся — Тильда сзади уже звякнула чашками, наливая кофе, — развернулся и быстро прошел по коридору в гостиную. Замер. Покачнулся. Тильда, устроившись с ногами на огромном диване, уже протягивала ему чашку с кофе.
Вглядевшись в ее удивительные темно-зеленые глаза с игривыми искорками, Сэм решительно подумал «Нахер всё!» и сел рядом, принимая от нее кофе.
— Горячая! — предупредила Тильда, осторожно отхлебнула сама и зажмурилась, помахав на себя рукой. — Спятить, как остро! Ох, горит все! Надо! Надо было тебя… хорошенько… ох! Круто, мне нравится!
— Ты… что ты здесь делаешь? Зачем пришла?
Проговорить все это было непросто, пришлось сипловато прокашляться.
— Ну-у-у… — задумчиво покрутила она пальцами, опираясь локтем о спинку дивана. — Надо было где-то перекантоваться, я и подумала — почему бы не завалиться к Сэми? А то ведь…
— Хватит ерничать! Поговори со мной, Тильда, — попросил он очень серьезно, чувствуя, как тяжко сжимается горло. — Поговори по-настоящему, без всего этого… пожалуйста, прошу тебя.
С трудом вздохнув, он убрал чашку на стол рядом. Посидел немного, не глядя на нежданную гостью. Почувствовал прикосновение — Тильда положила ему тонкую руку на плечо, чуть поглаживая. Даже сквозь рубашку Сэм чувствовал, какая горячая у нее ладонь.
— Зачем пришла, Сэми? Какие могут быть варианты, а? Давай размышлять логически. Ты же это любишь, правда? — осмотрелась — тонких карандашиков для того, чтобы пометить «важные узлы», в зоне видимости не было. — Так какие есть варианты?
— Я шизофреник, — Сэм понуро пожал плечами, уже почти примирившись с невеселой действительностью. — Возможно, даже давно, просто мое состояние обострилось именно сейчас, после твоей смерти. Черт! Я всегда боялся сойти с ума, спутать реальность и домыслы, и вот!..
— Очень правдоподобная версия, — задумчиво хмыкнула Тильда. — Можно даже несколько усугубить ее, предположив, что я и вовсе всегда существовала лишь в твоей голове. Ну, как в этом фильме… э-э-э, «Игры разума»! У главного героя полжизни был воображаемый друг. А-а-а, нет, не прокатит! Помнишь старика Брэнсона? Я пересдавала ему топологию четыре раза, задолбала донельзя! Он наверняка сможет подтвердить, что я вполне себе реальная… сучка.
— Это невыносимо, просто невыносимо…
У Сэма вдруг зверски, тошнотворно, давяще разболелась голова. Он кое-как пристроил взорвавшийся затылок на спинку дивана и закрыл глаза.
— Бука! Как всегда… — посетовала Тильда негромко, поставила свою чашку на стол рядом с его и села ровнее, рассматривая страдающего Сэма. Улыбнулась, протягивая к нему руку.
Ее горячие пальцы прошлись по виску, чуть массируя, и головная боль вдруг отступила стремительным отливом. Тильда тронула веко, скулу, снова висок, забралась в волосы за ухом, слегка почесала…
Сэм нахмурился, но все же схватил ее за запястье, не в силах отказать себе в этом. Прижал обжигающую ладонь к своей щеке и замер.
— Голова больше не болит, правда, Сэми? — Тильда слегка коснулась его ресниц большим пальцем. — Слу-у-ушай, а может, я теперь твой персональный ангел-хранитель, м-м-м? А что, еще одна отличная версия! Только надо придумать — где же ты так нагрешил, что тебе не белокурую нежную куколку прислали с крылышками, а такую кобылу, как я! Хотя куколки к тебе и без того липли регулярно! Взять хотя бы тех двух, с архитектурного.
— Как? Откуда ты?..
— Знаю, знаю! Боже, Сэми, ну ладно, еще та шикарная леди из «Ред инжиниринг», но эти две?! Глупые курочки и совершенно невкус… безвкусные! Как там их звали?
— Не помню. Ты надолго? — Сэм потерся о ее ладонь, легко касаясь губами.
— Ты спрашиваешь — не растаю ли я с петухами? Или пф-ф-ф-ш-ш, не осыплюсь ли горсткой пепла тебе на коленки?
— Тильда! — собрав остатки воли и соображения, Сэм отстранился от ее руки и отодвинулся на противоположную сторону дивана. Вздрогнул — Тильда уже сидела у его ног на ковре. Почти гипнотизируя своими удивительными глазами, она тихонько переместилась еще ближе, положив подбородок ему на колено.
— Не бегай, Сэми, — попросила негромко и хрипловато. — Иначе… во-первых, мне, как собаке, сразу хочется тебя догнать. Во-вторых, тебе все равно уже некуда бежать и незачем. Сам знаешь.
— Почему я? — наклонился он к ней, прищуриваясь. — Больше дураков не нашлось? Только я был на примете?
— Ревни-и-ивый, — удовлетворенно протянула Тильда, широко улыбнувшись. — Всегда такой был! Кидался бумажками, взрываясь, да-а-а, не удивляйся, Сэми, это я тоже знаю.
— Что же ты раньше… хм, неважно! Почему ты пришла ко мне сейчас? — настойчиво повторил он вопрос, рассматривая странные синие вкрапления на ее радужках.
— М-м-м, а к кому? — прыснула Тильда, с трудом не расхохотавшись в голос. — К этим
донорам… ой, то есть, «донорам» рубашек?! Насмешил! Какой ты сейчас выдал взгляд, Сэми, не зря девчонки на курсе называли тебя Холод! Я подкалывала их, мол, никаких оральных ласк! А то ведь лизнешь тебя и прилипнешь, как к качелям в детстве… ну, что ты морщишься?!
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Сэми…
— Меня зовут Сэм.
— Какой грозный, я сейчас тебя укушу!
— Все! — Сэм резко встал, почти переступая через Тильду, шагнул к боковому выходу в спальню.
Зашел в спокойную светлую комнату. Тильда уже вытянулась на кровати, сложив руки на животе, и рассуждала, лениво рассматривая потолок:
— И как это в гробу-то лежат, а? Утыканные белыми цветочками… не-е-ет, если уж лежать, то я бы предпочла рыжие маки. На крайняк гладиолусы, они хотя бы не воняют.
— Черт!
Сэм решительно распахнул раздвижные двери огромного шкафа, доставая с полки любимую разношенную спортивную форму. Бросил ее под ноги и дернул с себя рубашку прямо через голову, отрывая пуговицы.
— Ого-о-о! Как ты хорош, дорогой! — Тильда уже перевернулась на живот, позабыв про гроб и маки, и увлеченно разглядывала поджарого Сэма. — Одна сплошная сухая мышца! Ботаникам не положено такими быть, ай-яй-яй! Ох, кинь в меня этой рубашкой, ну пожа-а-алуйста! О-о-о, джинсами тоже можешь швырнуть! Я, конечно, схлопочу фингал от пряжки на ремне, но это даже пикантно!
Набросив на голову капюшон толстовки, Сэм вышел, подхватывая и надевая на себя короткую плотную куртку. Забросил в карман ключи с маленьким кубиком Рубика на брелоке, щелкнул замком и толкнул входную дверь, не оглядываясь.
***
Узкая дорожка в парке сегодня была свободной. Немного «игривая», она требовала постоянного внимания — если слишком задуматься и отвлечься, могла хлестнуть снежной веткой.
Сэму нужно было вычистить из головы все лишнее. Вернее,
все. Просто бежать, накачиваясь холодным свежим воздухом, ощущая приятное ощущение горящих от напряжения мышц. Никаких рывков, только монотонное движение — ежедневный ритуал.
Тишина вокруг прерывалась еле слышными шорохами, как будто чьим-то хриплым дыханием. С кустов впереди осыпался снег. На замерзшей лужице недалеко хрустнул тонкий ледок. Шёпот и шорохи.
Сэм свернул в густой пролесок, петляя по еле заметной тропке. Вдох через нос, выдох, снова глубокий вдох. Ледяные, колкие пласты воздуха оставляли на высоком воротнике спортивной куртки еле заметный слой инея. Булькающее, трясущееся в ознобе сердце с трудом справлялось с привычной нагрузкой. Пришлось остановиться и перевести дыхание, упираясь руками в колени.
Снова шорохи, чье-то явное присутствие рядом. Или его иллюзия. Очень и очень реалистичная.
Сэм оглянулся — шорохи стихли. Оскалился, выпуская сквозь сжатые зубы облачка пара. Зачерпнул пригоршню снега, обтирая лицо. Снова оглянулся, глухо и негромко попросил:
— Оставь меня в покое, — отряхнул руки, выдохнул и побежал дальше.
Лес вокруг немедленно наполнился уже знакомыми шорохами с едва различимым шепотком: «Еще-о-о чего-о-о…».
***
— Ну что, погрузился в родную ледяную стихию, Его Величество Холод? — Тильда хмыкнула, отряхивая мокрые от снега босые ступни, как кошка. — И меня заодно… погрузил, — Сэм бросил куртку и толстовку куда-то под вешалку, не спуская с нее глаз.
Смотрел очень плотно, перебирая в уме все возможные варианты, анализируя свое положение. Нахмурился, делая очевидные выводы, кивнул то ли себе, то ли ей и подхватил с этажерки телефон.
— Алло, привет.
— Боже, Сэм! Ты куда пропал вчера прямо с лекции?! Мы тут все на уши вста…
— Я… э-э-эм, почувствовал себя неважно и уехал, прошу прощения за эту выходку.
— Ну что ты, слушай, я сейчас приеду!
— Нет, Джефф, нет! Мне нужно отдохнуть и выспаться, я хочу взять небольшой отпуск до…
— На все праздники? Без проблем, тем более после той аварии, ох, прости, молчу, молчу! Симмонс несомненно подпишет, так что…
— Спасибо, мне пора.
— Поправляйся, Сэм! Пока! Может, я все-таки приеду?..
Сэм аккуратно положил телефон обратно на этажерку и медленно осмотрел Тильду. Так же аккуратно взял ее за локоть и потащил за собой к шкафу в спальне. Снова распахнул зеркальные двери, оборачиваясь к ней:
— Так, Тильда, для начала — переоденься! — смотрел тяжело, что называется, «без вариантов». — Чья бы это рубашка ни была, смотреть на нее я не желаю!
— Слушаюсь, мой повелитель! — Тильда с интересом оглядела многочисленные полки. — Как идеально у тебя все разложено! Ты рискуешь, я ведь захапаю сейчас твою любимую мягкую пижамку, да-а-а, вот эту!
— Бери, — Сэм передал ей ровную стопку и отвернулся обратно к шкафу, выбирая что-то для себя и давая ей возможность спокойно переодеться.
Тильда сзади хмыкнула. Подошла совсем близко, и Сэм почувствовал ее дыхание на затылке, услышал шорох, а после и треск ткани ее рубашки — она не собиралась возиться с пуговицами.
— Хм, знаешь, ты задал хороший вопрос, — Тильда бросила белую тряпку с надорванным воротником вниз, туда же полетели и брюки. — Почему ты? Зачем я пришла к тебе? Все очень просто. Потому что ты не сможешь без меня жить. Я сначала сомневалась, но как-то очень явственно увидела это там, на кладбище. Ты смотрел на мою насыпь так, словно тебя рвали изнутри. В клочья. Хм, мне идет темно-синий?
Сэм обернулся, помолчал и осторожно тронул ее за плечо. Тильда усмехнулась, перехватила его руку и плотно прижала к своей шее, нарочно подставляя пульсирующие участки прямо под его пальцы:
— Потрогай, потрогай, убедись уже! — скользнула его рукой вниз, к своей груди, снова прикладывая. — Чувствуешь?
— Да, — Сэм почти наслаждался этим сильным, ритмичным сердцебиением под ладонью. — Но… почему оно бьется так медленно? Раз… два… около тридцати в минуту?
— Это еще быстро! Я, знаешь ли, слегка волнуюсь, когда ты так настойчиво держишь меня за грудь! — рассмеялась она весело. — И кожа у меня не всегда такая раскаленная, это… так, некоторые побочные эффекты после… хм, потом расскажу.
— Ты была в той машине? — шагнул Сэм еще ближе к ней, терроризируя напряженным взглядом в упор.
— Конечно! — почти так же весело уверила его Тильда. — У меня машинка на взлет пошла, серьезно! Я превысила скорость вдвое! А дозу алкоголя — втрое! Поэтому и не смогла… э-э-э, не успела разглядеть этот глупый гололед у моста, черт! Ба-бах! Все кувырком, попа-голова-ноги! Потом огонь вокруг. Знаешь, я даже слегка запекаться в собственном соку начала, когда машина вспыхнула. Не то чтобы я не могла выбраться, сам видел, как я могу перемещаться, но мне стало интересно… хм, повоспламеняться немного.
— Кто ты? Что ты из себя представляешь? — Сэм нагнулся к ее шее, вдыхая теплый, очень знакомый запах — белый кедр, амбра и что-то еще, очень привлекательное.
— О, а это вот сложный, серьезный вопросик, да-а-а, — протянула Тильда, темно-зеленые глаза ее сияли. — Как бы тебе объяснить… я — это очень непостоянное, но вполне себе цельное и физически осязаемое явление. Как кот Шредингера, за которым наблюдает еще один кот Шредингера, а за наблюдающим — третий, за ним — четвертый… я вся состою из этих котов. Впрочем, мир вокруг нас тоже не особо стабилен на самом деле, так что…
— Я рад тебя видеть, Тильда, — почти прохрипел Сэм куда-то ей в шею. — Я все обдумал. Мне не важно, как ты появилась, откуда и почему это все стало возможным, но… я так рад, что ты здесь! Останешься? — он обнял ее, очень сильно, отчаянно прижимая к себе.
— Приглашаешь,
Сэм? — горячо прошептала Тильда ему на ухо. — Смотри, потом ведь поганой метлой не выгонишь!
— Хочу, чтобы ты была со мной.
Тильда замерла, ожидая от него уточнений вроде «сегодня», «на праздниках», или еще какого-нибудь «всегда», но Сэм молчал. Он уже закончил фразу.
— Как хорошо в твоих объятиях, — она прикрыла глаза. — Ладно, давай попробуем. Попробуем побыть вместе.
