***
Утро встречает её невыносимой тошнотой и болью в спине. Она давно так не веселилась хотя бы потому, что полностью сосредоточена на своей работе. У неё расписание на три месяца вперед, различные показы, съемки для популярных журналов и клипов, да и какая выпивка, если ей на следующий день работать нужно. Это сегодня у неё выходной. Вспоминает она о своем случайном любовнике только в душе, точнее, она и так про него помнит, просто вспоминает, как тот сильно вбивался в её тело, сжимая рукой ягодицы, пока Бона, нагнувшись, держалась за, кажется… подоконник? Честно, она не помнит. Они менялись позициями два раза, и один раз она вроде как делала ему минет. Поэтому челюсть так болит и сводит. А синяки и засосы она видит, только когда сушит волосы перед зеркалом, замечая на шее красно-синие отметины. Бона выключает фен, приближается к зеркалу и смотрит на синяки, касаясь их пальцами, замечая даже следы от зубов. Хочется матюгнуться, потому что как ей завтра на показ с такой синей шеей идти? Даже если тоналкой замазать, видно будет. Она была слишком пьяной, раз разрешила позволить брюнету такое вытворить с её телом, но Ким должна признать, любовником в тот вечер он был отличным, и, на самом деле, это стоит того, чтобы просидеть от боли и тошноты в номере весь день.***
Смс-ка ей на телефон приходит совсем неожиданно, потому что обычно ей звонят. Бона кое-как поднимается с мягкой кровати, включает на паузу свой сериал и с еще не до конца высушенными волосами плетется к тумбочке, чтобы посмотреть на новое уведомление. «Я приеду к тебе в два, если ты меня не помнишь, то я тот музыкант, у которого ты так бесцеремонно украла поцелуй. Надеюсь, ты встала и тебя не тошнит». Подпись: Пак Чанёль А через секунду приходит еще одно. «Мне купить тебе что-нибудь?» Бона пару раз хлопает глазами, пытаясь вспомнить, откуда у этого Чанёля её номер телефона, а потом догадывается, что такой пьяной она бы домой не добралась. Неужели этот парень привёз её сюда, а потом забил свой номер в её телефоне? Хочется взвыть. Не то чтобы она переживает, Бона и сумасшедших отшивала, и полных извращенцев, и — о господи, сколько на её пути было мужчин и даже женщин. Но вот только этот Чанёль вроде как нормальный, да и любовник отменный, и вообще-то секс на трезвую голову еще лучше. Так почему бы и нет? Шатенка всё равно уезжает через три дня обратно в Сеул, едва ли позже они когда-нибудь вновь встретятся. Девушка ходит по своему номеру еще целых полчаса, поджимает губы, хватает телефон и пишет краткое: «Латте без сахара».***
Чанёль появляется на пороге её номера вовремя, как и обещал, с большим пакетом уже готовой по запаху еды. — Надеюсь, ты любишь японскую кухню, — первое, что говорит парень, когда видит девушку. — А где мой кофе? — вяло хмыкает она, потому что вспоминает, что со вчерашнего дня ничего не ела. Ей вообще-то и нельзя, у неё диета, и такие вот блюда она перестала есть, как только её взяли в агентство. Да и самой не хочется, фигурой она дорожит больше, чем счастьем во время употребления всех этих лакомств. — Поесть нужно, тебя вчера всю ночь тошнило, — он разувается без помощи рук и как ни в чем не бывало заходит в номер. Бона матерится, потому что наверняка он всё видел, наверное, даже помогал. Становится как-то стыдно, потому что едва ли она кому-то позволяет видеть себя в таком состоянии. Но все же идет за ним так, будто это и вовсе не её номер, а Чанёль будто бы её давний друг, который пришел повидаться. Неловкости у него ни в одном глазу. Он выкладывает разные судочки на небольшой столик возле дивана, и Бона всё это время за ним наблюдает. Чанёль и правда красивый, высокий и вообще какой-то большой, что Бона рядом с ним чувствует себя какой-то дюймовочкой. На нем кожанка, черная майка и рваные на коленях джинсы, вдобавок пробито одно ухо, а когда он снимает кожанку, тату на предплечье руки. Настоящий музыкант. — Я не буду это есть, — наконец говорит Ким, когда он заканчивает, хотя живот предательски сжимает и ноет, но шатенка не имеет права срываться. — Так и думал, поэтому купил тебе этот мега-некалорийный салат, вы же только это, модели, едите? — он достаёт из пакета коробочку и ставит на стол. — И твой кофе. — Спасибо, — благодарно кивает она и садится за диван, мысль, что музыкант о ней подумал, невероятно греет душу. — Как себя чувствуешь? — Вполне нормально, — кивает девушка, стараясь сделать это максимально беззаботно, хотя на самом деле ей неловко. Вообще-то она не каждый день с незнакомцем вот на такие вот темы разговаривает. — Челюсть только болит, — выдаёт Ким из-за волнения, секундой позже понимая, что сказала. Чанёль хитро улыбается и кивает, принимается за еду. Боне хочется провалиться сквозь землю.***
— Не ставь мне больше на шее засосы, — она хмурит брови и встаёт с кровати абсолютно голая, но когда Чанёль кидает безумный взгляд от её шеи до самого низа стройных худых ног, раздражённость куда-то улетучивается. Чанёль лежит на кровати, укутавшись одеялом, пока Ким одевается. Вообще-то именно Паку нужно скоро уходить, у него там какие-то концерты, репетиции, но тот наотрез отказывается вставать. Бона не знает, сколько на самом деле прошло времени, но свой единственный выходной за эту неделю она потратила на секс. Не то чтобы она была против, это очень приятно, только выспится ли она теперь, если ей завтра в студии нужно быть ровно в шесть утра? Чанёль целует её в коридоре на прощанье. Не привыкшая к такой ласке, Бон пытается отстраниться. Брюнет хмыкает, говорит, что обязательно ей позвонит завтра утром, и уходит. Бона чувствует себя просто невероятно странно, заходит в гостиную и достаёт из мини-бара в гостиной небольшой пузырёк с алкоголем, выпивает и под шум гудящих за окном машин проваливается в сон.***
Чанёль ей утром не звонит, и даже в обед, и даже после показа. Боне в принципе всё равно, она никакие надежды на эти отношения не возлагала, просто зачем давать обещание человеку, если не можешь его сдержать? Шатенка ест просто до жути невкусную фасоль с салатом и запивает всё водой. На часах девять вечера. До этого она ходила в спортзал на втором этаже отеля, и вроде как она собирается уже лечь спать, как в дверь её номера кто-то стучит. Не трудно догадаться кто. Ведь друзей у неё, кроме парочек моделей, нет, да и те, вероятно, на вечеринке. — Привет, — музыкант заходит в коридор без приглашения. У Боны нет настроения что-либо говорить или спорить, поэтому она разрешает ему зайти в гостиную. — Представляешь, зарядка на телефоне села. Шатенка хочет спросить: «А зарядить возможности не было?» — но молчит, в ответ лишь кивая. — Я завтра уезжаю, — через минуту молчания говорит музыкант и поднимает свои большие глаза на девушку. — Куда? — новость удивляет её до глубины души. Она думала, что он тут живет или учится. — В Сеул. Наши двух недельные гастроли закончились, — он поправляет волосы. — Завтра в шесть утра самолет. — Понятно, — проговаривает она. — А ты когда в Сеул? — Через два дня. — Дашь мне свой корейский номер? Бона берет с тумбочки листочек, откуда-то находит ручку и пишет номер, специально ошибаясь двумя последними цифрами. Чанёля нетрудно провести, он улыбается, кладёт бумажку в карман джинсов и страстно целует прямо в губы, бесцеремонно сжимая её ягодицы, направляясь прямо в спальню.***
Бона будит Чанёля ровно в четыре утра, заказывает ему кофе и даёт воспользоваться душевой. Собирается он неспешно, потому что времени много, просто до аэропорта ехать долго, но брюнет сказал, что его вроде как подбросят. Прощаются долго. Девушка впервые за эти два дня целует его первой и даже обнимает и машет ему на прощанье, когда тот всё-таки уходит и в этот раз правда клянётся ей позвонить.