Любовный комплекс

Иногда Бона думает о том, что бы с ней сейчас было, если бы она не встретилась с Чанёлем. Ладно, Бона постоянно об этом думает. У неё бывают сны, где она вместо того, чтобы пойти на ту злополучную вечеринку, где встретилась с Чанёлем, остаётся в отеле и никогда с ним не встречается. Или сон, где после ночи с ней Чанёль не пишет ей смс и не приходит к ней в отель с ненавистной японской едой. Бона думает, что это было бы ужасно. Ну, не встретиться с Чанёлем. Она бы продолжила дальше ненавидеть весь мир и никого не любить. А еще она бы так и прожила с пустотой внутри. Потому что вряд ли полюбила бы кого-то так же сильно, как Чанёля. — Это ты сейчас так говоришь, — говорит Чанёль, когда Бона будит его посреди ночи из-за того самого страшного сна. — Почему? — Откуда ты знаешь? Ты бы могла встретить другого парня и так же сильно в него влюбиться. — Но это бред, — хмурится девушка и чувствует, как Чанёль снова засыпает, поэтому тыкает пальцем в его плечо, но тот только сильнее её обнимает. — Бона, давай спать, — он мажет губами ей куда-то в щеку и поправляет одеяло. — Но я не могу заснуть. — Хорошо, тогда я тебе расскажу, — он разлепляет сонные глаза и садится в кровати, заправляя Боне её светло-розовые волосы за ухо. — Я тебя встретил не на вечеринке, а раньше. — Что? — глаза Боны тут же загораются, несмотря на то, что вокруг сплошная темнота. Она включает ночник, чтобы посмотреть на Чанёля. — Я тебя встретил на два или три дня раньше, на показе, нам зачем-то дали бесплатные билеты и позвали на мероприятие, я сначала не хотел идти, но меня заставил Сехун. — То есть как? — открывает рот девушка. — А вот так, — щёлкает по её подбородку он. — Увидел тебя в коридоре, ты была в каком-то платье до колен, с блёстками на волосах и в ботфортах, красивая такая, я думал, у меня сердце выпрыгнет. Хотел подойти, но тебя кто-то позвал. — А потом? — А потом, ты знаешь, встретил тебя на вечеринке, а ты начала ко мне приставать. — Дурак, — тыкает пальцем в его грудь Бона, понимая, что было совсем не так. — Видишь, я и без этой вечеринки тебя встретил. Так что хватит заниматься ерундой, и ложись спать, — он снова ложится. Бона думает… — Хватит думать, — тяжело выдыхает Чанёль. — Я слышу все твои мысли, боже, они не дают мне покоя. — Хорошо, тогда можно мне к тебе? — спрашивает девушка и тихонько улыбается, когда Чанёль даёт ей свою руку. Она ложится на его грудь и выводит на ней пальцем надпись его татуировки прямо возле сердца. — Спокойной ночи, Бон-бон, — тихо шепчет ей в макушку парень. И ей, на самом деле, только Ёнсу рядом с собой не хватает, чтобы заснуть, но он на кухне, а Чанёль точно её убьет, если она начнёт его звать. А еще он её безумно ревнует и иногда думает, что она любит кота больше, чем его. Это не правда, разумеется. И как вообще в голове Чанёля проскакивают такие глупые мысли? — Бона? — неожиданно зовет её Чанёль. — Что? Он молчит несколько секунд, тяжело выдыхает и говорит: — Я хочу есть. Бона смеётся. Потом смотрит на электронные часы, которые стоят на тумбочке, и видит 3:40. И чем они тут только занимаются. Она выдыхает и встаёт с кровати, не удосужившись надеть шорты — ей и так хорошо: футболка Чанёля, которую она всё время крадёт из его шкафа, очень удобная и заканчивается прямо у колен. — Ты идёшь? — спрашивает она. — Иду, — шмыгает носом он и встаёт с кровати. Включает свет в комнате и плетётся с ней на кухню. Бона есть не хочет, она лучше выпьет чай. У Чанёля его теперь много, она взяла ему несколько упаковок с разными вкусами, потому что обычно Чанёль пьет чай в пакетиках, а он совсем не вкусный. Она наливает в чайник воду и ставит его на плиту, замечая, как Ёнсу спит на подоконнике. Чанёль поправляет взъерошенные от сна волосы, пока ждёт, чтобы еда нагрелась в микроволновке. Он всё еще сонный, а Бона поджимает губы, чтобы не выплюнуть что-то наподобие: «Ты такой красивый» или «Я готова расцеловать каждую родинку на твоём лице». Да, каждую. Ту, что на носу, или ту, что на подбородке, возле уха, и еще на ключице. Их у него куча, он даже не догадывается сколько. Будет странно, если она об этом ему расскажет? Он стоит в одних домашних штанах, которые еле на нём держатся, видит полоску его боксеров и подтянутое голое тело. Честно, Бона не знает, как Чанёль может столько есть, но при этом оставаться в такой отличной форме. — Красивый? — усмехается он, как только замечает на себе её взгляд, и Бона думает, что Чанёль правда умеет читать её мысли. Она ничего не отвечает. Просто подходит к нему, сама поправляет его волосы и целует в уголок приоткрытых губ. Чанёль должен сам понять её ответ. Поэтому он улыбается и без проблем усаживает Бону на кухонную столешницу. Майка сразу же задирается, открывая прекрасный вид на её бёдра, которые Чанёль так бессовестно сжимает во время поцелуя. Ей лишь остаётся обвить ногами тело парня и посильнее к нему прижаться. — Я тебя сейчас съем, — он легонько кусает её шею, оставляя небольшие следы, которые наверняка пройдут через несколько минут, и проводит рукой по её упругой груди. — Съешь. Если бы не запреты оставлять на ней засосы, Бона давным-давно позволила бы Чанёлю их поставить. Чанёль вот каждый раз выходит на сцену с новым синяком на шее или укусом. И выглядит он еще более сексуально, чем обычно, особенно, когда поднимает голову во время игры на электрогитаре, и капельки пота медленно опускаются по красным отметинам и кадыку. Иногда Бона думает, что Чанёль стал музыкантом, чтобы соблазнять девчонок, потому что крики во время выступления его группы — просто невероятные. — Я серьезно, если мы сейчас не остановимся… — Чанёль кусает её губы. — Это вообще-то ты меня тут прижал, — вырывается из его объятий Ким. А Чанёль смеётся. — И правда. Его улыбка просто потрясающая. Боже. Бона слышит, как свистит чайник, поэтому спрыгивает со столешницы, выключает плиту и готовит всё необходимое для её любимого чая, потом садится к Чанёлю, который за обе щеки уплетает еду с тарелки. — Пообещай, что завтра, когда я уеду на репетицию, ты нормально поешь. Она молчит. — Бона, — зовёт её парень. — Я поем, честно. Всё, что в холодильнике. — Мясо, рисовые пирожки и… — он загибает пальцы. — Никаких пирожков, я готова на салат, — перебивает его девушка. — Договорились, — они пожимают друг другу руки, как во время сделки, и Бона думает, что они очень странные, раз договариваются насчет еды.  — Запомни, мы не странные, у нас специфичные отношения, — смеётся Чанёль. — Ну конечно, — отвечает Бона. Чанёль доедает всё содержимое тарелки, кладёт её в раковину, потому что совершенно лень её мыть, и зовёт девушку спать. — Сейчас, — она моет кружку и ставит её рядом с другими, хочет уже выключить свет, но в последний момент будит Ёнсу и забирает его к себе на руки. — Бона, он же спал! — ахает парень, когда она с ним заходит в спальню и выключает свет. — Я не могу без него заснуть. Чанёль мрачнеет от сказанных слов. — А со мной ты хочешь спать? — спрашивает он. — Хочу спать с вами двумя. — А ты знала, что в отношениях есть третий лишний? Бона бьет его по плечу, чтобы он перестал так шутить, и ложится рядом с ним. Чанёль сначала пару минут бесится, но потом прижимает её ближе к себе и целует в висок. — Это чтобы тебе больше плохие сны не снились, — говорит он и утыкается куда-то ей в затылок, закрывая глаза. Ёнсу мурлычет под боком, оставляя приятные вибрации. Вот бы всегда так засыпать. Потому что она вряд ли когда-нибудь найдет место теплее, чем это. Может потому что её место — здесь.