Упущенное

Осторожные шаги гулко разбивались о стены, тишина в здании оповещала о том, что здесь никого не осталось. Все разошлись. С записи камер ничего не обнаружилось интересного, хотя в этот день было что обсудить. Неужели они догадываются о слежке? За входной дверью его ждала вечерняя метель, так что пришлось сильнее укутаться в шарф. На такие вылазки он ходит сам, без контроля, от чего хотелось, в этот миг короткой свободы, побежать, догнать всех, просить прощения и помощи. Но несмотря на свободу, за ним следят. У него просто нет выбора. Медленно открывается дверь, пропуская в помещение резкое дуновение мороза, снег залетает, мгновенно тая от тепла. Может, остаться здесь? Но едва ощутимый толчок в спину заставляет шагнуть вперед, на встречу метели. Снег приятно скрипит под черными армейскими сапогами, которые оставляют после себя четкие следы, ветер вокруг уныло завывает, путаясь в голых ветках деревьев, а впереди виднеются стены серых домов. Такая погода отлично передает все душевные терзания. Но для него это было чем-то невероятно красивым. Серое небо, белая земля, ветер, который можно было увидеть, если присмотреться. Дух захватывало. — Что ты здесь делаешь? — позади послышался холодный знакомый голос. Он почти прошел пустую улицу, но пришлось остановиться. — Здравствуй, Мари. Тебе что-то нужно?— он резко повернулся к опирающейся о стену какого-то дома девушке. Её враждебный взгляд не сулил ничего хорошего, но лучше взять все под свой контроль, пока его силой не выпихнули и не устроили что-то похуже. — Что ты здесь делаешь? — упрямо повторила она, ожидая ответа. Так просто его не отпустят. — Прости, но какое тебе дело до этого?— Он слегка наклонил голову вправо, всем видом стараясь показать, что это касается только его. — Герберт, Герберт, милый Герберт. Ты никогда не умел уходить от ответов. Ты отвратителен, — хмуро ответила Мари. Взгляд то и дело будто метал молнии, от чего становилось немного страшно. Она всегда была вспыльчивой и непонятной для него. — Зачем тогда начала говорить? Я не желаю снова слушать то, как я тебе противен. Я уже тебе говорил и не раз: я сражаюсь за свободу — эти слова были автоматическими, попытка отгородиться от правды, но как бы ему ни хотелось, он не может ее принять. Хотелось выть от бессилия. — Свободу от кого? От своих собратьев? — в ее глазах то-ли гнев, то-ли отчаяние. — Этот сброд... Они устроили геноцид, а ты? Хочешь продолжить? — А что если и так? — Мари опешила от такого резкого ответа. В глазах Герберта промелькнул красный цвет, но тут же исчез. Он растерянно поднял взгляд вверх, — Постой, я не это хотел… — Нет, я тебя отлично поняла. В этот раз мы будем готовы дать отпор такому отбросу как ты. Перед глазами всплыл год войны с соратниками Мари. Объединение против врагов, жестокая резня, дружба народов и последние события. «— Сдавайся Гер, ты окружен! — Ни за что! Вы ещё поплатитесь за это!» «— Мари, прошу, помоги! Они же и тебя заставляют страдать! Вместе мы сможем дать отпор. — Дадим им ответный огонь» « — Герберт, не смей! Прекрати это! Как ты не видишь цену их свободы? — Мари, нет повода волноваться, прошу, они всего лишь хотят свободы. Я не могу их в этом упрекать» «— Ты отказался вовремя их остановить. Видишь, что из этого вышло? — Я не мог знать, что все так обернется» «— Убийца. — Мари, это не я» «— Они мертвы по твоей воле. — Я не желал их смерти» «— Прошу, давай оставим все разногласия в прошлом.» «— Не смей возводить этих людей в героев. Они совершили ужасные вещи» «— Мы отличные напарники, Гер. Надеюсь, наша дружба не будет мимолетной. Пусть все разногласия останутся в прошлом. — Я дорожу нашей дружбой» «Я всегда помогу» «Ты посмел поднять этот флаг над своей головой? Как ты можешь нести его после всего, что случилось?» «Не смей к нам подходить» Герберт поморщился, словно слова ударили его. Она просто не понимает. У него просто нет выбора. Он не сможет дать отпор, если будет бесконечно сопротивляться. Рано или поздно он навсегда потеряет контроль, его место займут, и он уже ничего не сможет сделать. — Если бы я не терял так много в последнее время, я бы не был в твоих глазах отбросом. Совсем скоро я потеряю все, — с горечью в голосе пробормотал он. — Что же ты потерял, мальчик? — недоверчиво спросила она. Герберт лишь отрицательно потряс головой, поджав губы. — Ты и представить не сможешь, сколько на самом деле. — Значит, ты лишь преувеличиваешь, — Мари заметила, что тот не хочет об этом говорить, но и попытка выбить правду не возымела успеха. — Я больше тебя не потревожу. Надеюсь, ты меня тоже, — Герберт прикрыл глаза и развернулся в обратную сторону, собираясь идти дальше. — Ты не ответил на мой первый вопрос, — вновь грубо остановила его Мари. Но он не стал оборачиваться. — Ты совершенно не знаешь, что врагам свои секреты не выдают? — Рыскал в поисках полезной информации? — выпалила она, игнорируя вопрос Герберта, но тот уже медленно пошел дальше, на секунду разведя руками в стороны. Мари досадно смотрела ему вслед. — Но с друзьями всегда делятся, — добавил Герберт, — ты как всегда права. Было приятно поговорить вновь, жаль только, в последний раз. — Может, еще встретимся, — пробилось сквозь завывание ветра. — Надеюсь, никогда, — послышалось в ответ.