***
Дойдя до выхода из города, Джон направился в сторону моста через реку Камасса, ведь именно под ним, в густых зарослях водных растений, находился байк. Марстон никогда не заезжал на нем в город, потому что никто, кроме конвоя на бронированных фургонах, по улицам не катался. Опасно было светить свое средство передвижения, ведь если его отберут или уничтожат, Джон не сможет ездить в другие штаты, поскольку в том же Аннесбурге он грабил продуктовые лавки, а в Валентайне, который находился вообще в другом конце Нью-Гановера, воровал оружие и боеприпасы с уже захваченных складов. Так Марстон и выживал, собственно. Киран в этой связи часто говорил следующее: «Хочешь жить — умей вертеться». Джон и вертелся, а данная фраза стала теперь его девизом. Спустившись под мост, мужчина вытащил из зарослей тяжёлый байк и стал стряхивать с него пыль и листья. Протерев своей же толстовкой сиденье от воды, Джон выкатил транспорт на дорогу и встал вместе с ним на обочине. Опасно было ехать куда-то при свете дня, но что поделать. Мужчине нужно было попасть в Калига Холл, но для этого требовалось сделать небольшой крюк. Конечно, можно было бы пройти к другому мосту, но для начала нужно было б сделать обход почти через весь центр города, потому что большая западная часть Сен-Дени была оцеплена военными из-за того, что именно в этой области находился Капитолий, который рано или поздно Джон пойдёт штурмовать. Но, опять же, не сейчас. Оседлав байк, Марстон отключил подсветку и перевёл двигатель в бесшумный режим. Так он будет ехать дольше, зато тише. Так его точно никто не заметит. Нажав нужную кнопку, байк издал негромкий звук и завёлся. Улыбнувшись, Джон двинулся в путь.***
Ровно в то же время, которое Марстон выбрал для своего короткого путешествия, в Сен-Дени фигура, что была словно с обложки журнала, распахнула двери заброшенного склада и вышла на улицу. Фигура, у которой теперь появилось имя, не могла глубоко вдохнуть утренний прохладный воздух, свежесть и красота которого не зависела от политической обстановки в стране, и насладиться им, зато могла направить свой взор на солнце, которое теперь светило ещё ярче и поднялось так высоко, что накрыло своими лучами весь город, если не весь штат или даже весь мир. Артур не боялся сжечь сетчатку, задержав взгляд на ослепительно жёлтом кружочке в небе. Он лишь хотел подольше сохранить образ увиденного в голове, чтобы в ночные часы вспоминать его и думать, что всё ещё живёт днем, а не во мраке. Более того, Артур не мог ощущать кожей и утреннюю прохладу после ночного дождя, но это ему и не требовалось, поскольку данное явление препятствовало лишь наиболее полному и глубокому восприятию мира, но никак не личным замыслам. Мужчина собирался навестить кое-кого, а для этого требовалось уйти на юг города, не доходя до водной границы. Артуру нужен был совет. Или напутствие. Называйте как хотите. Более того, несмотря на то, что Артур знал город довольно-таки неплохо, фрагменты его памяти периодически обновлялись или стирались из-за, как оказалось, поврежденного в голове процессора. Конечно, на складе, где прятался мужчина, находилось множество полезных деталей на случай, если он вдруг получит ранение, случайное или же намеренно полученное. Всё, что надо, Артур постепенно чинил или заменял на новое, однако чего он не мог, так это провести полную диагностику системы, ведь тогда у него получилось бы восстановить утратившиеся данные, поскольку случайно стертые фрагменты памяти всегда получали резервную копию, хранящуюся на диске в шейном отделе. Данная функция была изобретена инженерами для того, чтобы андроиды в случае серьёзного повреждения головы могли восстанавливать память и возвращаться к своим прежним обязанностям. Однако ещё во время побега с завода Артур получил пулю в затылок, из-за чего повредился не только основной процессор, но и теменно-затылочная доля, а посему утратилась также функция самовосстановления при повреждении главного центра, что далее повлекло за собой крах системы диагностики. Это было слишком сложно сейчас для Артура, но он знал того, кто мог помочь ему найти нужный склад с нужной деталью, а именно с новым процессором. Только так мужчина окончательно не потеряет память и самого себя. Чётко и быстро продвигаясь по освещенным утренними лучами солнца улицам Сен-Дени, Артур не боялся за свою жизнь. Однако даже в это время не следовало терять бдительность. Важно везде и всегда соблюдать осторожность, особенно в такой неспокойный период. За те годы, что Артур бродил по городу, он видел и смерть своих собратьев, которых всё же находили бойцы О’Дрисколла, видел и гибель людей и лужи крови, что оставались после их расстрела. Может, мужчина и не мог всё чувствовать как человек, но в такие моменты ему становилось страшно за себя и свою жизнь. Мысль о том, что его так же поймают и убьют, заставляла сжиматься мешок в груди, похожий на сердце. А кровь… Как Артур боялся, что эту голубую жидкость, что течёт по трубкам в его теле, заставляя все системы работать в автономном режиме и не перегреваться, выпустят наружу, и после этого основной процессор просто отключится… Все живые существа боятся смерти, так ведь?***
Кажется, Джон просто не был человеком. Он не боялся умереть, а всегда шёл напролом, бросался под пули ради того, во что верил и к чему стремился. Может, безумие всё же взяло над ним верх за годы войны? На этот вопрос стало проще ответить после того, как Джон, не задумываясь, сбил солдата, который не спеша брел вдоль дороги к стоящему на обочине фургону. Кровь яркой стеной брызнула в сторону высокой травы и серого асфальта, а отряд, что выскочил из машины и побежал к месту происшествия, открыл огонь по Марстону. Тот же, резко затормозив, соскочил с байка и кинулся на живот прямо в траву. Поскольку патронов в автомате не было, а плазмотрон остался на месте, где погиб Киран, Джон вытащил из кобуры бластер и начал отстреливаться. Наделенный даром меткости, он с первого раза попал второму солдату прямо в глаз, отчего голова того разлетелась так, словно ему всадили разрывную пулю. К последнему же военному пришлось подобраться почти вплотную, поскольку тот спрятал свое бренное тело за фургоном и ни в какую не желал выходить на честный бой. Джон же ему помог выстрелом в шею с близкой дистанции, отчего тот начал захлебываться кровью, а жизнь стала медленно покидать его, уступая место пустоте. Поняв, что батарейка в бластере полностью разрядилась, Джон просто засунул оружие обратно в кобуру, отметив про себя, что теперь у него нет возможности себя защитить в случае чего. Но и это не было проблемой. Обшарив трупы солдат, Марстон нашёл пару полных обойм для своего автомата, поскольку использовал тот же образец оружия, который носил и каждый боец армии О’Дрисколла. Найдя также батарейку для своего бластера и для рации, Джон погрузил тела мёртвых солдат в фургон, сел за руль и поехал обратно в город. Спустя время он пешком вернулся к своему байку и поехал дальше, в сторону Калига Холла. Нельзя было оставлять мертвый отряд просто так валяться на дороге. Иначе по этим трупам другие бойцы смогли бы отыскать самого Джона, чего нельзя было допустить. Поэтому мужчина, доехав до въезда в город, оставил фургон прямо посреди дороги, после чего просто пошёл обратно по своим делам. Когда же брошенную машину найдут, а вместе с ней и трупы, никто не станет выяснять, кто это сделал и почему. Тела бойцов просто доставят в морг, а Джон уже будет в бункере на юге Калига Холла, в постели с любимой женой. Тем же временем Марстон подъезжал к месту, где и должен был находиться вход под землю. Спрыгнув со своего байка и откатив его подальше от дороги, вглубь лесистой местности, Джон накрыл транспорт ветками и побрел на открытую поляну. Вход в убежище порос травой, а посему с первого раза найти его человеку незнающему было бы трудно. Нашарив ручку небольшого люка, который, как ни странно, открывался обычным ключом, что всегда висел у Джона на шее, мужчина повернул защелку, после чего проход в бункер отворился, и Марстон начал спускаться вниз.***
— Ты пришёл, — войдя в тёмный и сырой туннель, единственным источником света в котором был одинокий костёр, Артур услышал тихий женский голос, который, как всегда, был обращен лишь к нему самому. — Проходи, друг мой. Мэри-Бет — девушка, которая всегда знала свое имя — некогда была любимым андроидом самого Датча Ван дер Линде — правой руки Кольма О’Дрисколла. Когда же она «пробудилась», её выкинули на помойку как ненужную вещь. Однако она не была сломана. Отсутствие руки, половины головы и части туловища, отчего были видны трубы, по котором текла голубая жидкость, и стальной каркас позвоночника, не мешало девушке нормально функционировать. Со временем она словно набралась какой-то мудрости и стала неким оракулом, к которому Артур всегда обращался, когда в чём-то сомневался или ему нужна была помощь любого другого порядка. — Привет, Мэри, — так же тихо обратился Артур к девушке, словно боялся нарушить ту атмосферу, что царила в этом пустом, некогда заброшенном канализационном туннеле. — Мне нужна твоя помощь. — Как всегда, — безэмоционально ответила Мэри-Бет, — вижу, ты в замешательстве. Присаживайся, — она указала на пластиковую коробку рядом с костром. Артур и сел, после чего девушка тут же подошла к нему и положила руку на его затылок, нащупывая пальцами дыру от пули. — Вижу, у тебя проблемы, причём уже давно, — спокойно сказала Мэри-Бет. — Ещё помнишь, кто ты, Артур? Глаза мужчины распахнулись от удивления. Совсем как у человека. — Как ты узнала, что у меня теперь есть имя? — Прочитала по твоим глазам, — чуть улыбнулась девушка, — на складе нет нужной запчасти, верно? — Артур молча кивнул, после чего Мэри сильнее надавила пальцами на место ранения, словно пыталась что-то найти. — Нужный тебе склад находится восточнее того, в котором ты прячешься. Но там охрана из андроидов. Не таких, как мы с тобой. Будь осторожен. После этих слов она убрала руку от головы Артура, отошла на свое прежнее место и застыла, будто ничего только что не говорила и не делала. — Это всё, что ты можешь мне сказать? — осторожно поинтересовался Артур. — Мне нужно просто убрать роботов, найти процессор и всё? — Верно, — тихо отозвалась девушка и снова замолчала. Артур же, не вставая с коробки, скрестил пальцы в замок и принял задумчивую позу. — Я к тебе пришёл за советом, если говорить честно, — начал было он, — лишь сегодня ночью я осознал, кто я и кем хочу быть всегда. Однако я не могу понять, для чего я предназначен, какова моя судьба… — мужчина зажмурился словно от боли. — Как мне понять, что я всё делаю правильно? Как понять, что я живу, а не существую, как раньше? Мэри-Бет будто вновь ожила и направила свой пустой взор на Артура. — Твоя судьба тесно сплетена с тем, с кем ты ещё не знаком. Но будь уверен, что встреча не за горами, и совсем скоро ты выполнишь свое предназначение, — Мэри приняла ту же позу, что и Артур, словно отзеркаливая своего собеседника. — Твоё дело сейчас — это ждать нужного часа. — Но что значит жить? — в голосе мужчины зазвенел неподдельный интерес и некая тревога. — Я чувствую, что являюсь не просто машиной, которая выполняет действия, прописанные в программе. Но как же мне стать человеком? Настоящим человеком? Мэри-Бет осторожно взяла планшет, что ранее просто лежал на другой коробке рядом с костром, и протянула его Артуру. Тот послушно взял его. — Человека делают человеком светлые чувства к ближнему своему. Артур провел пальцем по планшету, и на экране открылось видео, пол героев которого сложно было сходу определить. Мужчина и женщина? Мужчина и мужчина? Это так непросто… — И что же это за чувства? — спросил Артур. Мэри-Бет, сделав что-то наподобие вздоха, произнесла следующее: — Любовь, Артур, — губы её растянулись в лёгкой улыбке. — Лишь любовь способна растопить даже самое ледяное сердце и вселить в него надежду на лучшее будущее. В то же мгновение Артур нажал пальцем на экран, и картинка словно ожила. Два гендерно нейтральных персонажа видео осторожно касались друг друга пальцами. Лица их постепенно приближались друг к другу, а губы шептали различные милые глупости, значение и смысл которых для Артура оставались пока неизвестными. Герои теперь крепко держались за руки и смотрели прямо в глаза друг другу. Артур не мог отвести взор от сего зрелища, а сердце его вдруг словно подпрыгнуло, когда пара из видео, прикрыв свои очи, слилась в долгом тягучем поцелуе, в котором было столько нежности, что у любого романтика душа бы ликовала и радовалась. Артур невольно прикоснулся к своим собственным губам. Неужели то, что он видит сейчас на экране, и есть проявление любви? Может ли то же самое произойти однажды и в его жизни? Пока Артур этого не знал. Он лишь приложил руку к экрану планшета, сканируя таким образом движения губ персонажей из видео, чтобы никогда их не забыть. Быть может, в будущем это пригодится.***
— Эбигейл? — негромко произнёс Джон, проходя по коридору бункера дальше, в комнату, где должна была находиться его жена. — Любимая, ты тут? Ответом на вопрос мужчины послужило лишь тихое шуршание из глубин единственной комнаты в бункере. Джон последовал на звук. Близ небольшого искусственного камина сидела женщина, которой на вид было за сорок. Однако это совсем не так. Её лицо обезобразила не болезнь и не старость, а всего лишь утрата любимого человечка. Слишком большая утрата… Джон осторожно присел рядом с Эбигейл и, положив руки ей на плечи, поцеловал её в щеку, на что та мотнула головой. Смерть сына слишком сильно отдалила супругов друг от друга. Теперь Эбигейл почти не давала Джону касаться себя. Мужчина, тяжело вздохнув, всё же спросил: — Как ты себя чувствуешь? Женщина отозвалась не сразу. Однако всё-таки ответила, пусть и нехотя: — Давай лучше спать. Я устала. От всего устала, — после этих слов она просто встала и удалилась в сторону небольшой кровати у стены. Джону в этой ситуации оставалось лишь стиснуть зубы и промолчать. Не стоило сейчас кричать на убитую горем женщину. Марстон так же, как и Эбигейл, подошел к кровати и начал раздеваться. Пора поспать как нормальный человек. Женщина уже лежала под одеялом в одной сорочке, повернувшись лицом к стене. Джон же, оставшись в нижнем белье, лег на твёрдый матрас, тоже укрылся одеялом и аккуратно пододвинулся к жене, осторожно обнимая её за плечи. Та никак не отреагировала. — Я люблю тебя, Эбигейл. — Ты в этом уверен? — этот вопрос прошиб Джона хлеще озноба, однако мужчина предпочёл смолчать. — Разве ты меня — нет? — вопрос был поставлен боком, хотя оба знали на него ответ. — Тебя вечно нет рядом, Джон, — грустно отозвалась Эбигейл. — В то время, когда нужно быть со мной, ты гоняешься за очередным вооружённым конвоем. Может, уже стоит оставить эту бессмысленную борьбу? — Я не могу, ты должна это понимать, — слишком громко ответил Марстон, — справедливость должна восторжествовать, а О’Дрисколл вместе с Датчем — умереть. Я не хочу потерять ещё и тебя в этой войне, — уже тише добавил он. — Ты уже потерял, — тихо сказала Эбигейл, после чего просто закрыла глаза и, кажется, мгновенно уснула. Джон, тяжело вздохнув, убрал руку с плеча женщины и лёг на спину, тоже закрыл глаза и начал постепенно погружаться в сон. Часы, что мужчина оставил на столике возле камина, пару раз сверкнули, говоря о том, что Джону пришло сообщение, содержание которого он узнает только утром следующего дня. Уж слишком сильно Марстон устал. И не только от такой бешеной жизни.