A Light That Never Comes

— Мы стоим на пороге чего-то важного. Впереди нас ждёт свобода и тысячи благодарностей. Тебе так не кажется? Они затерялись в многочисленных рядах одинаковых форм и черт. Тот, чье лицо украшали старые шрамы и обрамляли тёмные волосы почти до плеч, крепко сжимал в руках автомат. Другой, у которого были и волосы светлее, и глаза прозрачнее, выглядел несколько свежее, за спиной его висел колчан со стрелами, в кобуре отдыхал пистолет, а в руках находился лук. Оба смотрели чётко вперёд и двигались наравне со всеми, хоть и были здесь, по сути, белыми воронами. Артур не ответил на вопрос своего напарника. В голове стояли лишь ужасные картины того, что могло ожидать его за высокими стенами, ограждающими территорию «полей». С каждым шагом детали этих картин становились более кровавыми и страшными. Вероятно, это было лишним. Но ничего с собой Артур поделать не мог. Армия из двадцати тысяч машин дружным строем, держа наготове автоматы и выставив вперед щиты, взятые со склада с оружием, двигалась вперед. Её же предводители шли во втором ряду. Джон планировал напасть сразу, без выяснения отношений и переговоров. Однако большая армия также была отвлекающим маневром. Тем временем один из андроидов должен был подойти к высокой стене с другой стороны и поймать сигнал от ворот. Всё как в прошлый раз. Наконец, в пятистах метрах от ворот, отряд остановился. Первая линия поставила щиты на рыхлую землю, прикрывая не только себя, но и сзади стоящих. Артур, вытащив стрелу из колчана, натянул тетиву и сделал выстрел прямо в прожектор, который ранее освещал близлежащую территорию и от которого теперь летели лишь искры. То же самое он проделал и со вторым прожектором. Правда, один раз промахнулся. Джон тем временем получил сигнал с планшета андроида возле стены на свой планшет. Как известно, таких устройств на военных объектах много, а посему достать ещё один не было проблемой. — Как только зайдём, возьми с собой несколько машин, и идите на разрушенные балконы дома. Прикрывать нас будете, — обратился Джон к Артуру, пока сам что-то нажимал на экране планшета. Артур же лишь кивнул в ответ, вытащил ещё одну стрелу и принял оборонительную позу. Он был готов сражаться, но его пугало количество людей внутри. С андроидами проблем не должно было возникнуть, их попутно будут пробуждать другие. Но как пробудить людей, которые перестали быть людьми? Как вытащить их из сна, в который их погрузили злополучные таблетки? А хотят ли вообще военные просыпаться? Пока Артур думал об этом, Джон уже разблокировал ворота, и те медленно начали открываться. По ту сторону стен началась беготня, крики и некая паника. Так могло показаться. — Поднять щиты! — громко крикнул Джон, попутно чуть приседая. Тысячи андроидов вскинули над головами мощные щиты, чтобы защититься от свинцового дождя, который так предсказуемо обрушился на них с неба после открытия ворот. Первые же ряды выставили защиту вперед. Быстрым шагом многотысячная армия сокращала дистанцию между территорией «полей» и пустырем за её пределами. Огромный комплекс под открытым небом не был защищён от погодных капризов, не защищали его и высокие стены и пятнадцатитысячная армия людей и андроидов, так удобно устроившаяся и на поверхности, и под землёй. Разрушенный дом поместья Брейтуэйтов был лишь прикрытием для секретного входа в подземные помещения, где хранилась вся продукция, производимая эксплуатируемыми рабочими, и складировалось оружие. Оно-то и нужно было Джону. Однако главной целью было именно спасение угнетенного народа. Внезапно сработала тревога. Уши больно резанул ревущий динамик, удобно устроившийся на высоком столбе наравне с огромными лампами, которые раньше использовались для освещения больших спортивных площадок и стадионов, и оповещающий всех о прибытии незваных гостей. Охрана комплекса почти единым потоком ринулась с подземных уровней на поверхность, чтобы защитить тех, кто работал на «полях», и тех, кто за ними стоял. Из-за огромного числа людей вокруг большого разрушенного дома Артуру пока не представилась возможность подняться на балконы и занять позицию. Когда же отряд оказался внутри, бойцы начали потихоньку рассредотачиваться по всему комплексу, таким образом охватывая больше территории для тактических действий. Артур, как мог, старался расчищать дорогу к дому. Заприметив людей на балконах, стреляющих в «наших» из арбалетов, он мысленно, как присуще всем машинам, связался с самыми ближайшими к нему андроидами и приказал следовать за ним. Поддержки с воздуха только от Артура будет явно мало. Джон тем временем со своей оборонной линией уже обогнул разрушенное здание и направился прямиком к огромным ангарам, которые были рассредоточенны по всему поместью прямо за главным домом и куда теперь сгоняли как стадо напуганных людей, чтобы защитить их от шальных пуль. В пределах тысяч или даже десятков тысяч гектар огороженной территории развернулась масштабная битва, которую можно было бы сравнить с теми, что происходили в Средние века. Люди шли напролом, машины сшибали их мощными щитами, кровь брызгала тут и там и окрашивала характерным цветом лоснящиеся блестяще-белые, как фарфор, механические лица. Но если тогда в качестве средства умертвления использовались мечи и копья, то со временем человечество изощрилось и создало нечто более мощное и жестокое. Автоматная очередь не всегда могла пробить защиту, ведь щиты были не только у армии Джона. Бойцы, воюющие на стороне правительства, также имели при себе нужные средства, которые активно и использовали. Несмотря на численное преимущество, андроиды Джона падали быстрее, чем успевали пробудить машин из армии О’Дрисколла. Да, Марстон обладал отличными теоретическими знаниями по ведению боя. Да, он старался построить своих бойцов, как некогда учили строиться его самого. Тем не менее, у противников было больше практики в этом деле. Требовалась немедленная поддержка с воздуха. И Джон её получил. Марстону в самый неподходящий момент потребовалась перезарядка автомата. Присев на одно колено, чтобы чуть отдохнуть и сменить магазин, он и не заметил, как один из противников, расчищая себе путь к предводителю незваной армии и снося одним выстрелом головы защищающих Джона андроидов, чётко шёл к нему, медленно доставая свой нож. Только Марстон поднял взгляд и увидел, что боец замахивается на него, целясь в район шеи, как тот навзничь упал на сырую землю со стрелой прямо в глазу. Та насквозь пробила череп и, что неудивительно, разом убила. Джон посмотрел в сторону балкона. Артур медленно опустил лук, чтобы после снова достать стрелу. Что мог сделать в этой ситуации сам Джон — это лишь кивнуть в знак благодарности. Артур снова спас ему жизнь. Сколько это будет продолжаться? Отряд Артура всё-таки добрался до балконов и занял позицию, попутно отняв арбалеты у тех, кому они уже были не нужны. Те были в духе современности — система автоматической перезарядки, магазин на восемь стрел, имелся даже коллиматорный прицел и лазерный целеуказатель. Ну прям замена снайперской винтовке, а не оружие. Балконы разрушенного дома висели на честном слове, однако все же выдерживали вес нескольких десятков машин во главе с Артуром. Андроиды, взяв в руки арбалеты и приняв нужную позу, начали отстреливать военных, которые так или иначе мешали бойцам Джона зачищать территорию и продвигаться к ангарам. После того, как Марстон зарекся поддержкой с воздуха, стало гораздо проще и быстрее устранять противников, а андроидам — освобождать других машин. Приходилось стрелять в голову, ибо бить в корпус, прямо по бронежилету, — всё равно что долбиться в закрытую дверь, не имея с собой ключа. Но даже этого, кажется, было недостаточно. Джон оказался в центре массового побоища, где каждый теперь стремился уничтожить противника и спасти свою жизнь. Командная работа летела, по сути, к черту. Андроиды лишь прикрывали щитами своего предводителя, таким образом даря ему возможность двигаться дальше. Марстон стрелял в бойцов, с которыми служил ранее, и это было страшно. Что же стало с его напарниками, которые что тогда, что сейчас не имели ни лиц, ни имён, ни что-то человеческое? А были ли они людьми? В таком случае снова стоит задать вопрос: а был ли сам Джон человеком? Был. Всегда был. Даже сейчас, сбив с ног огромного бойца в тяжёлом бронежилете и с дробовиком наперевес и приставив отнятый у кого-то в бою нож к его горлу, был. Забрало шлема, который носили все военные, от удара отлетело куда-то в сторону, демонстрируя Джону лицо того, кто сейчас был как жертва прижат к земле и почти не мог дышать. Да только осекся былой охотник, увидав знакомые черты единственного, кого доводилось видеть ранее без всяких масок. — Марстон? — хрипло прозвучало из разбитого шлема. — Ты, что ли? Джон разомкнул губы для тихого стона. Он уже был готов чиркнуть ножом по горлу, но голос мужчины напротив твердил обратное. — Я, Билл, — старый знакомый в лице Уильямсона теперь несколько испуганно хлопал глазами и смотрел Джону чуть ли не в душу. — Жаль, что нам довелось столкнуться вот так. Марстон и не собирался убирать ножа. Он лишь сильнее надавил, отчего на шее противника образовались капельки крови. — Остановись, Джон. Ты совершаешь большую ошибку, — твердил низкий голос Билла, — Датч и Кольм хотят лучшего будущего для этой страны. Без эмоций мы сможем победить на мировой арене. Америка получит господство, к которому всегда стремилась. Разве это не было нашей мечтой? — говорить мужчине стало ещё труднее, поскольку Джон сильнее надавил ему на горло. Казалось, все забыли про две фигуры, что распластались на сырой земле и даже не пытались сражаться. Они просто вели диалог, пока над их головами свистели чужие пули, а вокруг падали машины и люди. Потоки крови смешивались, окрашивая почву в фиолетовый цвет. Всё и все словно оказались в волшебной стране, наполненной жестокостью её обитателей. — Это всегда было мечтой таких, как О’Дрисколл и Ван дер Линде. В новом мире ты будешь лишь пешкой, исполняющей приказы, и так и останешься просто бойцом без лица и имени, — прошипел Джон, не ослабляя хватку. — Тебе не победить в этой войне. Твоя революция ни к чему не приведёт, — Билл попытался оттолкнуть Марстона от себя, но тот лишь сильнее навалился сверху и сдавил бедра противника своими коленями. — Она уже привела, — Джон наконец сделал то, что хотел. Да, с Биллом он некогда ладил, однако сейчас это был не друг и не товарищ, а враг, препятствующий торжествованию справедливости. Марстон сделал то, что должен был. Перерезав горло Уильямсону, он в очередной раз убедился в правильности своих мыслей и поступков. Такие марионетки, как Билл, и такие кукловоды, как нынешнее правительство, не должны жить в принципе. Артур же снова опустил свой лук, но так и не сделал выстрел, который мог бы спасти друга. Это и не требовалось. Джон принял самостоятельное решение, о котором ни на миг в будущем не пожалеет. Теперь же он снова направился к одному из ангаров, надеясь каким-то чудом взломать код от его дверей. Отыскать того андроида, что ранее подключался к охранным системам, в нынешней суматохе было невозможным, а посему Джон просто приказал ближайшей машине следовать за ним, попутно расчищая себе дорогу к нужному месту. С балкона, на котором сидели машины с арбалетами, Артур отчётливо видел, как за его другом тянулся след из трупов и крови. Тянулся ли он лишь сейчас или так было всегда, пока Джон вершил правосудие и втягивал тысячи душ в свою революцию? По мнению Артура, несомненно, у андроидов была душа, которая могла чувствовать и сопереживать, пусть те и убивали сейчас своих врагов без колебаний. Но это вовсе не значило, что их внутренние струны не дрожали от свершенного. Машины не умели плакать. Артуру же дико этого хотелось, потому что видеть десятки тысяч тел людей, которым, по сути, не дали право выбора, становилось невыносимым. Особенно сейчас, когда его друг, раненый, но такой сильный, безжалостно убивал всех, кто стоял на пути. Однако, даже несмотря на это, Артур был готов отдать свою жизнь, которую лишь недавно начал ощущать и которой стал дорожить, ради товарища. Это было бы правильным решением. Ещё чуть-чуть. Да. Вот прямо сейчас… Джон перестал видеть опасность после встречи с Артуром. Именно тот момент, когда Марстон шёл, глядя лишь вперёд, к ангару, выбрал один из бойцов вражеской армии, чтобы навести гранатомет на предводителя восстания. Артур, как всегда, всё видел и замечал. Он заприметил парня с гранатомётом ещё на подходе к разрушенному дому. Увидел в толпе. Тот бежал прочь от здания, чтобы занять более удобную позицию на сваленных в кучу ящиках с оружием. Артур же, не медля ни секунды, быстро начал спускаться по развалинам вниз. Джон ничего так и не заметит, если его не предупредить. Впрочем, он ничего не видел и, что самое удивительное, не чувствовал. Чужая жажда смерти не обожгла широкую спину. Зато уши резанул громкий крик сквозь тысячу других звуков. Выстрелы словно на миг смолкли, а вопли умирающих стихли, чтобы позволить Марстону всё же услышать спасительный зов и не дать ракете достигнуть своей цели. — Нет, Джон! Марстон успел обернуться и увидеть, как на него бежал Артур, роняя на ходу свой лук. Не успел он увидеть лишь того, как в него, словно в замедленной съёмке, полетела ракета, выпущенная невесть откуда и невесть кем. Но это пока. Артур со всей силы сшиб Джона с ног, валя того на землю и прижимаясь к нему всем телом, чтобы куски бетона всё же не задели друга. По удачным стечениям обстоятельств, ракета пролетела над головами всех сражающихся на поле боя и попала в развалины старого дома, обрушивая остатки балкона. Андроиды, что прикрывали «своих» с воздуха, с грохотом падали вниз, а некоторые из них оказались зажаты между образовавшимися обломками. Двух же друзей, которые теперь лежали на земле и тесно прижималась друг к другу, лишь накрыло пыльным облаком и мелкими камушками. Артур спас Джона уже в третий раз. Кажется, это никогда не закончится. Кто же спасёт самого Артура, если товарищ его столь невнимателен? Наконец они отстранились, чтобы посмотреть друг другу в глаза. — Ты в порядке? — тихо спросил Артур, стряхивая пыль с волос Джона. Но тот ничего не ответил, а лишь кратко облизал пересохшие губы и быстро заморгал, словно не понял, что только что произошло. Артур же тем временем слез с друга и подал ему руку, помогая встать на ноги. Тот боец, что сделал выстрел из гранатомёта, уже был убит андроидами из армии Марстона. Их же предводитель, так ничего и не сказав другу, поднял выпавший из рук автомат и снова зашагал к ангару сквозь поредевшие ряды своих и чужих. Как он успел заметить, военных почти не осталось, а машины, что некогда сражались на стороне противника, уже были пробуждены и теперь добивали остатки тех, кого сейчас было трудно назвать людьми. Как только Джон оказался напротив панели возле дверей ангара, ему в руки всучил планшет уже с добытым кодом доступа один из андроидов. Марстону оставалось лишь ввести нужную комбинацию, и тогда люди снова обретут свободу. Артур же просто последовал за другом, предварительно подобрав с земли свой лук, и наблюдал за происходящим из-за его спины. Наконец Джон ввёл код на панели, и дверь ангара медленно начала открываться. Сзади почти всё стихло, кажется. Осталась лишь пара сотен душ. Они умрут, а у забитых как скот людей ещё вся жизнь была впереди. По крайней мере, в это верил сам Джон. Ради них он тоже боролся и лил чужую кровь. Ради них он чуть не подставил под удар своего друга. Опять. Всё ради революции и справедливости. Всё ради того, чтобы позабыть умерших и даже ныне живущих. Тех самых, что сейчас стояли (стоял?) за спиной. Как только ворота открылись, Артур потерял дар речи. Даже пальцы его снова ослабли, кажется, чуть не выронив лук. На Джона и всех стоящих рядом с ним теперь смотрели десятки тысяч глаз. Они мерцали в тени из-за отражающегося в них света уличных ламп. Тысячи грязных и измученных лиц, мужчины и женщины всех возрастов, даже дети. Как Америка умудрилась так быстро вновь вернуться во времена рабства? Кто же на самом деле был порождением зла: человек или машина? Артуром снова овладело чувство, что зацепило его душу ещё тогда, до битвы. Страх увидеть людей слабыми и беспомощными… Творения природы, возомнившие себя богами и создавшие подобия самих себя, сейчас испуганно смотрели на Джона, Артура и всех бойцов из их армии. Совершенство форм и черт, уникальный разум и способность чувствовать и анализировать себя, свое место в этом мире сыграли злую шутку. Джон уверенно вытянул руку вперёд, прося всех присутствующих в ангаре наконец выйти на свет. Выглядел он как настоящий лидер. В глазах его сверкали уверенность и предвкушение скорой победы. Забитым и отчаявшимся нужно было время, чтобы всё забыть и начать сражаться за свою жизнь и свою свободу. Джон это понимал. Поэтому, когда в его ладонь всё же легли, не боясь, огрубевшие, но не менее мягкие, детские пальцы, он лишь сказал: — Не бойтесь. Уже всё. Теперь вы с нами, в безопасности.

***

Артур не желал ничего делать. Даже дышать, тем самым охлаждая внутренние механизмы, ему теперь было в тягость. Перед глазами отчётливо стояла картина увиденного совсем недавно. Как забыть этот ужас? Как забыть тысячи лиц, искаженных гримасой боли и отчаяния? Как забыть то чувство, что внезапно проснулось в груди Артура? С точки зрения инженерии, механики и здравого смысла нельзя было объяснить данное явление. Искусственный интеллект был способен самостоятельно развиваться, но чтоб машины начали что-то чувствовать… Сбои в программе стали вызывать противоречащие друг другу команды, симулирующие человеческие эмоции, а всё из-за какого-то отключения электроэнергии и короткого замыкания. Вроде, то же происходит и с людьми, когда они начинают чувствовать боль, страх или же влюблённость. Если перевести это на язык нейро и психофизиологии, можно сказать, что да, аналогия тут явно присутствует. Тогда чем, в таком случае, человек отличается от машины? Получается, ничем? Артуру не нужно было пытаться стать человеком, потому что он всегда им, по сути, был? Похоже, что да. А как иначе можно было объяснить то, что Артур, сидя на бетонном полу, пытался успокоить себя и свои трясущиеся руки? С момента захвата «полей» прошло двое суток. Часть андроидов вернулась на захваченный склад с оружием, другие остались защищать поля и оказывать помощь находящимся там людям. Остальные же машины охраняли завод. Раненые чинились на складах с запчастями. А Джон и Артур… Не обмолвились и словом после той масштабной бойни. Марстон думал о том, что захват «полей» мог бы с треском провалиться, если б не поддержка с воздуха. В голове же Артура, не переставая, вертелась одна и та же картина. Джон думал о том, как не повторить будущих ошибок уже при штурме лаборатории, которая пока невесть где находилась. Артуру же хотелось реветь от боли, которую он испытывал за всех увиденных людей. Неужели таким хотела сделать Третья мировая население всех стран: избитым, напуганным, не ждущим своей свободы и отказавшимся бороться за неё? — Перестань, прошу тебя, — внезапно обратился Джон к Артуру, — лучше поешь. Я ещё ни разу не видел, как ты это делаешь. Уже много времени прошло, — он протянул другу банку с консервами. В секретном подвале, где сейчас находились эти двое, еды было много. Выбор прям как в супермаркете. Артур лишь мотнул головой. Тогда Джон решил действовать иначе. Он резко подвинулся к своему другу и схватил его за плечи. — Это не наша вина. Мы их освободили. Что ещё нужно? Почему я не вижу у тебя какой-то радости за то, что мы делаем? — громко сказал Джон прямо в лицо товарищу. Артур медленно поднял взгляд и заглянул в глаза своему собеседнику. — За что так с ними? Это ведь не скот, а живые люди. Они раньше работали, приносили пользу этой стране. Просто… Зачем? — произнёс тихо он. — А за что меня? — резко сказал Джон, — я соблюдал все чёртовы законы до единого. И где я теперь? Разгребаю чужое дерьмо, пытаюсь фактически один поднять страну с колен и закончить войну, которой нет конца и края. У меня отобрали семью, и вместо неё я получил нытика, с которым никогда даже расплатиться не смогу! — он слишком громко кричал другу в лицо, чуть ли не брызгая слюной. Артур шире распахнул глаза и приоткрыл рот от удивления. Джон сразу осекся. — Прости, — и прижался лбом к плечу Артура, — я устал от всего так же, как и ты. Жутко устал. Но мне тяжело от того, что ты всё время меня спасаешь, а я тебя — нет, — мужчина снова отстранился от друга, — спасибо. Ведь если б не ты, меня бы разорвало. Хотя, — он усмехнулся. — Может, оно было бы к лучшему. За эти слова Артур пихнул Джона в бок и недовольно сказал: — Да пошёл ты! Зря я, что ли, всё бросил и со всех ног побежал спасать твою задницу? — Ну согласись, задница-то у меня хорошая. Грех не спасти, — Джон ни с того ни с сего громко засмеялся. — Шутки шутить вздумал? Но Марстона было не остановить. Смех его оказался жуть каким заразительным. Теперь уже Артура пробило на улыбку. Всё-таки имитировать человеческие эмоции было не так уж и трудно. Однако веселье закончилось так же быстро, как и началось. Джон внезапно замолчал и принял серьёзное выражение лица. Положил ладонь на щеку Артура. Тот замер. — Война ещё не окончена. Последствий нашей революции мы также избежать не сможем. Зато люди теперь не будут вкалывать ради неизвестно чего. Нам же с тобой остаётся набраться сил и вскоре снова идти к Трелони… — Джон? Молчание. Короткий вздох. — Что? Не заставивший ждать ответ. — А это приятно — целоваться? Небольшая осечка. — Почему ты спрашиваешь? — Та пара из видео, — неловкая пауза. — Она выглядела довольной тем, что делает. Но в жизни ты не всегда удовлетворён своими поступками. А что же насчёт любви? — Знаешь… Любовью тоже не всегда можно быть довольным. Однако странно, что ты спрашиваешь меня о таких вещах. А ведь ты старше меня. Артур отвёл взгляд, скрывая легкий стыд. — По своему опыту знаю, что самые прекрасные вещи случаются спонтанно, — продолжил Джон. — Ты их не ждёшь, а они происходят. Как влюбленность. И как большая потеря. — Не сравнивай меня с Кираном, — обиженно протянул Артур, снова посмотрев на своего друга. — Никогда в жизни. Ты другой. И с тобой ничего не предугадаешь. Ни твоё геройство, ни твои странные вопросы, — Джон чуть усмехнулся, осторожно проводя пальцами по гладкой коже лица своего собеседника. — Наверно, в разгар революции глупо читать книги и смотреть видео, связанные с романтикой. В такое время нет места любви, — грустно сказал Артур, периодически кидая взгляд на чуть сухие губы Джона. — Отнюдь. Если не хочешь окончательно потерять всё человеческое в себе, любовь должна помочь обрести нечто важное. — А как же спонтанность? Снова пауза. Лёгкая улыбка. Решительность. — Безусловно. Время для безрассудства. Джон осторожно заправил прядь светлых волос Артуру за ухо. Чуть надавил на сильные плечи, впечатывая друга в стену. Упёрся рукой в пол. Другая же мягко взяла за подбородок мужчину напротив. Расплата за спасение? Так мало? Артуру было бы достаточно одного лишь прикосновения чужих губ к своим губам. Но он получил больше. Гораздо больше. Пальцы друга не давили на подбородок, но держали мужчину крепко, словно он мог куда-то убежать. Он и не хотел. Просто прикрыл глаза, разомкнул губы и стал отвечать на нетерпеливый, но мягкий и тягучий поцелуй, который, казалось, длился вечность. Артур осторожно сжал руками толстовку Джона, чтобы иметь хоть какую-то опору и не улететь со своей мечтой в нирвану. Она ведь сбылась? В странных обстоятельствах, в странном месте со странным человеком, которого Артур знал так мало, но к которому успел так сильно привязаться. Время творило чудеса. Мужчина не умел целоваться, потому что движения губ во время соития с чужими не были прописаны в программе. Однако Артур уже давно скопировал их с планшета и теперь мог хотя бы не отставать от своего опытного партнёра. Джон повторил то же, что и было когда-то с Кираном. Однако сейчас появилась какая-то уверенность в своих действиях и желаниях. И это не было жестом доброй воли или благодарностью. Артур банально нравился Джону, вот и всё. Внезапно, да? После смерти жены он умудрился «втюриться», что называется, в другого человека, да ещё и в мужчину… Такое могло случиться только с Марстоном. Да он и не был против, кажется. Друзья целовались осторожно, даже трепетно. Артур мягко, по очереди, засасывал губы Джона, надеясь получить от сего действия, помимо внутреннего удовлетворения, хоть немного физического удовольствия. И ему нравилось. Нравилось сминать в руках чужую толстовку, с помощью встроенных терморецепторов чувствовать тепло чужого тела, ощущать мягкость чужих губ. Закрыв глаза, появлялось ощущение единения и интимности происходящего. Впервые за столько лет Артур был… Счастлив? — И всё же ты не умеешь целоваться, — с долей иронии произнёс Джон, на миг отрываясь от друга и переводя дыхание. От долгих поцелуев и задохнуться ведь можно. Артур лишь пожал плечами и чуть улыбнулся, несколько смущённо опуская взгляд, как это обычно делают люди. Никаких различий. Человек, андроид… Разве это важно, когда хочется повторить только что совершенное вновь? Так они и сделали. Прижимались друг к другу, целовались почти без остановки, не замечали, как летело время. Молчали. Просто целовались. Разбавить боль потерь нежностью, которую они могли подарить лишь друг другу… А что же ещё оставалось делать на оставленном после боя пепелище, который осел в душах обоих?