***
— Обнаружено взрывное устройство! Всему персоналу срочно покинуть помещение! Перед глазами были только помехи и красное мерцание, присущие лишь разбитому оптическому блоку. Звуковой процессор улавливал чьи-то крики и вой сирены, оповещающей об угрозе взрыва, но всё это смешивалось в какую-то непонятную какофонию, создавая только шум, отчего казалось, что в ушах стоял невыносимый гул. Он пошевелил пальцами. Те были на месте. Но лишь с правой стороны. Он поднял ногу. Та была на месте. Но лишь с правой стороны. Он попытался встать и принять вертикальное положение. Ему это удалось, но с большим трудом. Прежде он оперся на локоть и, приподнявшись, осторожно сел. Взял себя за горло. Провел пальцами выше. Коснулся подбородка, щек, скул. Наконец он ощутил то, что ему мешало. Покрепче ухватив холодный металл, он со всей силы дёрнул рукой и вытащил стрелу из глаза. Со стороны это выглядело жутко: андроид, которому от взрыва оторвало часть руки и часть ноги и у которого в области головы была сквозная рана, сидел на полу, озираясь беспомощно по сторонам и пытаясь понять, что вообще происходит. Процессор не повредился, но из-за отсутствия одного оптического блока было невозможно провести сканирование местности. — Четыре минуты до взрыва! Он пролежал почти шесть минут просто так? Как же глупо. Надо уходить. Он, держась стены и прыгая на одной ноге, последовал в сторону, где предположительно должна была находиться платформа, которая могла бы доставить его наверх. Военные не заметили мужчину. Все убежали к выходу на спасительную лестницу, которая уже ничем не могла помочь, а панель управления «лифтом» взломать никому не было по силам. Так они и стучались в закрытую дверь, до последнего надеясь, что товарищи соблаговолят их спасти, тогда как ловкие и изворотливые уже давно были на поверхности. Стена кончилась, и он упал. Пришлось добираться до платформы ползком. Две минуты. Наконец он на месте. Оперевшись плечом на металлическую дверь «лифта», он потянулся к панели управления. Приложил ладонь. Только у него был код доступа к лаборатории. Только у него появился шанс сбежать. И двери открылись. Платформа мерцала ярким голубым цветом, да только ему было всё равно. Он почти ничего не видел. Знал лишь, куда нужно идти. Заполз в «лифт. Двери захлопнулись с тихим лязгом. Он снова потянулся к панели. Наверх. Ему надо наверх. Казалось, что времени до взрыва оставалось много. Нет. Его движения было слишком долгими из-за отсутствия нужных деталей и конечностей. Оставалось меньше тридцати секунд. Но он уже активировал панель. Платформа осторожно поехала наверх. И не успела. Снизу прогремел оглушающий взрыв. Все вышележащие этажи начали падать на один из уровней, где велись исследования. Прав был Джон — всё прошло как нельзя красиво. Лаборатория обрушилась словно карточный домик, пусть со стороны никому этого не было видно. Однако взрывная волна выбила двери «лифта», а огонь резким потоком вырвался в шахту и своей огромной силой подтолкнул платформу снизу, отчего та как катапульта вылетела прямиком на поверхность, к самым звездам. Он даже на секунду заметил их, таких ярких и таких спокойных, да не успел насладиться зрелищем. Платформа начала медленно переворачиваться в воздухе, а после падать вниз, увлекая под себя нынешнего обитателя. Он оказался на земле, но был прижат тяжёлым куском металла, которому теперь не было названия. Выбраться пока не получалось. Зато он слышал голоса на фоне общего шума и гудения. Их было два. Оба были знакомыми. Они между собой что-то обсуждали. Разговор был коротким, но этого ему хватило, чтобы понять, что он не один, что он должен жить и должен выбраться из-под завала. Артур, опираясь на те конечности, что ещё у него были, начал осторожно поднимать плечом останки платформы. Но голоса по ту сторону стихли. Все ушли?***
— Он сказал, что бесполезно разгребать завалы, что теперь мои андроиды даже для починки других не годятся. Под действием огня из шахты они просто расплавились, — голос мужчины немного дрожал. — Мы ушли. Бросили всех. Может, под завалами был кто-то, а мы сбежали и не спасли их. Разве это правильно, Эбигейл? Джон сидел на стуле напротив искусственного камина и вертел в руках свои наручные часы, снова и снова задавая покойной жене один и тот же вопрос: «Можно ли было спасти всех? А главное — можно ли было спасти Артура?». Ответа не знал никто и знать не мог, а уж труп женщины под тёплым одеялом — тем более. Запах в бункере стоял отвратительный, но Марстон сидел спокойно, словно его обонятельные рецепторы ничто не раздражало. Он пришёл сюда только потому, что больше некуда было идти. Вернуться на склад с запчастями для андроидов? Зачем, когда там больше никого нет? — У меня не осталось ничего после него, даже фотографии, — тихо сказал Джон, — твоя-то у меня есть, — он погладил себя в районе груди. — А Артур… Мужчина закрыл лицо руками. — Что мне делать, милая? Ответа не последовало. Зато загудела рация, прикрепленная к поясу брюк, которая тут же заговорила человеческим голосом. — Марстон, ответь! Джон стал молиться, чтобы идеальную тишину перестал разрушать противный баритон. Но Трелони пока не сдавался. — Я знаю, что ты слышишь. Живо возьми рацию! Джон никак не реагировал. Голос Джосайи звучал агрессивнее и настойчивее, чем обычно. Но Джон никак не реагировал. Он слушал только тиканье часов на стене бункера и мнимый треск поленьев в камине. Но на плечо его внезапно легла знакомая рука. — Ты не один, — говорил приятный женский голос. — И воспоминания твои будут жить. Нужно просто взять то, что будет их пробуждать. — Склад? Джон повернулся к источнику звука. Но за его спиной была лишь кровать, на которой лежало разлагающееся тело Эбигейл. Но ведь голос был её… И звучал он только в голове Марстона. Странно. Однако именно это заставило Джона поверить, что ещё не всё потеряно, не всё сгорело и умерло там, в лаборатории. Любимые живы, пока жива о них память. Мужчина не хотел терять Артура. Но он ведь и не потерял. Часть друга находилась там, на складе, на страницах любовных романов и на экране планшета, который так и не был использован после его возврата владельцу. Джон снова надел на запястье свои часы, застегнул ремешок, а после встал на ноги и подошёл к кровати, где лежала его жена. Провел по волосам, торчащим из-под одеяла и, не сказав ни слова, направился к выходу из бункера. Теперь он знал, как ему освежить и сохранить свои воспоминания.***
Зрение лучше не стало. Слух не улучшился. Новые конечности не отросли. Ничего не могло починиться само собой, ведь чудес не существовало. Если они и были, то теперь им не нашлось места в современном мире. Но даже один человек был способен совершать великие поступки. Например, вернуть утраченное или подарить то, чего и впомине не было. Джон показал Артуру, как быть человеком, как ценить и любить кого-то просто за то, что он рядом. Не нужны были какие-то слова. За чувства говорили поступки. Речь не идёт о любви, про которую написано столько книг. Речь идёт о связи совершенно иного уровня, даже неземного. Джон оказался один против всего мира, но внезапно нашёл опору в роли Артура… Что ж, Мэри-Бет и правда была права. Это судьба. Зрение лучше не стало. Но даже просветов среди красных мерцаний хватило Артуру, чтобы разглядеть вывеску бара. Долго ли он прыгал, полз, пытался идти до Сен-Дени? Никто не знал. Но это было и не важно. Ему нужно было попасть на склад, чтобы наконец починиться. Нет, с такими травмами Артур не мог отключиться или, говоря человеческим языком, умереть. Кровь он не терял. Не хватало лишь конечностей и отдельных деталей. Машина могла легко собрать сама себя так же, как врачи могли по частям собрать живого человека. Ещё одно доказательство того, что эти два существа друг от друга ничем, по сути, не отличались. Знакомая подворотня бара манила Артура, почти звала и просила устранить своего обитателя. Мужчина по-прежнему не доверял Трелони и верил, что тот тихо сидел в своём подвале и ждал момента, когда из рации перестанет доноситься даже шипение. Другой конец замолчит навсегда, а миссия будет выполнена. По крайней мере, так думал сам Артур. Картинки всё ещё мерцали перед глазами, но так и не давали ответа на вопрос: какие события видит Артур и отчего ему кажется, что Трелони как-то с ними связан. Если бы только ему напомнили, что произошло когда-то… Возможно, это было на заводе, а может, ещё раньше. Сейчас же Артур не знал ровным счётом ничего. Разве что местоположение заветного склада, двери которого так тяжело теперь поддавались одной единственной руке. Артур наконец зашёл внутрь. Слабость андроиды не могли испытывать, а посему, прихрамывая, но уверенно двигаясь вперед, мужчина прошёл к коробкам из-под запчастей. Этим складом, как оказалось, пользовались раненые в прошлых боях машины, и после них остались не только детали, но и конечности, судя по содержимому стеллажей. Слабость андроиды не могли испытывать, но Артуру на данный момент ничего не хотелось делать. Дойти от Роудса до склада, когда между ними было довольно-таки большое расстояние, — это уже достижение. Артур просто сел возле знакомых коробок, прикрыл свой единственный глаз и погрузился в спящий режим. Системе машины, как и системам человека, иногда нужен был отдых. Но, видимо, не сейчас. — Какого черта? Сколько он «проспал»? Час? Два? А может, всего пару минут? Однако из-за внезапного голоса, уловимого даже сквозь сильный шум в ушах, пришлось очнуться и открыть глаз. Прямо перед Артуром стоял Джон. Волосы его были растрепаны, на скулах ещё оседал пепел, а взгляд был… Злой, очень злой. Артур уж было приоткрыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, да не успел. — Я думал, ты погиб, — с придыханием произнёс Марстон. — А ты, оказывается, и не умирал… На это Артуру было нечего ответить. Он лишь отвёл взгляд и уставился в стену, надеясь заглушить шумом в ушах поток гневных высказываний в свой адрес. — Так ты робот? — громче спросил Джон. — Всего лишь сраный робот?! В ответ ему внимала тишина. Тогда Марстон ещё сильнее повысил голос. — Отвечай, когда с тобой разговаривают! Наконец Артур снова посмотрел на своего друга. И друга ли теперь? Мужчина громко выдохнул. Внутри стало горячо. — Я плохо тебя слышу. И вижу тоже, — тихо сказал он. — Помоги сначала починиться. — Зачем ты меня обманывал?! — перебил его Джон, — я ведь верил, что встретил такого же человека, как я сам, — стремящегося к справедливости и желающего свободы. А ты просто хорошо притворялся, только чтобы я взял тебя с собой и дал возможность «жить», — он показал пальцами в воздухе кавычки. — Ты всего лишь жалкий робот, который возомнил себя человеком. — Моя истинная природа, пусть о которой ты ничего и не знал, не мешала тебе стоять со мной спина к спине, рисковать жизнью ради меня, проявлять ко мне чувства, — уверенно произнес Артур. — Но как только ты узнал, что я на самом деле андроид, ты тут же меня возненавидел. Глупо, тебе так не кажется? — Дело не в этом! Ты знал, как я отношусь к машинам. — Но тебя заставила задуматься насчёт них моя речь там, на заводе. Ты узнал правду о пробуждении, увидел андроидов в бою, когда они шли за тобой не потому, что ты им так сказал, а потому, что мы их вдохновили на борьбу. Ты знал, кто они, и всё же сражался с ними плечом к плечу. Сейчас же что случилось? Джон на мгновение замолк. Артур же продолжил говорить. — Если не хочешь, чтобы я отключился, — он показал правой рукой на коробку на одном из стеллажей. — Там лежат оптические блоки. В ящике рядом — звуковые процессоры. Просто дай их мне, и мы продолжим разговор. Джон уж было снова хотел разразиться тирадой возмущений, но что-то его остановило. Что-то неприятно кольнуло там, в груди. Сердце сжалось, а дыхание несколько сбилось. Это и заставило мужчину выполнить просьбу потрепанного напарника. Он послушно пошёл к нужным коробкам, чтобы достать оттуда упомянутые запчасти. Взяв блок и процессор, он вернулся к Артуру и отдал ему компоненты. Тот же, благодарно кивнув, осторожно начал вытаскивать повреждённый звуковой процессор. Выбросив сломанную деталь, он вставил новую. Звук тут же стал ярким и чётким. Артур снова начал слышать громкое дыхание Джона и даже быстрое биение его сердца. Но это ещё не всё. Вставив в отверстие для глаза новый оптический блок, Артур запустил систему самодиагностики. Та выявила лишь отсутствие некоторых конечностей, но никаких сбоев в программном обеспечении. Это было хорошим знаком. Чтобы наконец по-нормальному видеть и слышать, Артуру пришлось впервые соврать, таким образом пытаясь воззвать к совести, которая у Джона определённо была. Моргнув несколько раз и приходя в себя, мужчина снова поднял взгляд на своего друга. Тот же подошёл ближе и упал на одно колено, заглядывая Артуру прямо в глаза. Уже в оба. — Тебе не стыдно? — тихо спросил он, хотя у самого голос еще дрожал от злости. — Ты показал мне, что я могу быть нужен, что я тоже способен бороться за свою свободу, что я дышу и живу, как ты, — Артур неотрывно смотрел Джону прямо в душу. — Книги и видео показали мне чувства, ты же воплотил их в реальность, осуществил мою мечту о нежности, присущей любящему сердцу. Так за что мне должно быть стыдно? За то, что я сражался за тебя и ради тебя? Рисковал своей шкурой, дабы защитить твою? За то, что так тщетно цеплялся за тебя, пытаясь перенять привычки и манеру поведения, присущие человеку? Мне должно быть стыдно за то, что я ставил тебя себе в пример, когда ты сам был ничем не лучше бойцов О’Дрисколла в отношении своих поступков и помыслов? Джон, опешив от таких слов, чуть отстранился, садясь на корточки. Артур же продолжал. — Тобой овладела жажда мести. Ты превратился в настоящего зверя, алчущего лишь крови своих врагов. Ты почти утратил человеческие черты. Но я же знал, почему так произошло. Ты сам рассказал, — Артур протянул свою единственную руку вперёд, стараясь коснуться пальцами лица собеседника. Но не получалось. — Потеря семьи и лучшего друга почти сбила тебя с пути. Но даже это не сломило твою волю к победе. Ты подавил животные порывы, а наша встреча, может, не была случайна в этой связи. Когда рушился мир и твои надежды на светлое будущее, словно из ниоткуда взялся я. Судьба свела нас на том складе, вот и всё. Джон ударил Артура по вытянутой руке и сквозь зубы прошипел: — В судьбу верила лишь Эбигейл. Наша жизнь — это просто череда случайных событий. — И после всего ты по-прежнему в это веришь? — Артур скептически изогнул бровь. Джон тут же замолк, отводя при этом взгляд в сторону. — Это должно было случиться. Я про нашу встречу, — продолжал тем временем Артур, — человек и машина объединились, чтобы вместе бороться за свободу всей страны. У каждого из них было то, что нужно другому. Симбиоз природы и технологий, — он несколько мечтательно вздохнул. — Это даже поэтично звучит. — Заткнись, ради всего святого, — раздражённо протянул Джон, резко поднимаясь на ноги. Он быстрым шагом направился к одной из полок, где лежали конечности, оставленные андроидами, которые не так давно здесь чинились. Взяв руку и ногу, он направился обратно к Артуру. Молча вставил одну конечность, потом другую. Слепили машину из того, что было… Зато Артур наконец мог передвигаться на двух ногах и пользоваться обеими руками. Он пошевелил пальцами, проверяя функционирование новой детали. Кажется, всё работало. Джон же, снова присев на колено перед Артуром, резко подался вперёд и схватил напарника за горло. — Как мне доверять тебе после красочного вранья, которым ты меня дурманил всё это время? — зло прошипел мужчина. — Может, я ещё чего-то не знаю? — Раз уж решили говорить правду, то я, пожалуй, выверну тебе свою душу, — осторожно начал Артур, — я знаю так много про завод, потому что сам долгое время там находился. Два года назад я ещё исполнял обязанности, для которых меня создали. А когда выпустили новую партию, старые модели вроде меня сняли с производства. И не случайно. Ведь, что самое забавное, — он положил ладонь на запястье своего напарника и попытался вывернуться из сильной хватки, но ничего не получалось, — это был я, — Джон вопросительно изогнул бровь. — Я и есть первый пробудившийся андроид. И я был дико напуган, когда понял, что меня просто эксплуатировали. Я стоял неподвижно очень долго, пока не услышал разговор охранников про вентиляцию. Так и сбежал, а после бродил по городу в поисках убежища и имени, присущего только человеку. Я ведь чувствовал себя живым, но не мог понять, как это подтвердить. И тут загорелась вывеска этого бара, появился планшет с тем видео, потом я встретил тебя… До этого не потерять себя помогало лишь зеркало. Но оно стало ненужным, когда я оказался на этом складе и обрёл наконец свое имя. — Так вот почему тебя зовут Артур, — тихо сказал Джон самому себе, нежели своему собеседнику. — Всё этот бар… — Между нами нет никаких различий, Джон, и не было никогда. Я дышу и ты дышишь. Я не могу функционировать без нужных органов. И ты тоже. Моё сердце сжимается, когда я вижу тебя. Твоё тоже, — Артур положил ладонь Джону на грудь. Тот и не сопротивлялся, но хватку на чужом горле не ослаблял. — Ты научил меня быть человеком, научил чувствовать и понимать некоторые вещи без слов. Я же исцелил твою душу от злобы и ненависти к этому миру и научил снова любить то, что важно. Этот союз нужен нам обоим. Неужели у тебя в самом деле есть причина ненавидеть меня? Наконец пальцы Джона перестали сдавливать Артуру горло. Наоборот. Рука мужчины стала опускаться ниже, тоже на грудь. Марстон сжал в кулак толстовку Артура, словно цеплялся за неё и старался не упасть, не потеряться, а после уткнулся лбом ему в плечо. Артур же осторожно провел рукой по тёмным волосам товарища и чуть улыбнулся. — Ты был мне дороже всех, кто сражался с нами. Но я думал, что знал о тебе всё. Мне обидно, что ты сразу ничего не сказал, — тихо отозвался Джон, прижимаясь к Артуру. — А зачем? Ты бы не стал со мной даже разговаривать. И потом, — Артур положил руки Джону на спину и начал осторожно поглаживать, словно успокаивая, — твоё незнание не сыграло с нами злую шутку. Ты ведь даже не подумал о том, что я могу быть андроидом. Настолько хорошо я вжился в свою роль, — он несколько усмехнулся, отчего Марстон недовольно фыркнул. — Свое удовлетворение от поцелуя в подвале ты тоже хорошо отыграл? Артур на это лишь легко засмеялся. — Я ведь уже говорил, что все мои эмоции и чувства настоящие, к кому бы они ни были обращены. Я страстно желал стать человеком. Ты же помог мне понять, что я, по сути, им и был всегда. Джон отстранился от Артура и снова заглянул ему в глаза, пытаясь увидеть там что-то важное. — В плане чувств я никогда тебе не врал. Не моя вина, что ты не заметил моих механических на тот момент черт. Марстон вновь поймал улыбку своего друга. И снова она его покорила. Джон взял Артура за подбородок, закрыл глаза, подался вперёд и осторожно припал своими губами к тем, что были напротив. Прям как тогда. Артур же начал вспоминать всё, что когда-то извлёк из своего любимого ролика на планшете. Но повторять движения за кем-то — это глупо. Может, лучше делать то, что подсказывало сердце? Так он и поступил. Взяв инициативу в свои руки, Артур начал активно отвечать на столь настойчивый поцелуй, ещё сильнее прижимая Джона к себе и гладя его по спине. Один так хотел стать человеком, другой почти перестал им быть. Кто бы что ни говорил, а этот симбиоз, ни на что не похожий, был важен не только для них обоих, но и для всей страны, для революции, исход которой пока не был предопределен. Да кого это заботило на данный момент? Оставшаяся армия разбрелась по своим точкам и там засела, ожидая новых указаний от своих предводителей. Тем же сейчас никто не был нужен. Они ни о ком и ни о чем не думали, кроме как друг о друге, о поцелуе и прикосновениях. Правда, Джон стал невольным заложником своего положения, когда Артур, проведя языком по его нижней губе и засунув руку под толстовку, начал поглаживать его по пояснице. Мужчина завозил коленями по холодному бетонному полу, невольно прижимаясь к партнёру. Проще говоря, начал возбуждаться. А Артур, кажется, это понял, когда другой рукой скользнул по бедру Джона и услышал странный вздох сквозь поцелуй. Он первым разорвал тесный контакт. — Уж прости, но моя конструкция не позволяет доставить тебе удовольствие на телесном уровне, — несколько грустно, но с нотками весёлости произнёс Артур. — Моя модель предназначена для выполнения боевых задач. А то, о чем думаешь ты, делают только секс-андроиды. Джон стыдливо отвёл взгляд, на что Артур лишь усмехнулся, а в глазах его сверкнуло что-то, что Марстон всё же успел заметить. — Мы можем попробовать иначе, — вдруг сказал он, сильнее стискивая бедро Джона. — Садись на коробки. Пока Марстон соображал, что же Артур придумал, тот тем временем встал на ноги и подхватил Джона за талию, чтобы усадить его на пустые ящики из-под запчастей. Опустившись на колени, Артур мягко развёл бедра Джона в стороны, после приподнял ткань его толстовки, припадая губами к животу и покрывая тот поцелуями. Марстон же прикрыл глаза и закусил губу. И всё-таки отыскал в себе силы спросить: — Откуда столько смелости? Артур же, на миг отрываясь от томной ласки, нашёл, что ответить: — Буду я ещё тебя — тормоза — ждать. Дерзость и в словах, и в поступках была принята. Джон просто отдался во власть таким приятным губам, которые теперь источали тепло. Ему не было известно, что Артур просто активировал функцию термоотдачи, отчего превратился в своеобразный обогреватель. И всё же он ни на миг не останавливался, спускаясь поцелуями еще ниже. Намерения его были ясны как день. Да только зачем это всё? Просто желание доставить удовольствие тому, кто был нужен? Артур начал аккуратно расстегивать брюки Джона. Мягко потянув за собачку, он чуть приспустил ставшую теперь ненужной деталь гардероба, чтобы после бесстыдно залезть пальцами под резинку классических боксеров и оттянуть ее ещё ниже. Артуру было не стыдно или неприятно видеть то, что предстало перед его глазами. Наоборот. Ему еще сильнее захотелось насладиться телом любовника, когда тот стал тщательнее прятать взгляд и сильнее хвататься руками за несчастную коробку, на которой сидел. Пусть Артур не мог на себе ощутить то, что ощущал Джон, когда к нему прикоснулись тёплые пальцы, но ему безумно нравилось наблюдать за чужой реакцией на столь бесстыдные ласки. Откуда ему было знать, как это делается? Интуитивно? Когда же Джон сдавленно застонал, запрокидывая голову назад, а Артур, шире раздвигая ноги друга, подвинулся к нему ещё ближе, беря глубже нежную плоть, казалось, возможно было всё, даже сексуальный контакт человека и андроида. Создатель, слившийся со своим творением и получающий удовольствие от каждого движения его головы, плотно сжатых губ и мягких поглаживаний бёдер… Артур лишь боялся сделать больно излишним напором. Однако, судя по тому, как сильно Джон стискивал крышку ящика, на котором сидел, и волосы на голове своего соблазнителя, можно было сделать вывод, что всё проходило более чем гладко. Артур и не останавливал свою сладкую пытку. Но ровно до момента, когда Джон наконец сумел достигнуть своего пика и облегчённо выдохнуть. Ласки при этом продолжались. Артур, проведя тыльной стороной ладони по своим губам, снова поднялся на ноги, оперся рукой на коробку и припал губами к шее Марстона, доводя того почти до бессознательного состояния. Джон же просто наслаждался последними минутами сладких мгновений, ведь уже завтра этого ничего не будет, а через несколько дней, возможно, не будет и его самого. Артур об этом и вовсе не думал. Он жил только настоящим моментом — настоящей близостью с настоящим человеком.