Зарисовки об их жизни...

      Ветер в этот день просто неистовствует. Впрочем, как и непогода. Сегодня Лондон как никогда похож на самый туманный и дождливый город. Нет никакого желания выходить на улицу. Впрочем, Алану это и не нужно. Он и так сейчас находится в тепле.        Юноша в задумчивости смотрит на стекающие по оконному стеклу капли дождя и думает о чем-то отрешенном. Сегодня у него был небольшой список душ, которые стоило собрать. И, к своему огромному удовольствию, Хамфриз закончил со своей работой еще в первой половине дня. Но возвращаться в свою пустую квартиру юноша совершенно не хотел, а потому решил зайти к… — Добрый день, Артур! Смотрю, и у тебя сегодня не так много работы, — Алан приветливо улыбается вошедшему молодому человеку. — О! Давно же я тебя не видел, Алан! Добрый день! Ты надолго? Или же переночуешь у меня? — Артур Уордсмит, начинающий писатель и врач, познакомился с Ангелом Смерти лишь благодаря случайности.       В тот день Алан Хамфриз решил побыть немного в мире людей, приняв человеческий облик. Ему хотелось еще раз почувствовать себя живым. Но разве можно объяснить это такой вещи как Шип Смерти?       Приступ настиг юношу неожиданно. Алан упал на мостовую и, корчась в судорогах, старался хотя бы не кричать. Тогда-то он впервые и встретил на своем пути Артура. Молодой человек отвел его к себе домой, оказал первую помощь и, что казалось жнецу самым забавным, отпустил его лишь тогда, когда убедился в том, что здоровью Алана ничего не угрожает.       Следующая их встреча произошла через несколько дней. В больнице. Хамфриз должен был забрать душу одной девушки, умиравшей от запущенной простуды, и Артур тогда увидел его. Почему так произошло — оба так и не поняли, но с тех пор старались чаще видеться.       Алану было интересно наблюдать за жизнью писателя, читать его еще не вышедшие в печать произведения, а Артур в свою очередь старался расспросить жнеца о его работе. Только Хамфриз давал лишь однозначные ответы. Не наводящие на что-либо. Ведь людям не положено знать об Ангелах Смерти. — Если не прогонишь, то тогда переночую, — Алан улыбается молодому человеку и вновь переводит взгляд на капли дождя на стекле. Хамфриз ищет встреч с писателем не только потому, что ему так уж интересна его жизнь. Есть и еще кое-что.       Артур не такой как все. Он как будто излучает какой-то внутренний свет. В его карих глазах порой видно столько тепла и доброты, что сердце Алана невольно сжимается от какого-то щемящего чувства. Юноша часто ловит себя на мысли о том, что думает об этом смертном порой гораздо чаще, нежели об отчетах или сборе душ. И это одновременно смущает и пугает его. Ведь подумать даже стыдно о том что он…       А что, собственно говоря, произошло? Алан просто слишком часто думает о своем новом знакомом. Ведь это же не запрещено и не противоречит ничьим моральным принципам. Во всяком случае, Хамфриз хочет так считать. — Ты подожди тогда. Я сейчас только закончу с этим рассказом, и тогда мы можем идти ужинать. Или ты бы хотел поесть сейчас? — Артур подходит к жнецу и изучающе смотрит на него. — А? Да. То есть, нет! Я не так уж и голоден. Заканчивай свой рассказ. По правде говоря, мне уже давно хотелось бы прочитать его, — Алан отвечает непривычно быстро и несколько резковато. Однако его знакомого ответ вполне устраивает.       Артур привычно устраивается за письменным столом и начинает работать над рукописью своего нового рассказа. Хамфриз встает в пол оборота, чтобы иметь возможность наблюдать за писателем. Во время работы над очередным своим творением мистер Уордсмит словно преображался. В карих глазах появлялась задумчивость, перемежаемая некой энергичностью. Волосы в процессе написания становятся растрепанными, придавая лицу молодого человека еще большую миловидность.       Алан ловит себя на том, что уже открыто рассматривает сидящего за столом мужчину. И последний уже давно ничего не пишет, а разглядывает его в ответ. Хамфриз поспешно отводит взгляд в сторону и чувствует, как к щекам подступает предательский румянец.       Все это неправильно! Так не должно быть! Ведь подобные чувства всегда осуждались обществом! К тому же Артур наверняка прогонит его и больше никогда не захочет видеть, если узнает об этом! А подобного Хамфриз допускать не собирался. Лучше любить молча и на расстоянии, чем потом страдать из-за разбитого сердца. А ведь в его жизни и так довольно мало хорошего. Один Шип Смерти чего стоит! И это извечное одиночество… — Алан, с тобой явно что-то не так! Скажи, что случилось? Я могу тебе помочь? — Артур встает со своего места и подходит вплотную к жнецу. «Если бы ты мог! О! Я был бы только счастлив!» — думает юноша, но произносит совсем другое. — Со мной все в порядке, Артур! Тебе не о чем беспокоиться! — Алан натянуто улыбается и хочет уже поскорее исчезнуть из поля зрения Уордсмита, но не успевает уйти. — Послушай, я же не слепой! Что произошло, Алан? У тебя какие-то неприятности? — Артур держит жнеца за руки, вызывая у последнего целую бурю эмоций, которую скрыть порой бывает очень непросто. Как и чертов румянец на щеках. — У меня нет никаких проблем. Это правда, — Алан не делает хоть каких-то попыток для того, чтобы вырваться из крепких теплых рук. Наоборот. Неосознанно тянется к этому смертному, дарящему ему столь прекрасные и частично забытые эмоции. — В самом деле? — Артур как-то задумчиво смотрит на юношу, на секунду задерживая взгляд на его губах. Алану кажется, что писатель догадался о его чувствах к нему, но ничего не говорит. Ему становится не по себе от пристального взгляда Уордсмита. — Артур, я… — Хамфриз резко выдыхает и на секунду зажмуривается. Да будь, что будет! Ведь постоянно прятать в себе эти чувства не удастся! Лучше признаться сейчас, чем потом неожиданно сорваться!       Алан вновь выдыхает, хватает молодого человека за галстук, притягивает к себе и осторожно целует в губы. Жнец ни в чем не уверен. Наверняка Уордсмит сейчас оттолкнет его, начнет кричать и ругаться. Пускай! Он это заслужил. Такие чувства вряд ли когда-нибудь станут взаимными!       Но последующие действия молодого человека сбивают Хамфриза с толку. Артур вовсе не отталкивает юношу. Наоборот, притягивает к себе, приобнимая за талию и углубляя поцелуй. Хамфриз уже ничего не понимает и просто позволяет смертному взять инициативу в свои руки. В происходящее верится с трудом. Ведь подобное невозможно! Это же противоречит нравственным принципам! — Алан… — Артур говорит непривычно хриплым голосом. От этого Хамфризу вновь становится не по себе. По спине пробегает табун мурашек. — Почему ты… — Алан не успевает до конца озвучить вопрос, поскольку его вновь затыкают поцелуем. Уже более властным и требовательным нежели предыдущий.       Спустя какое-то время оба сидят на диване совершенно обессиленные. Алан боится лишний раз посмотреть в сторону писателя. Произошедшее кажется лишь бредом. Плодом больной фантазии. — Почему ты ответил, Артур? — тихо интересуется юноша, с преувеличенным интересом разглядывая носки своих ботинок. — О! Вижу, ты так и не понял! — Уордсмит издает тихий смешок, пересаживается поближе к жнецу и хватает его рукой за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Но ведь это неправильно! — пытается привести хоть какой-то аргумент юноша, но тут же замолкает. Лучше молчать! Не то сделает только хуже! — Однако, это тебя не остановило! — Артур задорно улыбается и слегка наклоняет голову набок. Алан вновь начинает любоваться им и замечает, что рубашка Уордсмита не застегнута на три верхних пуговицы. — Я ведь давно уже заметил твои взгляды, которые ты тайком бросал в мою сторону, когда думал, что я занят, — тем временем продолжал молодой человек. — Значит, ты все знал! Но почему молчал? — Алан хмурится и старается отстраниться. — Потому что ждал того момента, когда ты сам признаешься. Поскольку сам боялся того, что ты оттолкнешь меня и исчезнешь. Знаешь, а я ведь начал испытывать к тебе эти чувства еще с нашей первой встречи… А когда уже окончательно понял, что и ты испытываешь нечто подобное, то просто не знал, что с собой сделать. Я ведь до последнего отрицал это и надеялся на то, что это лишь игра моего воображения, — Артур тихо вздыхает и задумчиво смотрит на собеседника. — И что нам теперь делать? — Алан грустно усмехается и опять обращает свой взор к оконному стеклу, по которому стекают капли дождя. — Можем сделать вид, что ничего сейчас не было и жить дальше. Или же… — Артур протянул руку и притянул юношу поближе к себе, зарываясь второй в мягкие волосы шатена. — Ну, почему бы и нет? Мы же можем просто попробовать… Ну, а если что, то разойдемся. Мы ведь… сможем оставаться друзьями? — Алан кладет голову на плечо Уордсмиту и прикрывает глаза. — Безусловно. Ты есть все же собираешься? Или тут пока что посидим? — Артур слегка взъерошивает волосы шатена, заставляя того недовольно ворчать. — Собираюсь. Пусти, — Хамфриз пытается встать с дивана, но попытка с треском проваливается. — Так быстро? Может, ты все-таки еще раз позволишь поцеловать себя? — Артур ловко разворачивает к себе лицом Алана и осторожно целует его. Юноша что-то недовольно мычит, но не сопротивляется действиям Уордсмита.       За окном все также бушует непогода. Те немногие прохожие, что отважились покинуть свои дома в столь неудачное время, стараются как можно скорее скрыться под крышами домов. Алан Хамфриз вновь стоит у окна кабинета Артура и рассматривает открывающуюся перед ним картину, но не видит той прежней унылости. Возможно, он никогда не пожалеет о сделанном решении. А сейчас ему просто легко и радостно.