Зарисовки об их жизни...

      Обеденный перерыв подходил к концу, когда Алан Хамфриз возвращался из столовой. Эрик задерживался, а потому юноша в их совместном кабинете оказался один. Шатен цепким взглядом окинул стол напарника. — Надо будет ему напомнить навести порядок на столе. Я же ему не нянька в конце-концов, — произнес Алан, поправляя очки и подходя к своему рабочему месту.              Все-таки иногда Эрик напрочь забывает о том, что на столе должен быть образцовый порядок. Точнее говоря, забывает об этом всегда. Порой юноше просто надоедает напоминать другу о правилах, и друг получает звонкую затрещину. И порой это происходит довольно часто.       Хамфриз уже собирался заняться документами, когда перед глазами у него потемнело. Он ухватился за край стола и попытался устоять на ногах, но скрутившая его боль не дала на это и шанса. Алан упал на пол и тихо застонал от жуткой боли. Шип Смерти. Неизлечимая болезнь, медленно убивающая шинигами. И ему самому не посчастливилось подхватить ее.       Шип не является чем-то видимым. Но он вполне осязаем. Это растение постепенно подбирается к сердцу шинигами и под конец пронзает его своими шипами, окончательно лишая жизни. Но подобный процесс затянут и очень мучителен для того, кто оказался жертвой этой болезни. Частые приступы вытягивают из пострадавшего силы и выматывают настолько, что под конец жертва уже не сопротивляется.       Вот только Алан был не таким. Он цеплялся за жизнь и не хотел умирать. А потому он молча боролся с этой напастью, не давая ей и шанса на его скорую кончину.       Юноша стиснул зубы и тихо зарычал от боли. Тело словно прошило тысячей острых ледяных шипов, вытягивающих понемногу из него крупицы жизни. Сердце бьется то медленнее, а то заходится в бешенном ритме, словно бьющаяся о прутья клетки птица. И эта поглощающая всё боль…       Краем уха юноша услышал, как открылась дверь кабинета, но не мог открыть глаз. Боль слишком сильна, а видеть кого-либо он не хотел. Опять будут жалеть, а ему и без этого плохо. Словно сквозь вату доносится крик Эрика, но слишком отдаленно он звучит.        Еще какое-то время Алану приходится терпеть ту жуткую боль, которая возникает во время приступов. Юноше казалось, что это не закончится никогда. В этот раз приступ длился дольше обычного. Но, наконец, его отпустило.        Алан с трудом открыл глаза и обнаружил, что рядом с ним на полу все это время сидел Эрик. Сейчас его лучший друг и наставник был белее мела. Увидев, что Хамфриз очнулся, Эрик тут же бережно обнял его. — Алан, как ты себя чувствуешь? — голос друга звучал глухо и подрагивал. — Все в порядке, Эрик-кун. Все уже закончилось, — юноша мягко улыбнулся Эрику, пускай это и далось ему с трудом. Шип в этот раз отнял слишком много сил. И неизвестно, когда очередной приступ отправит Хамфриза на тот свет.