Я назову сына в твою честь

— Ну… видите ли. Не часто ведь встретишь в Средиземье близнецов эльфийской крови, — пробормотал Леголас, пытаясь на ходу придумать какое-то логическое объяснение тому, как он пришёл к этому умозаключению. Но ничего путного принцу на ум так и не пришло, потому он выдал первую же чушь, которая вертелась на языке. — А Элрос и Элронд так похожи на вас, милорд. Стоило мне взглянуть на вас, как я тут же понял, что вы и есть Эарендил, отец этих двух прид… Принцев, милорд, — поспешил исправиться Леголас и обворожительно улыбнулся суровому эльфу. По крайней мере, с отцом тактика «улыбаемся пошире, я милый и обворожительный дурачок» всегда прокатывала. Ну, почти всегда… Леголас практически гордился собой. Это было вполне себе удовлетворительное оправдание. Не ложь, но и не совсем правда, — идеальный баланс между тем и другим, который Митрандир, будь он сейчас здесь, назвал бы «белой ложью». Принц частенько пользовался этой уловкой в отношении взрослой версии своего отца, когда ему нужно было объяснить Его Величеству то, чему не было объяснения, или то, что грозному и скорому на расправу Владыке лучше было не знать. Сколько наспех придуманных баек он выслушал за свою жизнь, когда Митрандир оправдывался за свои безумные выходки в тронном зале Лесного Короля, и не счесть. Тогда они приводили его в бешенство. Сейчас же он был искренне благодарен волшебнику за то, что тот научил его столь ценному и полезному навыку в критической ситуации. — Ну да, ну да… — задумчиво промурлыкал темноволосый эльф, не спуская с принца пронзительных серых глаз. Леголас не питал ложных иллюзий — Эарендил не поверил ни единому его слову, но почему-то решил спустить всё на тормозах. — Но довольно об этом! Эльф громко хлопнул в ладоши, словно желая физически прогнать неугодную тему. В считанные секунды дознаватель уступил место целителю. Неизвестно откуда возникли свиток и перо с чернильницей, а Эарендил с сосредоточенным видом развернул пергамент и приготовился делать записи. — И давно вас беспокоят боли в сердце, эльфёнок? Леголас невольно вздрогнул и испуганно заморгал. — Эээ… Какие боли, простите? — В сердце, юноша. Резкая, щемящая или тянущая боль в груди, обмороки, проблемы с дыханием не мучают часом? — А почему вы спрашиваете? — Чисто в медицинских целях, — холодно заметил целитель. — Такой юный, а сердечко-то как у дряхлого старика. Совсем вы себя не бережёте, юноша. Так ведь недолго и в ящик сыграть. — Какой ещё ящик?! — Леголас сжался в комочек под взглядом, выворачивающим душу наизнанку, и ещё выше натянул одеяло, пытаясь спрятаться от этих расспросов в только что воздвигнутом им домике. — Деревянный, эльфёнок. Какой же ещё? — невозмутимо пожал плечами эльф. — Если вы запамятовали, то мои сыновья давеча приволокли вас из лесу в бессознательном состоянии. Близнецы заверили меня, что вы упали в обморок, потому как вас хватил самый что ни на есть настоящий сердечный удар. Как ваш лекарь, я обязан знать обо всех ваших болячках, чтобы правильно поставить диагноз. Так что в ваших же интересах рассказать мне всё в мельчайших подробностях и без утайки! Итак, есть ли у вас наследственные болезни, юноша? Леголас прикусил губу. Что тут сказать? Правда заключалась в том, что это встреча с его младшим сыном Элрондом окончательно подкосила его до этого дня стойкое сердце. Сыном, которого он знал как строгого и сурового Владыку Имладриса, а вовсе не как непутёвого и шкодливого юношу, ничуть не уступавшего в отмороженности своим сыновьям-близняшкам из далекого будущего, которые нередко втягивали его в неприятности. «Белая» ложь пришлась как нельзя кстати. Снова… В конце концов, скажи он Эарендилу правду, тот решил бы, что он нажрался галлюциногенных грибов Радагаста и его теперь штырит. — Ну… — пытаясь выиграть себе немного времени, Леголас прибегнул к проверенному способу — прикинулся тугодумом. — Н-е-е-ет… не при-и-и-ипоминаю та-а-а-аких. Ду-у-у-умаю, всему виной обезвоживание. Да, точно! Обычное обезвоживание, милорд, только и всего, — будущий принц ухватился за эту идею, как за спасательный круг, приготовившись отстаивать её с пеной у рта. — Я почти не пил сегодня и потому-то и грохнулся в обморок! Простите за беспокойство, это было очень глупо с моей стороны. Блондин с надеждой взглянул на целителя, желая убедиться в том, что тот нашёл его объяснение достаточно убедительным и жизнеспособным. По крайней мере, ему оно таким казалось. Вышеупомянутый эльф просканировал юношу суровым взглядом и, к великому облегчению Леголаса, медленно кивнул, вроде как принимая его ложь на веру. — Обезвоживание, так обезвоживание, — сухо заметил Эарендил, делая какие-то пометки в свитке. У Леголаса как будто тяжкий груз с плеч упал. Принц из будущего вздохнул с явным облегчением, решив, что если Валар будут столь же милостивы к нему, то ему удастся и дальше мастерски разыгрывать этот фарс, скрывая своё истинное происхождение от грозного деда и шалопая отца. А вот лицо и без того сурового эльфа стало ещё более мрачным, как будто этот самый груз, который только что покинул плечи юноши, лёг тяжким бременем на плечи Эарендила. Что было недалеко от истины. Эарендил пребывал в замешательстве. Юноша действительно был очень похож на его друга. Эдакий идеальный микс между Орофером и той златокудрой эллет, с которой друг его шального детства провёл ту злосчастную ночь. Эру! Даже возраст мальчишки, по предварительной оценке, Эарендила соответствовал предположительной дате зачатия королевского ублюдка… Эарендил устало помассировал переносицу, пытаясь сосредоточиться и вернуть себе ясность мысли. Валар, если их опасения подтвердятся, и мальчик окажется первенцем Орофера, то Эрин Гален ждут серьёзные потрясения, а его Король станет предметом всеобщего обсуждения, изучения и порицания. «Лекарь не должен зацикливаться на негативных сторонах ситуации! Больше оптимизма, Эарендил! Когда ты стал таким неверующим брюзгой! Ну похож малец на Орофера, как две капли воды! Это может быть всего лишь совпадение!» — целитель нервно встряхнул копной шоколадных волос и бесцельно уставился в свиток, словно ожидал найти в нём подтверждение или опровержением своим опасениям. — Как вас зовут, юноша? — нарушил неловкую тишину, воцарившуюся в покоях юного эльфа, строгий голос. — Леголас, милорд. — Лаэголас. Зелёный лист. Подходящее имя для эльфа, родившегося в Эрин Гален, — осторожно ступил на тонкий лёд Эарендил. — Да, милорд, — пожал плечами Леголас. — Маме оно казалось очень символичным. — Казалось… — замер с пером в руках целитель и судорожно сглотнул. — Стало быть ваша матушка?.. — Да, милорд. Она умерла, когда я был совсем маленьким, — печально вздохнул Леголас. — Умерла, значит… — и без того хмурый целитель стал мрачнее тучи. Тяжёлая складка на высоком лбу пролегла глубокой бороздой. — Это многое объясняет. — Простите, что объясняет? — вздёрнул бровь юный лучник. — Вы очень самостоятельны и ответственны для эльфёнка столь юного и нежного возраста. Кстати, а сколько вам лет, юноша? — как бы невзначай поинтересовался темноволосый эльф. — Уже шестьсот раз я видел, как наступала весна, милорд. Плюс-минус пара-тройка раз, — задумчиво почесал подбородок Леголас. — Так сходу и не вспомнишь. Да, точно! Мне шестьсот лет и один год. Я ведь родился в мае! Эарендил чуть не застонал в голос. Даже месяц рождения мальчишки совпадал с его грубыми подсчётами! — И кто же растил вас, когда вашей матушки не стало? — прохрипел совершенно убитый, враз лишившиеся остатков сил, Эарендил и приземлился на краешек кровати. — Мой отец… — Леголас прикусил губу и опустил глаза долу, внимательно изучая мозоли на длинных пальцах. — Отец… — внимательно наблюдая за реакцией блондина, уточнил Эарендил. — Он живёт здесь, в Эрин Гален? Я бы хотел с ним познакомиться. — О, боюсь, это невозможно, милорд, — трагически вздохнул Леголас, сдвинув брови домиком. — Он так грустил о моей матери, что едва я вошёл в возраст, как он покинул эти земли и отправился на Запад, чтобы соединиться с ней и больше никогда не разлучаться. Для пущей убедительности юный принц даже театрально сложил ладошки на груди и «украдкой» смахнул с ресниц несуществующую слезинку. Митрандир гордился бы им сейчас. Идеальный баланс правды и капелька лжи. В конце концов, его ada в самом деле очень грустил о безвременно почившей супруге, вот только хрен бы он оставил своего сына без присмотра, а свой любимый лес и народ без Короля. Да и винный погреб с обширнейшим гардеробом, не говоря уже об обожаемой сокровищнице, были слишком дороги его сердцу, чтобы вот так просто бросить их на произвол судьбы. Целого флота Кирдана не хватило бы, чтобы вывезти драгоценное барахло его ada в Валинор! Переезд Нандор в Валинор растянулся бы в вечности, как Исход эльфов в Средиземье. Да Валар проклянут тот день, когда к ним явится орда лесных эльфов во главе с их мелочным и вспыльчивым предводителем! Они ещё вспомнят Феанора добрым словом. Милейшей души был эльф, по сравнению с его батюшкой-то. Но Эарендил не ведал всего этого. Зато он прекрасно знал, когда кто-то ему лгал, и в два счёта распознал шитую белыми нитками ложь. «Валар!.. Бедная сиротка! Что же ты наделал, Орофер… Мальчик всё это время рос как перекати-поле, без отца и без матери! Совсем один в этом огромном и жестоком мире… Он солгал мне об отце, но на его бы месте я бы тоже лгал. Кто добровольно признается в том, что твой отец бросил тебя в младенчестве, обесчестил твою мать и никогда не интересовался твоей судьбой?». — М-м-м… Вы хотите ещё что-нибудь узнать обо мне, милорд? А то я хотел бы одеться… — выдернул звонкий голос древнего эльфа из омута размышлений о трагической обездоленной судьбе его обладателя. — Нет, эльфёнок. Я узнал вполне… достаточно, — потёр виски Эарендил. — Но я хотел бы взять у вас образец крови, — почувствовав на себе удивлённый взгляд юноши, целитель пояснил: — Чтобы убедиться в том, что вы совершенно здоровы, дитя. Вы ведь лучник короля, а стало быть маленький порез вас не испугает, так ведь? Леголас гордо вздёрнул подбородок и протянул целителю правую руку. Не пристало королевскому лучнику разводить сыр-бор из-за какой-то там царапины!