More Than Words

Сынгвану смешно. Он смотрит на бланк в руках и думает, как он, чёрт возьми, до такого докатился. Укажите размер ростка Какой, блять, размер ростка? Ему сказали, что в его груди начал расти грёбанный ирис, а не дали полную его характеристику с учётом диаметра и высоты. Парень раздражённо пропускает этот пункт и переходит к следующему. Укажите название/вид растения Растения? Вид? Хансоль, сидящий рядом, замечает его недоумение и вопросительно выгибает брови. - Вид растения?- хмурится Бу. - У некоторых прорастают плющи,- объясняет младший.- Они растут вокруг позвоночника и рёбер, и, в принципе, не так опасны, пока не начинают переходить на органы. Сынгван кивает и вписывает в этот пункт корявое ирис. Известно ли объекту вашей привязанности ваши чувства? Сынгван кидает взгляд на Чхве, листающего один из журналов, и обводит да. - Ты закончил?- спрашивает Хансоль через некоторое время, отрываясь от своего занятия. - Да, но я хочу спросить,- Сынгван вновь возвращается к пункту об объекте привязанности и указывает на него. - Они спрашивают, чтобы предотвратить мою смерть. Младший говорит об этом спокойно, забирает из его рук бланк и вчитывается в труднопонимаемый почерк. - Здесь нужно указать, что я уже делал операцию,- парень тянется за ручкой, а после вписывает всё, что необходимо в пункты из раздела "Объект привязанности" и ставит свою подпись. - Готово,- Хансоль встаёт с дивана и смотрит на старшего выжидающе.- Осталось только узнать дату и время операции. Сынгван кивает. Он понимает, что ещё не может испытывать боль из-за цветка, но в груди всё равно немного болит и тянет, словно сдавливает лёгкие. Хансоль привычно проходит к стойке регистрации и протягивает бланк какой-то девушке, Сынгвану видно только блондинистую макушку с высоким хвостом. Она что-то ему говорит, и Чхве кивает, а после вновь забирает бланк и ещё какие-то листы. - Нужно к врачу,- объясняет он старшему, но листы не отдаёт.- Он даст назначение с датой и временем, скажет пару указаний. Типа не есть, не пить. Бу кивает. Он всё ещё не уверен в том, что он делает, но покорно идёт за младшим. Выслушивает все наставления врача и выходит из кабинета с маленьким листочком в руках. Он ещё не знает дату. Хансоль, оставшийся в коридоре, сейчас подходит к нему, замечает белую бумажку в чужих пальцах и тянется к ней. - Давай я посмотрю первым?- спрашивает он, останавливаясь в паре сантиметров от чужой руки. Сынгван отдаёт листок и смотрит за тем, как Хансоль вчитывается в дату и время операции. Чхве молчит слишком долго, старший успевает уже пожалеть о своём решении. - Завтра утром,- Хансоль решается оторвать взгляд от бумажки и смотрит Бу прямо в глаза. Сынгван кивает, понимает, что сейчас не устоит на ногах и валится на младшего, судорожно хватаясь за чужие плечи. Хансоль обнимает его, тонкими руками прижимая ближе к себе. - Всё будет хорошо. Старший кивает, потому что верит Чхве, который прошёл через это один, который никому не сказал и просто позволил врачам срезать бутон. Потому что жить нужно не только для себя. Потому что вы бы не выдержали это. - Блять,- Сынгван судорожно всхлипывает и утыкается лицом в чужу шею.- Блять, блять, блять, Солли... Безумно хочется запереться где-нибудь и не выходить оттуда никогда, но ещё больше хочется целовать эти чёртовы губы, чтобы ему отвечали, чтобы прижимали ближе не потому, что это рефлекс и простое желание успокоить. - Что будешь делать в свой последний день?- шепчет Хансоль, не отстраняясь. Он, блять, не последний! хочет прошипеть старший, но с завтрашнего дня у него уже не будет эмоций, поэтому спорить бесполезно. - Давай мы просто проведём этот день вместе?- Сынгван немного отстраняется, заглядывая в чужие глаза. Хансоль слегка улыбается. У него нет эмоций, но есть чувства, и сейчас он просто хочет помочь Сынгвану пройти через всё это. Чтобы, проснувшись после операции, старший увидел хоть чьё-нибудь лицо. - Прогуляемся? Хансоль ведёт его в парк. На улице грёбаное лето и 30 градусов жары, но они всё равно носятся от одного аттракциона к другому, раздражая своим шумом прохожих и других посетителей. Сынгван срывает голос на Викинге, но заставляет младшего купить ему мороженое. Они сидят под тенью липы, и у Сынгвана в руках грёбаный сахарный диабет в рожке, и Хансоль смеётся, говорит, что операция его от этого не спасёт и замолкает на середине предложения, замечая, как в чужих глазах что-то потухает. Он отводит взгляд. - Что ты чувствовал... после операции? Голос у Сынгвана хриплый и тихий, в нём отчаяние и страх, и ещё что-то такое, что заставляет Чхве вновь посмотреть на него. - Было... С операции прошёл год, но чувство одиночества после пробуждения всё ещё сильное. - Страшно?- заканчивает он, не уверенный, что правильно подобрал слово.- Типа... Я проснулся, но рядом никого не было? Голос предательски выдаёт дрожь. - Ммм,- Хансоль прикрывает глаза и перебирает собственные пальцы.- Перед операцией я говорил с сестрой, сказал, что не смогу встретиться с ней в этом месяце. А потом позвонил тебе. Сынгван кивает. Тогда он не взял трубку. Был на свидании со своей бывшей. - Прости,- старший опускает голову, взгляд цепляет мороженное, которое сейчас кажется таким безвкусным. - Ты не виноват,- Хансоль улыбается, сжимает чужое плечо.- Я же никому не говорил. - И теперь я влюбился в тебя...- Сынгван усмехается. Приехали блять. - И теперь ты влюбился в меня,- Чхве вздыхает.- Было бы проще, случись это год назад. - Ага. Некоторое время они сидят в тишине. Сынгван думает, что пожалеет, если не попросит сейчас. Он выбрасывает мороженное в ближайшую урну и возвращается к младшему, зависшему в телефоне. - Поцелуй меня,- просит старший, внимательно смотря в чужие глаза. Хансоль хмурится. - Я больше ни о чём не попрошу. - Ты даже не ответил на мой звонок?.. Сынгван выхватывает из чужих рук телефон и, обойдя блокировку, набирает свой номер и жмёт на вызов. Достаёт из кармана свой телефон, возвращает чужой и берёт трубку. Хансоль прикладывает смартфон к уху. - Поцелуешь меня? Сынгван всё тот же. Капризный, наглый, и, чёрт возьми, прямолинейный. Хансоль скидывает звонок. - Идём домой,- он тянет старшего за руку. Дома темно и прохладно. Сынгван не успевает закрыть дверь, как его настойчиво прижимают к стене, упираясь лбом в лоб. У Хансоля нет никаких эмоций, и, по факту, он ничего не чувствует, но в груди почему-то так тепло и дышать становится легче.