Драбблы по ХМ

Эми Харрисон снился отец. Не тот монстр, в которого он превратился, которого она… Нет. Ей снился веселый, умный, все на свете знающий папа. Он показывал ей, удивленно и радостно таращившей глаза, как удить рыбу на донку. Хитро прищуривался, прятал улыбку, искоса, с любовью и удовольствием, наблюдая за ней. Эми протянула руку, коснулась его плеча, чтоб обнять, мечтая еще хоть немного погреться в его тепле, обожании. «Маленькая принцесса», — так называл он ее. Она всегда была для него принцессой… Эми потянулась, желая ощутить его, поцеловать… И проснулась. Заднее сиденье пикапа было дико неудобным. Как она умудрилась уснуть на нем, совершенно непонятно. Скорее всего, причина была в том, что впервые с начала катастрофы она чувствовала себя в безопасности. Вот и угрелась, расслабилась, укачалась, заснула крепко. И проснулась только потому, что машина резко остановилась. Эми потерла глаза, чуть потянулась, улыбнулась сестре, сидевшей рядом. — Почему остановились? — Не знаю. — Андреа была раздражена. Впрочем, она все время их совместного путешествия была в напряжении. И Эми голову сломала, выискивая причину. Поговорить с глазу на глаз им пока не удавалось. — Да приехали потому что, цыпа. Сидящий на переднем сиденье рядом с водителем мужчина, повернулся, чуть блеснул хитрыми глазами на Андреа. — Выходим. Конец маршрута. — И куда мы приехали? — Андреа не двинулась с места, демонстративно оглядываясь и дуя губы. — Что-то я здесь ничего пригодного для жилья не вижу. Одни халупы какие-то. Может, вам, отребью грязному, и привычно в таких жить, но сейчас вроде выбор есть, можно было бы и что-то поприличнее подобрать. — Мерл, уйми эту козу, — подал голос водитель, — или я ее сам заткну. — Не кипишуй, Дерилина, — развязно и весело проговорил Мерл, — щас разрулим. Дерил презрительно дернул щекой, вышел из машины, хлопнув дверью. — Слышь, киса, — начал Мерл, все еще улыбаясь весело и нагло, — ты бы ротик не разевала попусту, а то найду занятие для него получше. — Ах ты, скот!.. Эми не могла больше слушать их перепалку, и выбралась на улицу следом за Дерилом. Он уже успел бегло проверить дом, совсем не халупу, кстати, зря Андреа так взъелась, и как раз разгружал кунг пикапа. Из машины доносились вопли сестры: — Подонок! Да как ты смеешь! И приглушенно-ленивое рычание Мерла. Дерил покосился на пикап, потом на Эми, мотнул головой в приглашающем жесте в сторону дома. Та, обеспокоенно вслушиваясь в перепалку, взяла небольшую сумку с едой, что младший Диксон сунул ей в руки, и двинулась следом. Она опасалась за Андреа, опасалась, что Мерл ее может обидеть.Слишком уж груб он был. Но, надо сказать, сестра умела взбесить. Все прошедшие сутки, с тех пор, как Андреа нашла ее, исключая первые моменты радости, сестра пребывала в отвратительном настроении, бесконечно бурчала, все критиковала, грызлась с Мерлом, и выводила из себя даже молчаливого и обычно безответного Дерила. В принципе, Эми понимала причины плохого настроения сестры. И даже разделяла их. Миру пришел конец, вся их жизнь прекратилась так внезапно, что, казалось, что это дурной сон, и он вот-вот закончится. Их отец умер. Эми его сама убила. Было бы странно, если б у Андреа было хорошее настроение. Девушка зашла в дом, вслед за Дерилом прошла на кухню, минуя гостиную. В доме был еще и крохотный второй этаж, Эми заметила лестницу. Потом надо будет проверить, что там. Дерил прикрыл дверь, кинул сумку с продуктами на пол, прошел к окну, закурил. Эми поморщилась, но попросить его не курить побоялась. Она вообще опасалась братьев. Мерл пугал своей безбашенностью, грубостью, грязным языком. Дерил, наоборот, молчаливостью, постоянной хмуростью, тяжелым, пронизывающим взглядом. Каким образом Андреа удалось уговорить братьев проводить ее к Эми, помочь в ее поисках, девушка даже не гадала. Что сестра могла предложить им? Деньги уже были явно не входу. Может, что-то из украшений? Раньше ей поклонники много дарили… Может, сейчас это актуально? Девушка не знала, что сейчас ценится, потому что впервые за две недели оказалась снаружи. Эми все эти две недели с момента начала конца света провела в доме отца, не выходя ни на секунду. Только в самом начале, чтоб вынести тело и похоронить. Папа был запаслив, продуктов в кладовке одному человеку хватило бы на полгода, не меньше. В гараже был бензин и портативная печурка, которую он часто брал с собой на рыбалку. Эми затаилась, закрыла окна и двери и сидела. Ждала. Сама не зная, чего. Наверно, смерти. На ее счастье, пока что по пригородам маленьких городков не шарились мародеры, а мертвым было все равно. Эми, пока добиралась с работы до отца и потом, со второго этажа отцовского дома, насмотрелась на ужасающие картины первых дней конца света, и испугалась так, что выходить даже не думала. Она вообще, после смерти отца впала в какой-то ступор, тягучий и бессмысленный. Иногда ей казалось, что она спит, что это просто жуткий сон. Иногда — что она уже мертвая. И просто ходит по дому, не может выйти. В любом случае, девушка понимала, что никуда она не пойдет. На улице, после первых, довольно шумных дней, установилась мертвая тишина. Нарушаемая только ужасающими звуками мертвых, бредущих куда-то. Эми настолько привыкла к отсутствию живых звуков, что не поверила своим ушам, когда услышала шум мотора. С ужасом наблюдала она, как из остановившегося напротив большого грязного пикапа выпрыгнули двое страшных мужиков, увешанных оружием, и по виду напоминающих охотников за головами, бандитов из кино. Они, негромко переговариваясь и постреливая острыми взглядами по окнам, споро разошлись в разные стороны, огибая дом. Эми затаилась, молясь, чтоб ужасные чужаки ушли. Она не понимала, что им нужно именно здесь, ведь полно рядом других домов, ничем не отличающихся от этого! Мужчины пропали из виду, судя по всему, обходя дом с тыла. Потом вернулись. Один из них, высокий, крепкий, с резкими, суровыми чертами лица, подошел к машине, открыл дверь, выпуская… Тут Эми, взвизгнув, сбежала вниз, не заботясь о том, что ее услышат. Потому что из машины выпрыгнула ее сестра, Андреа. И вот, буквально сутки спустя, они уже на другом конце штата, здесь мало жилых домов и много леса. А значит, и мертвецов меньше. Практически все это время они гнали, останавливаясь только на неотложные нужды. Не подбирали никого по пути, хотя людей встречали. Разных людей, многие явно находились в очень сложной ситуации, были и семьи с детьми. Если бы Эми и Андреа ехали одни, то непременно останавливались, чтоб помочь. И, скорее всего, далеко бы не уехали. Живыми, невредимыми и свободными, по крайней мере. Хотя, вопрос свободы был спорным. Все это время только Диксоны решали, куда и с какой скоростью двигаться, когда останавливаться, когда ехать. Девушек ставили перед фактом. Андреа бесилась, ругалась, бурчала, но подчинялась. Эми тем более. Диксоны не приходили никому на помощь, не останавливались, когда встречные люди голосовали, или явно ждали от них подмоги. Они просто ехали в только им известном направлении, отделываясь от возмущений Андреа фразами типа «Там спокойно, киса», «Хороший домик», «Не кипишуй». И вот приехали. Домик был, и неплохой, но тесноватый для четверых. Эми, наблюдая за курящим Дерилом, прикидывала, что они с сестрой вполне могут спать наверху, там, судя по всему, одна маленькая спаленка. А братья здесь, внизу. Тут хлопнула входная дверь, послышался резкий голос Андреа, все еще что-то сердито выговаривающий Мерлу. Тот негромко отвечал. Дерил покосился на звук, и опять отвернулся к окну. Тут раздался возглас Андреа: — Нет! Мерл! Нет! И звук оглушительной пощечины. Тишина, потом возня, задвигалась мебель, опять Андреа: — Нет! Тварь! Скотина! Нет! И успокаивающее невнятное гудение Мерла. Эми встревоженно кинулась к двери в гостиную, но была перехвачена Дерилом, невероятно быстро переместившимся от окна. — Ты что, пусти! Что он там с ней … Эми дергалась в его руках, тщетно пытаясь вырваться. — Не стоит, поверь мне. Нехер тебе там делать. Эми с ужасом посмотрела в его абсолютно серьезное лицо. Он не шутил. Он не собирался ее туда пускать! И все еще держал поперек талии, прижимал к себе. В гостиной опять раздался шум, как будто двигалась мебель, тихое, хрипловатое бормотание Мерла. И еле слышное мычание, как будто сквозь ладонь, зажимающую рот… Эми запаниковала еще больше, совершенно обезумев, начала рваться из рук Дерила, хотела закричать, но он вовремя заткнул ее своей лапой. И опять тихо сказал, убеждая: — Не ходи, говорю. Не мешай. Эми куснула ладонь, Дерил, зашипев, убрал руку, Эми опять дернулась, уже умоляюще посмотрела на мужчину: — Дерил! Отпусти, Дерил! Он же ее там насилует! Тут из гостиной донесся тихий, какой-то томный и глубокий женский стон. Эми перестала вертеться в руках Дерила, замерла, непонимающе уставившись на него. Тот, не убирая от нее лапищи, усмехнулся: — Ну, это еще вопрос, кто кого насилует… Эми собрала все силы, и юркнула таки практически змейкой из его рук, побежала к двери, лихорадочно роясь в карманах в поисках ножа. Там сестра, она должна помочь! Потом она порадовалась, что дверь была закрыта плотно, и ей понадобились усилия, чтоб ее приоткрыть. Не настежь сразу. Поэтому на ее появление внимания не обратили. А Эми одного взгляда хватило, чтоб понять, что насилием здесь не пахнет. Зато пахнет диким сексом. Она постояла, открыв рот, потом зашла обратно и аккуратно прикрыла дверь. Плотно. Чтоб звуки не так сильно слышно было. Дерил опять стоял у окна, закуривая очередную сигарету. Он покосился на нее, но ничего не сказал. — И…. Давно? — только и смогла спросить Эми. — Неделю точно. — усмехнулся Дерил. — С тех пор, как мы нашлись, они только цапаются и трахаются. Заебали. И каждый раз, сука, одно и то же! Сначала она орет «Нет, нет», а потом «Выеби меня». Игры, бля, такие. Эми жарко покраснела от подобных откровений, отвернулась, начала суетливо и бестолково переставлять тарелки на столе. Дерил понаблюдал за ней, потом махнул рукой, подзывая: — Да брось ты все, иди сюда. Посидим, покурим. Это надолго, блядь, сутки же не трахались. Эми послушно подошла ближе, уселась на широкий подоконник, отказалась от сигареты: — Это вредно. Потом сама поняла всю абсурдность фразы, рассмеялась. Они сидели, тихо переговариваясь, глядя в окно и стараясь не вслушиваться в происходящее за дверью. Но отрешиться до конца никак не удавалось. Стоны Андреа, хриплое бормотание Мерла, стук спинки дивана о стену, все это заставляло Эми краснеть от неудобства и стыда. Она бросала искоса взгляды на невозмутимого Дерила, завидуя его спокойствию. Он стоял рядом с ней, покуривая сигареты одну за одной, щурясь на закат, цедя сквозь зубы ленивые, ничего не значащие фразы. Темные, порядком отросшие грязные волосы неаккуратно спадали на шею, между бровей залегла упрямая складка, на голом плече свежая царапина. — Надо обработать, — Эми кивнула на порез. Дерил сначала не понял, о чем она, потом проследил за взглядом: — Не, нахер, само пройдет. — Дерил, не стоит пренебрегать. Мало ли что, сейчас больницы не работают — Да я как-то и раньше не заглядывал туда… — пожал он плечами, но все же позволил Эми обработать антисептиком порез, чуть поморщившись, когда защипало. — Больно? Сейчас, сейчас… — Эми наклонилась, проводя ваткой по ране, подула, чтоб смягчить неприятные ощущения. Сквозь вонь антисептика она внезапно почувствовала резкий, тяжелый, звериный практически запах кожи Дерила. Будоражащий запах. Она застыла, почувствовав, как напряглись его мускулы, нерешительно подняла глаза. Пусть не смотрит! Пусть не смотрит на нее! И столкнулась с прищуренным острым взглядом. Изучающим. Тут за стеной спинка дивана стала вколачиваться уже в совершенно бешеном, сумасшедшем ритме, Дерил оторвал от нее глаза, грязно выругался. Эми нашла в себе силы выдохнуть. И не пускать в голову мысли о том, что это только что было. Наконец, шум в соседней комнате прекратился. Эми вопросительно посмотрела на Дерила, тот отрицательно помотал головой. Опять что-то неразборчиво бормотнул Мерл, заскрипели ступени лестницы, как будто по ним поднимались, неся что-то тяжелое. Да уж, Андреа, несмотря на кажущуюся изящность, килограмм пятьдесят все-таки весила. Наверху хлопнула дверь спальни. Эми неверяще обернулась к Дерилу. Он усмехнулся. — Мы с тобой внизу, значит. Эми даже сказать ничего не смогла. Ночью, ворочаясь без сна, под дикий аккомпанемент стонов и скрипа кровати сверху, Эми поймала себя на том, что думает о том, о чем ей думать явно не стоит. О Дериле. О его прищуренных глазах. О его твердо сжатых губах. О его сильных руках с такими широкими ладонями и длинными пальцами. О том, как он пахнет. Табаком, бензином, кожей, потом, кровью. И еще чем-то. Ей казалось, что она и сейчас слышит этот запах. И, то ли от воспоминаний, то ли от осознания, что он здесь, недалеко, на соседнем диване, то ли от звуков секса сверху, а, может, и от всего этого сразу, Эми было невыносимо душно, и в то же время пробивал озноб. И низ живота ныл. Сладко так. Предвкушающе. И хотелось… Хотелось, прикоснуться к себе там… Хоть немного унять эту мягкую животную тягучую боль. Эми, не соображая уже ничего, протянула руки, но, осознав внезапно, что делает, резко вскинулась и села на кровати. И натолкнулась на взгляд Дерила. Дерила, который не спал, оказывается, сидел, откинувшись на спинку дивана, и глаза его в свете луны казались нереально яркими. — Ты чего? — тихо, хрипловатым шепотом, спросил он, — не спится? — Холодно… — Эми не могла оторвать от него взгляда, все больше краснея, все больше пламенея, все больше горя. — Согреть? — еще тише, на уровне неслышимого предложил Дерил. Эми задохнулась, то ли от ужаса, то ли от волнения, подтянула выше тонкое одеяло: — Нет! Нет! Она легла, повернувшись к нему спиной, сжавшись в комочек, еле дыша. И внезапным сладким ужасом полыхнуло в животе от раздавшегося в тишине скрипа пружин дивана, шороха, и… тихих шагов, приближающихся к ее дивану. Эми зажмурилась, сжалась еще сильнее, обмирая от страха, волнения, мысленно уговаривая его не подходить, не подходить, не делать этого… И отказываясь признавать, что ждет, что хочет… Дерил остановился прямо над ней, Эми перестала дышать. Наклонился, опять пахнуло крепкими сигаретами, протянул руки… И… Укрыл напряженную до невозможности девушку тяжелым, пахнущим пылью пледом. И вернулся на свое место. Эми вспомнила о том, что надо сделать вдох, только когда в глазах стало темнеть. Утром ей удалось все-таки выяснить отношения с основательно помятой, взъерошенной Андреа. На вопрос, каким образом она умудрилась так вляпаться, сестра пожала плечами. — Можно подумать, у меня был выход, — проворчала Андреа и подошла к окну, наблюдая, как братья Диксоны возились во дворе с машиной. Она задумалась, как попроще рассказать Эми про все, что случилось, пока она ее искала и пожалела, что не смогла как-то подготовить ее к этому. Но кто же знал… Хотя, она, она знала! Знала, что за скотина — Мерл, что как только появится хоть малейшая возможность, он свое не упустит… Но все же надеялась, что удастся поговорить с сестрой до этого. Зря надеялась… Две недели назад, Андреа, придя на работу в офис на окраине Майами, поняла, что что-то не так. Всю неделю она была напряжении, ведя очень серьезный проект, а накануне еще и припозднилась, работая с документами дома, особо не обращала внимания на телевизор, работающий в фоновом режиме. Как оказалось, зря. В офисе была неразбериха. Пара человек, что все-таки пришли на работу, как и Андреа, не могли ничего сказать толкового. Сообщение, передаваемое зацикленно по телевизору, не вызвало ничего, кроме недоумения. Какая эпидемия? Какая болезнь? Какая опасность? Глупость какая-то… Особенно это странно звучало на фоне поистине райских пейзажей Майами и прекрасной погоды. Андреа решила позвонить отцу, но связи не было. Эми тоже была вне зоны доступа. Девушка как раз стояла у окна, наблюдая, как ее коллега идет к машине, решив, видимо, что работа на сегодня отменяется. И как к беззащитной женщине бегут двое людей в полицейской форме. И набрасываются на нее, как звери. Сердце ухнуло вниз. Именно в тот момент, когда Андреа смотрела, как ее знакомую рвут на части и жрут живьем, она поняла, что прежней жизни больше не будет. Это было как откровение. Мозг на удивление споро осознал ситуацию и уже предлагал варианты развития событий. От других офисов бежали люди, крича, пытаясь спасти жертву нападения, оттаскивая взбесившихся зверей в полицейской форме. Андреа повернулась в телевизору, еще раз внимательно прослушала сообщение. В голове, привычной к построению сложных конструкций, сразу возникли цели. И ступени для достижения этих целей. Отец. Эми. Сестра жила отдельно от отца в их родном городе, училась в местном колледже. Ехать надо было туда. Машина. Только машина. Ее не подойдет, слишком уязвимая и маленькая. Надо искать другую.Внедорожник. Надо запастись продуктами. Андреа опять покосилась на стоянку, там полицейские, оставив в покое жертву, гонялись за несчастными спасителями. Крики были слышны даже через плотный стеклопакет. Когда ее бывшая коллега начала вставать, опираясь на асфальт тем, что у нее осталось от рук, Андреа закусила кулак, чтоб не завизжать. Так. Так. Собраться. Не отвлекаться, пока в голове не выстроится четкая картинка. Она не доедет сама. Даже если будет машина. Андреа не строила иллюзий насчет себя. Она не умеет драться, не умеет стрелять. Она боится, до обморока боится даже на улицу выходить. Но надо. Здесь оставаться нельзя. Ее ждет отец. И Эми. Раз она не может драться и стрелять, надо найти того, кто будет это делать. И в голове у нее было только одно имя. И, несмотря на все ее неприятие к этому человеку, девушка понимала, что лучше кандидатуры не найти. И надо только убедить его помочь ей. Она открыла ноутбук, влезла в свои файлы, порадовавшись, что всегда копировала информацию в несколько источников, включая и папку на рабочем столе, и нашла адрес Мерла Диксона. Мерл был дома, хотя Андреа ужасно боялась, что он уже уехал из города. Она молча прошла в квартиру, чуть потеснив его с пути, без сил бухнулась в кресло и только теперь смогла выдохнуть. Как она добиралась до него несколько кварталов по улицам, постепенно наполняющимся сумасшедшими, испуганными, мертвыми людьми, она никогда не забудет. И никому не расскажет. — Бля… — Мерл наконец-то отмер, закрыл дверь, повернулся к ней. — Я думал сплю… Дай хоть пощупаю тебя, Блонди, а то может я сдох уже, а? Андреа поспешно встала, уворачиваясь от загребущих лап, отошла к окну. — Диксон, у меня к тебе деловое предложение, — начала она, стараясь не обращать внимания на плотоядный взгляд. А другим он на нее и не смотрел никогда. Появившийся полгода назад на пороге их офиса, доверенный человек ее босса (что, кстати, заставляло задуматься о теневой стороне его бизнеса), Мерл обладал мерзким характером, такими же манерами и неуемной тягой лично к ней. С самого первого дня их знакомства он не уставал делать недвусмысленные предложения, распускать руки, за что неоднократно получал по небритой, часто похмельной, физиономии. В последний раз Андреа даже пригрозила, что заявит на него в полицию за домогательства, и пожаловалась боссу. Тот, видимо, поговорил с Мерлом, потому что он поутих. Но глазел при каждой встрече по-прежнему совершенно невозможно.  — Точно сплю, — прокомментировал Мерл ее реплику, но подходить ближе не стал, замер, ожидая продолжения. — Мне надо попасть в Дуглас, к родным. Довези меня, пожалуйста. — О как… Цыпа, у меня так-то планы есть. Андреа огляделась и поняла, что ей в самом деле очень повезло, что она застала его дома, потому что все указывало на то, что еще полчаса — и опоздала бы. По грязной, захламленной квартире валялись кучами вещи, стояла большая спортивная сумка, наполовину уже заполненная, на столике разложено оружие. Два пистолета, что-то вроде обреза, несколько ножей. Коробки патронов. Андреа даже не удивилась тому, что он хранит дома такое количество огнестрела, на которое вряд ли есть разрешение. В данной ситуации оставалось только порадоваться, что не ошиблась в выборе сопровождающего. Мерл Диксон — определенно тот, кто ей нужен сейчас. Надо только уговорить помочь. Она вдохнула, призвала все свое профессиональное мастерство: — Мерл. Я понимаю, что у тебя другие планы. Но мне очень нужна помощь. Это займет от силы день пути на машине. Если ехать и нигде не останавливаться. Я заплачу. У меня есть сбережения. Скоро… Скоро этот кошмар закончится, власти же наверняка что-то делают… Усмехнувшись ее словам про властей, Мерл все же задумался, казалось, над ее предложением. Оглядывал ее с ног до головы так, что Андреа почувствовала себя буквально голой. Но ничего не сказала, хотя раньше бы… Да боже мой! Раньше бы она даже не зашла сюда! — Ладно. Я отвезу тебя, киса. Андреа показалось, что у нее внутри словно пружину отпустило, до этого туго натянутую. Он поможет. Поможет. Она доедет до отца, до Эми. Вместе они решат, как быть дальше. — Но! — ну конечно, НО… Он будет торговаться теперь, этот несносный мужлан. Что ж, Андреа отдаст ему все, что у нее есть, все, что он захочет. — Я хочу тебя. ЧТОООООО????? Мерл с удовольствием пронаблюдал за сменой выражений на ее лице от явного облегчения, затем собранности и готовности к диалогу, до неверия, осознания и, наконец, ужаса и омерзения. — Мерл… — так, надо говорить, надо убеждать, это неприемлемо… — Ты меня слышала, киса, — перебил он, блуждая взглядом по ее фигуре, затянутой в строгий офисный костюм, — только так. Бабки мне нахер не нужны. Планы у меня серьезные, и просто так я их менять не собираюсь. А ты горячая штучка, сразу мне понравилась. Только с норовом. Ну ниче, пообломаешься. — Нет. Андреа встала, решительно направилась к выходу из квартиры. В конце концов, она сможет сама добраться, может в полиции… Тут сразу вспомнились двое животных в полицейской форме, что она видела недавно. И тот короткий, но ужасный путь к Мерлу. Здесь, даже с ним, таким грубым и отвратительным, она чувствовала себя в безопасности. Андреа застыла на выходе из комнаты. Не поворачиваясь, пытаясь удержать дрожащие губы. Скот, господи, какой скот! Но хотя бы знакомый… Диксон сильный и, скорее всего, скорый на решения. В такой жуткой ситуации он был тем, что надо. Если бы не его требование. Но почему, почему все так? Занятая своими переживаниями, она вздрогнула, когда прямо возле уха ощутила тяжелое дыхание мужчины. Запах табака и спиртного. Как успел так близко и бесшумно подкрасться?.. — Ну че, киса, деваться тебе некуда все равно. Не ломайся. Тебе понравится. Еще попросишь добавки. Андреа почувствовала на талии тяжелую руку, властным уверенным движением привлекающую ее, вжимающую в пах, с дрожью ощутила, что он более чем возбужден уже. По шее скользнули горячие губы, другая рука по-хозяйски сжала грудь. — Ну че? Че скажешь? — от жаркого шепота стало душно. Внезапно, совершенно предательски, заныл низ живота. Андреа судорожно вздохнула и, словно во сне, (пусть это будет сон!) потянулась к пуговицам на пиджаке. — Ну вот и умница… — опять выдох в шею, а затем комната завертелась перед глазами. Девушка зажмурилась и постаралась отрешиться от реальности. Реальности, в которой ее бесцеремонно подхватывают на руки и несут… Да на кровать, конечно же, куда же еще… От реальности, в которой с нее быстро и грубо сдирают юбку и пиджак, ломая замки, отрывая пуговицы, с хриплым бормотанием, что это шмотье все равно не пригодится. От реальности, где по ее телу блуждают жадные руки, исступленно исследуя, оглаживая, прижимая. Где ее целуют, так жарко, так неторопливо, подчиняя, заставляя отвечать. От реальности, в которой ей это все внезапно нравится. Нравится, как трогает. Нравится, как прижимает к горячему телу. Нравится, как двигается внутри, сильно, размашисто, уверенно. Меняя темп, подстраиваясь, беря свое, но тем не менее, чувствуя, чувствуя ее… Нравится даже, как шепчет на ухо грязные возбуждающие словечки. И как властно поворачивает за подбородок, заставляя смотреть в глаза. И то, что она читает в его глазах в этот момент, тоже нравится. Сам Мерл ей по-прежнему не нравится. А вот то, что он с ней делает, нравится. И это ужасно и неприемлемо. Они выдвинулись в путь только через два часа, когда Мерл, как он выразился, сполна получил свой аванс. И, когда на выезде из города их тормознули какие-то ужасные типы с оружием, Андреа поняла, что чутье ее не подвело, и с выбором спутника она не прогадала. Мерл разбирался с проблемами быстро и жестко. Вот только поехали они не туда, куда она планировала. Потому что Мерлу надо было «забрать братишку», и ни на какие доводы он не реагировал. Андреа ничего не оставалось, как подчиниться. Тогда она еще не понимала, что вскоре это будет ее привычное состояние. Потому что в новом жестоком мире ей места не было. Как и ее сестре, о которой, как она надеялась, позаботится отец, рыбак и охотник. Дерила они нашли спустя три дня поездки, в маленьком домике на окраине Томасвилла, мирно разделывающим на кухне тушку кролика. И даже не подозревающем о наступившем конце света. Судя по виду, он только недавно вышел из леса. Хотя, как потом поняла Андреа, так он выглядел всегда. Младший брат оказался еще более диким и невоспитанным, чем старший, совершенно неразговорчивым и хмурым. Андреа очень устала за эти дни поездки, потому что передвигались они на мотоцикле Мерла. Это давало больше маневренности, но ужасно сказывалось на пятой точке. Зад, в новых трекинговых штанах, прихваченных в одном охотничьем магазине, болел, бедра с непривычки закаменели, спина отваливалась просто. Да еще и Мерл норовил на каждой более менее длительной остановке залезть ей в трусы. И каждый раз добивался своего, несмотря на увещевания и сопротивление даже. Тем более, что сопротивление было чисто формальное, чтоб сохранить хоть видимость себя, потому что Андреа… Да, нравилось. Именно поэтому. В домике Дерила они задержались еще на несколько дней. За это время братья удачно отразили нападение двух небольших групп мертвецов и одну попытку захвата ресурсов какими-то грязными отморозками. Как оказалось, мертвецы не слишком поворотливы, и, если бить прямо в голову, то больше не встают, и арбалет и нож прекрасно с ними управляются. Ну, а Диксоны еще более отмороженные, чем те придурки, что на них напали. Андреа, наблюдая за этим всем, только еще больше уверилась в правильности принятого решения, несмотря на… На некоторые обстоятельства. Тем более, что уже начала привыкать к сложившейся ситуации. Все эти несколько дней, что они жили в домике, Мерл использовал по полной программе, не отходя от нее ни на секунду, по максимуму занимая время, свободное от охоты, создания запасов в дорогу и локальной войнушки с недовольным местным населением. Они ночевали вместе, как этому ни сопротивлялась Андреа. Спали на одной кровати, и Мерл прижимал ее так сильно иногда во сне, что было сложно вздохнуть. Словно опасался, что исчезнет. И, само собой, брал свою оплату так, как ему хотелось. Стоны девушки разносились по всему дому, и наутро ей было стыдно смотреть в глаза его брату. То, что он делал с ней… Это было неправильно, грубо, часто грязно, но так хорошо! Андреа не могла сдерживаться, когда он обнимал, целовал, брал ее так, как ни один другой мужчина до него. Как в последний раз. Как будто на дворе конец света. Все ее прежние поклонники, ее мужчины, обожавшие ее, звонившие постоянно, присылавшие цветы и подарки, с началом апокалипсиса испарились. А Мерл никуда не девался. И деваться не собирался, судя по всему, даже когда довезет ее до сестры и отца. И Андреа уже ловила себя на мысли, что надо бы… ну… поговорить хотя бы, обсудить сложившуюся ситуацию, обозначить ключевые моменты… Привычка все планировать, выстраивать конструкции никуда не девалась. Но вот как-то все не получалось… Мерл не хотел разговаривать, он был человеком действия, мгновенного принятия решений, основываясь только на внутреннем чутье, интуиции. Все попытки выяснить ситуацию легко переводились в горизонтальную плоскость, после чего запал на беседу исчезал. Поэтому напряжение копилось, требовало выхода, настроение девушки было самым неприятным. И, само собой, нисколько не изменила ситуацию встреча с сестрой. Испытав невероятную радость, Андреа тут же погрузилась в отчаяние, узнав о смерти отца. О том, как он умер. Она корила себя, что не была рядом, что позволила отцу заболеть, а сестре решать проблему самостоятельно. И, конечно же, грызло то, что теперь совершенно непонятно было, что делать дальше. Оставаться с Диксонами? Это было самое логичное решение. Они опытные, сильные, бесстрашные, в то же время не бросающиеся в огонь без надобности, хитрые и расчетливые. Самое нужное сочетание качеств для выживания. В то же время, где гарантия, что они не бросят девушек в один прекрасный момент? Например, Мерлу она надоест? Или вообще надоест защищать кого-либо, кроме брата? Привычка просчитывать варианты была к месту, но вот варианты все выходили неудачными. Хотя, что может быть удачей при апокалипсисе? Тем не менее, нужен был план выживания. Без опоры на… На других людей. Значит, надо учиться выживать, учиться стрелять, учиться быть независимыми. Андреа привыкла ни от кого не зависеть, и нынешнее подчиненное состояние угнетало. Все это она попыталась кратко донести до Эми, говоря ровно и безэмоционально, скользя взглядом по крепкой фигуре Мерла, скинувшего испачканную рубашку, и такого, черт! , привлекательного в грязной майке и слегка продранных трекинговых штанах… Эми, внимательно слушавшая сестру, проследила за ее взглядом, оценила бицепсы, крепкую шею, татуху на плече, понимающе улыбнулась. Сестра могла говорить все, что угодно, про самостоятельность, про план выживания, но вот ее взгляд… Стоило один раз глянуть, и все становилось более чем понятно. Эми еще раз посмотрела на Мерла, скосила глаза, как ей показалось, совсем незаметно, на Дерила, чуть пожалев, что он рубашки не снял, да и вообще виден был плохо из-под машины… Поймала на себе внимательный изучающий взгляд сестры и поняла, что спалилась. — Эми…- Андреа не отводила взгляд, — не вздумай! На нашу семью и одного Диксона за глаза! — Давай, я сама разберусь, — тихо, но уверенно ответила Эми и отвернулась. Андреа открыла рот, чтоб начать речь, которая должна была бы убедить сестру включить голову и не засматриваться на, безусловно привлекательного, но совершенно неподходящего мужчину, но тут Мерл что-то неудачно повернул внутри машины и схлопотал струю какой-то черной гадости прямо в живот. Андреа так и замерла с открытым ртом, наблюдая как старший Диксон, матерясь, стянул с себя майку, обтер ею подтянутый живот, все равно не вытерев до конца ничего, оставив разводы, только подчеркнувшие рельеф, чуть потянулся, разминая затекшие мышцы… На боку, ближе к бедрам виднелись края еще одной татушки, какие-то буквы… Мерл, не замечая жадного наблюдения за собой, что-то рявкнул раздраженно спрашивающему из-под машины брату, и опять наклонился над капотом, поворачивая к окну крепкий, обтянутый штанами зад. Эми, вдоволь насмотревшись на застывший взгляд сестры, ехидно пробормотала: — Ну да, ну да… Выхода у нее не было… План выживания… После чего развернулась и ушла в глубь дома. Надо готовить еду, Диксоны скоро придут, сестра готовить не умела совершенно, значит, надежда только на нее. Мужчин надо кормить. Если у Андреа и был какой-то придуманный план выживания, то ей предстоит масса интересных открытий.