Драбблы по ХМ

Звук чего-то тяжелого, скорее всего, рассыпавшихся из мешка продуктов, заставил Мерла Диксона отвлечься от вдумчивого изучения витрины со спиртным. Он резко развернулся, прислушался. И рванул в соседний зал. И там, едва успев оценить ситуацию, громко прорычал: — Мое! Так, чтобы услышали уже подходившие из других концов супермаркета напарники. И только после этого, чуть выдохнув, уже более тщательно оценил обстановку. И похвалил себя за быструю реакцию. Потому что, не будь ее, добыча уплыла бы к мудаку Лу. Который, по своему мудацкому счастью, умудрился отрыть в говне конфетку. Очень сладкую конфетку. По нынешнему дефициту, так вообще невьебенную. Конфетка сидела в углу, под витриной с никому не нужными игрушками, зыркала настороженными испуганными глазами из-под спутанных грязных волос, поджимала ножки, длинные такие, стройные, скалила зубки, как зверек (какие губы, мммм….), выставляя вперед (вот умора-то!) кухонный нож. Потрясающая добыча. И теперь вся его. Тут из столбняка, в который его, похоже, загнало зрелище дефицитной бабы, вышел Лу. И заверещал, само собой. И кинулся искать правду. Не к Диксону, нет. Тут ему ничего не обломится, он прекрасно это осознавал. Лу побежал к Джо, уже подошедшему на шум, и слышавшему все, что необходимо. Джо, чуть поморщившись, отмахнулся от мудака, так по-идиотски упустившего свой фарт, и повернулся к Диксону. Тот стоял спокойно, лишь ладонь чуть сместил к шлевке чехла с обрезом, расстегнул. Ну, это на всякий случай. Напрягаться, само собой, было из-за чего, уж больно сладкая добыча привалила. Давно такого не было, месяца три прошло, как они видели женщину в последний раз. Могли мозги и отключиться. Особенно, если Джо забудет об им же придуманных правилах, и захочет девку себе. Но тут за спиной раздалось чуть сипловатое дыхание, и Мерл позволил себе встать даже еще более расслабленно. Братуха появился вовремя. Теперь, чего бы там Джо ни решил, им похуй. Все равно возьмут свое. Тут подоспели другие парни из банды, лазившие по соседним залам этого, на удивление, мало разграбленного супермаркета. Поднялся возбужденный гомон, в котором очень сильно прорезалась зависть к Диксонам-везунчикам. И отдельные выкрики, требовавшие девку в общий котел. И над всем этим визг мудака Лу, что это его, что это он первый, что это ему сначала! Диксоны молчали. Смотрели. Не на напарников, а на Джо. Последнее слово было за ним, это осознавали все. Мерл прикидывал, что они с братухой будут делать, если Джо все-таки соблазнится бабой. Хотелось не только уйти живыми, потому что, ясен пень, они не прогнутся, язык в жопу не засунут, но и с добычей. Ну, в самом деле, не оставлять же девку на растерзание этим дегенератам. Дерил чуть более шумно, чем обычно, засопел у него за спиной. Тоже, наверно, варианты просчитывал. Стратег, бля. Но в нем Мерл был уверен, чего бы брат там себе ни думал, спину прикроет железно. А это в их ситуации, да и вообще по жизни, самое главное. Но тут Джо поднял руку: — Вы знаете правила. Кто первый предъявил, тот и присваивает. — Но я, я же нашел! — опять влез Лу, за что моментально получил кулаком по харе от вожака, чтоб не борзел. — Он нашел, но права предъявил Диксон. Добыча его. — пояснил Джо не столько для Лу, скрючившегося на полу, сколько для всей остальной банды. — Если Диксон потом захочет поделиться, его право. Если нет, то нет. Тут он остро глянул на Мерла и добавил: — Но мы расстроимся в этом случае. Мерл сплюнул, переглянулся с братом, и, быстро подойдя к витрине с игрушками, за руку вытащил оттуда сопротивляющуюся девчонку, чуть замешкавшись, пока нож отбирал. На свету, встрепанная, испуганная, она тем не менее яростно сверкала глазищами, зелеными, с кошачьим разрезом, шипела, стараясь вывернуть локоть из мертвой хватки мужчины, и выглядела гораздо соблазнительней, чем в темном углу. Мерл оглядел одобрительно тонкую длинноногую фигурку, не удержался, прижал к себе, вдохнул сладкий запах кожи, обшарил грудь, не обращая внимания на взвизгивания. По ощущениям, хороший третий… Повезло, бля, так повезло. Молодая, года 23 — 24 где-то, красивая, да еще и с темпераментом… Повезло. Теперь бы это везение сохранить, потому что разглядел ее не только он. Мародеры смотрели с ненавистью и завистью. Все, как один. И сдерживало их сейчас от того, чтоб силой взять их добычу только правило. Одно, основное правило, на котором вся их банда и держалась. Правило первого присвоившего. Первого, сказавшего на добычу: «Мое!». Мерл кивнул брату, двинулся на выход, придерживая за локоть девку, шипевшую какие-то ругательства и требования отпустить, Дерил четко за ним, отслеживая ситуацию. Девчонка упиралась, затрудняя отход, но Мерл не мог отвлекаться пока. Только возле машины, уже заталкивая сопротивляющуюуся добычу на заднее сиденье, он легко ударил ее по щеке, чтоб привести в чувство, и тихо, злобно прошипел: — Уймись, сучка. А то оставлю тебя щас тем мудозвонам. Уж они повеселятся с тобой, не боись. Он не ждал, что она успокоится, просто хотел получить хоть какую-то отдачу, понять, насколько она вменяемая. Но девка резко замолчала, отвернувшись. Ты гляди-ка! Очень даже вменяемая! Если так дальше пойдет, они, пожалуй, договорятся. Комната на втором этаже дома, в котором банда жила уже неделю, была небольшой, но удобной. Мерл сам отбил ее у Лэна, успев сказать окончательное: «Моя». Девку посадили подальше от двери, на кровать, сгоняли за водой, притащили сумки, набитые жрачкой, что полагалась им из общего котла. Друг с другом особо не разговаривали, все движения и так доведены до автоматизма, а с добычей поболтать еще успеют. Вся ночь впереди. Внизу Мерла перехватил Джо, усмехнувшись, пожелал веселой ночи, и не слишком шуметь, а то парни и так перевозбуждены. Мерл дернул плечом, обошел вожака, не обращая внимания на завистливые подколки собравшихся в одной комнате других членов банды, взял их в Дерилом долю ужина и свалил. В комнате за время его отсутствия ничего не изменилось. Девка по-прежнему настороженно сидела на кровати, сверкая глазищами, братуха, бирюк бирюком, устроился возле двери и делал вид, что сильно занят… чем-то там… А сам все косил глазами на их сегодняшнюю взъерошенную добычу, так соблазнительно и с намеком даже, сидящую на кровати. Мерл поставил на стол ужин, кивком позвал брата, глянул на девчонку: — Иди, поешь. Думал, откажется, но она и в самом деле была на редкость сообразительна. Подошла сразу. Уселась, ухватилась за ложку. Мерл достал заначку. Надо немного расслабиться. И ее расслабить. Разлил в стаканы. — Давай, за знакомство. Как тебя? — Мегги. Мегги Грин. Она взяла предложенную порцию виски, храбро глотнула, закашлялась. Братья с интересом разглядывали ее. Прикольная девчонка, храбрая. Обычно бабы, по неосторожности попадающие в лапы банды, вели себя по-другому. Плакали, кричали, просили отпустить. А, может, дело было в том, что она попалась именно к Диксонам? За все то время, что братья ходили с бандой мародеров, женщин находили два раза. Один раз Лэн, но там была страшная, как наступившая новая жизнь, домохозяйка, не пойми каким образом отбившаяся от своих. А второй раз баба попалась Джо. Сухопарая плакса. И тут непонятно, кому больше свезло — той, что Лэн сразу отдал по кругу всем желающим, или той, что взял вожак, отличающийся на редкость садисткими наклонностями. В любом случае, конец у обеих был одинаковый. Ни домохозяйку, ни плаксу ни о чем не спрашивали, не кормили. Сразу пользовали. Понятное дело, для чего еще нужна баба? Сбившиеся в банду отморозки по-другому и в прежней жизни не умели, а теперь и вовсе не считали нужным напрягаться. Диксоны же, в общих групповых развлечениях участия не принимавшие, и вообще держащиеся особняком, были, конечно же, теми еще скотами, но силой брать не любили. Дерил, в силу особенностей характера и тяжелого детства, вообще плохо переносящий бессмысленные издевательства, в прошлые два раза очень удачно усылался Мерлом на охоту, и происходящего в лагере не видел, иначе бы съехал с катушек и покромсал всех в мелкий рубчик. Ищи потом опять напарников. В нынешней ситуации вместе было проще. И с такими зверями, не прикрывающимися никакой овечьей шкурой, братьям тоже было легче. Сами не особо праведники. Мерл же просто не понимал кайфа от насилия над женщиной. Не то, чтоб отрицал такое, так -то пофиг, каждый развлекается, как хочет. Но не мог понять, чего такого в том, что баба сопротивляется. Ведь пока до ее киски доберешься, семь потов сойдет. И удовольствия чуть. А вот если сама… Тут да. Тут другое дело… Так что лучше по хорошему. По плохому-то всегда успеется. С Мегги вполне себе могло получиться по -хорошему. Она перекусила, умылась притащенной снизу водой над миской. Чуть убрала волосы. Переоделась в предложенную братьями футболку. И стала такой клевой, что просто глаз оторвать было нельзя. Братуха, по крайней мере, точно не мог, пугая сначала расслабившуюся, а потом опять напрягшуюся девушку голодным шарящим взглядом. Не, так дело не пойдет. Мерл отозвал Дерила в сторонку, отправил осмотреться, оценить обстановку в доме и вокруг. Это было предусмотрительно, потому что эти мудаки всякое могли придумать. Надо все держать под контролем. Мерл привык все держать под контролем. Дерил понятливо кивнул, еще раз голодно блеснул глазами на покрасневшую Мегги, взял арбалет и срулил. Мерл разлил опять по стаканчику. Уселся рядом с девушкой на кровати. Мегги отодвинулась в самый угол, но выпивку взяла. Уже хорошо. Так и приручится постепенно. Она вообще Мерлу напомнила породистую молоденькую кобылку, необъезженную и гладкую. Одно удовольствие с такой поиграть. Жаль, времени мало. За столом они уже успели немного пообщаться, Мегги коротко рассказала о себе. Она, оказывается, все то время, что по их стране разгуливали мертвецы, прожила на ранчо отца, здесь, неподалеку. И неплохо, судя по всему, жила, на всем готовом. Повезло, бля. Вот только папаше ее с соображалкой не повезло, потому что стал он притаскивать на ранчо гуляющих по округе мертвецов. И в сарае запирать. И ждать, сука, национальную гвардию, или появления властей, или второго пришествия, короче, хрен его знает, чего, что излечит всех мертвых. Самое смешное, что они все это время даже кормили уродов, сидящих у них под замком! Это в то время, пока толпы голодных озверевших людей мотались по штату, сжирая даже собачьи консервы, здесь, в глуши лесов Джорджии, какой-то спятивший ветеринар кормил мертвецов живыми курами! Это же пиздец, че такое! Закончилось все, само собой, так же глупо, как и началось. Мертвяки вырвались и сожрали все семейство ветеринара. Кроме Мегги. Она успела ускакать на лошади. И пару дней бродила по округе, высматривая еще хоть кого-то спасшегося. Пока не встретила семейство в полном составе, бродящим возле полусгоревшего ранчо. Девчонка оказалась с крепкими нервами, пробралась в дом, нашла заначку отца, до которой тот так и не успел добраться, и истратила все патроны, чтоб упокоить своих родных и других, гуляющих по округе, жильцов. И потом еще и похоронила их. В одиночку. И, вполне возможно, после этого слегка двинулась-таки башкой, потому что ушла с ранчо куда глаза глядят, без оружия, с минимумом припасов и кухонным ножом. Непонятно, на что рассчитывала. Но, наверно, точно не на то, что сходу попадется в лапы банде мародеров во главе с садистом Джо. Банде, основой которой был закон присвоения. Мерл пояснил ей ситуацию, чтоб иллюзий не было, но так, вкратце. Без подробностей и экскурсов в историю. Мегги прониклась. Напряглась опять. Но Мерл отвлек чуть, предложив опять тяпнуть. А что он еще мог ей предложить, чтоб расслабилась? И приняла то, что будет дальше? Отпускать-то ее он явно не собирался. Мегги отпила из предложенного стакана, чувствуя, как жидкость горячо прошлась по пищеводу, уже не обжигая, а даря теплые, кайфовые ощущения. Расслабление. Она осознавала, во что вляпалась. Дом, полный отморозков. Среди леса практически. И не убежать. Некуда бежать-то. Да и незачем, наверно. Мегги, с тех пор, как своими руками вырыла две большие ямы на заднем дворе дома, в котором родилась и выросла, с тех пор, как перетащила туда своих папу, мачеху, брата и сестренку в одну, и всех остальных соседей в другую могилу, с тех пор, как установила над двумя горками земли таблички, с перечислением всех лежащих здесь людей, как-то потеряла интерес к жизни. Как-то заледенела, что ли. Она бы, наверно, могла умереть, вместе со своими любимыми людьми, но, как дура, потратила последние патроны, а вешаться или резать вены, не хотела. Боялась, что встанет. Она не хотела потом … ходить. Мегги была не против умереть, но не так. Не обслуживая своим телом банду подонков. Это была бы на редкость гнусная смерть… Мерл не внушал доверия. Здоровенный, грубый мужик, с блатными, развязными интонациями, он пугал. Его молчаливый брат вообще производил впечатление маньяка, особенно этим своим диким взглядом. Но, тем не менее, они накормили ее, дали переодеться, и особо даже не приставали. Только Мерл, еще в магазине, прижал к себе, так, что больно дышать стало, огладил грудь. При воспоминании об этом, Мегги стало не по себе. В основном, от реакции своего тела. Она была далеко не дурой, училась в колледже, вела активный, здоровый образ жизни, куда, само собой, входил регулярный секс, поэтому потребности свои знала. Умела отличить. И по всему выходило, что она слегка завелась, когда Мерл ее прижал. Это было странно, учитывая ситуацию. И глупо. Она чуть отпила еще, сохраняя трезвость мыслей. Прищурилась немного на сидящего рядом мужчину. Мерл курил, чуть откинувшись на спинку кровати, задумчиво отхлебывая из стакана. Рубашка его, явно не первой свежести, распахнулась на груди, открывая вид на майку, обтянувшую тело. Крепкий, здоровенные руки, татушка какая-то виднеется из ворота рубашки. Мегги приметила и чуть запавшие от усталости глаза, небритость, уже грозящую перерасти в бородку, глубокие морщины у глаз. Твердый подбородок, упрямо сжатые губы. Светлые острые глаза. Как раз на нее глядят, не отрываясь. — Мегги, — чуть похрипывая позвал он, — ты же понимаешь, че сейчас будет? Она кивнула, внезапно разволновавшись и не сумев что-то сказать внятное. Она понимала, да. Мерл быстро и легко подвинулся к ней. Дернул за ноги, подтаскивая к себе, чуть наваливаясь. Неторопливо забрал из рук стакан, поставил на пол, к своему. Провел по-хозяйски по груди, чуть сжал, заглянул в глаза. — Будешь послушной? Мегги опять кивнула. Без промедления. В низу живота уже тяжело поднывало. Она будет послушной, да. — Ну вот и умничка. Он рывком поднялся на руках, добираясь до ее губ, пробуя их аккуратно, но требовательно. Мегги не сопротивляясь, раскрыла рот, впуская его язык. Мерл полностью лег на нее, положил тяжелую руку на затылок, притягивая еще ближе, управляя. Мегги закрыла глаза, чувствуя, как кружится голова, не понимая, то ли от выпитого, то ли от поцелуя. Он умел целовать, грубый черт. Умел быть нежным, когда хотел. Когда надо. Увлеченная поцелуем, девушка и не заметила, как лишилась рубашки, до этого так любезно предоставленной в пользование, как стянули с нее джинсы с бельем. Она лишь вздрогнула, когда ощутила, как Мерл прижимается к ней уже голым торсом, прихватывает губами грудь, одобрительно что-то бормоча. Потом пальцы мужчины скользнули вниз: — Ого! Уже мокрая? Умничка какая… Я знал… Мерл вытащил пальцы, облизнул: — Сладкая… Повезло мне, а? Затем сунул пальцы ей в рот, — Мегги понятливо обхватила губами, посасывая, — и вошел, резко и глубоко двинув бедрами. Девушка выгнулась в пояснице, запрокинув голову, застонав от неожиданно горячего и острого ощущения его внутри себя. Мерл чуть замер, уткнувшись губами ей в шею, шумно втягивая сладкий запах кожи, прихватывая губами нежную плоть. Потом выдохнул, закинул ее ноги себе на спину, повыше, и двинулся. И Мегги, застонав, опять выгнулась, уже ему навстречу. — Вот ты сучка, — Мерл провел пальцем ей по раскрытым в стоне губам, она жадно обхватила, облизала, — нравится тебе, да? Нрааавится….Ну держись. Он обнял покрепче за бедра и задвигался так резко, глубоко и жестко, что видавшая виды кровать начала скрипеть до того протяжно и громко, что перекрыла даже несдержанные стоны девушки. Мегги, задыхаясь от жара его тела, тяжести, ощущения сильных, несдержанных толчков, ощущения его, задевающего что-то внутри нее, какую-то очень чувствительную точку, поняла, что уже близка к финалу, что не выдержит дольше, больше, не успела ничего сказать, потому что именно в этот момент Мерл опять добрался до ее губ, буквально вгрызаясь в них жадно. Кровать уже не трясло — бросало. Мегги, из последних сил стараясь уцепиться хоть за что-то, закинула руки назад, схватилась за спинку, и выгнулась, когда тяжелая горячая волна прошлась внезапно и затопляюще от низа живота. Застонала громко, и жалобно даже, царапая спинку ногтями. Мерл, притормозил, переждал оргазм, с несвойственной ему нежностью поцеловал в уже основательно искусанные губы. — Какая горячая девочка, ммммм…. И легко поменял позу, усевшись на кровати, посадив ее на себя. — Давай, порадуй меня, конфетка. Мегги, едва придя в себя, прижалась к горячему телу, положила руки на плечи, поцеловала в сухие твердые губы. И заскользила, задвигалась на нем, неторопливо и плавно, получая невероятное удовольствие от ощущения его в себе, от управления ситуацией. Увлекшись процессом, девушка не услышала, как хлопнула дверь, не обратила внимания на взгляд Мерла, устремленный на вошедшего, на его приглашающий кивок. Только когда обнимающих ее рук стало слишком много, а к вспотевшей спине прижалось еще одно горячее тело, Мегги поняла, что происходит что-то не то. Она замерла, смотря на руки, грубые, с давними мозолями от использования арбалета, обхватившие ее грудь, легко, бережно отклонившие ее назад, прижавшие ее к голому твёрдому торсу, перевитому сухими мышцами. Дерил. Он, не теряя времени, заскользил губами по нежной шее, прихватил мочку ушка, что-то тихо бормотнул успокаивающе, нацеловывая плечо, ключицу, наглаживая грудь. Мерл, усмехаясь, оценил ее испуганный взгляд, прошептал: — Девочка, забыл предупредить, когда я говорю «Мое», всегда имею в виду «Наше». И, ощутив, как дрогнула от испуга девушка, сжавшись вокруг него, еле сдержался, чтоб не зарычать от удовольствия, так это было клево. Не, все-таки есть что-то в принуждении, вон как сжимается от страха, как дышит тяжело и завлекательно, как глаза блестят испуганно. Есть, есть чего-то в этом… Губки дрогнули, складывая слова: — Не надо… Но так и не произнесли. Потому что Дерил, властно повернув к себе, закрыл рот глубоким долгим поцелуем, а Мерл в этот же самый момент двинулся внутри нее так глубоко, так тягуче-сильно, что никаких больше мыслей не осталось, никакого испуга, только животные ощущения тела, которое получало такое удовольствие, что даже мозг отключило, чтоб не мешал наслаждаться. Мегги больше не противилась, не вздрагивала от смелых ласк, от жадных поцелуев, от тяжелого прерывистого дыхания за спиной. Она ощущала себя словно мягкая восковая куколка, зажатая плотно меж двух плавильных форм. Они меняли ее, подстраивали под себя, обжигали прикосновениями, даря ощущение невероятного, никогда ранее не испытываемого кайфа. Плавясь в жадных объятиях, Мегги упустила момент, когда Мерл, сжав ее еще сильнее, задвигался просто в бешеном темпе, и, застонав, кончил, откинув ее на руки к брату. Она упустила момент, когда один брат сменился другим, и поняла это только через какое-то время, осознав себя стоящей на коленях, ощущающей глубокие сильные толчки Дерила, и увидев прямо перед собой Мерла, серьезно глядящего на нее, поглаживающего по щеке. Она потянулась к нему за поцелуем, получила его, такой чудесно нежный и мягкий, а затем Дерил резко рванул ее за руку, поднимая, сильнее вбиваясь в нее, обхватывая крепкими руками, зарываясь лицом в рассыпавшиеся по плечам волосы, рыча что-то невразумительное, но определенно восхищенное. Мегги обхватила его руками за шею, насаживаясь еще сильнее, ощутила его пальцы у себя на шее, не больно, но крепко сжимающие, от этого дополнительного осознания своего подчинения, зависимости, девушка опять задрожала всем телом, не устояв на коленях, полностью обвиснув в руках ласкающего ее мужчины. Она открыла глаза и увидела прямо напротив себя стоящего на коленях Мерла. Он опять провел твердыми властными пальцами ей по губам, затем протолкнул их в рот, и Мегги, кончила, глухо застонав ему в руку. Устраиваясь между братьями спать, невероятно утомленная, Мегги невнимательно прислушивалась к ленивому разговору. Тело сладко и благодарно ныло, мозг так и не вышел из анабиоза. Она просто не могла сейчас воспринимать реальность адекватно, даже несмотря на то, что речь шла о ней. Братья, опять одетые и ее нарядившие в рубашку, чтоб было меньше соблазна, как пробурчал Мерл, утянули ее в постель, обняли с двух сторон, наглаживая лениво, нацеловывая, перебрасываясь короткими фразами. — Там Лу визжит. Требует ее себе. Типа он первый сказал, а никто не услышал просто. — Это Дерил. — Похуй. Рожа треснет. У всех сразу, бля… — Это Мерл. — Да че-то стремно. Лен тоже че-то … — Бля. Разговорчивые какие все… Надо че-то решать, а? Мерл легонько прихватывает губами тонкие пальчики девушки. — А че решать, говорил я тебе уже все… Дерил мягко убирает выбившуюся прядку темных мягких волос. — Тогда чуток отдохнем, и на взлет. Ты не спи, а то мало ли. Через час сменю. — Ладно. А ты поспи, — Дерил наклоняется к Мегги, чуть касается раскрытых для поцелуя губ, — нам скоро выдвигаться. — Ты же с нами, да? — Мерл прижимает ее к себе, сильно и властно. — Да… — тихим выдохом звучит согласие. Конечно, она с ними, да. И затем Мегги проваливается в сон. Она спит, впервые за последние жуткие дни, без кошмаров, утомленная, уставшая. Она не слышит, как братья встают через два часа, как бесшумно одеваются, как выходят, запирая дверь с другой стороны. Она не слышит выстрелов, криков, матерной ругани, грохота падающих тел, рычания обратившихся слишком быстро мертвецов. Она просыпается только на руках Дерила, бережно и быстро несущего ее к машине. Спросонья она не понимает ничего. Замечает только горящий позади дом, уже привлекающий мертвецов, бредущих отовсюду, веселого и возбужденного Мерла возле машины, подгоняющего брата. Замечает кровь на своей рубашке. Это кровь от рук Дерила. Он вообще весь в крови, и судя по его резвости, в чужой. Уже сидя в машине, на заднем сиденье, кутаясь в заботливо наброшенный на нее плед, Мегги смотрит на удаляющийся горящий дом и размышляет о смысле слов «Мое» и «Наше». И приходит к выводу, что ее устраивает второй вариант. Более чем.