Драбблы по ХМ

Разглядывая одиноко сидящую за столиком в самом отдаленном уголке бара женщину, Мерл Диксон все больше и больше убеждался, что она — это то, что ему нужно. А нужна ему была дамочка на ночь. Всего на одну ночь, потому что завтра он уезжал в родной город. Майами, конечно, неплох, но две недели здесь — это просто какой-то адовый пиздец. Не, само собой, после тюрьмы на какое-то время это самое оно. Но, если он здесь еще неделю проведет, то на стену полезет от вечного солнца, песка, и белоснежных керамических улыбок вездесущих пенсионеров. Правда, при виде его, улыбки слегка натягивались, но не исчезали. Так и хотелось вколотить эти сделанные зубищи в морщинистые физиономии. Короче говоря, Мерл просто зверел здесь от безделья. Он отдохнул, загорел, круто повеселился в местных заведениях, перетрахал кучу баб, выжрал вагон пойла, в целом, оторвался после отсидки на всю катушку. Теперь надо было заехать к братухе, он обещал кое-какую легальную работенку. Легальную, потому что после третьей отсидки Мерл Диксон поймал себя на том, что слегка устал от зоны. И от той жизни, что вел. Стареет, что ли? Тем более, что в этот раз удалось окончательно завязать с допингом, разойтись краями с приятелями, и жизнь приобрела другой окрас. Трезвый. Все-таки возраст, что ни говори… Сорок пять ему в этом году. Из них он более-менее четко помнит дай бог половину. Осознание этого больно ударило в тюрьме, штатный психолог оказался на редкость компетентным, сука. И теперь Мерла, на удивление, вообще не тянуло в прошлую жизнь. Наоборот, даже вспоминать не хотелось. Завтра, завтра он будет уже в родной глуши. Брат затеял какой-то бизнес, че-то связанное с винтажными байками, короче, прямо его тема. Мерл отогнал от себя мысли о том, как это его и двух слов в трезвом состоянии не умеющий связать братуха, умудрился че-то там где-то открыть, да еще и поддерживать и развивать, и так развивать, что ему даже помощь понадобилась, решив, что на месте разберется. Звоночки были, тревожные. За пять лет, что он отсутствовал, изменилось многое, Мерл это чувствовал. Ниче, разберется по приезду. А сейчас надо поставить жирную красивую точку в его отдыхе здесь, в этом гребаном городе пенсионеров. Женщина за угловым столиком внимание его привлекла не сразу. Все-таки не его формат. Слишком… Чистенькая, что ли, какая-то… Ладненькая, миниатюрная, длинные густые волосы темного цвета, изящно отставленная ножка… Странно, что такая принцесса одна. Обычно Мерл предпочитал баб попроще. Не любил возни. И так всем все понятно с первого взгляда, чего прыгать-то зазря? Но вот как увидел ее, так и залип. Рассматривал, изучал, попивая крепкий бурбон. И все больше и больше убеждался, что бабу на сегодняшнюю ночь он себе нашел. Пусть придется повозиться чуток, но оно того стоит. Это как переход на другое качество жизни. Эта мысль так понравилась, что он окончательно уверился в правильном выборе. Мерл отвернулся, чтоб заказать еще выпивки, и для дамочки тоже, а когда опять посмотрел в ее сторону, то с досадой понял, что его опередили. Не ему одному в этом заведении понравилась миниатюрная принцесса. Два каких-то придурка в ковбойских (мать его! ковбойских!) шляпах стояли возле ее столика и чего-то говорили. Чего-то предлагали. Дамочка спокойно слушала, слегка постукивая изящной ножкой в серебристой туфельке, потом отрицательно покачала головой. Мерл, наблюдая все это, лишь усмехнулся. Не, чутье его не подводило, его это вариант. Точно его. Ковбои настаивали, судя по всему. Один уселся за столик, другой наклонился прямо над ней, выглядело это уже практически угрозой. Мерл допил, стукнул стаканом о стойку, указывая бармену, куда принести заказанную выпивку, и двинулся к дамочке, разминая на ходу плечи. Развлечений подобного рода он на сегодня не планировал, но если само плывет, зачем отказываться? Подошел, от души хлопнул по плечу стоявшего возле женщины кавалера, улыбнулся своей фирменной улыбкой другому, вежливо прохрипел: -Это моя женщина, свалили на хер, скоты. Ковбои, один из которых чуть присел от тяжеленной ладони на своем плече, а другой ощутимо спал с лица от дружелюбной до невозможности улыбки Мерла, не стали спорить, пробормотали что-то извиняющееся и испарились. Мерл проводил их слегка расстроенно, все-таки он был совсем не против такого развлечения напоследок. Поймал внимательный, изучающий, совершенно не испуганный взгляд женщины. Улыбнулся. Присел за столик без разрешения, глянул в упор. И поплыл. В серых глазах женщины промелькнул стальной, какой-то совершенно дикий, волчий отблеск, от которого волоски по всему телу встали дыбом, будто электрический заряд прошел по ним. Мерл не мог оторвать взгляда, утопая буквально в серой глубине, и понимая, что пропал он, нахер, совсем пропал. Женщина улыбнулась, явно довольная произведенным эффектом: -Это было самонадеянно. Голос, негромкий, музыкальный, четко произносимые слова. Мерл на секунду представил, как она в постели мурлычет: «Еще, еще, еще…», и почувствовал приятный напряг в паху. Да, это определенно то, что нужно. -Не думаю, киса, — он махнул бармену.- Они тебе не нравились. Женщина не стала юлить и кокетничать, откинулась на спинку стула, давая обзор на свою очень даже неплохую грудь, затянутую серым тонким шелком. Мерл мысленно облизнулся. Все очень неплохо. Все очень хорошо даже. -Да, не нравились. — Она отпила еще спиртного. -Ты одна здесь? — Мерл все-таки должен был прояснить ситуацию до конца. -Да. Ты тоже один. Она не спрашивала. Утверждала. Эта уверенность понравилась Мерлу. Он понял, что играть она не будет, и ему этого делать тоже не нужно. Тут принесли выпивку, он поднял бокал: -Меня зовут Мерл. -Доун. Мерл отпил, поставил выпивку на стол: -Хочешь уйти отсюда? Она помедлила, пристально изучая его, в глазах опять появились эти непонятные стальные отблески, отдались усиливающимся жаром в паху, Мерл непроизвольно облизнул губы. -Да, пожалуй. В номере отеля, куда они еле добрались, целуясь по пути в такси и лифте и обтирая все стены спинами, как подростки, Доун внезапно отстранила его, подтолкнула к кровати. Мерл стащил с себя рубашку, насладился очередным серым хищным проблеском в глазах женщины, ее оценивающе-одобрительным взглядом, обшарившим его мощную грудь и широченные плечи. Сел на край кровати, глядя на свою сегодняшнюю женщину на ночь. Доун развязала пояс, и платье внезапно упало к ее ногам. Мерл задохнулся. Она была хороша. Невероятно хороша, так, как могут быть хороши только молодые, спортивные, активные женщины. Тонкая талия, изящные линии бедер, полная красивая грудь. Шикарное темное белье. Струящиеся до талии густые волосы. Искрящиеся глаза. Нежные губы. Ему дико повезло. Охренительно красивая женщина, принцесса. И он ее сегодня будет трахать. Это просто чудо какое-то. Его новая жизнь начинается пиздец как круто. Доун подошла поближе, он притянул ее на колени, зарылся руками в шелковые гладкие волосы. Она мягко потерлась щекой о его ладонь. -Ты охренительно красивая, ты в курсе? — прохрипел он. -Скажи мне, — прошептала она, помотав головой. Диксон не мог поверить, что ей никто не говорил, насколько она красивая. У такой женщины должен быть вагон кавалеров с хуями наперевес. -Ты просто невероятная, нежная, у тебя самые охуенные губы на свете, — он бормотал ей не самые приличные и довольно неловкие комплименты, нацеловывая шею, плечи, спускаясь к груди, через белье прикусывая уже возбужденные соски. Доун выгибалась в его лапах, дико отзывчивая на любое движение, на любую, даже самую простую ласку, и Мерл видел, что от его слов она заводилась ничуть не меньше, чем от его действий. Что-то здесь было не так, на краю сознания все время возникал вопрос. Чуйка, безотказно срабатывающая на любой пиздец и ни разу не подводившая, и тут чего-то тревожила, но Мерлу было так хорошо, что, даже если б Доун в итоге оказалась вампиршей, маньячкой или пожирательницей мужиков, он бы от нее не отказался. Все равно бы выебал. Связал бы и выебал. Но пока что ничего маньяческого в ней не было. Если, конечно, не считать того, что она поехала с совершенно незнакомым, не самого располагающего вида и поведения мужиком в отель. Все эти мысли мелькали где-то в глубине, как рыбы на дне озера, нисколько не мешая наслаждаться ситуацией. Наслаждаться этой потрясающей, непонятно, за какие заслуги доставшейся ему женщиной. Мерл опустил руки на тонкую талию, прижал к себе резко, давая почувствовать свою готовность. Доун выдохнула, провела ладонями по его груди, долгим ласкающим движением, явно наслаждаясь ощущением поигрывающих под ее пальчиками мышц, толкнула его на спину. Мерл потянулся к ремню на джинсах, но Доун мягко убрала его руки, выдохнув: -Позволь мне… Мерл откинулся на спину, наблюдая, как она шустро расстегнула молнию, сняла с него джинсы вместе с бельем, высвобождая уже готовый и рвущийся в бой член. Огладила, аккуратно и нежно, промурлыкала: -Мне нравится, мне очень нравится… -А уж как мне-то нравится, детка, — прохрипел он, не отрывая от нее жадного взгляда. Он охренительный везунчик. Это факт. Он окончательно уверился в этом, когда почувствовал ее нежные мягкие губки на себе, ее волосы, щекочущие ему живот, ее руки, без устали ласкающие, обхватывающие, исследующие его тело. Мерл наслаждался картиной, заводясь еще сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда, и внезапно понимая, что долго так не продержится. А хотелось бы подольше. Поэтому он сел, останавливая женщину, затягивая ее на себя, впиваясь в ее губы, дурея еще больше от своего вкуса, перемешанного с невероятной сладостью ее рта. Подмял под себя, сжал так сильно, что Доун резко и рвано вдохнула, опять поплыл, потерялся в реальности от ее взгляда, глубокого и затягивающего. -Ты попала, детка, — прошептал прямо в раскрытые зовущие губы, — я с тебя живой не слезу. -Это ты попал, — выдохнула она в ответ, и застонала, мучительно и долго, когда он опять ворвался в ее рот, уже совсем бешено и грубо, отпуская себя, не сдерживаясь, подчиняя, заставляя замолчать и делать то, что ему надо. Потому что терпеть, играть в долгие игры, выжидать — все это он будет делать после, когда хоть чуть-чуть насытится. Потом. Все прелюдии будут потом. Доун не поморщилась даже, услышав треск рвущегося нижнего белья, которое Мерл просто нетерпеливо содрал ее тела, добираясь до груди, становясь совершенно диким, жадным и настойчивым. Только еще сильнее прижала к себе, обвивая, обхватывая тонкими руками, побуждая быть еще активнее. Мерла не надо было упрашивать. Тонкие изящные ноги сильнее сжали поясницу, Доун судорожно вздохнула и выгнулась, ощутив его в себе. Мерл чуть притормозил, все еще неверяще вглядываясь в ее запрокинутое, такое, офигенно красивое лицо, потянулся поцеловать сладкие губы, лизнуть за ушком. Доун открыла глаза, в очередной раз погружая его в пучину серого безумия с хищными проблесками на дне, и комната закружилась вокруг них в бешеном, диком ритме. Потом Мерл не мог даже вспомнить в деталях, что он с ней вытворял. Словно морок какой-то, гипноз, сладкий и безумный. Вспышками в памяти отпечатывались: ее запрокинутое лицо, закушенная губа, его пальцы, сминающие мягкую, так идеально ложащуюся в руку грудь, шелковистые волосы, намотанные на кулак, изогнутая гибкая спина, изящные крепкие ягодицы, тонкое хрупкое горло под его ладонью. Невероятно возбуждающий запах секса, ее запах, смешанный с его. Ее громкие, безудержные стоны, сбивчивый шепот, и те самые слова, что вообразились ему еще тогда, в баре, когда он увидел ее: «Еще, еще, еще…». Это было даже лучше, гораздо лучше того, что он мог себе представить. И, обессиленно лежа с ней в обнимку на разбитой в хлам кровати, ощущая невероятный кайф от простого поглаживания тонких пальчиков по груди, Мерл понимал только одно. Что не насытился. Что хочет еще. Утро встретило пустой постелью. Мерл резко вскинулся, огляделся. Одежда, сумочка, серебристые туфли… Ничего этого не было. В номере даже намека не было на Доун. Если б не разъебанная кровать, ее запах, засосы на шее и приятный послесексовый расслабон во всем теле, можно было бы подумать, что ему это все приснилось. Что не было бешеной ночи с невероятно роскошной ненасытной бабой, не было морока в голове и диких хищных завораживающих глаз. Мерл поискал хотя бы записку, сожалея, что практически ничего не знает про нее. Они очень мало разговаривали ночью. Она не сказала своей фамилии, откуда она, чем занимается. Упомянула только, что здесь в отпуске, и это был ее последний день отдыха. Он тогда еще посмеялся, что так совпало у них все. Так удачно сложилось в пазл. Мерл обессиленно откинулся обратно на спинку кровати, прикурил, ощущая внезапно сожаление, какое-то непередаваемое и малоосознаваемое чувство потери. Он внезапно поймал себя на мысли, что был бы совсем не против не только единоразово повторить, но и, может, продолжить. Доун зацепила его, сильно зацепила, это было трудно отрицать. И узнать ее получше Мерл хотел. Жаль, что не сложилось. Он поднялся, оценил степень разгрома номера, усмехнулся, понимая, что скорее всего придется доплачивать за порчу мебели. Но оно того стоило, определенно стоило. Дерил встретил его в аэропорту. Мерл оценил довольно опрятный внешний вид, чистые волосы даже с намеком на прическу, удовлетворенность и спокойствие в глазах. Его тревожные звоночки были неспроста. Все-таки, чуйка — великая вещь. Мерл в этом в очередной раз убедился, когда из вполне себе ухоженного дома, в котором он с трудом признал их старую семейную развалюху, помнящую еще деда, выбежала тоненькая беленькая девушка. Брат подхватил ее на руки, облапил за талию, Мерл мельком удивился даже, как не боится сломать только своими граблями. -Это Бет. В этом был весь Дерилина, никаких вводных данных. К счастью, девчонка оказалась разговорчивее: -Его невеста. Ручка у нее была на редкость крепкая для такой малявки. Мерл усмехнулся и пошел в дом, оценивать ущерб. Вечером они с Дерилом сидели на веранде, мирно попивая пиво. Бет, оказавшаяся на редкость хозяйственной, веселой и ненапряжной девчонкой, молча приносила закуску, следила за тем, чтоб была выпивка, иногда брат притягивал ее на колени, целуя так нежно, что Мерл аж отворачивался в несвойственном ему смущении. Он не мог не признать, что перемены в личной жизни пошли братухе только на пользу, и гадал лишь, как ему удалось заинтересовать такую девочку, и что обо всем этом думают ее родители. Но спрашивать не торопился, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Брат умел очень уютно и ненапряжно молчать. Мерл откинулся на спинку стула, прикидывая дела. Завтра с утра ему надо будет в участок отмечаться, затем сгоняет с Дерилом, посмотрит фронт работ. Винтажные байки. Да-да. Это тема. Оказывается, Бет придумала. Она же заставила брата открыть мастерскую по восстановлению. Она же вела всю бухгалтерию и рекламу в соцсетях. Очень успешно вела, бизнес окупил себя в первый год, и последнее время приносил чистую нехилую прибыль. Клиенты приезжали аж из Нью Йорка. Определенно, появление Бет в жизни брата пошло ему только в плюс. Мерл даже порадовался за него, довольно искренне. И чуть позавидовал, понимая, что ему-то такое не светит. В памяти ни с того ни с сего мелькнули серые с хищным проблеском глаза… Интересно, где она живет? Если б знать… Он бы наведался как-нибудь… В участке с утра было тихо, и знакомые все лица. Мартинез вылез из-за стола, пожал руку. -Надолго? -Надолго. — Мерл не то чтобы уважал его, он копов в принципе не уважал, но признавал, что Марти не самый хуевый из них. По крайней мере, без нужды он его никогда не принимал. — У тебя отмечаться? Или Граймси захочет на меня глянуть? Скучал, наверно, гнида. -Шериф переехал в другой город, с семьей. У нас новое начальство теперь.- Мартинез покосился на закрытую дверь, ведущую в кабинет шерифа. -О как! И как? — вообще-то, Мерлу было глубоко пофиг, как. Он не собирался быть здесь частым гостем. Прошли те времена. -Да как тебе сказать…- Марти замялся, и Мерл по его мимике понял, что новое начальство вряд ли уступает старому по паршивости. -Мартинез, последние ваши отчеты… — дверь в кабинет внезапно распахнулась, в проеме показалась тонкая изящная фигурка. Знакомая фигурка. Забранные в тугой пучок длинные шелковистые (это он прекрасно помнил!) волосы, сжатые требовательно нежные (о да!..) губы, строгий взгляд… Мерл замер на месте, глядя в серые, с хищными проблесками, глаза нового шерифа, чувствуя, как наплывает знакомый сладкий морок, и понимая, что ошибся, сильно ошибся. Что в этом участке он теперь будет не просто частым гостем. Он здесь пропишется.