Эффект Флоренс Найтингейл

Питер Хейл встряхнул рукой, пытаясь избавиться от кусочков кожи и хрящей, прилипших к пальцам. Капли крови, осевшие на рукавах, легко сорвались с гладкой поверхности, и он порадовался, что предпочёл сегодня плащ шерстяному пальто. В такие моменты он готов был принять пижонскую страсть племянника к кожаной одежде. Кстати, о племяннике. За соседней дверью раздались звуки ударов, рычание и слабые стоны. — Закончишь там без меня? — тихо произнёс Питер. Ему не нужно было повышать голос, чтобы его услышали. — Вполне. Проверь всё остальное, только не нарвись на пулю. — Вообще-то я твой дядя, и назидательный тон — моя прерогатива. — Иди уже, — из-за стены донеслось пренебрежительное хмыканье, сменившееся узнаваемым хрустом треснувшей кости и болезненным вскриком. Питер поджал губы, чтобы сдержать улыбку. Не считая пары охотников, которые даже с натяжкой не могли сойти за случайных посетителей, и воняющего кровью и аконитом бармена, главный зал клуба «Silver Fire» был пуст. Питер удовлетворённо зажмурился и двинулся дальше по коридору, внимательно осматривая пустые комнаты — большая часть «персонала» встретила их ещё на лестнице, но Хейл заглядывал везде, держа план клуба в уме. Хотя из-за обилия оружия подвал был больше похож на базу террористов, чем на подсобку приличного заведения. Или на средневековую пыточную. Застарелый запах крови и смерти казался неуместным в этих сухих и чистых помещениях. Питер удивлённо принюхался, пытаясь определить источник вони. В конце коридора чьё-то испуганное сердечко гоняло кровь по потному трясущемуся телу. Хейл накрыл ладонью выключатель, погружая всё во мрак, и проскрежетал когтями по бетонной стене, от чего сердцебиение усилилось, и к нему добавилось загнанное дыхание. Питер никогда не отрицал, что некоторая доля позёрства была у Хейлов в крови. — Так-так, кто у нас здесь? Считаю до трёх; если выйдешь сам с поднятыми руками, умрёшь быстро, — тихий вкрадчивый голос Питера эхом отражался от стен, сбивая с толку. Он подобрал с пола брошенную кем-то пустую пивную банку и, не дождавшись ответа, швырнул её в дальнюю часть коридора. Выскочивший на звук здоровяк с расстёгнутыми штанами — будто он только что слез с толчка — с громким воплем принялся расстреливать пустоту. Он орал и палил вслепую, пока его оружие не издало сухой щелчок. Магазин опустел. Питер фыркнул и бесшумно преодолел разделявшее их расстояние. Зайдя громиле за спину, он хлопнул его по плечу, заставив позорно пискнуть. — Значит, умрёшь медленно, — шепнул он и обратился полностью. Когда Дерек, сверкая глазами, догнал его, охотнику оставалось жить считанные минуты. — Это последний? — Вполне вероятно. Если ты дашь мне минуту тишины, скажу точно. Дерек кивнул и вальяжно облокотился о стену. Питер прикрыл глаза и прислушался. Толстые стены хорошо гасили звуки, и, чтобы ничего не отвлекало, он пнул булькающего кровью охотника в висок, обрывая его страдания вместе со всеми теми омерзительными звуками, что тот издавал. В опустившейся тишине раздался шорох. Мужчины переглянулись, и Дерек дёрнул бровями, как бы спрашивая, не померещилось ли ему. Питер кивнул и толкнул дверь, из-за которой на него несколькими минутами ранее выскочил неудачливый стрелок. Запах пыточной усилился. Дерек рыкнул и заскочил в полутёмное помещение. Он покрутил головой в поисках противника, но комната на первый взгляд казалась пустой. А потом вновь раздался шорох. Не дождавшись звуков драки, Питер тоже заглянул внутрь и от неожиданности чуть не вернулся в свою человеческую форму. В углу комнаты валялся тощий и абсолютно голый парень с копной спутанных немытых волос. Его руки были скованы тяжёлыми железными кандалами, какие нынче можно было найти лишь в музеях и магазинах товаров для Хэллоуина. Или в арсенале охотников на оборотней. Он-то и источал тот самый запах боли и смерти. И секса. Питер поморщился от омерзения. То, что Джерард ебанутый ублюдок, ни для кого не было тайной. В убежищах охотников часто можно было найти пленников-оборотней, умирающих или уже мёртвых от многочисленных ран, ударов током или отравления аконитом. Но чтобы держать в одном из своих самых посещаемых «офисов» пленника-человека? Питер прищурился, разглядывая мальчишку. Парень был абсолютно обыкновенным, и от него не пахло ничем сверхъестественным. Ни мускусных нот чужой стаи, ни трупного сладковатого привкуса, каким обладали вендиго. Ничего. Абсолютно обычный человек. Любопытство засвербело внутри надоедливым насекомым. Пока оба Хейла пребывали в ступоре, не зная, что предпринять, «мальчик для битья» мутным взглядом проследил за их лицами, теряющими звериные черты, и попытался приподняться на локтях. Но тело его подвело, и он вновь рухнул на пол. — Что вы, мать вашу, такое? — прохрипел он и потерял сознание. *** — Джерарда здесь нет. Вообще ни одного Арджента. Только шестёрки. Если ты не собираешься пошарить в каких-нибудь документах, мы можем идти, — Дерек вытер руки найденной где-то ветошью и повернулся к выходу. Но Питер, вместо того, чтобы последовать за племянником, шагнул в абсолютно противоположную сторону — любопытство билось в висок рассерженной осой, и его абсолютно невозможно было игнорировать. Он подошёл к бессознательному пленнику, взвесил в руке цепь, крепившую кандалы к стене, и, выбрав звено послабее, разомкнул его. Дерек внимательно следил за ним, сложив руки на груди. — Ты собираешься забрать его? Серьёзно? — Я не собираюсь оставлять Джерарду хоть что-то, что было бы для него ценно. И мне абсолютно плевать, по каким причинам, будь то его странные пристрастья или вина самого парня, — Питер стащил с себя плащ и накинул его на тощее грязное тело. — Мы сможем избавиться от мальчишки позднее или выкинуть его где-нибудь, если будет такая необходимость. — А ещё мы можем оставить парня здесь и вызвать копов. Ему помогут, а к ребятам Джерарда будет пара лишних вопросов. — Или Ардженты окажутся здесь раньше полиции, и мы не узнаем, чем эта пташка так довела Джерарда, что он держал её в «золотой клетке» поближе к себе. Неужели тебя ни капли не гложет любопытство, племянничек? — Питер подхватил мальчишку на руки и поморщился от резкого запаха немытого тела. Парень, оказавшийся, скорее, молодым мужчиной, тихо застонал и пошевелился, но глаз не открыл. Его тело было покрыто синяками и ссадинами, а жутковатое двугорбое плечо так и кричало о переломе или как минимум о вывихе. Дерек пробурчал что-то о длинных любопытных носах и застегнул куртку, чтобы скрыть капли чужой крови, попавшие на футболку. — Собираешься нести его на руках, как принцессу? — спросил он чуть громче, копируя язвительные интонации дяди. — Ещё фотку Лоре отправь и окончательно уподобишься своей младшей сестре, — ответил Питер ровным тоном, проигнорировав подколку, и пропустил племянника вперёд, давая ему возможность придержать дверь. — А это мысль, — Дерек полез в карман. На его губах на мгновение мелькнула тень задорной ухмылки, и Питер практически улыбнулся в ответ. После пожара каждое такое проявление эмоций вызывало у него щемящее чувство нежности к племяннику, и от мысли, что мальчишка понемногу оттаивает, выбираясь из скорлупы, волк внутри умиротворённо жмурился. Но чувства чувствами, а кое-кому не стоило забывать своего места. — Попробуешь сделать это, и я расскажу Лоре, что ты украл её футболку перед отъездом из Нью-Йорка и спишь теперь с ней в обнимку. Так и вижу, как она будет ворковать над тобой, — поддел он и продолжил с придыханием, сделав голос писклявым и сюсюкающим: — «Кто-то скучает по своей альфе? Дай, я тебя обниму, мой милый маленький волчонок!» — Ну, ты и сволочь. — Спасибо, я знаю.