***
Однако директор умеет обставлять свое рабочее место со вкусом: гигантский письменный стол под стать полностенному окну, почти полное отсутствие другой мебели, за исключением пары стульев и небольшого столика с кофе машинкой, и постоянное движение шестеренок с соответствующим звуком создавали непередаваемую атмосферу. Сам же Озпин, опираясь на свою трость, как всегда пил кофе и молча смотрел вдаль, пока Кардин, что сидел рядом со мной на стуле, и мисс Гудвитч сверлили меня взглядами. Еще раз отхлебнув из кружки, мужчина вздохнул и тихо спросил, не поворачиваясь к нам: — И что же могло послужить причиной драки? — Расизм, — первый ответил я, на что Винчестер лишь скрипнул зубами. — Тебе просто не надо было лезть не в свое дело, Кларк, — зло ответил шатен. — А тебе показывать свои темные замашки, — парирую его реплику. — Если уж так ненавидишь фавнов, то научись их терпеть — иначе однажды получишь нож в спину от тех, кого поклялся защищать. — Прекратить! — прервала нас преподавательница. — Такое поведение недопустимо для студентов Бикона. Скоро к нам прибудут ученики из других школ для участия в Фестивале, и что они увидят? — Хватит, Глинда, — тихо остановил ее Озпин, на что та лишь недовольно на него взглянула, но замолчала. — Думаю, им все понятно, не так ли? Вы же не хотите здесь долго сидеть? Мы с Кардином зло друг на друга посмотрели, но лишь кивнули, давая свое согласия. — Чудно. Тогда поступим так: Глинда, возьми на себя мистера Винчестера, ну, а я, так уж и быть, проведу воспитательную беседу с Блю. Мне показалось, или женщина зло заскрежетала зубами? Впрочем, названные директором молча вышли, и мы остались с ним наедине. Однако, дальнейшие действия мужчины заставили меня призадуматься: тот, так и не начав диалог, подошел к своей личной кофемашинке, и, достав вторую кружку, наполнил ее, после чего подошел и поставил ту передо мной. Я лишь благодарно кивнул ему. Озпин же, тихо хмыкнув, сел на свое кресло и стал смотреть прямо на меня. — Судя по всему, ты чем-то озадачен. Не поделишься? — Почему вы так обращаетесь со мной? — удивленно спросил я. — Почему не попытались сдать меня военным Атласа, или убить? Почему? Это действительно меня настораживало. Со списком всех тех грехов, что числятся не только за моим отцом, но и за дедом с прадедом, единственное, что я заслуживаю — искреннюю ненависть ото всех людей, и вполне обоснованно. Но этот человек сейчас сидит передо мной, и, зная, чьим сыном я являюсь, не то что не попытался сделать что-то плохое, а наоборот — хочет помочь. Почему? — Потому что я обещал кое-кому приглядеть за тобой. Да и, как я уже говорил — похоже, ты взял лишь лучшее от своего отца. А лично для меня этого уже достаточно. — Все равно не понимаю… — отрицательно помотал я головой. — Хорошо. Тогда зайдем с другой стороны, — вздохнул Озпин. — Скажи, почему ты защитил мисс Скарлатину? Так вот как ее звали. Но почему я это сделал? — Потому что я считаю это неправильным — ненавидеть тех, кто как-то отличается от принятых стандартов. Люди ненавидят фавнов, но при этом единственное наше с ними различие — это наличие небольших животных признаков. Не образ мышления или поведения, нет. Гнобить лишь за лишнюю пару ушей и что-то подобное — в этом нет смысла! Это просто неправильно! Видимо, я сам не понял, как распалился из-за своей речи — судороги опять охватили левую руку, на что я лишь раздраженно сжал пальцы с кулак, стараясь унять их. Директор внимательно смотрел за моими действиями, а по окончанию монолога лишь улыбнулся. — Ты защитил ее из лучших побуждений. Из-за этого я и доверяю тебе. Просто потому что хочу верить, что ты действительно хороший человек, который в будущем станет одним из защитников человечества. Ну, или, по крайней мере, не сведет его в могилу окончательно. Я… я просто не знал, как ответить на такое. Это действительно многое для меня значит. Что ж, если директор доверяет мне, то я соглашусь пойти ему навстречу. Я кивнул Озпину, как-бы говоря, что понимаю его слова. Потом, вспомнив кое-что, я взял кружку с кофе и залпом опрокинул ее, на что мужчина поморщился. — Могу ли я идти, директор? На мой вопрос он лишь кивнул и сказал вслед одну фразу: — Надеюсь, мистер Кларк, вы и дальше будете хорошим человек. Ради тех, кто вам дорог…***
Вечером Бикон был действительно прекрасен: в тот краткий момент, пока не станет достаточно темно для фонарей, он выглядит поистине волшебно. А количество зеленых зон и широких улочек лишь дополняли этот эффект. Не зря, видимо, Академии для охотников считаются самыми красивыми местами в королевствах. Но причина, по которой я стоял на крыше одного из общежитий, была отнюдь не так хороша — Жону требовалась помощь. Когда я пошел от директора сразу на урок, то заметил, как Винчестер опять его достает прямо посреди коридора. Конечно же, Кардин убежал, только завидев меня, но ситуации это не меняет. Все же я рад, что никто не стал расспрашивать меня о произошедшем — видно осознают, что эта та территория, на которую лучше не лезть. И вот теперь я стоял и ждал, когда Пирра приведет Арка сюда для разговора — тот слишком горд, чтобы принять помощь от одного человека, но думаю, вдвоем мы справимся. — Пирра, не думаю, что у меня все настолько… Оу… В открывшейся двери стояли парень и девушка — оба в школьной форме. — Хей, снова привет. Что-то случилось, Блю? Судя по озадаченному лицу парня, он не понимал, зачем мы здесь. Вот и хорошо: знал бы — уж точно не пришел бы. — Жон, нам нужно серьезно поговорить, — начал я, и девушка подхватила реплику за мной. — Насчет тебя и Кардина. Эта ситуация… Она очень скверная, и… — замялась она, но я продолжил за нее: — Ты позволяешь ему быть личной грушей для битья. Не знаю, как ты сам довел до этого ситуацию, но мне, как твоему другу, противно смотреть на то, как ты позволяешь ему помыкать собой. И не мне одному — многие за тебя беспокоятся. Шокированный Арк повернулся и округлившимися глазами посмотрел на Пирру, которая лишь кротко кивнула. И только я хотел продолжить, как Жон замотал головой и сказал: — Нет. — Прости, что? — удивленно переспросил я. — Я сказал нет. Сам справлюсь, — грубо сказал парень и уже было хотел уйти с крыши, но я вовремя успел схватить его за плечо. — Объяснись хотя бы! — резко сказал я. Пирра так и не проронила ни слова. Парень же отбросил мою руку с плеча и продолжил: — Что слышал! Это мои проблемы, мне не нужна ваша помощь! Сам справлюсь, как и до этого. Я еще никогда не видел его в таком состоянии. На моем памяти он распаляется так впервые. Но почему? Что я такого сделал или сказал, из-за чего такая реакция? Но все же, попробую воззвать к голосу разума: — Жон, черт возьми, ты должен дать отпор! Не только как личность, но и как Охотник! Чему тебя учили в подготовительной школе? — Ничему, — глухо ответил он, мгновенно замолкая. — Жон, о чем ты… — тихо начала девушка, но парень ее прервал: — Я подделал документы на поступление в Бикон. Это… Черт возьми. Хоть это и звучит дико, но это многое объясняет: плохую успеваемость, незнание азов ремесла Охотника и общую скверную физическую и боевую подготовку. Как бы я не хотел в это верить и надеяться на Жона, постепенно складывающиеся кусочки пазла показали лишь одну картину — Арк не врал. Он действительно пошел на преступление. — Просто… Зачем? — спросила Пирра. Видно, ей самой нелегко дается осознание этой информации. — Все из-за того, что я хотел быть как ты, Блю, — проговорил мой друг, уставившись в пол, — Смотря в детстве, как рано ты открыл Ауру, как тренировался и горел решимостью стать Охотником, я решил тоже идти по этому пути. Но как показала практика, одного желания недостаточно — я не прошел отбор. В тот день я задумался — а надо ли оно мне? Он на секунду остановился, словно собираясь мыслями, и, тяжело вздохнув, продолжил: — Но я не мог остановиться! Мои предки были Охотниками, мой лучший друг станет Охотником, а кем по итогу буду я — простым человеком, неспособным никого защитить? И вот, несколько месяцев назад появилось решение. Жон замолчал. И чем больше времени проходило с момента наступления тишины. тем более гнетущей она становилась. Но я решил прервать это. Подойдя к другу вплотную, я осторожно обнимаю его правой рукой. Тот даже не сопротивлялся — видно, сам не ожидал такого поворота. — Раз ты хочешь быть Охотником, то так тому и быть. Он что-то хотел сказать, но я его прервал: — Ты пошел на такой шаг из лучших побуждений — уж я то это понимаю, и не собираюсь тебя винить. Но ты не обязан проходить через это все один. У тебя есть друзья, что всегда готовы тебе помочь и разделить с тобой невзгоды. Да и каким бы я был человеком, если бы бросил тебя в такой ситуации? Поэтому, Жон, позволь нам помочь тебе осуществить твою мечту. Пожалуйста. Тихий всхлип стал мне ответом.***
— Поверить не могу, что его не смогли поймать! Его поведение было крайне возмутительным, — причитала Вайсс, когда мы зашли в свою комнату. На выходных, после всей кутерьмы с Кардином и Арком, мы решили всей командой сходить, и, так сказать, «разведать обстановку». Ну, а если быть точнее, то просто хотели посмотреть на приезжих студентов из других Академий. Вот только вылилось это в то, что в нашу Снежинку запульнул кожурой от бананов какой-то фавн-безбилетник, еще и умудрившийся сбежать от погони. — Не удивлюсь, если он еще и в Белом Клыке состоит, — зло сказала наследница, принявшись влажной салфетко протирать лицо еще раз. — Мне кажется, что ты перегибаешь палку, Вайсс, — ответила ей Руби, запрыгивая с Кресент Роуз в руках на свою кровать. — Верно. Ведь не каждый фавн — член Клыка, — поддержала свою сестру Янг, принявшись рассчесывать свои волосы. — Но зато каждый член Клыка — фавн, — парировала Шни. — Ну, если бы их права не принижали, то все бы не было так плохо, — ответил я. — Ага, скажи это чертовым Грэммам. Эта поганая семейка столько дел натворила, что весь мир до сих пор расхлебывает. И зачем только мой дед с ними связался? Если бы не этот проклятый Артур… — Папа ни в чем не виноват! — крикнул я на эмоциях. А потом я понял, что сказал. Страх охватил меня. Я не мог даже пошевелиться, из-за осознания того, что проговорился, и сейчас с бессилием смотрел, как Руби и Вайсс с ужасом во взгляде уставились на меня. Одна лишь только Янг непонимающе смотрела то на меня, то на подругу и сестру. — И? Что случилось то? — спросила девушка. — Янг, скажи, ты дура? Ты действительно не знаешь ученых семьи Грэмм? — Неа. А что? Я прижался с стенке и медленно сполз по ней на пол. Черт, черт! Опять меня перемкнуло! Опять из-за чертовых эмоций я не смог совладать с собой. Я даже не пытался унять судороги, в которых зашлась левая рука. — Свитки, буллхеды, башни МКС — список можно было продожать долго. Практически все современные технологии на протяжении более восьмидесяти лет — это их заслуга, — безэмоционально говорила Шни, делая шаг от меня назад. Руби же молча накинула на себя капюшон и мелко подрагивала, вцепившись в свою косу. — Так в чем проблема? Раз ты так говоришь, то благодаря семье Блю мы до сих пор не погибли от Гримм… — А также Великая Война, геноцид Вакуо и Гора Гленн. И это лишь малая часть того, что подтверждено, — все таким же тихим и испуганным голосом продолжила Вайсс. Я спрятал лицо в ладонях, не в силах смотреть им в глаза. Меня пробила дрожь. Я ведь хотел им рассказать, но не сейчас. И уж точно не так. — Но… Все равно! Я доверяю Блю! И если он говорит, что его отец не виноват, значит, на то есть причины! Мы можем просто взять и спросить у его отца. Правда, Блю? — Пять лет назад в наш дом вломились вооруженные люди. Это были солдаты Атласа, и их командиром была правая рука генерала Айронвуда — Винтер. Винтер Шни. В комнате стало тихо. — Они перерыли весь дом и заставили отца отдать все свои исследования. Мол, тот готовил новый террористический акт. А папа просто стоял и смотрел, как его труд, который мог бы помочь миллионам, просто берут и забирают. И ничего не мог сделать, не подставив под удар нас — меня, маму и сестру. Я вытер тыльной стороной ладони заслезившиеся глаза, не обращая внимания на взгляды, направленные на меня. — Он действительно хотел помочь людям. Но всем было плевать. А все из-за дурной славы семьи… — Блю, слушай… — начала Янг, но жестом руки я ее остановил. — Моего отца зовут Артур Грэмм Старший. Мое же настоящее имя, данное мне при рождении — Артур Грэмм Младший. — Плевать — это не важно! Послушай. Если все сказанное тобой правда, то ведь мы можем помочь твоему отцу. Не знаю пока еще, как, но мы обязательно… Видно, она действительно переживает за меня и пытается любым способом подбодрить, даже понимая, что это пустая трата сил. Вот только… — Не надо, — устало вздохнул я, вставая с пола и подходя к двери. — Через три дня после того случая, на мой двенадцатый день рождения, отец застрелился. Прямо у меня на глазах. И, не дожидаясь их ответа, я вышел из комнаты и направился к выходу из академии. Мне… мне просто сейчас нужно побыть одному.