Ошейник / Collared

После ухода Майкрофта Шерлок не сразу поднялся к Джону. В ожидании его возвращения тот устроился в одном из кресел и заснул, уронив голову на лабораторный стол. Похоже, он действительно не выспался за ночь, потому что к моменту его пробуждения солнце уже опустилось за горизонт, и Джон понял, что проспал несколько часов. Он встал, потянулся и задумался, долго ли еще Шерлок планирует продержать его в комнате. Но стоило ему начать бесцельно слоняться по лаборатории, как Шерлок появился в дверном проеме. — Отлично, ты проснулся. Я заходил раньше, но ты спал. У меня есть для тебя список приказов. Джон сделал глубокий вдох и, кивнув, протянул за ним руку. — Подожди, — ответил Шерлок. — Я дам тебе список, чтобы ты ничего не забыл, но сначала я должен приказать тебе устно, чтобы ошейник работал как следует. Джон снова кивнул. Список оказался довольно заурядным. Сходить за покупками и в прачечную, переделать несколько скучных дел вроде чистки ванной — что, кстати, Джон и сам предлагал ранее. Он положил бумажку в карман, хотя и считал, что она не пригодится. — Можешь выполнить поручения в том порядке, в каком захочешь, — сказал Шерлок, затягивая шарф на шее. — Мне надо идти. Я буду около семи, так что у тебя полно времени, чтобы приготовить нам ужин. До тех пор… — Шерлок оборвал себя, не закончив фразу, и внезапно посерьезнел. — Пожалуйста, Джон. Я прошу тебя. Не делай так, чтобы усилия последних дней пропали даром. Шерлок не стал дожидаться ответа — вместо этого он развернулся, стремительно покинул комнату и спустился вниз. Из окна гостиной Джон видел, как он поймал такси и сел внутрь. Черный автомобиль отъехал от тротуара и скрылся за углом вместе с Шерлоком. *** Впервые за три дня Джон был предоставлен самому себе. Он выждал около десяти минут, после чего спустился к мусорному баку и достал телефон. Он набрал номер и улыбнулся. — Привет, Сара! — Привет, Джон! — ответила она. — Слушай, можно тебе перезвонить через пару минут? Мне надо… ну… в туалет. Извини за подробности, — она издала нервный смешок. Джон кивнул и, спохватившись, что она не видит его, добавил: — Конечно, конечно! Он тоже нервничал. Услышав ее голос, он лишь убедился, как тяжело будет провернуть задуманное. — Буквально пару минут, — пообещала она и повесила трубку. Джон побарабанил по баку пальцами. Ему нужно было поговорить с ней, но что сказать? «Прости, Сара, но нам нужно прекратить видеться»? «Сейчас это опасно для нас обоих». «Видишь ли, мой босс не разрешает мне заводить отношения на стороне и, да, он может себе это позволить, потому что он не столько мой босс, сколько… ну, вообще-то, на самом деле он мой хозяин…» Нет, нет, ни за что. Сара не должна узнать о его статусе раба. Она еще не готова услышать подобное. Черт возьми, что он творит? Так или иначе, он должен был как-то охладить их отношения, ограничить их встречами в прачечной, как и раньше, чтобы можно было скрыть их связь за будничной рутиной. Но как убедить ее согласиться на это? От приходивших на ум вариантов он чувствовал себя последним мерзавцем. В руке зазвонил телефон. Джон быстро нажал на кнопку ответа. — Сара? — Привет, Джон, — сказала она. — Слушай, я буду в прачечной через полчаса, не хочешь встретиться там? И еще, помнишь, ты просил доставить твое письмо? Джон напрягся. — Да. — Что ж, у меня получится это сделать, но тебе придется написать его сейчас. Я отправляюсь во Францию этим вечером. Она явно была огорчена этим фактом. — Что-нибудь случилось, Сара? — спросил Джон. — Почему ты уезжаешь во Францию? — Ничего… Похороны в Кале, — сдержанно ответила она. — Сегодня был не день… не день, а сущий ад, Джон. Я расскажу обо всем в прачечной. Мне пора, увидимся через полчаса. Джон сунул телефон в карман и ринулся обратно в квартиру. Его внезапно охватил прилив возбуждения, который отмел все прочие размышления. Она доставит письмо. Деполь проследит за тем, чтобы оно попало к Габорье. Им все было известно об ошейнике. Возможно, они уже искали способ выключить или заглушить GPS-маячок. Если его надежды оправдаются, всего через несколько дней после передачи письма кто-нибудь из организации столкнется с ним на улице и доставит в безопасное место. Извлечь ошейник невозможно, но если он больше никогда не пересечется с Шерлоком или Майкрофтом, то и черт с ним. Окружающие ведь не могли заметить ошейник, имплантированный в мозг. И это так же решило бы проблему с Сарой. Необходимость в ней отпадет, как только письмо будет доставлено. Чем быстрее их пути разойдутся, тем лучше. Он уже вырос из возраста Ромео, и, хотя они хорошо провели время (боже, это было просто незабываемо), их роман был предрешен с самого начала. Возможно, когда рабство будет упразднено, он найдет ее, и им удастся отчасти возобновить былые отношения. Он стиснул зубы, подавив приступ тошноты. Скорее всего, он еще нескоро увидит Сару; наверное, не увидит вовсе. Для нее это будет выглядеть так, как будто он предпочел просто исчезнуть. Может быть, Сара попытается найти его, но Джон надеялся, что она не станет этого делать, ради своего же блага. Майкрофт схватит ее, стоит ей попытаться. Мысль о том, что Сара попадет под наблюдение Майкрофта, вселила в Джона ужас. Как долго она будет молчать, прежде чем проговорится о письме? Возможно, чуть позже надо будет ей позвонить и рассказать, кем он был и что сделал, но и это тоже никуда не годилось. Она почувствует себя использованной и вполне справедливо рассердится из-за того, что он подверг ее опасности. — Проклятье, — пробормотал Джон, ощутив свою беспомощность. Сара пострадает в любом случае, как бы он ни поступил. Он ненавидел себя за это, но иного выхода не было. Он бессовестно использовал ее, но какие у него были варианты? Это была война. И на войне иногда страдают гражданские. *** Письмо, письмо... После орегонского рейда Деполь ничего не примет из рук Сары без надежного доказательства того, что письмо в самом деле от Джона, и написано им не по принуждению властей. Схватив ручку, он наспех описал суть своего положения. Не было времени углубляться в детали — короткое вступление о Саре, чтобы они знали о том, кто она и сколько знает (то есть, не знает ничего). Затем Джон написал о системе отслеживания ошейника, свой адрес и обстановку, номер своего секретного мобильного. Предупредил о Шерлоке и Майкрофте. Их талант подмечать улики был впечатляющим, и Сопротивлению нужно было иметь это в виду, чтобы не проиграть этим двоим еще несколько очков. Джон не сомневался, что Шерлок присоединится к Майкрофту в попытке отыскать его, но он был прекрасно знаком с их методами, а потому не без оснований был уверен в своей способности противостоять им. Во всяком случае, он упорно себя в этом убеждал, потому что думать иначе означало сдаться, даже не попытавшись. Он был не из тех, кто пасует перед трудностями. На отдельной бумажке он написал инструкцию для Сары о том, как найти Деполя, как он выглядел и как ей представиться. Джон закусил губу и пожалел, что не позаботился заранее о подобном непредвиденном обстоятельстве. В конце концов, он немногое мог сделать: он просто кинул бутылку в море, а остальное было в чужой власти. Сложив записку, он посмотрел на часы. Прошло двадцать пять минут, и пора было выдвигаться, если он не хотел опоздать. Он пробежался по квартире, запихивая грязное белье в сумку, и бегом скатился по ступенькам. На этот раз он поспешил сразу к прачечной, минуя химчистку. Пусть заводить отношения с Сарой были заведомо безнадежным делом, но это вовсе не значило, что он не хотел эгоистично насладиться каждым мгновением рядом с ней. Шерлок бы определенно отчитал его за безрассудство, если бы узнал об этом. Но в данный момент Джона не волновало мнение Шерлока на сей счет. Сара уже была на месте: она сидела на пластиковом стуле, положив рядом сумку. Когда он вошел, она поднялась с некоторой скованностью. — Привет, Джон, — сказала она, явно собираясь с духом. — Принес то письмо, которое я должна передать? Не без удивления Джон вынул из кармана конверт и передал его. — Я там написал, как найти магазин, — он отдал ей второй сложенный листок. — Послушай, большое тебе спасибо, Сара. Ты оказываешь мне большую услугу. Не могу выразить, как я ценю это. Сара почти не взглянула на письмо с инструкцией, положив их в черную сумочку. Подняв глаза, она постаралась улыбнуться, но у нее не вышло. Выглядела она ужасно: бледное лицо со смазанным и затем наспех вновь нанесенным макияжем. Она плакала, подсказала натренированная Шерлоком дедукция. Видимо, сегодняшний день выжал из нее все соки. — Что случилось? — мягко спросил Джон. — Похороны? Этот человек был тебе близок? Сара покачала головой. — Не совсем, — она смогла выдавить грустную улыбку. — Он был... пациентом. Я... Это было неожиданно. Я думала, что знаю… то есть я знала, что что-то было не так, но поставила неверный диагноз. И вот этим утром я узнала... Она развела руками. — Это ужасно, Сара. Все мы теряем пациентов, но некоторых жаль больше других. Он был молод? Джон попытался приобнять ее, но она напряглась и отстранилась, на ее лице мелькнула пристыженная, неловкая улыбка. — Да, он был... он казался очень хорошим парнем. И я все поняла неверно. Я совершила громадную ошибку. И теперь из-за этого я опасаюсь преследования по закону. И за клинику. Все мои планы могли полететь коту под хвост. Она скрыла лицо рукой, размазав тушь; ее взгляд был прикован к одной точке сбоку от Джона. — Мне жаль, Джон. Мне правда так жаль. Я не могу сказать тебе. Я бы так хотела остаться и поговорить, и чтобы все было, как раньше. Но я не хочу плакать на людях, — она взяла свою сумку с бельем и дамскую сумочку и направилась к двери. — А теперь мне надо идти. Джон последовал за ней. — Сара, подожди, — сказал он. Он должен был попрощаться. Это был его последний шанс. Но она ускорила шаг, подошла к черной машине и села в нее. Черная машина не была такси. Джон интуитивно почувствовал руки, готовые схватить его сзади, и ему почти удалось увернуться от них. Обернувшись, он ударил одного из облаченных в черное нападавших в бок сумкой для белья. Все инстинкты велели ему бежать со всех ног. Быстро вырвавшись из их захвата, он опрометью бросился к ближайшей аллее. — К ноге, Джон! Внезапная агония затопила Джона, он споткнулся и упал на четвереньки. — Право слово, Джон, — раздался над ним тихий голос. — Стоит ли устраивать сцену на людях? Едва не плача, Джон поднял голову и огляделся. Все внимание прохожих на улице было приковано к нему. Кто-то из свиты Майкрофта помахал перед носом у толпы значком, и все поторопились исчезнуть с места происшествия. Мало кому хотелось попасть в поле зрения Имперской Гвардии — обычное любопытство не стоило подобных проблем. Другой подчиненный Майкрофта надавил на плечо Джона, заставив его лечь на тротуар. Чьи-то руки обыскали его, нашли тайный телефон и вытащили его из кармана. Джона рывком подняли на ноги, и он заметил, как еще один подчиненный вынул из водостока его сумку с бельем. Майкрофт взял Джона за локоть и подтолкнул его в противоположном направлении от машины, в которую села Сара, к еще более блестящему и дорогому лимузину. — Идемте, — ласково сказал он. — Залезайте, Джон, и не ушибите голову. Джон пригнулся и скользнул на сидение. Его не стошнило на пол лимузина только благодаря импульсу вознаграждения, посланному ошейником. Сары уже не было. Ее не будет и в Кале. Письмо. Черт возьми, проклятое письмо, которое она попросила написать. Он вручил ей способ проникнуть во французское подразделение аболиционистов. Она продала его, Деполя и, вполне вероятно, даже Габорье. На протяжении нескольких недель Майкрофт надеялся, что Джон выведет его к ним, и вот наконец ему улыбнулась удача. Джон доверился ей, а она просто сдала его. Все было кончено. Все его старательно разработанные планы. Все его надежды. Он все поставил на кон, чтобы связаться с Сопротивлением, и теперь... теперь, даже если ему удастся с ними связаться, они не станут ему помогать. И с чего, спрашивается, — он был бы главной обузой, человеком в ошейнике, который нельзя снять. Человеком, который неумышленно их предал. Человеком, принадлежащим двум самым упорным, проницательным и властным рабовладельцам на Территориях Короля. Что теперь? Что же теперь? Джон сделал глоток воздуха, не надеясь, что сможет вдохнуть — грудь словно была окольцована металлическим обручем, и он задыхался. Он снова был в убогой съемной квартире в Орегоне, как и три недели назад. Бетонная крошка висела в воздухе, металлический запах крови пропитал воздух, а уши все еще звенели от выстрелов. Страх. Гнев. Утрата всего этого... Фигура Майкрофта неясно обрисовалась вдали, затем появилась его рука и легонько шлепнула Джона по щеке. Боли не было. Даже если бы Майкрофт со всей силы ударил его кулаком, Джон был уверен, что боли бы не было. Однако шок от прикосновения, казалось, привел его в чувство. Джон провел в прострации всего несколько секунд, в течение которых Майкрофт сел рядом с ним, захлопнул дверцу, и автомобиль двинулся с места. Внезапно обоняние Джона заострилось на изысканном аромате одеколона, смешанного с запахом кожаных сидений и прохладного ветерка, гонимого кондиционером. Но в основном внимание приковывало выражение лица Холмса-старшего. Шерлока этот инцидент привел бы в ярость, но Майкрофт казался почти довольным. — Возвращайтесь, Джон, — мягко сказал Майкрофт. — Возвращайтесь. Успокойтесь. Вот так, дышите глубже, — он положил ладонь Джону на плечо. Тот не осмелился сбросить ее. — Что с ней будет? — спросил Джон. Сара предала его, но он не мог ее винить. Она использовала его, но он использовал ее первым. Возможно, она была кротом Майкрофта с самого начала. Нет, он не мог в это поверить. Она бы не была так расстроена, будь она кротом. Она горевала по другу, которого потеряла. Горевала по нему. — Не трогайте ее, — с жаром произнес он. — Она не знала, она ничего не знала. Накажите меня, а не ее. Отпустите ее. — Джон. Независимо от того, что случится с ней, вы будете наказаны так, как того заслуживаете. Джон вздрогнул. — Но вы не тронете ее... она сделала то, чего вы от нее хотели. Вы же не отнимете у нее клинику, потому что я обманул ее? — Вы ведь любили ее? — с сочувствием спросил Майкрофт. — Эти долгие разговоры за кофе не имели целью обольстить ее и склонить к сотрудничеству. Нет, вы чувствовали с ней неподдельную связь. Слова Майкрофта были столь мучительно близки к правде, что Джон не смог ответить. Как долго Майкрофт следил за ними? Знал ли Шерлок? — И вы использовали ее. То, что вы попросили ее сделать, было не просто незаконно. Это было опасно. Что же вы за человек такой, Джон, что с подобным бессердечием способны разрушить жизнь своей подруги? — Мне пришлось, — тихо ответил Джон, и добавил чуть громче: — Она невиновна, я обманул ее. Что с ней будет, Майкрофт? — Письмо было тестом, Джон, который вы провалили. Вы беспокоитесь, что я накажу ее, но хуже того, во что вы ее вовлекли, уже не придумаешь. Вы знаете, что если бы ее поймали в Кале с этой запиской, ее бы отправили под суд. Даже я не смог бы этого предотвратить. Ее имя напечатали бы в газетах. Несомненно, ее клиника — новая, молодая — пострадала бы от антирекламы. А все потому, что ее одурачил человек, которого она считала милым и очаровательным. Которому, по ее мнению, она нравилась. Последние слова обожгли Джона сильнее, чем ошейник. — И она была невинной жертвой обмана, уверяю вас, — продолжал Майкрофт. — Я знал о ее существовании практически с самого начала, и, естественно, с тех пор, как вы начали встречаться за пределами прачечной. Но она не из моих людей. Ваше знакомство было непредвиденной случайностью. До сегодняшнего утра она не знала о вашем статусе. Она даже отрицала все, пока я не показал ей документы и фотографии, на которых было показано, как работает внутренний ошейник. Знаете, что она сказала? — Нет. — Она сказала: «Вам стоило надеть на него ошейник», — Майкрофт улыбнулся. — Еще она сказала, что не заинтересована во вступлении в движение аболиционистов, и что она никогда бы сознательно не связалась с террористом. Когда я рассказал ей о безобидном докторе, которого вы собирались убить, и чудовищно жестоком и бесчеловечном способе убийства, выбранном вами, она сломалась. Она сказала, что вы не тот, кем она вас всегда считала. Она полностью отреклась от вас. Джон пристыженно вжался в кресло. Всякая мечта о том, что однажды они снова будут вместе, погибла. — Она не хотела больше вас видеть, — неумолимо продолжил Майкрофт. — Боюсь, мне пришлось заставить ее. Я сказал, что если она будет сотрудничать и добьется, чтобы вы выдали своих французских друзей, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее имя не засветилось в газетах, когда вся история наконец выплывет наружу. Корона будет всегда сомневаться в ее преданности, и на ее имя повешен красный ярлык, но пока она сотрудничает и не сует нос, куда не следует, у нее нет причин отказываться от своих врачебных амбиций. Джон зажмурился. «Боже, Сара, я не хотел...» — Это больно, правда, Джон? — сказал Майкрофт, погладив его по спине, словно успокаивая. — И, тем не менее, вы намеренно избрали этот путь. Вы любили ее. И подвергли ее ужасной опасности. Правда. Все это было правдой. — Скажите мне, Джон. — Тон голоса Майкрофта был полон осуждения. — Неужели вы и впрямь такой человек? Тот, что использует тех, кого любит, и забывает о них, добившись желаемого? — его слова были ласковыми, и все же резали Джона, словно ножами. — Неужели вы настолько эгоистичны? «Нет, я не эгоист. Нет. Я не думал о последствиях. Да, думал, но только о тех, что касались меня. Я эгоист?» — Это важно, Джон. Я доверяю вам заботу о своем брате. И, как вы сегодня подслушали, он начал испытывать к вам чувства. Чувства, которых вы, как мне кажется, не заслуживаете. Джона била дрожь. Он не хотел дрожать. Ему была небезразлична Сара. Ему был небезразличен Шерлок. И теперь его охватил ужас из-за них обоих. Переживать за свою судьбу у него не хватало духу, как и не хватало духу задуматься о том, какой каре подвергнет его Майкрофт. — О, Джон, — произнес Майкрофт, обхватив его рукой. — Выбросите их из головы. Все те страхи, что вы таите внутри. Забудьте о них. Доверьтесь мне, и я о вас позабочусь. Вы неважный лидер, Джон, зато великолепный последователь. А сейчас следуйте за мной, я поведу вас по верному пути, — Майкрофт притянул Джона ближе, провел рукой по его волосам, спускаясь ниже, к узкой бороздке в основании шеи. Его пальцы легкими движениями поглаживали шрам от ошейника. — Разве вы не видите, что нет ничего плохого в том, чтобы бороться или влюбляться? Вам лишь следует знать, когда надо бороться, и кого — любить. Понимаете, Джон? Вы меня слушаете? Как Джон мог не слушать? Майкрофт завладел всем его существом. В голове отдавались эхом его слова, его ладони словно оставили отпечаток на теле. Ноздри заполнял запах его одеколона. Майкрофт был везде, не оставив места ни для чего больше. — Отвечайте, Джон, — велел Майкрофт. — Я не хочу наказывать вас. — Я слушаю, — еле слышно ответил Джон и был вознагражден. — Хозяин, — поправил Майкрофт. — Я слушаю, хозяин, — повторил Джон. — Любите ли вы меня? — спросил Майкрофт. — Помните, что я настаиваю на том, чтобы вы отвечали правдиво. Я никогда не накажу вас за честный ответ. Джон был признателен за это требование. — Нет, — сказал он. Майкрофт притянул его к себе еще теснее, погладил его по спине. — С чего бы вам любить меня? Вы ненавидите меня. В этой драме я отвел себе роль злодея. Того, кто отобрал у вас все. И все же я не испытываю к вам ненависти, Джон. Я очень сильно беспокоюсь за вас. Джон вздрогнул. Он не верил словам Майкрофта, и вместе с тем не мог не верить им. Он совершенно не понимал его. Все так запуталось, и Майкрофт обнимал его так, как родитель обнимает ребенка, желая утешить. — Но вы должны знать, что есть еще кое-кто, за кого я сильно беспокоюсь. Тот, кто так же мало виноват во всем произошедшем, как и вы. Кто из кожи вон лез, пытаясь защитить вас от самого себя. Человек, который любит вас, но чью любовь вы игнорируете и отвергаете. — Пожалуйста, простите меня, хозяин, — не выдержал Джон. — Я никогда не причиню боли вашему брату. Я не должен был встречаться с Сарой. Все это было ошибкой. — Да, не должны, — согласился Майкрофт. — Мне известна обширная история ваших отношений с женщинами. Вы тот еще ловелас. Но это осталось в прошлом. Прошу, поймите, Джон: хотя некоторые рабовладельцы разрешают своим рабам иметь привязанности, — либо из чувства пренебрежения и равнодушия, либо из милосердия, — я не из их числа. Сара была последней. Я прослежу за тем, чтобы ваши свидания и отношения с женщинами больше не повторились. Даже если вы никогда не ответите Шерлоку взаимностью, по крайней мере, вы никогда не причините ему намеренной боли. Прижатый к груди Майкрофта Джон поморщился. Майкрофт в заключительный раз стиснул его в объятиях и отстранил от себя. — Вот так. Видите, я могу быть милосердным, Джон. Машина остановилась на Бейкер-стрит, перед дверью со знакомыми цифрами. Джон был дома. — Вы не собираетесь наказать меня? — Джон скорее озвучивал мысли вслух, чем обращался к Майкрофту. Он ожидал… ладно, возможно, не столько ожидал, сколько опасался, что Майкрофт привезет его в какой-нибудь Имперский центр допросов, где его стали бы пытать в сыром подвале. — С чего бы мне это делать? — добродушно спросил Майкрофт. — Вы только что предоставили мне возможность обнаружить и проникнуть в стан аболиционистов в Кале. Кто знает, как глубоко моим агентам удастся просочиться в эту неприступную группу, имея на руках ваше письмо. Нет, я крайне доволен. При этих словах Джон совсем сник. — Но я хотел бы дать вам одно поручение, раз уж вы затронули эту тему. Джон, посмотрите на меня. Джон повернулся лицом к Майкрофту. Искусственно вызванное удовольствие коварно окутало его разум, усыпляя его бдительность. — Отлично. У меня для вас есть работа, Джон. — С лица Майкрофта исчезла улыбка. — И очень ответственная. Независимо от ваших чувств к Шерлоку, или их отсутствия, я хочу, чтобы вы соблазнили его. Джон застыл. — Что? — Это не наказание, Джон. Я бы попросил вас сделать это на нынешней стадии вашей адаптации к новому статусу, даже если бы у вас не было романа с Сарой. Для моего исследования необходимо, чтобы вы имели некое сексуальное взаимодействие с одним из своих хозяев, чтобы мы смогли увидеть эффект, оказываемый ошейником на ваше поведение. Хотя об этом не принято говорить в приличном обществе, но заниматься сексом с рабами — распространенная практика среди рабовладельцев. Для комитета будет представлять большой интерес, какое влияние производит на раба во время секса система вознаграждения ошейника. У Джона пересохло во рту. — Я надеялся, что к настоящему моменту это произойдет естественным путем, но ваша короткая интрижка с Сарой стала помехой. Джон был слишком потрясен, чтобы следовать за ходом рассуждений Майкрофта. — Он сказал, что не будет со мной спать, — только и смог возразить Джон. — Разумеется, и он не станет с вами спать, если только вы не возьмете на себя инициативу, — телефон Майкрофта завибрировал, и тот любезно взглянул на экран. — Однако я сильно сомневаюсь, что он откажется от этого, если инициатива будет исходить от вас. — Вы просите меня инициировать свое собственное изнасилование. Я не могу. Просто не могу. — Позвольте внести ясность, Джон, — Майкрофт устремил на него предельно серьезный взгляд. — Альтернативный вариант заключается в том, что вам придется спать со мной. Мое нежелание обусловлено одним-единственным обстоятельством: я бы предпочел не вызывать у Шерлока ревность. Но если дойдет до этого, нужды в соблазнении не возникнет, и, могу заверить, я приложу немало усердия для того, чтобы собрать нужную мне информацию. Так что вы выберете? Выйдете здесь, с вашей новой миссией? Или мне велеть водителю ехать в мою квартиру? — Я выйду здесь, — поспешно сказал Джон. Майкрофт снова улыбнулся, на его лице отразилось облегчение. — Сегодня на вашу долю выпало немало потрясений, даю вам времени до завтра прийти в себя и выполнить возложенную миссию. Я снова заберу вас в пятницу, чтобы выслушать отчет о ваших успехах, или взять на себя исполнение этой обязанности, если вы потерпите неудачу с Шерлоком. О, и еще кое-что, Джон. У Шерлока это несколько больное место, так что я бы предпочел, чтобы этот разговор остался между нами. Джон оцепенело кивнул. — Замечательно, — сказал Майкрофт. — Тогда вперед. Кажется, Шерлок дал вам список поручений, полагаю, пора за них приниматься. Водитель открыл дверцу со стороны Джона, и тот пулей вылетел из машины. Он скорее почувствовал, чем увидел, как ему протянули сумку с бельем для стирки. А затем окно машины опустилось, и Майкрофт крикнул: — Шерлок вернется домой в семь. Попытайтесь избежать новых неприятностей. Помните: за вами наблюдают. Машина отъехала от обочины, и Джон остался один. Если не считать того, что это было далеко не так. Он взглянул на здание напротив и заметил, как кто-то задвинул кружевные занавески. Возможно, там стоял человек с микрофоном. Двумя кварталами ниже на скамейке пенсионер поджидал прибытия автобуса. Был ли он шпионом? А рядом с фонарем была установлена камера наружного видеонаблюдения, смотрящая в его направлении. Черт. Черт! И что ему делать? *** К тому моменту, как Шерлок вернулся, Джон уже закончил с делами по дому и теперь сидел перед телевизором, установив громкость на минимум. Он прошел все стадии паники, и теперь находился в состоянии безэмоционального, отстраненного шока. Однако факт оставался фактом: Шерлок найдет способ наказать его. Шерлок снял пальто и глянул на экран телевизора. — Что это ты смотришь? — его голос сочился насмешкой. Джон не мог сказать с уверенностью, был ли он в плохом настроении или просто выказывал свое врожденное презрение ко всему, что не вызывало у него моментальный интерес. — Точно не знаю, — ответил Джон. — Кажется, что-то связанное с домоводством. — И тебе это интересно? — с сомнением спросил Шерлок. — Мне приходится много этим заниматься, — отозвался Джон. Значит, все же презрение. Джон был почти разочарован. Он хотел, чтобы они поскорее с этим расправились, и все вернулось на круги своя. Безусловно, Шерлок доведет дело до логического конца, но, по-видимому, это произойдет не сейчас. Мукам суждено продлиться немного дольше. Джон взял пульт и выключил телевизор. — Мне начать готовить ужин, хозяин? Джон встал с кресла, намереваясь пойти на кухню, но застыл на месте, взглянув на лицо Шерлока. Свет ламп придавал его коже золотистый оттенок. Она казалась гладкой и нежной, за исключением небольшой щетины на подбородке. Джон задумался, каков вкус у его губ. Джон содрогнулся; в душе творился такой хаос, что он даже не мог с точностью сказать, испытывает ли в данный момент ужас или неуместную похоть. В голове засело, как мантра: «Соблазни его. Ты должен его соблазнить». Ужас перевесил чашу весов, стоило ему вспомнить приказ Майкрофта. Не сейчас. Джон облизнул губы и заставил себя пройти на кухню. К счастью, Шерлок снова набирал текст на своем треклятом телефоне и не заметил его заминки. — Ммм, да, ужин придется кстати. Джон принялся за работу. Он не слишком доверял себе, так как все его мысли сводились к возложенной Майкрофтом миссии, поэтому решил приготовить что-нибудь простое, вроде мяса с картошкой. Он выложил часть блюда на тарелку и отстраненно задумался, позволит ли Шерлок ему поесть или накажет его, оставив голодным. Возможно, будет милосерднее, если он выберет второй вариант. Джон не был голоден. Удастся ли ему поесть или нет, но Шерлок ожидал, когда ему подадут ужин, так что Джон взял тарелку, повернулся к столу… и обнаружил всего в полуметре от себя Шерлока, смотревшего на него в упор пристальным изучающим взглядом. Джон во второй раз за вечер не нашел в себе сил двинуться с места. И вновь в его голове раздался голос Майкрофта — ласковый и обманчиво мягкий. «Соблазни его». Воображение нарисовало совершенно непрошеную картину: он лежит голый на спине, на кровати Шерлока, а тот взирает на него сверху своим ледяным, пронизывающим взглядом. Они стояли так близко, что Джон уловил естественный сладковато-мускусный запах Шерлока, ему даже показалось, что он может ощутить тепло, исходящее от его тела. Ниже пояса, скрытый под просторными джинсами и нижним бельем, его член шевельнулся. Джон сглотнул. Это длилось всего две секунды, после чего Шерлок забрал у Джона тарелку, развернулся и сел на свое привычное место за кухонным столом, сосредоточив внимание на еде. — Поешь и ты, — небрежно бросил он. Похоже, с правилом питаться раздельно было покончено. Джон быстро выложил оставшуюся еду на другую тарелку, сунул сковородку в раковину отмокать и присоединился к Шерлоку. Повисшее между ними тягостное молчание можно было резать ножом. С таким же успехом над их головами можно было повесить неоновую вывеску, на которой бы значилось: «У нас серьезные проблемы». Шерлок проглотил кусочек жареного мяса и наконец встретился с Джоном взглядом: — Да, мне было известно о Саре Сойер. — Давно? — охрипшим голосом спросил Джон. Он хотел это знать. Он боялся это узнать. — Трудный вопрос. — Шерлок положил вилку и вытер пальцы кухонным полотенцем. — Я начал подозревать, что появится кто-то вроде Сары на второй день знакомства с тобой. Ты знал, что Майкрофт охотится на твоих подельников во Франции, и пытался предупредить их. Кто-то должен был выступить в качестве посредника. Почтовая служба Франции очень тесно связана с адресами постоянного места жительства, письма слишком легко отследить и перехватить. Интернет общедоступен и для передачи секретной информации не годится. Как и телефон: ты бы позвонил при первой возможности, будь у тебя номера нужных людей. Но Сопротивление полагается лишь на временные телефоны, которые меняет каждые несколько недель или после любой крупной передряги. Вероятно, все номера, которые ты запомнил, уже недействительны. К слову, Майкрофта это огорчило. Он подключился ко всем телефонам на твоем маршруте в надежде, что ты хотя бы попытаешься связаться с союзниками. Джон изумленно уставился на него. Ко всем? — Но как? Шерлок пожал плечами. — Телефоны, система видеонаблюдения, беспроводные сети — Майкрофт может получить доступ ко всем средствам связи. Просто прими как данность: с самого начала ты находился под тщательным наблюдением, и не только благодаря встроенному маячку. Мой брат бы не позволил своему драгоценному призу бродить по опасным улицам Лондона без присмотра. Джон стиснул зубы. Он не ощущал себя чьим-то драгоценным призом, да и не хотел им быть. Но шпионаж был вполне предсказуем. Он должен был заподозрить, что за ним ведут слежку, учитывая содержимое досье, составленное Майкрофтом. Но зачем держать наблюдение в тайне? Майкрофт с самого начала старался подавить его сопротивление. Не лучше ли было поставить его перед фактом, что он даже чихнуть не может без того, чтобы отметка об этом не появилась в блокноте одного из подчиненных Майкрофта? Почему он позволил этому тянуться неделями, не дав и намека на слежку? Ответ крылся в самом вопросе: чтобы заполучить письмо, конечно. Майкрофт ждал столько, сколько потребовалось, чтобы получить способ проникнуть во французское подразделение Сопротивления, и в ту же секунду, как это произошло, он положил конец планам Джона. Он затевал это с самого первого дня. Возможно ли, что Джона обратили в рабство по одной-единственной причине: чтобы использовать его как инструмент, позволяющий вычислить других членов Сопротивления? — Судя по сердитому выражению лица, тебя мучает вопрос, превратили ли тебя в раба только ради того, чтобы уничтожить аболиционистское движение во Франции. — Шерлок снова взял вилку и наколол на нее кусочек свинины. — Ответ отрицательный. Существуют куда более простые способы расправиться с аболиционистами. Ты просто попутно предоставил неожиданную возможность для этого, и он за нее ухватился. Я уже говорил тебе: все его поступки служат нескольким целям. Даже этот. — Но ты об этом знал. Обо всем этом. О Саре. С самого начала. «Может, ему было плевать», — подумал Джон. Это казалось невероятным. — Разумеется. — Шерлок сунул маленький кусочек мяса в рот и прожевал. — И ты не сказал мне. — Горечь и чувство предательства разливались в груди. — Почему ты позволил мне продолжать? Зачем обнадежил меня? Почему не остановил меня? Шерлок вскинул брови: — Чтобы ты смог переждать еще несколько недель, или месяцев, или столько времени, сколько тебе показалось бы необходимым, пока Майкрофт не поверил бы в твою покорность и не потерял бдительность? Или пока ты бы не придумал более хитроумный и засекреченный план, который мы не смогли бы разгадать вовремя, чтобы предотвратить твой побег? С чего бы мне тебе содействовать? Да, с чего бы. Шерлок откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. — Как я уже говорил, меня не волнует твоя бывшая террористическая деятельность. С моей точки зрения этот этап твоей жизни остался в прошлом. Если Майкрофту удастся уничтожить французских аболиционистов... что ж, тогда честь ему и хвала! Значит, ты станешь меньше отвлекаться от своих обязанностей. В любом случае, твой план побега был шит белыми нитками, и мне практически не пришлось волноваться. Джон опустил взгляд на свой нетронутый ужин, после чего отодвинул тарелку в сторону. Он не мог даже делать вид, что ест. — Что ж. Тайное стало явным. Я сел в лужу. Можешь позлорадствовать. Мне все равно не удастся использовать информацию о том, как меня вывели на чистую воду. Давай, расскажи мне, как глупо я себя выдал. Шерлок на секунду задумался, после чего кивнул. — Ты так долго находился в нервном состоянии, что я почти забыл об этом, но потом заметил, как сильно тебя взволновало дело Фрайлинга. Тогда я понял, что ты задумал что-то недоброе. Чтобы подтвердить свою догадку, на следующий день я проследовал за тобой, когда ты отправился по делам, и, как и следовало ожидать, ты встретился с привлекательной женщиной приблизительно твоего возраста и с аналогичным уровнем образования, и сопроводил ее до кафе. Некоторое время я бродил возле кафе и заметил, что вы уже неплохо сдружились. Ты можешь быть очень обаятельным, когда тебе это выгодно, Джон. Примерно через час вы попрощались. Позже той ночью я сумел определить местоположение твоего секретного телефона, спрятанного под контейнером. — Почему ты не остановил меня? — спросил Джон. — Тебе нет дела до Сопротивления. Майкрофт мог проникнуть в группу аболиционистов и другим способом. Если бы ты сказал мне тогда, что тебе обо всем известно, Сара бы не… Джон оборвал себя, не закончив фразу. На лице Шерлока заходили желваки. Он так долго молчал, что Джон задумался, не стоит ли вовсе снять этот вопрос. — Потому что, — наконец произнес Шерлок, — поначалу я не был уверен, что между вами было что-то большее, чем запретная любовная связь. И я хотел, чтобы Майкрофт понял, что я не ревную тебя к твоей подруге. — И ты не ревновал? — спросил Джон, ощутив прилив облегчения. — Разумеется, ревновал. До бешенства, — Шерлок с громким звяканьем уронил вилку, впившись острым сосредоточенным взглядом в Джона. — Тебя это удивляет? Что я могу ревновать? Я не идеален, Джон. Я не могу даже назвать себя хорошим человеком. У меня есть слабости, как ты уже ловко выявил. Я совершаю ошибки, хоть и редко. Думаю, тебе сообщили, каким высокомерным, хладнокровным подонком я могу быть. «Сообщили? Черт, да я лично в этом убедился», — разумно промолчал Джон. — Я смирился со своим характером, — продолжил Шерлок. — Я нравлюсь себе таким, какой я есть, а остальные могут принять это или уйти — за исключением тебя, конечно. Ты вынужден с этим жить, нравится тебе это или нет, — его голос опустился почти до шепота. — Я на самом деле надеялся, что смогу понравиться тебе. Смехотворная идея. У Джона екнуло сердце. — Ты мне нравишься. — Как такое возможно? — усмехнулся Шерлок. — Я олицетворяю зло в твоих глазах. Рабовладелец, который вполне доволен своим положением. Я открыто признаю это. Мне нравится владеть тобой. Мне нравится, что ты принадлежишь мне. Мне нравится, что ты всегда рядом, когда я просыпаюсь поутру. И что ты будешь со мной по окончании расследования. Мне нравится с тобой разговаривать. Смотреть на тебя. Боже, я даже считаю твои причуды и странности очаровательными. Ты необычайно полезен. Нас свел вместе рабский строй, и я ни секунды об этом не жалею. Но не смей утверждать, что тебе нравится быть моим рабом, потому что я знаю, что это не так. — Мне не нравится быть твоим рабом, — сказал Джон. — Ты прав. — Что ж, я бы хотел, чтобы это было иначе. — Даже если бы я этого захотел, я бы не смог, — ответил Джон. — Так не должно быть, этот строй неправилен. Я тот же человек, каким был и месяц назад, неважно, есть ли на мне ошейник, или нет. Возможно, с юридической точки зрения меня можно лишить индивидуальности, но она все равно останется. В кухне снова повисла тишина, а затем и Шерлок отодвинул свою тарелку в сторону. — Ты ошибаешься. — Что? — удивленно переспросил Джон. — Ты спрашиваешь, почему я не остановил тебя. Я пытался остановить тебя. Может, запоздало, но пытался. — Привязь, — простонал Джон. — Я пытался уберечь тебя, Джон, но ты от этого отказывался. Я знал, что тебе и Майкрофту суждено стать противниками, и что ты будешь проигравшим. Я пытался остановить тебя. Я потратил три дня, стараясь сосредоточить твое неустойчивое внимание на домашних обязанностях и мне. Я пытался сломать тебя осторожно, медленно, безболезненно. Но даже если бы Майкрофт не вмешался, все мои усилия были тщетны. Теперь мне стало это ясно. Ты слишком упрям. Ты не уступишь, ты будешь держаться за свое чувство независимости до самого конца. — Шерлок встал, снова вытер руки полотенцем и сердито отбросил его. — Тебя сокрушат, и я не знаю, что с тобой после этого станет. Джон проводил взглядом направившегося в спальню Шерлока. Дверь с громким стуком захлопнулась за его спиной.