***
— Сестрёнка~! — только-только прозвенел звонок, как русский полетел открывать входную дверь. Открылась она буквально через пару щелчков замка и тут же мой чуткий слух одарили женским визгом. Черненко… Зажимаю ладонями свои уши и выхожу в коридор к ним, дабы показать даме какие чистоты она издает своими голосовыми связками. Она расцеловывала лицо Брагинского и говорила о том, как она соскучилась, и так далее… Наконец, видимо заметив, она перестала орать и отцепилась от своего родственника. Спасибо ей огромное, от души. Ой, я вам помешал? То-то вы на меня смотрите как на врага народа. Хотя стоп… УССР была одета в легкое голубое платье, на шее красовался излюбленный пионерами красный платок. Господи, какая же у нее большая грудь. Просто гигантская… — Спасибо что заметил, Калининград, — осуждающий взгляд у неё кстати хорошо получается при всей простоте лица, — И, кстати, здравия желаю, товарищ Гилберт Байльшмидт! — тут она протянула руку, чтобы я её пожал, уже с улыбкой. Лучезарной, как солнышко. Ну, в общем, я пожал её, также вытянув губы в параболу. — Ой, какая прелесть~! Никогда не видела, чтобы ты так искренне улыбался. Наконец рад меня видеть или какой-то повод есть для радости?) — да нет, не рад. Только воздух тратишь, честно. План у меня есть, по ликвидации твоего уважения к Ивану. Ну или же снижению. — Да вроде никого повода нет. И почему бы мне не радоваться гостю?:3 — лгу и не краснею. В мыслях скалюсь во все тридцать два зубы, ксе-се-се>:3. — Хн, ну ладно. Делай это почаще, выглядит очаровательно~, — о-ой, спасибо Оленька, мне ведь так нужна твоя похвала, да. Хотя, благодаря этому я могу уже сейчас подвести к своей идее. — Правда? — как можно более невинно спросил я, — А ты как думаешь, зай? — ксе-се-се>:3. — Ну да, ми… что? — глаза РСФСР стали размером с блюдца. Хотя, стоит отметить, не у него одного моргала так вылупились на мою персону. — Что-то не так, солнце? — как можно более беспокойным тоном поинтересовался я у Брагинского. Его лицо стало похоже на морду школьника, которому девочка призналась в своих светлых чувствах. — Зая? Солнце?! Я чего-то не знаю о вас?.. — на первых двух предложениях она вскрикивала, третье же довольно-таки тихо пролепетала, будто боясь возможного ответа на этот вопрос. О, ты не зря так опасаешься). — Да ничего не… — Конечно же есть! — перебил его я, — Он — мой жених:3, — невинная улыбочка. — А?! — сразу видно, что родичи: часто реагируют одинаково. — Ну да, а что такого? Тебе что, Оля, не нравится? — в мыслях у меня много «ксе-се-се>:3» — Ну, я просто в это не особо верю, да и.., — договорить я ей не дал, так как пришлось доказывать «правдивость» моих изречений. Угадайте как. Правильно, я поцеловал Брагинского. На какие жертвы только не пойдёшь за то, за что воюешь, так сказать. Целуюсь я кстати очень даже, много практики было за всю мою историю. Буквально пару секунд я мял губы русского своими, но потом он, кажись, опомнился и оттолкнул меня. Мои способности не дал показать, а жаль. Ой какой краснющий, на помидор похож. Хорошо я постарался. В глазах недоумение и испуг. И ещё что-то, но разобрать не могу. Да и не он меня сейчас интересует, а кое-кто другой). У УССР такое лицо, будто она увидела как её брат дрочит. Щёки цвета клубники, в глазах растерянность, рот открывается-закрывается, будто она рыба на суше и умирает от воздуха. Да! Такая реакция мне и нужна!) Осталось только подождать, чтобы она сказала: «Ты мне больше не брат, грязный пидор!» и все, я победил! — Э-э-э.., — тупо протянула Оля, начав метаться глазами по всему коридору, лишь бы не смотреть на нас, «голубков», — Теперь верю, ладно, — быстрым шагом потопала на кухню. Ни «Ты мне не брат!», ни «Фу, мерзость!». Ничего… Просто сухое: «Теперь верю…» и всё. Не ожида-а-ал. Иван, как только Ольга скрылась, схватил меня за ворот и подтянул вплотную к своему лицу (хоть он и выше меня на какие-то жалкие пять сантиметров, но пришлось приподняться на носки). Мне аж кажется, что ещё чуть-чуть и я смогу его поцеловать ненароком… — Это что было за душеизлеяние, мать твою? — процедил сквозь зубы тот. Даже на устрашающую улыбку не стал размениваться, просто злобно смотрел на меня, сильно хмуря брови. Я аж сглотнул. Мне конец… — Вы идёте там, или как? Я компотик принесла, только-только сварила. Ещё тёплый. Из яблок! — мы оба обернулись на тонкий голосок с кухни. — Пока живи, — напоследок злобно на меня глянув, грубо толкнул в стену и пошёл по направлению Черненко. Как так можно обращаться со своим будущем мужем! Нахал! Когда я пришёл на кухню, то увидел как УССР разливает компот по кружкам, а Иван вьётся как ребёнок вокруг стола, будто долго ждал маму из магазина с авоськой полной всяких вкусностей и ждёт подначку для себя. Прелесть… — О, пришёл! Садись давай, компот стынет, — пригласила меня девушка и поставила мою кружку (опять мне досталась с цветочками) перед стулом, на котором я обычно по-царски восседаю. — Спасибо, — сказав это, я плюхнулся на своё место. Признаться честно — обожаю компот от Оли. Она делает его прям как надо: добавляет много сахара, но для компота в самый раз, иначе будет слишком кислым. В общем — муа, конфетка. Взяв в руки кружку, я немного погрел их о тёплый напиток. Когда я его хлебнул, то аж зажмурился. Господи, как же вкусно! Оленька, хозяюшка, молодец, постаралась на славу! — Ой, спасибо Гилберт. Очень приятно слышать подобное от тебя:3, — улыбка до ушей. Её лицо очень похоже на морду Брагинского, кстати. Глаза такие же большие, крупный нос (у других стран-девушек (кроме БССР) таких не видел) и пухлые губы. Уверен, если бы РСФСР был девушкой, то выглядел бы точно также. Но вот насчёт фигуры не уверен, всё-таки у Черненко она не худая и грудь большая…огромная. Поменьше будет наверное. И волосы длиннее были бы, ему (ей…) бы пошло. Вот представил «Брагинскую», сексапильно. Даже вдул бы… Стоп, о чём я думаю, блядь?! Я аж поперхнулся от осознания того, что я себе там надумал. — Ты чего? — заискивающе спросила УССР и с беспокойством посмотрела на меня. Я, откашлявшись, как можно более непринуждённо ответил: — Просто подавился, не волнуйся, — откашлявшись сказал я и для правдоподобности покачал головой. Она хмыкнула и продолжила о чём-то болтать с братом. А я и не заметил что они говорили. Ну да ладно, меня это не касается. Главное чтобы они не слышали то, о чём я там говорил себе под нос. На меня разве-что Брагинский косо просматривает, скорее всего пытается разобрать о чём я сам с собой разговариваю одними губами. Не пытайся, о подобном ты уж точно не услышишь. — Я и не пытаюсь.., — прошептал мне Иван. Ладно, только это услышал. — Слышь, Гилберт, — тут на себя моё внимание хотела привлечь Ольга, — А как давно ты являешься моему брату…женихом? — неуверенно спросила та. — Да не же… — Ой, уже давно-о. С год почти, — опять перебил я «бедного» РСФСР. — Ясно, — пробубнила та и опустила взгляд, — Но почему именно он? Почему не Наташа например? —спросила УССР и я заметил, с каким интересом на меня смотрели её голубые глаза. — Ну-ну, я Нату боюсь. А Брагинский такой родной, — на этих словах я протянулся к нему и приобнял. Я сразу почувствовал зловещую ауру, собравшуюся вокруг русского, но не показал свой страх, мгновенно подкатившый комом к горлу, что аж заорать «СПАСИТЕ!!!» захотелось, продолжая лыбиться как дурак. А УССР кажется вообще эту черноту вокруг родственника не заметила. — Ну хорошо. Осуждать выбор Вани я не намерена. У всех людей он свой. Стран тоже. Так что.., — она не успела договорить, так как её перебил телефон, зазвеневший в гостинной Брагинского. — Я отвечу, — мгновенно сказал главный коммунист СССР и потопал к телефону. — Оля, это тебя! — крикнул из комнаты Брагинский. — Да? Иду! — вставая из-за стола ответила Черненко. Я же просто сидел и вслушивался в разговоры. — Гил, до свидания! — послышались уже из коридора. Уходит? Отчего? — А что так быстро? — таки задал интересующий вопрос я. — Да там какие-то проблемы с сельскохозяйственной техникой. В общем, видимо только я и могу их решить), — с досадой приговорила девушка, — Ладно, пошла я. Пока, Ванюш~, — на этих словах она чмокнула его в щеку и ушла, закрыв за собой дверь. — А теперь ты, жених прекрасный. Мама...***