Подарок на Рождество

Полагаю, это судьба. Да и как мы познакомились? Это была случайность, но я уверен, что случайности не случайны.

      Я напряженно смотрю в окно, барабанной дробью о которое ударяются капли падающего дождя. Не сложно догадаться, какой хаос сейчас творится в Венеции. Я перевел этот же взгляд на Лючиано: он был одновременно и разочарован, и в гневе, и просто недоволен сложившейся ситуацией. Мда. – Похоже, сегодня в Венецию не попасть, – начал я, глядя на недовольного Лючиано. – Вряд ли какой дурак поведет самолет в такую погоду, да и в Венеции сейчас погода довольно опасная. Предлагаю тебе переночевать у меня до завтра.       Парень не спускал с меня недовольного взгляда. – Если бы не твои рождественские выходки, я бы был сейчас в самолете! – прошипел Лючи. – И возможно попал бы в шторм и закончил свою жизнь полетом в бурю, – спокойно ответил я.       Он помолчал несколько секунд и недовольно уселся на диван. Я прекрасно мог его понять, все же он хотел вернуться домой. Не знаю, какими гадостями планировал заняться на Рождество Лючиано, но я был рад его присутствию в своем доме. – Ты останешься? – осторожно спросил я, подходя к напыщенному парню, недовольно подставившему под голову руки.       Лючи недовольно посмотрел на меня, вздохнул и ответил: – Останусь. Но только до утра.       Моей радости не было границ. Сам того не замечая, я схватил парнишку и сжал в крепких объятиях. Лючиано брыкался и пытался вырваться, но не мог же я вот так просто взять и его отпустить! Потискав итальянца, я все же поставил его на пол. – Как же я рад, что ты остаешься! Заварю еще чай! Итальянцы его любят!       Недовольное лицо Лючи сменилось на растерянное и недоумевающее. Интересно, почему у него на все такая странная дикая реакция? Мы снова вернулись на кухню – я заварил чай и подал его к столу в компании с круассанами и имбирным печением. – Что это? – скептически спросил Лючи, указывая на печеньки. – Имбирное печенье – традиционное немецкое блюдо, особенно на Рождество, – довольно объяснил я итальянцу. – Я приобрел его на ярмарке.       Итальянец отпил зеленый чай и с недоверием облизнул печенье, после чего осторожно погрузил его в рот. Его странное выражение мгновенно сменилось на удовлетворенное. Я впервые наблюдаю его улыбку – до чего же он восхитителен, когда улыбается! – Ты такой милый, – довольно произнес я, глядя на уплетающего имбирное печенье Лючиано. – Улыбка тебе очень идет. Улыбайся чаще!       Парень обратил свой взор ко мне. – Улыбаюсь, когда есть причина для улыбки, – спокойно ответил он. – И какая причина сейчас? – приподнял я бровь.       Ну, и помидор я сейчас наблюдаю, вот это жесть! Он смущается? – Печенье! – твердо ответил итальянец. Ну, или попытался сделать вид твердого ответа. – Почему ты меня позвал? Ничего не пойму. Ты рад, что я остаюсь с ночевкой. Но почему? Ты меня совсем не знаешь. – Не знаю, но уверен, что это - нить судьбы, – спокойно ответил я, глядя в кружку с остатками чая. – Ты мне понравился с первой минуты. Там в больнице я не мог выкинуть тебя из головы. Полагаю, это судьба. Да и как мы познакомились? Это была случайность, но я уверен, что случайности не случайны.       Лючиано замолчал, поникшими глазами тоже теперь смотря в чай. Похоже, он переваривает информацию: его взгляд одновременно напряжен и взволнован. – Возможно… – наконец, произнес он.       Я догадался, что Лючиано чувствует себя неловко. Но почему? – Лючи, ты часто ходишь в гости? – на полном серьезе спросил я. – У тебя есть друзья или близкие?       Подавленно–грустный взгляд не покидал парнишку. И теперь понятно, почему. – Нет… – тихо ответил он.       Тогда понятна и его дикость, и его смущение от того, что парень пребывает в гостях. Надо б это как–то исправить. Но Лючиано не ребенок – такое вообще вариант исправить? Как говорится: попытка – не пытка. – Завтра Рождество, – улыбнулся я парню. – Буду при многом благодарен, если мы встретим его вместе. Но если ты захочешь вернуться в Венецию…что ж, дело твое. А сейчас предлагаю пройти в комнату и готовиться ко сну. Можем посмотреть какой–нибудь фильм. Какие ты любишь жанры? – Ужасы, фантастика, фэнтези… – начал Лючи. – Один дома-2 самое то! – радостно произнес я, поднял ошарашенного Лючи и довольно понес в комнату. – Ты что о себе возомнил?! – прикрикнул Лючи, но я не придал этому значения. – Немедленно опусти меня! – Как скажешь.       Я опустил руки, и Лючи приземлился прямо на мягкую кровать. Ставлю слиток золота – он такого не ожидал! – С ума сошел?! – продолжил закипать Лючи.       А я не могу не улыбаться от вида этого милейшего создания. Знаю, что вновь получу по башке и закончу реанимацией, но…не могу больше сдерживаться… – Какого…?! Мммм…       Я заткнул его легким и нежным поцелуем – уверен, от шока он пока в себя не придет, а значит можно углубить поцелуй. Я соприкоснулся языком с его язычком – Лючи сжал простынь и начал отвечать на мой поцелуй. Он мне отвечает? Серьезно? Но обрадовался я рано – парень отстранился от меня, нервно и недоверчиво не спуская с меня глаз. Я заметил небольшой бугорок в области его промежности. – Да ты возбудился, как я погляжу, – довольно ответил я, положив голову на руку. – И ты тут явно не при чем, – исподлобья ответил парень. – Проверим? – я подыграл бровями, что еще больше смутило беднягу.       Нахмуренный и красный Лючи отодвинулся еще дальше – я понял, что лучше остановиться. Поднявшись с кровати, я направился к телевизору, включил диск и лег на диван у окна. Лючиано при этом не спускал с меня настороженных глаз. – Успокойся, приставать не буду, – утешил я итальянца, после чего он направился в душ.       Лючиано не проронил и слова ни когда шел туда, ни когда вернулся – лишь молча забрался под одеяло. – Ты разве не будешь спать? – спросил Лючи. – Я буду ночевать тут, на диванчике, – ответил я, не отрываясь от фильма. – Но тоже надо принять душ.       После душа я также спокойно лег, и мы продолжили просмотр фильма. Лючиано молчал, а у меня начали закрываться глаза, и голова совсем не соображала. Вопросы я уже задавать не стал. Хочется спать. Я чувствую, как под фильм проваливаюсь в сон.