Восьмой грех

Леонид Велигорский

      — Лёнечка, сыночек, вставай, хватит спать.       В дверь уже неоднократно стучали, но я отказывался открывать глаза. Однако настойчивость матери дала свои плоды, и раза c пятнадцатого ей удалось разбудить меня.       Неохотно разлепив веки, я недовольно посмотрел в сторону двери и прохрипел:       — Встаю, мам, прекрати тарабанить в дверь!       Любовь Валентиновна, а именно так звали мою маму, просунула голову в комнату и с любовью посмотрела на меня.       — Солнышко, давай чисти зубы, я там оладушки приготовила с вареньем твоим любимым, малиновым, — прощебетала матушка.       Данное заявление обрадовало, но мягкая постель ещё так манила, да и сон был таким приятным… Мне снилось, что я женат на Ларе Крофт. Не женщина, а бомба. Именно такую бы мне и хотелось, хотя её характер — ужас: слишком активная, да и готовить не будет.       — Мам, а можешь принести завтрак в постель? — вытащив голову из-под подушки, я жалобно посмотрел на мать.       — Но сынок, как же… — начала было матушка. — А ты случаем не приболел, мальчик мой? Ты какой-то бледненький. Может, чаю с медком? — всполошилась она, входя в комнату.       Убранство было своеобразным, но именно таким, как я люблю. Мебели было не так много. У дальней стены стоял старый бабушкин шкаф, наполненный несочетаемой одеждой — рубашки, брюки и свитера, подобранные непосредственно мамой (с удовольствием бы повыкидывал эти неудобные тряпки), несколько заношенных пар джинс, множество футболок с логотипами и принтами любимых аниме и игр, кепки, которые мать заставляла надевать в особо жаркую погоду, пара шапок с помпонами и ещё много всего. Там же стоял сервант, в котором вместо излюбленных мамой хрустальных бокалов и ваз я предпочел расставить коллекционные фигурки и атрибутику. Стол с дисками и моим суперским компом, который мама подарила мне на день рождения. Ну, и, конечно же, диван. Я не любил его складывать — слишком большая трата времени. Кровать тоже бывала заправлена только если иногда мама, не спрашивая, её застелит: я считал это дело совершенно бесполезным — всё равно потом лягу спать. Стены полностью завешаны плакатами и распечатанными на струйном принтере картинками формата А4. Это был мой мир, которому я посвящал почти всё свободное время.       Потрогав мой лоб и осмотрев язык, мама не нашла никаких признаков болезни и, постояв секунду, сдалась.       — Ладно, сейчас принесу, — и, широко улыбнувшись, направилась на кухню.       Я люблю свою маму, как никого в этом мире, ведь мамочка у меня единственная, а всяких баб полно. Когда-нибудь выберу себе подходящую жену, но не сейчас — и других дел полно, например, пройти недавно вышедшую игру по вселенной Marvel.       Завтрак был, как всегда, отменный. Мама не пожалела масла и варенья, поэтому оладьи вышли очень сытными. Однако, как мне ни хотелось бы поваляться в постели подольше, меня ждало очень важное дело. А именно — Алиса. Да, я обещал дать поиграть маленькой школьнице в одну спорную игру, а именно — «Dragon Age». Невежда посмела со мной поспорить, что MMORPG не могут затянуть. И если споры о «Mass Effect» могли быть бесконечными, поскольку мы оба питаем тёплые чувства к космическому миру и размышлениям о будущем, то тут всё иначе. Девчонка слишком идеализирует мир средневековья и считает, что действительно героической истории получиться не может из-за переизбытка романтизма. Этого я допустить не мог, и решил насильно приобщить Алису к миру драконов и мечей.       Я добрался до парка часам, наверное, к трём. Долго спорил с мамой, какой наряд надеть — мне-то было всё равно, но вот матушка такого равнодушия допустить не могла — «если идёшь гулять с девочкой, то обязательно надо выглядеть галантно!» Единственное только удивляло — мама ни разу не задалась вопросом, почему её взрослый сын общается со школьницей. Но размусоливать данную тему было неохота, раз всех всё устраивает, то меня — тем более.       Алиса пришла раньше и уже успела занять место в уютном зале закусочной «Пирожки от Ловетт», как и договаривались.       — Хай, — плюхнувшись на стул рядом с Алисой, поприветствовал я подругу. Девушка повернулась и поприветствовала меня в ответ.       Я рассмотрел Алису, замечая её классную лёгкую куртку с пентаграммой. Ей идут эти вещи, кто бы что ни говорил. Однако юбка слишком короткая для такой прохладной погоды. Это моё мнение.       — Лёнь, а ты слышал про «Красный ислам»? — неожиданно обратилась ко мне Алиса. Глаза её потемнели.       — Слышал, как не слышать. Говорят, ребята за правое дело воюют, — отстранённо ответил я, краем глаза наблюдая за поваром, ловко обрезающим мясо с туши на шаурму. Странный какой-то: лысая голова, недобрый оскал… А смотрит… на Алису! Впрочем, ладно. Она тут самая приметная, да и красавица не из последних, чего греха таить.       — Почему же за правое? — лукаво спросила Алиса, пододвигаясь ближе. В помещении вдруг ощутимо похолодало, несмотря на жарившие вовсю обогреватели.       — Всякие слухи ходят… И вообще, я игру принёс — бери! — слишком резко выудив из кармана коробку с диском, я быстро всучил его в руки подруге.       Девушка словно вышла из некоего транса, растерянно посмотрела на диск.       — О, спасибо, да, я её пройду, — немного расстроенно ответила школьница.       — Не нравится? Заберу, — я потянулся к диску, но Алиса обняла коробочку двумя руками, прижав к груди.       — Нет-нет, я правда благодарна, — она помотала головой.       — Только попробуй поцарапать — я тебя убью тогда, поняла?! — громко заявил я и откинулся на спинку стула, сверля глазами Алису.       — Не волнуйся, — та повернула голову в мою сторону.       — Я серьёзно. Это коллекционный диск, он мне больших денег стоил. Хоть пылинка будет — я правда тебя убью, — я произнёс все это шёпотом, чтобы донести всю серьёзность ситуации до подруги. Девушка громко сглотнула и молча кивнула головой.       — Хорошо.       Меня клонило в сон. И я решил вздремнуть хотя бы минут десять, пока готовится еда.       Но, похоже, те мои слова Алисой услышаны не были, потому что на следующий день она мне позвонила, и голос её был хриплым и противным от слёз. Звонок раздался ранним утром. Часов в десять, чем я уже был крайне недоволен. Но когда в трубке раздался плач, мои уши словно заложило.       — Лё-ё-ёня-я-я… ик… прости меня-я, я не хотела-а-а! Я куплю новый! Ну, или деньги отдам! Прости-и-и! — визжал телефон ультразвуком. Сначала я не понял о чём она, и её завывания только сбивали с толку.       — Не ори. Что ты не хотела? За что простить? — внезапно разбуженный организм не хотел нормально выстраивать мысли.       — Диск, Лёня. Он сломался. Прости-и-и! — пропищала Алиса. А меня словно холодной водой окатили. Сон как рукой сняло. Диск. Диск с игрой! Частичка моей коллекции! Моя радость! Сломала?! Она?!       — Как?! Что?! Как это случилось?! — не своим голосом проорал я в трубку.       — Он… Он лежал на диване, мне позвонили, я не заметила и села на него случайно. Лёня, я деньги отдам, — старалась как можно спокойнее говорить школьница. Но внутри меня словно демон разбушевался. Она посмела не просто сломать! Эта жирная мразь раздавила мой коллекционный диск!       — Я убью тебя, слышишь, Алиса?! Я убью тебя, тварь! Это не просто диск! Это коллекционный, ты понимаешь?! Я такие очереди за ним отстаивал! А ты своей жопой села на него?! Ты хоть понимаешь, что натворила?! — я вскочил с постели и заметался по комнате, буквально разрывая на себе одежду. От прилива злости я даже вспотел, что мне очень не понравилось. Трубка предательски молчала.       — Сыночка, ты что так кричишь, всех соседей перепугаешь! — сунула свою голову в комнату мать.       — Вышла! — заорал я, и мама тут же убежала. — Ты что молчишь?! — снова закричал я в трубку. Но дальше вместо молчания на том конце я услышал лишь короткие гудки. В ушах зазвенело. Все внутренности клокотали, а голова гудела.       Я знаю, где она живёт, знаю! Мой диск, моя драгоценность! Я покупал его в день выпуска! Был одним из первых, кто стоял у кассы! Месяцами недоедал! А она посмела его сломать!       Темнота.       Я ничего не помню. Не помню, что было последние пару дней. Что я делал? Где я был?       Мне так лень вставать, словно всё тело налилось свинцом. Но мобильник, дьявольское отродье, заставил повернуть в его сторону голову.       Незнакомый номер. Внутри похолодело. Мама всегда учила не отвечать на незнакомые номера. Но сейчас что-то внутри подсказывало, что я должен взять трубку, это важно, крайне важно.       — Алло? — неуверенно произнес я в динамик.       — Леонид Велигорский? — прозвучало грубым, кряхтящим голосом из динамика.       — Да… — всё так же неуверенно, словно это не моё имя, ответил я.       — Меня зовут Михаил Савченко, я помощник следователя. Не могли бы вы подъехать в отделение? — голос говорил устало и отрешённо, в любой момент готовый послать меня к чертям, если я не буду соглашаться.       Я покорно покивал, а потом понял, что он этого не видит, и заговорил:       — Хорошо, а по какому делу? Меня в чём-то обвиняют? — мой голос дрожал, а лоб вспотел.       — Нет… Пока — нет. Но это крайне важно для следствия. Надеюсь, вы готовы с нами сотрудничать? — словно я слышал нотки сарказма в его словах.       — Да, конечно, — и я бросил трубку.       Голова кругом. Я судорожно пытался вспомнить, что происходило в последние пару дней. Но мысли путались и комкались, не желали выстраиваться в цепочку. Всё в тумане.       Так. Всё началось с диска. Точно! Алиса его сломала. Вот же с***!.. Нет, нужно успокоиться. Я сразу же отправился к ней. Дома школьницы не оказалось, а её мать очень странно на меня посмотрела. Терпеть не могу косые взгляды — стеснение и некое ощущение неправильности сразу охватывает разум. Поэтому долгий диалог с женщиной вести я не собирался. Подгоняемый злобой, я обошёл все возможные места, где мы обычно бывали с Алисой. Но нигде подругу не нашёл, и мне пришлось вернуться домой.       А потом я уехал из Тэнли. Точно! Документы на пособие по безработице — мать упросила поехать разобраться. Правда же? Я точно уезжал? Туман… Сплошной, непроницаемый.       Городское ОВД. Я, как обычно, не выспался. Почему все официальные встречи люди любят назначать на пораньше? Это выматывает. Хочется спать. Да и погода в Тэнли сегодня противная, холод пробирает до костей. Я вспомнил свою мягкую постель.       Волков, кажется, так звали следователя, начавшего осыпать меня вопросами. Мужик смотрел на меня свысока. Матёрый следак, возможно, заставший ещё советские времена. Меня передёргивало от его холодного взгляда. Он спрашивал про какой-то взрыв, про Алису…       Я, оказывается, свидетель. Но меня всё это не касается. Я ведь не был в городе, верно? На лбу проступил пот, стало жарко. Мама подтвердит, мама обязательно защитит... Но очень бы не хотелось, чтобы она знала. Её сердце не выдержит, если она узнает, что её сын как-то причастен к преступлениям.       Дома я обдумывал всё от и до. И в голове проскакивало лишь одно имя. Алиса. Алиса. Алиса. Алиса?       Я снова помчался к дому подруги, мне открыла её мама. Касимова-старшая выглядела, мягко говоря, жалко: глаза опухли, лицо осунулось, она тряслась всем телом.       — Лёня? — пробубнила женщина. — Чего тебе?       — Алиса… — только начал я, а женщина округлила глаза. Слёзы снова побежали по и так красному и мокрому лицу. Она толкнула меня в плечо.       — Ты издеваешься?! Алиса уже несколько дней не появлялась дома! — женщина захлопнула дверь, а я так и остался стоять на месте.       Не появлялась дома… Алиса… Поликлиника… Взрыв… Алиса!       Весь поход в полицию сразу взорвался у меня в голове огромным вихрем картинок и выводов. Я ведь уснул там, и так хотел быстрее покинуть здание, что совсем ни на что не обращал внимания. А ведь я там был не один! Я помню этих людей. Вот зачем меня позвали-то! Алиса пропала? А может, мертва? Но как? Кто? Я снова начал вспоминать прошедшие дни, но туман так и не рассеялся.       Неужели это я убил Алису?       Меня снова прошиб холодный пот. Затошнило, желудок вывернулся наизнанку прямо на лестничной площадке. Глядя на месиво, в которое превратился мой сегодняшний завтрак, я не мог собраться. Такого просто быть не может. Домой. Срочно домой!       Я пролежал в кровати всю ночь, так и не сомкнув глаз. Даже еда не лезла в горло. Только я пытался пропихнуть в себя кусок — он рвался наружу.       Алиса. Имя школьницы проносилось в голове, не замолкая. Алиса. Оно билось о стенки черепной коробки, отдаваясь болью в висках. Алиса.       Мертва.       Телефон зазвонил, он разразился грохотом в тёмной тихой комнате, заставив меня дрожать.       Это был Волков. Я схватил телефон, но помедлил с ответом. Вздохнув, все же нажал на кнопку.       — Леонид Велигорский, это Пётр Михайлович, — он не задавал вопросов, голос отдавал могильным холодом. — Вы должны прийти завтра в десять часов утра для повторной дачи показаний. Есть некоторые несоответствия в ваших словах.       — И что же не так? — шепотом спросил я, а страх подкрадывался снова к самому горлу.       — Вы уверены, что вас не было в Тэнли десятого февраля? — голос Волкова был пронизан сомнением. Даже хуже — подозрительностью.       — Да… — как-то неуверенно ответил я.       — А вот центр занятости населения в Кайро не может подтвердить ваших слов, Леонид Иванович… Приходите завтра в десять, — голос в трубке был утробным, словно хищник загнал свою жертву в угол.       — Да… — только и смог проговорить я и тут же отключился, бросив телефон в другой конец комнаты.       Где я, чёрт подери, был десятого февраля?!