Возьми, если сможешь!

Дневной зной в обеденном зале гостиницы Си был не так силен, как на улице — до пяти часов здание находилось в тени, это Ноэль помнил еще с того времени, когда были живы его первые друзья. Почти пустой зал, лишь несколько столиков в котором было занято отдыхающими горожанами, болтающими за обедом, навевал воспоминания. Девушка усадила их и скрылась на кухне. Гектора видно не было. — Как думаешь, зачем она тебя позвала? — Спросил Руд. — Не знаю… Мне кажется, из-за смерти Маркуса больше всего пострадала именно она. По крайней мере, это так выглядело. — Может, теперь ее отец одумался? Тогда он поступил очень несправедливо. Правда, все же хорошо, что он не повел себя, как другие НИПы. Многих бы положил. — Да, хорошо… — Ноэль вспомнил растерянное выражение лица на оторванной голове Маркуса. Наверное, такие же лица были у казненных в средние века, чьи головы падали в корзину с гильотинного станка. Щелкнула дверь на кухню, и в проеме показалась массивная фигура Гектора. Мужчина держал в руках поднос с тарелками. — Похоже, он с добрыми намерениями. — Посмотрим. — Сцепил пальцы Ноэль, щурясь на силу мужчины. Не изменив сурового лица, Гектор расставил тарелки с грибным супом и картошкой с гуляшом. От мощного аромата у Ноэля свело щеку. — Пиво, — пробасил трактирщик, возвращаясь к себе за стойку. Через минуту на их столе красовались три золотистые кружки, пенящиеся белоснежными барашками. — Слушаем. — Мечник не притронулся к еде, в отличие от Руди, уже подвинувшего к себе тарелку с первым. — Вы ешьте, ешьте. — Гектор осмотрел зал, будто пришел сюда впервые. — Ноэль, если бы я хотел тебя убить, я бы мог это сделать, как только вы сюда вошли. Прими эту еду, как знак доброй воли. Я не хочу больше ссор. — Ссор? — Тихо повторил танцор смерти. — А кто с тобой ссорился? Кто из нас сделал вам что-то плохое? — Никто. Теперь я это понимаю. Но тогда, тогда я был сам не свой. — Вот как раз тогда магия перестала действовать, так что свалить у тебя не получится. — Я и ни на кого не сваливаю. Вина полностью на мне. — Хорошо, что ты это понимаешь. Ладно... чего хотел? Гектор поднял брови, перевел взгляд на тарелки, и Ноэль сдался; почти в унисон раздавались всхлипы поедаемого мужчинами грибного супа. — Мира. Мне не нужны неприятности. — А, так ты боишься за свою задницу? — Оторвался от еды Руд. — Не за свою. Ноэль посмотрел на Си, вернувшуюся с заднего дворика. Стройная, фигуристая; отец явно выбирал для нее одежду похуже, но даже через это несуразное платье проглядывали крепкие ягодицы и упругие икры. — После того, что ты сделал, вряд ли кто-то осмелится подойти к твоей дочери. — Прошло всего ничего, а я уже видел среди вас довольно крепких ребят. Вы-то еще молодые, а я уже начал стареть. — А ведь если подумать, — эльф посмотрел на мага, — против того же Гротэма у них нет ни шанса. А уж против… — Не нужно звучать этому языку в моем заведении, Ноэль. Пожалуйста. — Откуда ты про это знаешь, старик? — Удивился Руд. — Это все знают. Демонические наречия режут слух обычному человеку. Но дело не только в этом. Я ведь не всегда был хозяином гостиницы. И Си не всегда была сиротой. Ноэль поставил тарелку со вторым в тарелку из-под супа. — И что же было во времена этого «не всегда»? — Я был солдатом. Воевал против Аррелиона. Вы, как я слышал, о современном мире ничерта не знаете, верно? — Абсолютно, — сказал пиромант с гордостью. — Что ж. Аррелион — столица страны Арлингов, людей леса. Давным-давно первые представители нашего рода пришли сюда с юга, спасаясь от Великого Зноя. На северо-востоке, за горной цепью Оомори находится Йеюкъяаэдль, страна снежных людей. Моя страна. Ну и там, где родились первые люди, где нашей планеты коснулась чешуйка Мвира Серокрылого, там раскинулась Аманри, страна песка. — Мвир Серокрылый? — Переспросил Руд. — Мвир Серокрылый — аспект бытия, родившийся из провала реальности, образованном во время Первой Битвы. Вы и этого не знаете? — Мы ничего не знаем. Гектор опустил глаза, словно не знать истории создания мира было чем-то невероятно печальным. Откинулся на спинку стула, отчего тот натужно заскрипел. — Тогда я расскажу вам все с самого начала. Не против? Хорошо. Сперва, как несложно догадаться, было только Ничто. Никто не знает, сколько времени Ничто просто было, заполняя собой все вокруг. Но со временем то бесконечное пространство, которое заполняло собой Ничто, начало с ним взаимодействовать. И тогда, когда Ничто стало густеть, в нем что-то зашевелилось. Так появилась Тьма. Неизвестно точно, в какой именно момент зародилась Тьма, поэтому многие спорят — то ли одновременно с ней, то ли много позже, но какая-то часть Великой Пустоты, которая на фоне Тьмы казалась светлой, стала белеть еще сильнее, пока наконец не разожглась так ярко, что не превратилась в Свет. Все это происходило не один миллиард лет, и за это время в Пустоте появилось множество странных миров, населенных удивительными существами. Свет с Тьмой быстро заполнили собой всю Пустоту, погубив большую часть этих миров и населяющих их существ. Но кое-кто выжил. Бесформенные, способные пребывать в двух состояниях одновременно, духи Бездны. Люди им не поклоняются. Свет и Тьма, набирая силу и порождая мириады созданий, обрели подобие разума. Из Тьмы родился Нокшангх Чернокрылый, дракон Тьмы, ее аспект, ее принц. Из Света воплотился Асфель Белокрылый, дракон, соответственно, Света. Сложно описать размеры этих существ; звезды сверкали в их глазах, а от взмахов крыльев разлетались галактики. Нужно сказать, что вселенная тогда выглядело совсем иначе, но об этом позже. Так вот, едва они родились, тут же сцепились в драке, имя которой Первая Битва, ибо до этого Свет с Тьмой не могли сражаться, как это делаем мы, но лишь противоречили друг другу, если так можно выразиться. Энергия, что образовалась в момент столкновения двух первородных аспектов, была столь огромной, что уничтожила кусок самой реальности, обнажив частицу первозданного Ничто, которое в свое время заполнили Тьма со Светом. Невообразимый умом смертного взрыв потряс мироздание, потоки противоположных энергий, стремясь уничтожить друг друга, клубились и вращались, в конце концов превратившись в те планеты, которые мы видим сейчас. Все, что существовало до этого, было непригодным для жизни кого-то, вроде нас. В провал реальности юркнули духи Бездны, а так же непостоянная и горячая энергия, что пульсировала на стыке Света и Тьмы. И из всего этого бульона несовместимостей родился Мивр Серокрылый, аспект Жизни; подлинной, ошибающейся, любящей. Чистые абсолюты, Нокшангх и Асфель не смогли вынести присутствия Мивра и растворились. Мивр взмахнул своими крыльями, и разнес по вселенной энергетические следы двух драконов, а так же завихрения энергии, образовавшейся от их ударов. Сорвавшиеся с серых крыльев Мивра чешуйки порождали жизнь везде, где оказывались. Свет, Тьма и Хаос, ну, та третья сила, рожденная на стыке, тут же начинали сражаться за право владеть этой жизнью, ибо сами не были способны породить что-то настолько сложное и прекрасное, настолько противоречивое. Считается, что, не имей они соперников, существа, населявшие планеты, мгновенно бы порабощались, но, поскольку Свету всегда противостояла Тьма с Хаосом, и им, соответственно, ну вы поняли, у живых существ появился шанс. Сама Жизнь воли не имела; это наиболее глубокая и загадочная из всех аспектов, если задуматься; и существам пришлось справляться самим. — Гектор с трудом сглотнул, и потянулся к кружке. Игроки заслушались, погрузившись в глубины собственного разума, пытаясь вообразить масштабы описываемых событий. Последние кусочки сочной говядины исчезали с их тарелок. — Это то, что известно. Историю нашей планеты знают лишь посвященные, я ее, разумеется, не знаю. Но одно люди вроде меня знают точно: есть представители Света — паладины, Тьмы — вампиры, некроманты и прочая гадость, и Хаоса — демоны. — А что такое Великий Зной? — Спросил пиромант. — На самом юге Аманри экватор пересекает огромная расщелина, куда в доисторические времена угодила чешуя Мивра. Ее дно — глубочайшая точка планеты. Расщелина эта находится на дне Голубого океана. Однажды пироманты разозлили духов огня, и те, пользуясь силой раскаленного ядра нашей планеты, начали испарять океан. Видимо, там стало невыносимо жарко, и южанам пришлось бежать. Мы — их потомки. — Чем разозлили-то? Гектор глотнул еще пива. — Никто точно не знает. Ну, из-за чего злятся боги? Из-за того, что им изменяют. Может, они начали изучать темные искусства, или связались с демонами, а может, просто с другой стихией, кто их знает. Сейчас такого, конечно, нет; люди стали гораздо дальше от источников своих сил. Рядовые маги больше не знают имен своих покровителей. — А ведь лорд использовал огненную магию, хоть и демон — Заметил Руд, кивнув Ноэлю. — Говорю же, сейчас такого нет. Боги извратились, грань между их силами постепенно исчезает. Демонический огонь — так и вовсе старинная тема. Это не тот же огонь, которым управляют люди; у них свой, более древний. — А-а, — понимающе протянул Руди. — Да… — Трактирщик сделал жест проходившей мимо Си, и девушка принесла сигары. — Будете? — Пробубнил он, закусив одну меж зубов. Мечник поднял руки, а пиромант не отказался. — Так… — Мужчина похлопал себя по жилету, но Руд опередил его, зажгя сигару щелчком пальцев. — Ммм, — тянулся Гектор, — благодарю. Над их столом появилось облачко сизого дыма. — Так вот, к чему я это все. Растекся тут по древу, понимаешь. — Продолжил мужчина. Одной кружки пива для него было явно маловато, но вечно напряженное лицо разгладилось, а на небритых щеках даже проступил румянец. — Ай, после создания мира история обо мне покажется скучной. Я северянин. Наша страна не поделила с Аррелионом какой-то клочок земли, я даже уже не помню, как те места звались. Там что-то было, конечно же; за простую неплодородную землю кровь никто проливать не будет. Родом я из глухой деревни, на жизнь зарабатывал кузнечным ремеслом. Жена у меня была. Так вот, после войны не стало моей деревни, и еще пары других. Это был один из первых за долгое время прорывов демонов в наш мир. К счастью, я нашел Си среди горстки беженцев, ее спасла соседка. — Он сдавленно икнул, — но ведь разговор о том, откуда я знаю о демонах, верно? Так вот, потом мы, получив подкрепление из корпуса Света, прочесывали округу и нескольких демонов смогли взять живьем. Паладины их крутили, а я наслушался говора. — Э-э, так, погоди. — Ноэль почесал лоб, — У демонов есть свой язык, я правильно понял — Ну конечно. — И его знали паладины, а для тебя это был просто набор звуков? — Да. Ну, не все паладины, у них есть специальный, если так можно выразиться, демонолог. Вот он умеет разговаривать. Ноэль покосился на пироманта, который тоже сидел, задумавшись. — Но демоны ведь знают человеческий язык? — Высшие — да. Они, можно сказать, полиглоты. Знают все языки нашего мира. Ноэль хмыкнул, вороша вилкой остатки еды. Руд дыхнул дымом. — Ну а почему тебя так напрягают их имена? — Спросил пиромант. — Не надо. Никто не знает, где и когда они могут появиться. Они чувствуют, когда их зовут. — И могут появиться здесь? — Могут, — мужчина трижды стукнул по столу и выплеснул остатки пива через плечо, чуть не облив проходящего мимо старичка. — Мы видели высших демонов, Гектор. Вот как тебя сейчас. — И остались в живых? — Ухмыльнулся трактирщик. — Они не такие, как ты думаешь, они… гораздо хуже. И, если бы действительно захотели, давно бы уже оказались в Аррелионе и всех перебили. А если их до сих пор здесь нет, значит, они этого не могут. Расслабься. — И кого же вы видели? — Колдуна. Его зовут Тельесник… — Тельесник! — Встрепенулся мужчина, — Тельесник! Это слово выкрикивал один из демонов! Так это имя какой-то шишки. — Ага. Выходит, он тут много дел наворотил. Что-нибудь от паладинов про него слышал? — Нет, что ты. Простым воинам они ничего не сообщали. — А как давно это было? — Так, Си тогда было примерно… ну, пятнадцать лет назад. — Не так давно, — заметил пиромант. — И как вы умудрились выжить? — В голосе трактирщика чувствовалось неподдельное восхищение. — Просто ушли. Он защитил нас от хищных птиц и позволил выспаться. — Позволил выспаться?! Демон?! — Гектор почти кричал. Вдруг он с силой хлопнул по столу, громко звякнув тарелками. — Черт возьми! Звучит абсурдно, но я почему-то вам верю. Сиеста! Пива! — Так вот ее полное имя. — Улыбнулся маг. — Что оно значит? — Да ничего, просто красиво звучит. — В моих воспоминаниях… правдивых или нет, неважно, есть далекий континент, где всегда тепло. И люди там для самого жаркого времени дня, ну, когда солнце в зените, в полдень, придумали отдельное слово — сиеста. В это время они отдыхают от работы. Кайф… — Дочка — отдых моей души. Моя кровь. Мое сокровище. Ноэль. — Он положил громадную ладонь на плечо эльфа. — Ты прости, правда. Не знаю уж, как Маркус, но Сиеста, она его любила. Она ведь еще совсем молодая, одна романтика на уме. Не надо было мне лезть, не надо. Дочка почти месяц со мной не разговаривала. Старый дурак. — Ла-адно. Мы все виноваты, — эльф замялся, — и Маркус тоже. — Ноэль вдруг взял Гектора за плечо. — Все мы виноваты, старик. Все. Си принесла еще три кружки пива, мужчины звонко ударились и продолжили разговаривать о былом. Ноэля уговорили взять сигару; с первой тяги его чуть не вырвало, но постепенно он свыкся с дымом, позволяя ему проникать все глубже в легкие, искренне не понимая, чего в этом такого особенного. Они сидели, сытые, отправляя под потолок кольца дыма, прячась от полуденного зноя, словно старинные крестьяне, вернувшиеся из сада на блаженную сиесту. Солнце сдвинулось с наивысшей точки и направлялось вниз, стремясь закатиться за горизонт, когда мужчины вышли из трактира. Мимо них проходили постояльцы гостиницы, кто на еду, кто на выпивку, кто просто на отдых. — Куда теперь? — Спросил Руд, слегка пошатываясь. — Домой, наверное. Устал. Ноги не ощущали земли под собой, тело наполняла приятная легкость. Все казалось ярким, живым. На одной из улиц Ноэля окликнул знакомый голос. Мирилет. Девушка позвала их в бар неподалеку. Многозначительно переглянувшись, мужчины согласились. Людей здесь сидело куда больше, чем в сонном трактире Гектора. Больше половины столиков были заняты, в воздухе стоял галдеж и запах табачного дыма. Слышался шелест карт. За барной стойкой рулила женщина, уже приобретшая черты зрелости, но все еще чертовски привлекательная. Улыбнувшись, они предложила им по коктейлю. — Мирилет, у нас ведь нет денег. — Расслабься. — Улыбнулась эльфийка, — мы заплатим. — «Мы», — повторил мечник себе под нос, глядя на спину удаляющейся девушки, — ну, тогда наливай нам, подруга. — Нам теперь только повышать, — поджал губы пиромант в неясной гримасе. Бармен поставила перед ними два граненых стакана и принялась подливать туда из разноцветных бутылок, затем аккуратно бросила по красной дольке неизвестного цитрусового, поднесла тонкие пальчики к стеклу, и из напитка выплыли льдинки. — Вы ледяной маг? — Удивился Руди. Женщина приятно рассмеялась. — Что вы. Всего лишь кольца. — Что, не понял? Она пошевелила перед ним пальцами. — Серебряные, видите? А на них синие надписи. Это руны. Знакомый маг подарил. Вот он да, ледяной. Руди подпер кулаком щеку. — Мне вот всегда было интересно, могут ли ледяные маги пользоваться магией воды? — Хм, а сами-то как думаете? — Хитро улыбалась женщина. — Ну, конечно же не могут. — Конечно же могут. Лед — это ведь твердая вода. Что за глупости. Пейте, пока холодное. Мужчины пригубили напиток. Запах спирта пробирал до мозга, но сладкий вкус и холод позволяли это пить, пусть и не залпом. — Нет, серьезно, и льдом и водой? Но это же как бы… за две стихии считается, разве нет? Тут уже не выдержал Ноэль. — Да одна это стихия. Просто более глубокое владение ею. — Послушайте друга. Дело говорит. — Бармен ушла к другому клиенту. — Много ты понимаешь. Кто из нас маг, я или ты? Более глубокое владение стихией… Две стихии это. А нам что? Что пиромантам? — Сейчас вернется, спроси у нее. — Эльф отхлебнул еще сладкого яда. Все-таки пиво Гектора было гораздо лучше того пойла, что он пил дома в Гобби. А этот коктейль вообще можно было пить, как лимонад, несмотря на львиную долю спирта. Бармен вернулась. — Послушайте, а как вас зовут? — Анна. — Руди. — Рада знакомству. — Я тоже. Скажите, а вот пироманты, ну, маги огня, у них есть какая-нибудь, ну, типа вторая стихия? Девушка исчезла за стойкой, звеня стеклом. — Я в этом не специалист… Ну, вроде лава у них есть. Да много чего. Базовая стихия дает широкое поле для фантазии. Воду ведь можно не только охлаждать, но и нагревать, создавая пар. — Есть паровые маги? — Вмешался Ноэль. — Да. Только это редкость. Сами понимаете, приходится совмещать в себе силы противоположных стихий. — Но огнем они пользоваться не могут? — Спросил Руд. — Нет, только манипулировать с водой. — Это хорошо. Еще можно? — Конечно. Может, чего-нибудь перекусить? — Было бы неплохо. — Улыбнулся пиромант. — Привет, — тяжелая рука легка Ноэлю на плечо. Он подумал, что это сегодня происходит с ним слишком часто. Развернувшись, увидел перед собой широкоплечего орка в расстегнутой рубахе, оголявшей мускулистый торс. Быстро, едва заметно он скользнул сознанием по его характеристикам. Двадцать первый уровень, Сила — 143, Ловкость — 60, Интеллект — 19. Значит, к авангардистам он все-таки затесался. — Привет, — протянул свою руку Ноэль. Рукопожатие. Слишком крепкое для первой встречи. Неужели этот идиот ревнует? Мирилет уселась рядом с Ноэлем. Видно было, что она уже навеселе. — Ань, замути нам по Клубничному Оргазму, пожалуйста. — Попросила девушка, обхватив огромную руку своего зеленокожего кавалера. Рывком взяв искрящийся розовыми брызгами напиток, Мирилет в одно движение вылила его себе в рот.