***
Арсений Сергеевич сидел за столом в своей аудитории, проверяя рефераты. Он перечёркивал абзацы один за одним, оставляя на бумаге ярко-красные следы. Он зачёркивал фразы, годы, цитаты. В углу стола лежала куча листочков: все были оценены, но многие из них так сильно раскритикованы, что хороших отметок вышло штуки 2-3 на весь поток. Мужчина не отрывался от своей работы вплоть до того, как зазвенел звонок. Но даже когда раздался звук, оповещающий о начале занятий, он лишь встал, вывел на доске аккуратным почерком «История стран Прибалтики», а затем вернулся на своё место и открыл журнал. — Я сейчас отмечаю всех, быстро, без лишнего галдежа. Мы приступаем к теме, вторая половина пары — практика. Я дам вам тест, вам самим вершить его судьбу, — громко и чётко проговаривает мужчина, жёстким взглядом окидывая аудиторию. Не то чтобы он был тираном, нет, это не так. Вы и сами уже читали, как он вёл пары — его все любили и ценили, но иногда из Арсения-зайки-Сергеевича, Попов превращался в Арсения-я-сейчас-просто-выкину-тебя-в-окно-Сергеевича, и никто не пытался спорить с ним в этот момент. Лишнее сказанное слово выводило преподавателя сильнее, что ожесточало не только задания. Особо умным придумывались задания, по типу «Блиц-опрос. 10 стран, 10 дат, 10 великих открывателей». И всего на это даётся 5 минут. Не называешь — два. Называешь половину — два. Называешь больше 6 — получаешь свою заслуженную тройку и стараешься не дышать в сторону Попова в течение следующей жизни, чтобы не попасть под горячую руку. Но никто не обижался, лишь старались засунуть свой язык глубоко в жопу. Лишние двойки никому не нужны. Но были и те, кто даже в эти дни пытались подмазаться. То глазки построят, то ворковать начнут, то посередине пары решат спросить про личную жизнь. Арсений не собирался мириться сегодня ни с кем, в корне отрезая все разговоры. Он не срывал голос, нет, не кричал, он просто один раз рявкал, а потом подходил и молча клал на край парты задание в 100 вопросов. И попробуй не ответить на них до конца пары, и вообще всё равно, что осталось 10 минут. Было и третье наказание. Его повидал лишь один студент, которого отчислили в прошлом году. Он вывел сначала Добровольского, потом Ларису Викторовну, а затем и Попова. Последний, кстати, никогда не был таким злым. Точнее, его никто и никогда не видел настолько разозлённым. Сначала студент ответил по первому «наказанию», затем (на той же паре) умудрился получить второе, а почти в конце пары заставил Попова покраснеть до кончиков ушей от злости. Арсений почти начал ругаться матом, но его во время остановил стук в дверь, на которую он и отвлёкся. Там была Марина Вадимовна, которая пролепетала что-то про то, что ей нужно разрешение подписать на отправку студента с филологического отделения на обучение по обмену. Попов яростно оставил свою подпись, даже не взглянув на лист. А вот и зря. Конечно же, мужчина уже не помнит этого. Но его агрессивное настроение очень пугало некоторых студентов, поэтому многие из них просто вжались в свои парты, тихо перелистывая конспекты. Ну, а вдруг всё-таки спросит? Настроение Арсения было настолько плохим, что он даже не встал из-за стола, чтобы занять свою любимую позу — перед всей группой упереться о стол, сложить руки в замок и улыбаться всем-всем-всем. Так (он был уверен) ребята больше обращают внимание на преподавателя и более уверены в его открытости: как преподавателя, так и человека. Сегодня же он будет как Лариса Викторовна — жёсткий, беспрекословный, агрессивный и (немного) почти рычащий. Добровольский старался его не трогать, Матвиенко оставался игнорируемый в социальных сетях, а студенты бегали, лишь бы не попасть на глаза Арсения Сергеевича лишний раз. — Позов, — громко произносит преподаватель. Дмитрий поднялся с места, поправил свои очки и слегка улыбнулся. Внутри Попова немного потеплело, но лишь на пару секунд, пока он не вспомнил о причине своего «хорошего и позитивного» настроения, — Расскажи нам о Литве. Быстро и кратко, — чётко говорит Арсений, показывая рукой на место на трибуне рядом со своим столом. Позов старается быстро спуститься вниз, чтобы занять место, даже слегка задевая бедром парту. Он негромко шипит, из-за чего Арсений поднимает на него взгляд снова, — Что застрял? — Арсений Сергеевич, — тянет студент, потирая бедро, — Больно же. — Больно — это за Зенит болеть, друг мой, — отвечает преподаватель, снова опуская взгляд в журнал. Он быстро пробежался глазами по оценкам Дмитрия, качая головой. По истории у него выходила твёрдая тройка. А Попову не хотелось ставить три в конце семестра вот прям от слова вообще, — Ты в курсе, что у тебя выходит три, пока что? — интересуется мужчина, провожая студента взглядом. Тот занимает место на трибуне и кивает, снова поправляя очки. — Да, знаю, но я готов ответить вам на зачёте, чтобы получить оценку выше. — Страны Прибалтики, Позов. — Латвия, Литва, Эстония, — чётко отвечает студент. Взгляд Попова держится на лице студента буквально полминуты, но после историк кивает и продолжает. — Был в Прибалтике? — спрашивает Попов. Позов отрицательно качает головой, сложив руки в замок за спиной. — Был в Финляндии, но это, как известно, не Прибалтика, — отвечает парень, из-за чего группа тихо фыркает, но жёсткий взгляд Попова сразу заставляет всех притихнуть. — Столица Латвии? — продолжает опрос мужчина, откидываясь на спинку стула и внимательно следя за студентом. — Рига. — Столица Эстонии? — Таллин. — Литвы? — Вильнюс. — В какой из стран самая большая численность населения? — прищуривается Арсений. На задних партах кто-то шепнул «мы что, на географии?», из-за чего Попов пробежался по лицам и поднялся с места, обходя стол. Он подошёл к первому ряду, опуская на край стола обе руки, взглядом буквально буравя дырку в студенте, — На данный вопрос ответит Фролов, — Арсений слегка наклоняет голову, внимательно следя за реакцией Фролова. Тот вжался в стенку, пытался сползти под парту, слиться с окружающими его предметами, но красное лицо и тупое выражение лица прекрасно показывали то, что и ждал мужчина, — Не знаешь, Фролов? А должен, ведь именно население пишет историю, — мужчина поворачивается к рядам спиной и возвращается на своё место, — Позов, расскажешь своему, — мужчина глубоко вздохнул, сдерживая в себе слово «тупоголовому», — Одногруппнику, какая же из стран занимает первое место по численности в Прибалтике? — Литва, — отвечает Позов, потупив взгляд. В группе притихли, а Арсений кивнул и продолжил опрос. — Расскажи одногруппникам, пожалуйста, про выход Прибалтики из Советского Союза, — просит Попов на выдохе и встаёт со своего места, — Я вернусь через 15 минут и принесу тесты. Прошу вас законспектировать важное, ведь господин Позов не просто так рассказывает. Попов покинул аудиторию, быстро передвигаясь по коридору.***
— То есть, — тихо спрашивает Добровольский, стоя с Арсением в курилке. Последний нервно сжимал в пальцах сигарету, пока Паша делал затяжку и медленно выпускал из лёгких дым, — Тебе приснился твой прынц (пр. автора — шутка-самосмейка Паши), который оказался Шастуном, но ты в этом не уверен, потому что там был ещё и Серега, и его племянница, а ещё и пицца, и пиво, и проект по менеджменту, а ещё и наша переписка? — пытается в более краткой форме передать то, что в течение последних десяти минут до него доносил Арсений. Тот кивает головой, делает затяжку и смотрит на друга, — Так. — Я ёбнусь быстрее, — произносит Попов, тяжело дыша и поворачиваясь лицом к стене. Он упёрся в неё лбом, делая очередную затяжку, — Ты понимаешь? — Если Шастун и правда тот парень, который опрокинул на тебя кофе, то это очень на него похоже, — тихо ржёт филолог, делая затяжку, — Он очень нелепая шпала. — Если Шастун и правда тот парень, я почти влюблён в ебаного студента, ты понимаешь, блять? — спрашивает Попов, делая лицо а-ля «ты блять дурак или просто прикидываешься». После он громко гортанно стонет, начиная биться головой об стенку, — Блять, да как так можно-то, — кидает риторический вопрос Арсений. Последние затяжки делаются в полной тишине, после окурки летят в урну, а мужчины один за одним выходят из помещения. Они медленно идут по коридору. Руки Попова в карманах джинс, а Добровольского в пиджаке. Тишина не накаляет обстановку, лишь успокаивает. — Ну, чисто теоретически, по закону, ему уже есть 18 и ничего плохого в этом нет, — тихо начинает Паша, но Арсений перебивает его. — Я его преподаватель! — Ты не ведёшь у него ни одной пары, Попов, — в таком же тоне, передразнивая, отвечает Добровольский, негромко кашляя, — Знаешь ли, ему всего два года учиться осталось, это даже не время. — А ты уже нашу с ним свадьбу планируешь, что ли? — хмыкает Попов, смотря прямо на друга. Тот делает лицо, а-ля «я тут ни причём» и пожимает плечами. Друзья снова идут в тишине, но потом начинают смеяться, — Придурок. — Слышь, козлина, — парирует Добровольский, — Тебе нужно устроить с ним встречу. — Да откуда ты знаешь, что: во-первых, это он, а во-вторых, что я вообще могу ему понравиться? — приподнимает брови Попов, останавливаясь. Он упёрся руками в бока, смотря на друга, — Не каждый второй на Земле — гей. — Да блять, — выдыхает Паша, но его перебивает историк. — Хотя ты прав, я же только слепому и глухому не понравлюсь, — фыркает Попов, снова пряча руки в карманы. — Да ты даже их возьмёшь своим прекрасным запахом, — стебётся Паша, заставляя Арсения засмеяться, покачав головой. — Идиот. — Самовлюблённый кретин.***
Арсений вернулся в аудиторию через 20 минут со стопкой листов в руках. Он медленно прошёлся по рядам, раздавая задания. Тяжёлые вздохи один за другим заполнили пространство. — Прекращайте вздыхать, тест лёгкий, а ваши тройки и двойки исправлять надо, — кидает Арсений, когда вернулся на своё место. Он обошёл стол и сел на стул, улыбнувшись всей группе. Некоторые непонимающе посмотрели на него, но оставшаяся часть аудитории уже погрузилась в транс, грызя кончики ручек и карандашей и читая задания. Арсений достал телефон и открыл очередную игрушку. У него было почти полчаса, чтобы заняться чем-нибудь полезным, но уровень сам себя не пройдёт. Пока он играл, ребята тихо перешёптывались, давали друг другу ответы, помогали, как могли. И Попов об этом знал, но также он знал, что такое история. Не все даты получалось запомнить, не все имена написать правильно, а страны Прибалтики вообще перепутать можно. Что ж поделать со студентами? Если в одно ухо влетит, в другое вылетит, то уж пусть хоть друг другу помогут. Через 10 минут, когда уровень был пройден, Арсений отложил телефон и взял в руки стопку с работами. Он прокашлялся, тем самым заставляя студентов обратить на себя внимание. — Смотрите, други, — Арсений обходит стол, и поднимает руку со стопкой листов, — в данной стопке ваши работы по истории Китая за прошлую пару, — ребята молча смотрят за преподавателем, который делает вид, что перебирает листы, — Знаете, я думал, что вполне могу научить студентов различать хотя бы устои Японии и Китая, а оказывается, что кто-то даже тему записать нормально не смог, — студенты всё ещё молчали, но уже стреляли глазами во всех вокруг. Атмосфера накалялась, — Каждая работа в этой стопке написана отвратительно. Но есть и пара приятных моментов, — Арсений возвращается к столу и берет ещё пару листов, — Вот эти три, вы понимаете? Три работы написаны так, будто ребята готовятся написать диссертацию по данной теме, — преподаватель откладывает бо́льшую часть работ на стол, рассматривая, по его мнению, лучшие, — Позов (как ни странно), Фролов (что очень странно) и Чеснокова, — произносит Попов, оглядывая группу, — Поднимитесь, пожалуйста, заберите свои работы. Ребята подошли к мужчине, который отдал им лично в руки работы. — А мою? — спрашивает Фролов, когда встал перед преподавателем, но Арсений не спешил отдавать работу. — Фролов, назови, пожалуйста, день основания Китайской Народной Республики? — просит Попов, смотря в листок и немного хмурясь. — Арсений Сергеевич, — начинает Фролов, слегка опуская голову. Фролов, конечно, и был парнем с Камчатки или галёрки, но, видимо, в истории Китая разбирался прекрасно. Или же просто списал, хотя вариант его работы отличался что от Позова, что от Чесноковой. — Мне вопрос повторить? — серьёзно спрашивает мужчина, жёстким взглядом окидывая студента. Скулы на лице Попова стали более острыми из-за выражения его лица. Фролов глубоко вздохнул, чуть-чуть (не показалось ли Арсению?) покраснел, опустил голову и что-то пробормотал, — Громче, Фролов, я не слышу, что ты там мямлишь. Студент ещё раз вздохнул и произнёс громко и четко: — 1 октября 1949 года. Аудитория замолкла. Арсений смотрел на парня, пытаясь найти подвох. — Самое раннее захоронение в провинции Юньнань? — «Пекинский человек», — более уверенно произносит парень, выпрямляясь. — Его возраст? — Приблизительно 1,7 миллионов лет, — чётко отвечает парень, поднимая на преподавателя гордый взгляд, но сразу стух, когда с задних парт послышалось тихое «уу». Попов похлопал студента по плечу, протянул листок и тихо попросил остаться после пары. — Твоя заслуженная пятёрка, Фролов, — также добавляет мужчина, отпуская парня на место, — Вот если бы вы все знали такие факты, я бы просто обожал вашу группу, — тянет Попов, но тяжело вздыхает, хлопнув ладонями, — Знаете, остальные работы — сплошные двойки. Фролов, — снова зовёт Арсений, — Позов и Чеснокова, будьте добры, подтяните группу завтра. — Вы у нас не будете вести завтра пару? — спрашивает Чеснокова, хлопая глазками. Арсений посмотрел на неё, пожал плечами, но усмехнулся. — К сожалению, меня отправляют в Москву сегодня вечером, — произносит Попов, слыша гул по аудитории, — Тихо, — громко говорит он. Когда тишина восстановилась, он продолжил, — Так вот. Марина Вадимовна заболела, а пару я не могу отменить или как-то перенести. За вами будет следить Добровольский Павел Алексеевич, но я прошу вас, друзья, ведите себя прилично и подготовьтесь к повторной работе по Китаю, — просит Попов, тяжело вздыхая, — Те, кто написал на «пять» будут освобождены от пары в понедельник, остальных прошу быть здесь на тесте, после которого вас отпустят домой. Но, прошу также заметить, — поднял указательный палец Попов, заставляя студентов в очередной раз замолчать и успокоить гул, — За вами будет следить Лариса Викторовна. — Ну почему она-а-а? — тянет кто-то сзади, на что Арсений лишь смеётся. По группе идут непонимающие взгляды студентов. Попов же только в начале пары рвал и метал..? — Я тоже не очень люблю Кр… Ларису Викторовну, — прячет за кашлем оговорку Арсений, заставляя группу засмеяться, — Но вы этого не слышали, — подмигивает преподаватель, скрещивая руки на груди, — И всё же, я недоволен вами. — Ну Арсений Серге-е-евич, — тянет Оля Морозова со второго ряда, заставляя его усмехнуться. — Перепишете на пятёрки работу, тогда я буду снова вас любить. А теперь, — Арсений смотрит на свои часы, — Прошу вас сдать свои работы на край моего стола и можете быть свободны. Когда кабинет опустел, к Арсению подошёл Фролов, слегка опустив голову. Попов покачал головой, присел на край своего стола и сложил руки в замок. — Фролов, ты же умный пацан, — говорит Арсений, смотря на парня. Тот старается не смотреть в ответ, но Попов прям видит, как горят уши студента, — Почему ты не хочешь развиваться в истории? — Ну, знаете, — мямлит парень, на что мужчина лишь качает головой, — Арсений Сергеевич, знаете, ведь пацаны не должны быть заучками. — Я — заучка, по-твоему, а, Фролов? — спрашивает Попов, не сводя с парня серьёзного взгляда. — Нет, Арсений Сергеевич, вы что? — удивляется парнишка, смотря преподавателю в глаза. — Знаешь, Фролов, давай договоримся, — Арсений кашляет в кулак, а затем тяжело вздыхает, — Если ты напишешь реферат на 30 листов по истории Китая, — начинает Арсений, слегка хмурясь, — До конца месяца, то я поставлю тебе пять автоматом. — Правда? — глаза Фролова засветились, а руки сжали лямку рюкзака. — С одним условием, — проговаривает мужчина, слегка улыбаясь детской радости парня. Студент закивал так, что Попов уж было подумал, что голова Фролова просто оторвется, — Ты поедешь на олимпиаду. — Вы думаете, я смогу? — сомневается парень, слегка хмурясь, но увидев подбадривающий взгляд преподавателя, вздохнул, — Я могу подумать? — Ты — можешь, а вот пацанам думать не стоит, — Арсений обходит стол и берёт в руки свою сумку, — Хорошо? — Да, — тихо говорит парень, направляясь к выходу. Прямо у двери его зовёт Попов, заставляя обернуться, — Что-то ещё? — Знаешь, Фролов, — историк подходит к парню и кладёт руку ему на плечо, — Если бы я в университете послушал своих «пацанов», — передразнивает учитель, заставляя парня негромко хмыкнуть, — Я бы точно не преподавал. — А чем бы вы занимались? — спросил младший, пока Арсений закрывал дверь аудитории на ключ. Попов закинул на руку пальто, закрыл дипломат и обернулся на студента. Они двинулись в сторону выхода, пока Арсений обдумывал вопрос. — Я бы остался в своём родном городе, — начинает историк, слегка хмурясь, — И, не знаю, наверное играл бы в КВН, — шутит Попов, заставляя студента вновь улыбнуться. Они прошли весь коридор, разговаривая о том, что в истории важного, о мнениях других и об олимпиаде. Арсений вызвал лифт, всё ещё болтая со студентом. На этаже остановились обе кабины, но Арсений выбрал ближайшую, зашёл в неё вместе с Фроловым, объясняя ему теорию об археологии, пока из второй быстро вылетел высокий, зеленоглазый парень.***
У Арсения отменили последнюю пару, из-за чего он решил посидеть с Ляйсан в «лэнде», перекусить и сразу поехать оттуда в аэропорт. Свою машину он, конечно же, брать не стал. Но зато встать в пробке, когда до самолёта полтора часа, а регистрация уже началась, прекрасная идея. Он тихо ругался, отправляя гневные сообщения о своём «иностранном» водителе Добровольскому, который лишь засыпал его стикерами и смайликами. Когда Арсений решил отложить телефон, во вкладке «уведомления» появился значок «+1». Мужчина слегка нахмурился, перешёл в раздел и смутился. «Имя Фамилия прислал Вам подарок». (пр.автора — «Имя Фамилия» — это имя/ник, псевдоним, как угодно/ страницы в вконтакте) Мужчина перешёл на страницу дарящего, но лишь сильнее нахмурился. Он вернулся во вкладку, посмотрел на не очень милую, но прикольную картинку жирафика с цветочком в зубах. Подписи не было. Арсений снова перешёл на страницу «Имени», скопировал ссылку и зашёл в диалоги. Он отправляет ссылку Добровольскому, а затем пишет сообщение. Арсений Попов: Не знаешь, кто это?Павел Добровольский: Нет, а что?
Арсений Попов: Ничего. Мужчина зашёл на страницу снова, пару секунд водил в воздухе большим пальцем, а затем всё-таки нажал на кнопку «Добавить в друзья». После он вернулся в диалоги, читая сообщение Паши.Павел Добровольский: У нашего мальчика появились фанаты? :D
Арсений закатил глаза и всё-таки заблокировал телефон.