Доброе утро

Поцелуи Арсения обжигали кожу и, соответственно, на ней появлялись метки. Не особо заметные, возможно, они даже пройдут через полчаса, но кожа горела, краснела и плавилась под губами историка. Антон тяжело дышал, откинув голову назад. Он оказался прижатым к дверце купе, которая была закрыта на замок. Конечно, не особо хотелось оказаться застигнутыми врасплох, особенно если застать могут студентки-подруги-почти-стонущего-в-голос-Шастуна. Юноша прижимался ближе к мужчине, а Попов в ответ сжимал талию младшего в руках, оставляя на шее полу-укус, полу-поцелуй. Антон крепко держался за плечи историка, зажмуривал глаза и кусал губы, надеясь, что эта сладкая пытка прекратится. Он тихо звал Арсения, будто надеясь, что это его остановит. Иногда, шепот смешивался со стонами, и выходило такое «месиво», которое запросто сносило голову Попову. — Арсений, пожалуйста, — тихо просит Антон, стараясь открыть глаза и оттолкнуть мужчину, — Арсений, прекрати. — М-м? — спрашивает Попов, в очередной раз несильно прикусывая кожу на шее и оттягивая ее, — что-то хочешь, котенок? — Арсений, остановись, — сквозь стоны просит юноша, руками упираясь в грудь мужчины. Он несильно, почти невесомо ударяет по ней кулаком, но Попов не останавливается. Шастун тяжело вздыхает, прикусывает губу и приоткрывает глаза, — папочка. — Что? — тихо спрашивает Арсений, отстраняясь. Он хочет посмотреть в глаза мальчику, но тот лишь громко вздыхает-выдыхает, все еще прижимаясь к двери, — что-то не так? — Прекратите терзать мою шею, — тихо просит Антон, улыбаясь самой невинной улыбкой. Его губы и щеки красные, а глаза горят нездоровым блеском, — Вы же не хотите, чтобы я прямо сейчас начал раздевать вас, — Антон подается вперед и утыкается в ключицу мужчине, легонько потянув за подол футболки, — ведь в любой момент могут вернутся девочки, — томным голосом говорит зеленоглазый. Арсений обнимает его за талию, улыбаясь и прижимая ближе к себе, — а Вы ведь не хотите, чтобы нас застали на самом интересном, — Шастун делает акцент на последнее слово и выдыхает, — месте? — Мне нравится, когда ты говоришь со мной на «Вы», детка, — тихо смеется Попов и наклоняется вперед, целуя в щеку мальчика, — переодевайся, малыш, а потом пойдем покушаем, — Арсений немного отходит и, не поворачиваясь к двери, открыл ее, — я вернусь через 10 минут, будь готов. — То есть, не собираешься остаться и посмотреть на то, как я переодеваюсь? — дразнится Антон и смеется, когда его несильно шлепают по бедру. Арсений выходит из купе и прикрывает за собой дверцу. Не то, чтобы ему не хотелось остаться с Антоном в одном купе, пока тот снимает свои дурацкие шмотки, но потерять самообладание до конца поездки — очень, очень глупая идея. Поэтому, Арсений прошел буквально пару метров и встал у окна, смотря на удаляющиеся пейзажи Москвы. Со стороны тамбура послышались голоса и негромкие смех, и только после показались девушки — раскрасневшиеся, с таким же блеском в глазах, как и у Антона пару минут назад. Девушки остановились около Арсения и улыбнулись, вставая около стенки в чужое купе. — Арсений Сергеевич, — тихо тянет Яна. Она вся красная, волосы немного спутались, а на шее пару покрасневших точек, — а вам нравится Антон? — Да, да, наш Тошка вам нравится? — подхватывает Алина, улыбаясь, — вы так смотрите на него, будто хотите прямо сейчас, эм, — Алина прикусывает губу, облизывает ее и поворачивается на Яну, — ну, поцеловать. — Девочки, это сложно, — начинает мужчина, но увидев то, как на него смотрит Алина, засмеялся, — он все еще студент. — Но, Арсений Сергеевич, ну мы же видели, как вы смотрите на него, — тихо отвечает Яна, смотря на Алину. Она слегка улыбнулась. — Как ты смотришь на Алину? — улыбается Попов, заставляя девушек смутиться, — так же? — Арсений Сергеевич, — начинает Яна, но Алина лишь несильно бьет ее в плечо и улыбается. Младшая немного занервничала, но Алина лишь лучезарно улыбнулась, а потом в ее голову пришла идея. Она качнулась с носка на пятку, завела руки за спину и прикусила губу. Тихое «Арсений Сергеевич» со стороны Яны не остановило Алину, которая уже кинула фразу: — Да, — соглашается девушка, но потом лишь ехиднее улыбается и выдает, — но, знаете, мы-то встречаемся, — Алина смотрит на Яну, которая залилась краской. Ее щеки почти похожи на помидоры, а глаза спрятаны от всех волосами, которые Алина смахнула рукой сразу, как только повернулась на подругу, — и нам позволено это, — возвращает свое внимание преподавателю Матвиенко, — А вы? — спрашивает она, стараясь спрятать улыбку и заинтересованные глазки, — Вы с Антоном вместе? Арсений смущенно смотрит в сторону, скрещивая руки на груди. Его футболка выгодно подчеркивала телосложение, загар мужчины и яркие, голубые глаза. — Нет, — чуть подумав, ответил мужчина. Он повернулся на девушку и прищурил глаза. В голове бум, в сердце — взрыв, и все, о чем хотелось думать — это теплые объятья мальчика, который сейчас переодевается в купе. Арсений перевел взгляд на окно, прищурившись. А ведь Москва, похоже, не такой отвратительный город. Да, им предстоит еще немерено разговоров, узнать все друг про друга и много-много всего, но сейчас просто хочется прижаться к мальчику и не отпускать. Но из размышлений его выводит вопрос, явно адресованный именно ему. Арсений немного дергает головой, будто встряхивая, а потом смотрит на доставшую его девушку. — А когда будете? — спрашивает Алина. Арсений цокает, но после лишь улыбается и фыркает. Он понял, в кого она такая дотошная. — Никогда? — бросает Попов, немного прикусив губу. Он был уверен, что Шастун, как бы этого ни хотелось, ни за что не согласится встречаться с ним. Внутри болезненно щелкнуло, но после он посмотрел на девушек и в очередной раз хмыкнул. — Почему? — возмущенно смотрит Алина, а после скрещивает руки на груди и по-детски дует губки, — вы что, просто пользуетесь им? — Он студент, — качает головой Арсений, выдыхая. Он смотрит на дверь купе, а после прикрывает глаза. Снова тяжело вздохнув, он смотрит сначала на Яну, затем на Алину, надеясь, что его поймут, — он младше меня на десять чертовых лет, понимаете? — Не думаю, что это важно для Антона, — аккуратно начинает Яна. Она смотрит на Алину, стараясь найти поддержку, — вы нравитесь Антону. — И ему важно только это, — добавляет Алина, тихо хмыкает и кладет голову на плечо первокурснице, — и вам нужно перестать думать об этом, Арсений Сергеевич, ведь вы нужны ему, — тихо добавляет Алина. — А я думаю, что это важно, и для него тоже, — продолжает спорить мужчина, цокая. Девушки, может, и упертые, но он — сможет их переспорить. — Почему вы так считаете? — спрашивает Алина, наклоняя голову вбок. Арсений улыбается и закатывает глаза. На самом деле, ему было не особо смешно, но ситуация — патовая, ведь Матвиенко — такая же упрямая, как и Серега — тот ещë баран. — Да я даже познакомиться с его родителями.., — начинает Арсений, но его перебивает мужской голос: — С чьими родителями? — спрашивает Антон, смотря на здесь присутствующих и слегка ежась. В коридоре было прохладно, хотя он и нацепил на себя свою любимую толстовку и спортивные штаны. Арсений посмотрел снизу-вверх на парня, будто оценивая его внешний вид (на самом деле, он правда оценивал), но прекрасно понимая, что Антон и без в любой одежде выглядел идеально. — Ничего, Антон, — кидает Алина, улыбаясь. Она смотрит сначала на Яну, потом на Арсения Сергеевича, который слабо, почти незаметно покачал головой. Алина понимающе посмотрела на мужчину и, повернувшись к Шастуну, почти заорала, — ну чего? — парень непонимающе посмотрел на нее, но потом засмеялся, — я голодна, а вы? Яна кивнула, Антон немного смущенно посмотрел на преподавателя, потер запястье и кивнул. — Я немного проголодался, — тихо ответил Шастун, смотря в глаза Арсению. Историк кивнул и повернул голову, переводя взгляд в окно. За ним уже мелькали деревья. Видимо, московская область. Арсений вздохнул, улыбнулся и кивнул ребятам. — Да, пойдемте, — отвечает учитель, и под женский смех, они все направляются в вагон-ресторан.

***

Арсений терпеть не мог поезда. Ладно, если бы скоростной — три часа, и ты дома, на шумном Московском вокзале, обгоняешь китайцев, дагестанцев и узбеков, прыгаешь в такси напротив входа к пригородным поездам и кидаешь водителю «до Мойки, даю пятьсот». И ты уже мчишься по Невскому, спокойно устроившись на кожаных сидениях какого-нибудь мерседеса (если повезет, конечно), и через десять минут ты уже дома, стягиваешь надоевшие джинсы и устало бредешь в душ. Но, куда уж. Чтобы университет купил билеты на скоростной поезд? Да нет, пусть лучше потрясутся «лучшие студенты и самый прекрасный преподаватель» (пр. автора — это цитирование директора университета, типа, не сарказм) в обычном вагоне, сами себе оплатят ужин, приедут в Петербург часам к 4 ночи, а с утра отправятся на учебу или работу. Почему бы и нет? Новость о том, что Попову предстоит выйти на работу по приезде из Москвы, лопатой огрела по голове. Арсений извинился перед студентами, покинул их компанию, оставляя пару купюр за ужин и немного удивленных (и обиженных) ребят за столиком. Арсений вышел в тамбур, выслушал наставления директора университета (что-то по типу «удостоверься, что все дети сядут в машины именно родственников! никакого такси, Попов, ты слышишь меня?»), а потом наставления Ляйсан (что-то по типу «Попов, нам нужна консультация, пиар и руководитель, блять»). И он просто прислонился лбом к стеклу в двери, прикрыв глаза. Он устал. Ему хотелось в горячую ванную, бокальчик хорошего виски и, возможно, массаж от одного очень прекрасного, зеленоглазого парня. Кстати, говоря о нем, сейчас он стоял за спиной мужчины и тихо покашлял, чтобы на него обратили внимания. — Арсений, — тихо зовет Шастун, подходя ближе. Попов не поворачивается, но мышцы мужчины заметно расслабляются, когда парень аккуратно обнимает его со спины, — все хорошо? — Я просто устал, — улыбается мужчина, поворачиваясь к мальчику лицом и обнимая его, — а ты чего вышел? Закончил кушать? — Да, я бы хотел пойти в купе, на самом деле. Антон отводит взгляд в сторону, а потом прикрывает глаза. В висок аккуратно целуют, а после шепчут тихое «пойдем». Антона ведут за руку по коридору, аккуратно, чтобы ничего не произошло с этим чудом. Арсений уже понял, что этот человек вполне может найти приключения на свою задницу (ничего такую, по мнению Арсения, задницу). Антон улыбается, засматриваясь на спину мужчины и въезжает боком в ручку двери тамбура. Арсений не удивляется, когда слышит тихое шипение, лишь останавливается, поворачивается к мальчику и трет ушибленное место, а потом наклоняется и оставляет поцелуй. Антон следит за ним, как завороженный, словно это не просто поцелуй, не просто человек, а фея-крестная решила сделать из него прекрасную принцессу. Посмеявшись над своими мыслями (соответственно, тоже про себя), Попов продолжил путь в сторону купе. Как только они оказались в помещении, Арсений притягивает Антона к себе, запуская руки к нему под толстовку, целуя в губы и прижимая так близко, как только можно. — Поехали ко мне, когда приедем? — спрашивает мужчина, оставляя чмок на губах у Шастуна. Антон обнимает его за шею, скрестив руки, лучезарно улыбается и вытягивает губы вперед, прося еще один поцелуй. — Зачем? — спрашивает Антон, когда получил еще один поцелуй. Арсений улыбается, показывая милые морщинки у глаз. А Антон уже не здесь — он улетает, когда видит эту улыбку. — Тош, я не собираюсь поднимать тему родителей, — начинает историк, слегка замявшись. Антон сразу же напрягается и немного хмурится. Его, несомненно, радует тот факт, что Арсений не собирается поднимать эту тему самостоятельно, но он осознает и то, что придется рассказать в любом случае — рано или поздно, — но если тебе будет комфортнее, может, ты и правда останешься у меня? — Арс, — тихо отвечает Антон, опуская взгляд. Он осматривает руки Арсения, который притягивает ближе и ближе. Безумно хочется прижиматься к мужчине еще (по крайней мере) вечность, но им нужно будет обговорить многие вещи, — ты уверен? — Я хочу просто отдохнуть перед работой, — тихо произносит Арсений, смотря в глаза младшему. Антон немного вздрагивает и прикрывает глаза, немного отстраняясь, — малыш? — Арс хмурится, но потом громко и рвано вздыхает, приоткрыв рот. Его глаза расширяются, а изо рта вырывается испуганный возглас, — я не имел в виду секс, Антон. — А что тогда? — спрашивает Антон, поправляя челку одним движением руки. Его щеки красные, а желание выброситься из поезда, пока тот едет, становится все выше и выше. — Я имел в виду, немного отдохнуть, — тихо отвечает Попов, прижимая ближе к себе мальчика. — Значит, ты не хочешь меня? — немного обиженно протягивает Шастун. Да, ему стыдно, ему страшно, но Антону также и безумно обидно, что мужчина не имеет в виду секс с ним — как отдых. Поэтому, мальчик фыркает и не прилагая особых усилий, вырывается из рук Попова. — Шастун, что ты несешь? — смеется Арс, скрещивая руки на груди и поворачиваясь к мальчику. Он стоит с ровной спиной, возвышаясь над студентом, который удобно устроился на одной из нижних полок купе, — что ты себе уже придумал? — Ты не считаешь секс со мной — отдыхом, — произносит Антон, сильнее краснея и надувая губы. Возможно, стыдно, да, но обида-то — дело страшное. — Малыш, — Арсений садится рядом с юношей и улыбается, положив руку ему на коленку, — давай ты не будешь торопить события? — Так я еще и тороплю события? — обиженно фыркает Шастун, выпячивая губу, — это не я Вас первым поцеловал, — Антон делает акцент на обращение к историку, а после пихает его руку со своей коленки и поднимается с полки, — я хочу спать, извините, Арсений Сергеевич. Шастун молча поднимается на верхнюю полку и ложится, сразу же отворачиваясь к стенке. Он тяжело дышит, но разговаривать с историком больше не собирается. «Ну ты и истеричка», — думает Попов, потирая указательным и большим пальцами глаза, а потом переносицу. Он молча смотрит в окно, оглядывая пролетающие мимо деревья, фонари и поезда. Через пятнадцать минут тишины в купе, Антон ровно дышал, из-за чего Арсений подумал, что юноша заснул. Он поднялся с сидения, поправил сбившееся одеяло у ног Антона и вышел из купе.