Деловое предложение

Эрвин подхватил Леви; прижимая к себе, он перенес того в спальню и опрокинул на кровать. Требовательные жесткие поцелуи мешались с легкими прикосновениями к обнаженной коже — пальцы Эрвина скользнули под рубашку. Он был так напорист и нетерпелив, что Леви невольно отстранился и, упираясь рукой ему в грудь, тихо спросил: — Куда ты так торопишься? Боишься передумать? — Что? Я не… конечно нет. Леви перехватил инициативу, забравшись на колени к Смиту и глядя ему прямо в глаза, начал медленно расстегивать рубашку — пуговица за пуговицей. Качнулся, вжимаясь бедрами в пах Эрвина, так что тот выгнулся и зашипел. Леви наслаждался каждым мгновением: его охватило странное чувство, даже не возбуждения, а какого-то странного экстатического транса: на его глазах несбыточная мечта становилась реальностью, и поверить в это было абсолютно невозможно. Не отводя взгляда, он наклонился и осторожно прикоснулся губами к виску, прикусил мочку уха, выбив из Смита полузадушенный стон. Одной рукой он боролся с ремнем, а другой притянул к себе Эрвина. Нежно и жадно поцеловал. А тот отвечал ему с какой-то безумной, отрешенной страстью. Легонько толкнув в плечо, Леви опрокинул того на кровать, после чего помог избавиться от брюк и сам опустился ниже. — Ха-а-а-а! — выдохнул Эрвин, когда рот Леви накрыл его член. У Эрвина в чистую сносило крышу: никогда, ни с одной женщиной он не испытывал подобного. Он привык держать все под контролем: от работы до секса — последнее слово всегда оставалось за ним. Конечно, в жизни Эрвина бывали доминантные и раскованные девушки, и за власть в постели с ними приходилось побороться, но он знал, с каким удовольствием те проигрывали, уступали. Сейчас же все было иначе, впервые рядом был равный — мужчина — такой же, как и он, и отдаваться на чужую волю было странно, волнительно и пугающе. Эрвина тащило на волне этих безумных новых эмоций, а то, что вытворял Леви своим языком просто сводило с ума: словно он знал тело Эрвина лучше, чем он сам. Тот просто идеально выбирал момент, чтобы подстегнуть или задержаться подольше. — Т-ш-ш-ш. Стой-стой-стой, — Эрвин осторожно отстранил Леви, и тот испуганно вскинулся. — Что-то не так? — Я сейчас кончу. — А разве не в этом весь смысл? — криво усмехнулся Леви. — Но… как же ты? — Просто расслабься, — приказал Леви, возвращаясь к прерванному занятию и заставляя любовника вновь и вновь содрогаться от удовольствия. Эрвин закусил запястье и глухо стонал, чувствуя, что он уже на грани. В последний момент, когда он почти кончил, Леви сделал что-то такое, отчего его просто скрутило сумасшедшим удовольствием так, что потемнело в глазах, а в голове взорвалась тысяча фейерверков. Тяжело дыша, Эрвин пытался прийти в себя: в какой-то момент ему даже показалось, что он оглох, а тело словно превратилось в мягкую вату. Леви скользнул ему под руку и, удобно устроившись на груди, замер. — Это был лучший отсос в моей жизни, — Эрвин потянулся за поцелуем, ощущая собственный вкус на чужих губах. Он осторожно скользнул рукой вниз и через ткань боксеров несильно сжал член Леви. Тот вздрогнул и попытался отстраниться. — Тебе не обязательно… — Но я хочу. Одной рукой Эрвин прижимал к себе Леви, пока другая уверенно и жестко ходила вдоль твердого ствола. Вся ситуация сводила с ума: близость такого желанного тела, запах, руки, которые он так долго себе представлял. Леви выдержал недолго и, глухо застонав, вжимаясь в Эрвина, кончил. — Черт, я изгваздал простыни. — Иди сюда, — Эрвин притянул к себе любовника, чувствуя, что начинает возбуждаться снова. Он скользнул рукой чуть ниже поясницы, неуверенно сминая чужие крепкие ягодицы. — Нет, — остановил его Леви, — не сегодня, — и поймав вопросительный взгляд, пояснил: — Ты вообще себя видел? Хочешь очко мне на Британский флаг порвать? Дай мне подготовиться, морально и… — …аморально, — хохотнул Смит, целуя коротко стриженный затылок. Его одолевало чувство, что впервые за долгие годы наконец нашелся человек, способный отогреть его сердце. Рядом с Леви было так спокойно и уютно, что Эрвин не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений. Леви же, напротив, никак не мог уснуть: его еще потряхивало от пережитых эмоций. Мучил страх — каким будет их новое утро? Не пожалеет ли Смит о том, что было ночью? Он лежал, прислушиваясь к мерному дыханию, разглядывал спящего Эрвина и никак не мог поверить в то, что все это правда. Сердце заходилось от нежности и тоски. Сейчас, в кольце рук такого желанного, и как когда-то казалось, недосягаемого человека, Леви чувствовал себя абсолютно, бесстыдно счастливым. Он не хотел засыпать, боясь упустить хоть каплю этого блаженства, но сон все-таки сморил его. Впиваясь в мозг навязчивой мелодией, заверещал будильник. Леви резко дернулся и подскочил — прежде он почти всегда просыпался сам. Первые несколько секунд он пытался понять, что произошло. Воспоминания прошлой ночи тут же вернулись, отзываясь призрачным эхом возбуждения. Взгляд упал на Эрвина, который, сонно моргая, переставлял будильник. — Послушай, я пойму, если ты сейчас скажешь, что вчера ты был не в себе, обдолбался с Закклаем какой-нибудь фигней, надышался в лаборатории Ханджи, и вообще все это было ошибкой… — торопливо начал Леви. — Ты будешь вести себя так каждый раз? — с укоризной спросил Смит. — Просто я не хочу, чтобы ты думал, что теперь ты мне что-то должен. — Ты знаешь, я всю жизнь прожил, руководствуясь этим самым «должен» — отцу, Мари, своей стране… А сейчас я впервые делаю то, что как раз-таки делать не должен. Я не должен был тебя шантажировать, не должен был рисковать твоей жизнью и жизнью Фарлана и Изабель. Не должен был насильно притаскивать тебя в свою квартиру, обратно в компанию… Но с того момента, как я увидел твое дело, я захотел получить тебя — сначала как специалиста, потом как друга, теперь… Я не знаю, что это. Я лишь понимаю, что не готов тебя отпускать. Леви ошарашило этим откровением: — Просто пообещай мне, что если что-то пойдет не так, ты мне об этом скажешь. — Обещаю. Эрвин скрылся в ванной, а Леви так и остался лежать в кровати, зарываясь носом в гладкий шелк простыней, которые еще хранили запах парфюма и вчерашней страсти. Услышав звук льющейся воды, первым желанием Леви было пробраться в душ, к Смиту. Он уже представлял, как руки скользят по обнаженной коже, взбивая облака пены, как контрастирует прохладная вода с разгоряченной кожей, и от этих мыслей снова встало колом. «Черт, держи себя в руках, ведешь себя как подросток со спермотоксикозом!» — осадил себя Леви. Одернув одеяло, он прошагал на кухню и поставил чайник. — Сегодня я целый день в офисе, надо подготовиться к отъезду, — Эрвин вернулся в одном полотенце, — А вечером можем куда-нибудь сходить. Какую кухню ты предпочитаешь? — Меня не нужно таскать по свиданиям после первого секса, — фыркнул Леви, — Я тебе не баба. Смит выглядел уязвленным: — Я просто хотел тебя порадовать. — Ты порадуешь меня, если свалишь с работы пораньше и хорошенько трахнешь. Эрвин вспыхнул румянцем: — Хорошо. Предлагаю альтернативу: непоздний ужин с коллегами. Обсудим детали поездки, не привлекая к себе лишнего внимания. А потом вернемся домой, идет?

***

— Нас всех ждет непростой месяц, — начал Эрвин, когда все собрались за круглым столом типичного китайского ресторанчика, — В конце недели мы едем в Гуанчжоу для выбора заводов. Эрен не сможет поехать с нами, он будет работать над обновленной формулой. Леви тоже останется тут, чтобы присматривать за Леонхарт. — Вы должны купить билеты и забронировать гостиницу для Йегеря в том числе. Все должны быть уверены, что он тоже в Китае. Иначе возникнут вопросы. А еще я не хочу, чтобы он появлялся в университете, — добавил Леви, — У нас есть альтернативы? — Моя домашняя лаборатория, — предложила Ханджи, — На это время можете перебраться ко мне, на Новые территории. Оборудование там не самое новое, но необходимый минимум есть. — Я тоже останусь, — сверкнула глазами Микаса, — Не хочу, чтобы Эрен был один. — Хорошо, — кивнул Эрвин, — Я думаю, мы справимся. Хочу, чтобы вы понимали: пока мы в отъезде, никто из вас не должен появляться ни в офисе, ни в лаборатории. Все должны быть уверены, что вся наша команда в Китае. Будете сидеть в доме Ханджи тихо, как мыши. Всем необходимым вас обеспечат ребята Аккермана. — У тебя там такой же бардак, как и в кабинете? — Леви бросил короткий взгляд на Зое. — Еще хуже, — заверил его Моблит, и все рассмеялись. Вечер продолжился непринужденной беседой: кто-то шутил, вспоминал старые истории фонда, а молодежь рассказывала байки из своей университетской жизни. И несмотря на то, что было очень уютно и комфортно, словно собрались старые друзья, Леви все же ловил себя на том, что никак не может дождаться окончания ужина, а голодные красноречивые взгляды, которые бросал на него Смит, только подливали масла в огонь, заставляя нетерпеливо ерзать на стуле. Еще днем, вместо обеда, Леви предусмотрительно прогулялся до Ван-Чая, в ближайший секс-шоп, чтобы купить все необходимое для сегодняшнего вечера. И теперь непрозрачный пакет на дне делового портфеля провоцировал непристойные мысли. Отчаянно хотелось начать умолять время идти быстрее. Ужин закончился, и оба буквально рванули домой. Эрвин нетерпеливо щелкал пальцами, дожидаясь лифта. Как только за ними закрылись металлические двери, тот набросился на Леви, вжал в стену и жадно поцеловал: — Я хочу тебя прямо сейчас… — Блять, тут везде камеры, хватит, — Леви пытался вывернутся, но колени предательски дрожали. — Наплевать… Они ввалились в квартиру, на ходу срывая друг с друга одежду, и, обо что-то запнувшись и едва не задев стеклянный столик, повалились на мягкий ковер. — Подожди, дай мне пятнадцать минут, — Леви с трудом оторвался от таких желанных губ и скрылся в ванной. Эрвина потряхивало. Он слышал шум воды, и в голове проносились картины одна развратнее другой. Наконец, не выдержав, он скользнул в дверной проем. Леви был совершенно обнажен: одной рукой он опирался о раковину, а другой осторожно растягивал себя. Блестящие от смазки пальцы ходили туда-сюда, а на лице застыло выражение мучительной сосредоточенности. — Блядь, — выдохнул Эрвин, — Я чуть не кончил от одного твоего вида. Леви дернулся и отскочил к джакузи: — Какого хрена? — Я хочу посмотреть, — спокойно произнес Эрвин, усаживаясь на крышку унитаза. Аккермана прострелило сумасшедшим возбуждением: он принял правила игры и, выдавив на руку еще лубриканта, оперся о бортик джакузи, прогнулся в пояснице и посмотрел через плечо, стараясь не думать о том, как же блядски это выглядит. — Я хочу, чтобы ты кончил. Доведи себя. Леви шумно сглотнул и опустился на пол, одной рукой он продолжал растягивать податливую плоть, а другой медленно водил вдоль члена, большим пальцем массируя головку. Но с ума сводило не это, а то, что Эрвин буквально трахал его взглядом. Ни с кем еще Леви не чувствовал себя таким уязвимым, таким открытым и таким желанным. Наконец тугая пружина внизу живота разжалась, судорога острого удовольствия исказила лицо, и он беззвучно кончил себе на живот. Эрвин чувствовал себя как вампир, упиваясь каждой эмоцией Леви: белесые потеки семени на сухом поджаром животе, закушенная губа, затуманенный похотью взгляд. Аккерман дал бы сто очков вперед любой шлюхе. И Эрвина сорвало: в два прыжка преодолев расстояние между ними, хищным зверем он набросился на Леви. Вцепившись в шею полу-укусом-поцелуем, он аккуратно опрокинул того на прохладный кафель. Схватив за ягодицы, он потянул Леви на себя, резко толкнулся в эту гладкую, жаркую тесноту — расслабленное недавним оргазмом тело было уступчивым и податливым, однако Леви все равно выгнуло дугой и с протяжным стоном он взмолился: — Медленнее, пожалуйста… Эрвин замер и, одной рукой прихватив того за шею, приказал: — Смотри на меня. Хочу видеть твои глаза. Загипнотизированный этим голосом Леви не смел ослушаться и тонул в этой синеве безумия и страсти, чувствуя, как член Эрвина медленно заполняет его, принося с собой запредельные ощущения. Когда тот задел простату, из глаз просто посыпались искры. — Еще, еще… — бормотал он, подаваясь навстречу и срываясь в безумный темп. Это было каким-то сумасшествием: руки скользили по влажной коже, стоны тонули в поцелуях, весь мир сжался до точки, болезненного удовольствия, которое наполняло каждую клеточку тела. Они словно были единым целым: двухголовая химера — идеальная, прекрасная, совершенная. И едва ощутив горячую пульсацию внутри, Леви понял, что накрывает и его. Тело словно расщепилось на миллионы атомов — это было чистое ничем не замутненное удовольствие. Они лежали обнявшись, тяжело дыша и приходя в себя. Сердце бешено стучало, кровь шумела в ушах, и наконец Эрвин выдохнул: — Со мной такого никогда не было. Леви хотел сказать: «Со мной тоже», но вместо этого неуклюже поцеловал Эрвина в плечо и спрятался на груди. — Я улетаю завтра в Шанхай. Меня ждет Закклай. Энни, увы, не единственная наша проблема. Эта новость отрезвила Леви, вернула в реальность. Почти две недели без Смита. На душе заскребли кошки, мрачное предчувствие снова затопило сердце. И чтобы отогнать его, он тихо произнес: — Ну, тогда сегодня ты просто обязан затрахать меня до полусмерти.