Они
разные.
Такие разные.
Эмре никогда не переставал удивляться тому, насколько сильно они с Лейлой отличаются друг от друга. Доброта и ответственность — вот те самые слова, которые описывали Айдын лучше всего. Преданная своим идеалам и своему делу, она с легкостью вписалась в дружный коллектив агентства и очень скоро стала его неотъемлемой частью. Казалось, эта скромная и трудолюбивая девушка, несмотря на всю свою серьезность, обладала каким-то природным обаянием, которое никому не давало возможности остаться равнодушным по отношению к ней. Но разве может она, такая честная и невинная, обратить внимание на такого, как он?
Эмре, несмотря на привлекательную внешность, до конца искренним человеком никогда не был. Нечестная игра, ставшая его незаменимой спутницей на многие годы, обрекла его на грязную ложь и постоянное одиночество, невозможность открыться и показать кому-либо свою настоящую сущность, которая уже давно увязла в глубине его души, окутанной мраком.
Эту самую настоящую сущность, к сожалению (или к счастью), не замечал никто. Однако каким-то никому непонятным образом ее заметила Лейла. Своими нежными руками она будто бы извлекала осколки ненависти из его израненного сердца, накладывала швы и обрабатывала невидимые, но такие мучительные для Дивита раны. Девушка, пожалуй, была одна из немногих, кто еще имел возможность его спасти.
Спасал и алкоголь. Обжигающий шотландский виски в стакане вместе с прозрачными кубиками льда. Крепкий напиток помогал
забыться. Пожалуй, именно за это парень так его любил.
Последняя капля в еще совсем недавно полном сосуде, и одна-единственная фраза в голове.
«Я пришла не для того, чтобы порадовать Вас.»
Кажется, пришло время откупорить бутылку и плеснуть еще немного.
«Вы правы, я оставила господина Эмре. Оставила раз и навсегда.»
Нужно выпить. На этот раз залпом.
Как-то раз Лейла застала его за этим занятием, когда он был уже в стельку пьян. Сверлил рассеянным взглядом пустой стакан и не мог найти в себе силы, чтобы вновь наполнить его до краев. Помнится, тогда Дивит, не слишком хорошо понимая происходящее, даже предложил ей выпить, но Айдын в ответ на это лишь покачала головой и забрала со стола полупустую бутылку, дабы унести ее подальше от него. Девушка никогда не пила много, но на каждом совместном ужине Эмре постепенно приучал ее к хорошим винам, веря, что рано или поздно это умение ей пригодится.
Но лучшим напитком для Айдын оставался горячий шоколад. Аппетитный десерт, украшенный невесомым белым облачком сливок. Маленький глоток удивительно густого ароматного напитка помогал Лейле забыть все плохое, что происходило за последние дни, и с легкостью поднимал ей настроение, заставлял верить в лучшее. В детстве они с Санем часто пили его вместе. Со временем сестра предпочла густому шоколаду чай, да и страсть обеих девушек к сладкому понемногу утихла. Однако Лейла привычкам не изменяла и частенько вспоминала маленькую семейную традицию.
Чашка растопленного швейцарского шоколада, белоснежные сливки и небольшое печенье на блюдце. Сквозь стеклянные стены кабинета Дивит глядел на помощницу, которая со счастливой улыбкой наслаждалась любимым напитком. «Должно быть, он очень
сладкий», — пронеслось в голове у парня, — «такой же сладкий, как она сама».
Надо признать, что Айдын держалась молодцом. Роскошные локоны, легкий макияж, подчеркивающий ее естественную красоту, и потрясающий лиловый комбинезон с глубоким вырезом спереди. От одной только мысли о ней Эмре забывал, как дышать. А Лейле, казалось, было без разницы. Она вела себя так, как будто между ними ничего толком не произошло, и все осталось на своих местах, так, как было раньше. Отчасти так и было. Но во взгляде девушки появился незнакомый Дивиту до сегодняшнего дня холодок, и ничего хорошего он, естественно, не сулил.
Вот и сейчас она, словив на себе его взгляд, молча отворачивается, берет со стола чашку и покидает кабинет, направляется к компании девушек во главе с Гюлиз. И что только они сделают с ней, как применят эту самую новую косметическую продукцию? Эмре сгорал от любопытства, то и дело отрываясь от экрана ноутбука и глядя в сторону большого скопления народа.
Выйдя из кабинета, парень застыл на месте, будучи не в силах отвести взгляд от своей ассистентки. Смущенная, она принимала адресованные ей комплименты.
— А может, тебе сняться моделью в нашей фотосессии для рекламы этой продукции? — восторженно спросила Гюлиз, явно довольная своей работой.
Но Лейла в ответ лишь отмахнулась от нее и снова взяла в руки кружку с горячим шоколадом. Карьера модели девушку явно не интересовала. Эмре усмехнулся: должность секретаря ее пока вполне устраивала, даже если она и была секретарем такого подонка, как он.
Протиснувшись сквозь толпу и кивнув кому-то в знак приветствия, Дивит приблизился к помощнице, глядя на нее все так же восхищенно. Плевать, что все о них подумают: девушка была красива, и глупо было это скрывать. Его внимание Айдын явно льстило, и на мгновение она даже забыла, что решила вести себя холодно и неприступно. Ярко подведенные голубые глаза смотрели с невиданной нежностью, и парень едва сдерживался от того, чтобы оторвать ее от стола, на котором она сидела, и прижать к себе. Не разрывая установившийся между ними спустя долгое время зрительный контакт, Лейла поднесла к накрашенным губам чашку и сделала глоток ароматного напитка.
— Я в архив, — прохрипел Эмре первое, что пришло на ум, для того, чтобы оправдать себя перед окружающими.
Девушка кивнула, отвернувшись, и, когда он отошел, взяла со стола зеркало, рассматривая себя со всех сторон. Получилось действительно неплохо. Внезапно она разглядела в отражении Дивита. Он стоял чуть поодаль, сзади нее, и сверлил ее каким-то непонятным взглядом, едва заметно улыбаясь.
— Нет, — вдруг произнесла она громко, так, чтобы он услышал, — не нравится мне вовсе. Глупости ты говоришь, Гюлиз. Вышло как-то слишком.
И Айдын, поднявшись на ноги, ушла к себе в кабинет.
***
Вечером Дивит решил остаться ночевать в агентстве. Не сказать, что парень был занят работой: домой как-то не хотелось, и сейчас ему действительно нужно было побыть одному. Подумать.
Понять, наконец, что же произошло.
Он сидел в полурасстегнутой рубашке на лестнице опустевшего здания компании. Было невыносимо душно то ли от того, что внутри не было проветрено, то ли от того, что мысли не давали ему покоя. Рядом стояла бутылка дорогого виски. На трезвую голову о чувствах было куда труднее думать, чем сейчас, после нескольких стаканов этого горького неразбавленного напитка.
Горького, как его жизнь.
Внезапно его одиночество нарушил до боли знакомый стук каблуков, который Эмре не перепутает ни с чем. Звук становился все громче, и парню вдруг захотелось взвыть от досады и от парадоксальности всей ситуации: меньше всего он хотел, чтобы Айдын увидела его таким. Она и без того смотрит на него с презрением, а теперь и вовсе посчитает, что он жалок. Жалок и одинок. В какой-то степени это было правдой.
Вскоре в агентстве на несколько мгновений вновь стало тихо: Лейла, приблизившись к лестнице, вероятно, все-таки заметила его. Впрочем, это было нетрудно: он расселся прямо на проходе. Вздохнув, он плеснул в пустующий стаканчик еще виски: все равно девушка его увидела, что уж тут теперь скрывать, пусть посмотрит и уйдет. Оставит его одного насовсем. Сердце больно кольнуло. Самым неприятным было то, что такой конец он
заслужил, как никто другой. Было поздно на что-то надеяться. Значит, Айлин была права, сказав Дивиту, что ему никогда не избавиться от всей той грязи, что он совершил. Не избавиться, потому что она давно уже живет внутри него, словно надоедливый паразит, и без остановки высасывает все то хорошее, что когда-то в нем было.
Осушив стакан, он поставил его на ступеньку и вдруг понял, что больше не один. Лейла стояла чуть позади него, устало глядя перед собой. Интересно, когда она успела спуститься? Или он уже настолько пьян, что не может вспомнить?
— Я не знал, что ты здесь, — с трудом произнес он. — Прости.
Айдын пожала плечами в ответ и спросила:
— Я могу присесть?
Дивит отодвинул полупустую бутылку вместо ответа, и девушка опустилась рядом с ним, сложив свои вещи на несколько ступенек выше. Она внимательно смотрела на него минуту, после чего задала волнующий ее вопрос:
— О чем Вы думаете, господин Эмре?
Удивительно, но в ее голосе не было ни намека на холод и обиду. Или парню просто очень хотелось в это верить. Эмре молчал, пытаясь понять, как будет лучше ответить на этот вопрос, и Лейла терпеливо ждала.
— О тебе, — нехотя произнес он наконец осипшим от алкоголя голосом. — О тебе и о том, что я просил тебя не называть меня так. А еще о том, что повел себя с тобой, как кретин.
Айдын сдержанно кивнула, и Дивит вдруг почувствовал острое желание высказать ей все, что вертелось у него в голове.
— Останься со мной, Лейла, — выпалил он, подняв на нее затуманенные глаза.
Осторожно, боясь спугнуть ее, он коснулся ее руки и, переплетая их пальцы, отметил, что она, по всей видимости, не была против.
Грустно улыбнувшись, девушка лишь покачала головой.
— Ты прекрасно знаешь, что я не пью,
Эмре, — спокойно ответила она. — И тебе пора бы перестать этим заниматься.
Парень взглянул на нее удивленно, поняв, что не ослышался, когда она позвала его по имени. Лейла смотрела на него так, как смотрят на маленьких детей, которые постоянно вытворяют глупости. Но ведь
любят их от этого не меньше. В глубине его души вновь зажегся огонек надежды.
Свободной рукой Айдын запахнула ему рубашку, почувствовав, как сильно запылали ее щеки.
— Оденься, — прошептала она ласково, — сейчас ведь не лето. В тебе, должно быть, кровь кипит, если тебе до сих пор не холодно. Или что-то согревает тебя изнутри.
—
Ты, — улыбнулся ей в ответ Эмре.
Повисло неловкое молчание. Дивит поднес к губам руку девушки, и она ощутила, как по спине пробежали мурашки. Совсем как тогда, когда он поцеловал ее в первый раз в машине.
— Дай мне время, хорошо? — негромко спросила она, не отнимая руки. — Я не оставлю тебя, обещаю. Мне просто нужно время, чтобы…
Она замолчала. Парень понял: не хотела обидеть его. Ей нужно было вновь поверить в то, что его чувства к ней правдивы.
— Конечно, — ответил он. — Я подожду столько, сколько надо. Я тебя не заслужил.
— Не говори так! — оборвала его Айдын. — Дело совсем не в этом.
Они затихли, наслаждаясь близостью друг друга.
— Ты иди, — сказал девушке Дивит через несколько минут, — уже поздно. Я останусь здесь до самого утра.
Лейла поняла, что ее прогоняют. Поднявшись на ноги, она взяла вещи, забрала недопитую бутылку и, уходя, легонько провела рукой по его волосам. Дивит закрыл глаза. Когда она спустилась на несколько ступеней ниже, он позвал ее.
— Лейла, — негромко произнес он, наслаждаясь тем, как звучит ее имя у него на губах.
— Да? — она обернулась, окинув его встревоженным взглядом.
«Я
люблю тебя», — подумал Эмре, но вслух почему-то сказал лишь:
— Я
благодарен тебе за все.
Айдын, кивнув в ответ, тепло улыбнулась.
***
Войдя в кабинет на следующий день, девушка обнаружила на столе большую порцию горячего шоколада со сливками и написанную аккуратным почерком Дивита записку:
«Этим утром я выпил чашку кофе и понял, что больше не люблю виски. Ты снова изменила меня. Приятного аппетита.»
