Перелом

      Когда Дэтклок начали выходить на сцену, фанаты заорали как безумные. Все вокруг аплодировали. Первым появился Пиклз — трезвый и свежий, как огурчик. Он помахал зрителям со своей обычной ухмылкой перед тем, как запрыгнуть за барабанную стойку. За ним последовал хмурый Мёрдерфейс: он снова пытался перерезать вены после того, как посмотрел на себя в зеркало, а ещё, кажется, переел фасоли. Но в целом его состояние было не хуже обычного. Дальше должен был выйти Токи. Выступать перед тысячами фанатов ему, конечно, было не впервой, но всё же его дыхание замерло на мгновение, когда он предстал перед ними. Последним был Нейтан, суровый и невозмутимый, как скала, и при его виде публика, и без того громкая, взорвалась ещё более громкими приветственными криками. Казалось, никто толком и не заметил отсутствия второго гитариста. Тогда Токи расслабленно выдохнул, поминая слова Сквизгаара в гримёрке. Нейтан решительно взялся за микрофон и громогласно прорычал:       — Привет всем жителям этой сраной дыры!       Фанаты радостно завопили в ответ; многие из них ринулись к сцене, но так как у сцены было высокое и колючее металлическое ограждение с надписью «Не влезай — убьёт!», закончилось это для них… весьма неприятно.       — Забери нас отсюда! Нейтан!!! — умоляли первые ряды, размахивая окровавленными руками в воздухе.       — Дэтклок, заберите нас! — вторили им из середины стадиона. — Мы будем вашими слугами!       — Долбанная дыра! — крикнул кто-то особенно голосистый, и вскоре со всех сторон начали скандировать:       — Ды-ра! Ды-ра!       Несколько человек забрались на забор и уже были близки к тому, чтобы подняться на сцену, но Клокатиры тут же принялись сталкивать их обратно. Кто-то сломал нос при падении, кто-то напоролся на шипы забора, а кого-то толпа начала избивать ногами, решив, что несчастный специально свалился на них. Нейтан же продолжал, не обращая никакого внимания на эту суматоху:       — Мы здесь, чтобы показать вам, как мы ненавидим этот город. Мы хотим сжечь здесь всё нахрен.       — Да, сожгите здесь всё нахрен!!! — сразу же согласились первые ряды.       — Мы тоже ненавидим этот блядский город! — закричал кто-то с ближайшей трибуны.       Уговаривать Дэтклок долго не пришлось: из пушек по краям сцены тут же вырвались огненные языки, и для тех храбрецов, которые всё-таки смогли перебраться через ограждение, превозмогая боль и минуя Клокатиров, это кончилось фатальными ожогами. Но никто не смог бы обвинить Дэтклок в преднамеренном убийстве собственных фанатов — всё-таки они были предупреждены.       Выступление начали с Thunderhorse. Песня звучала несколько иначе от того, что гитара была одна, и Токи поначалу запутался — стал по привычке играть ритмовые риффы. Но он скоро понял это, спохватился и перешёл на высокие ноты. И вот тогда все глаза оказались прикованы к нему и к его рукам. Токи занервничал: всё-таки публика заметила подвох. Многие до сих пор трясли головами и слэмились, не придав этому значения, но были и такие люди, которые встали на месте и недоумённо переглядывались.       Токи сглотнул ком в горле. Его пальцы вдруг стали тяжёлыми и непослушными, мелодия зазвучала резко, рвано и вымученно, а недоумевающих зрителей сразу стало больше. Их ропот был слышен даже сквозь оглушительный звон тарелок Пиклза. О нет. Если Токи сейчас ошибётся или вовсе прекратит играть, он подведёт всю команду и испортит концерт, а фанаты возненавидят его. От этой мысли он напрягся ещё сильнее, его охватила паника. Все звуки смешались в кашу, в которой ему слышалось, как из толпы кричали:       — Неудачник! Неудачник! Сдохни!       В ужасе Токи стал озираться по сторонам, едва успевая перебирать струны, и вот-вот он должен был совсем сбиться с ритма. Это было просто неизбежно. Но вдруг спасение пришло оттуда, откуда он его не ждал.       За кулисами стоял Сквизгаар, прислонившись к одному из маршалловских комбоусилителей. Их с Токи взгляды пересеклись, и, казалось, прошла целая вечность — но на деле то были считанные секунды — до того момента, как Сквизгаар поднял вверх большой палец и улыбнулся ему.       Тогда Токи осенило.       «Расслабить свой рука, будто ничего не делает, точно!» — подумал он и просиял. В одно мгновение реакция публики стала неважной, и больше он не паниковал — ведь он только что увидел одобрение Сквизгаара. Звучание песни выровнялось, гитара перестала скрипеть и дребезжать, а весь стадион вновь был увлечён музыкой.       И Токи понял ещё одну вещь: никто не кричал ему «неудачник» и «сдохни». Он сам придумал себе эти голоса. На самом деле, большинство было от него в восторге, даже если он играл неправильно. Он же был гитаристом всемирно известной группы Дэтклок! Это осознание заставило его осмелеть и выйти в центр сцены, чтобы там исполнить финальное соло песни.       На протяжении сорока секунд его пальцы безошибочно попадали по нужным ладам и струнам, выдерживали ноты ровно столько, сколько нужно, и он был так сосредоточен, что не смотрел ни на кого вокруг. Поэтому, когда в конце песни на него обрушились овации, он ошалел от этого и стал растерянно крутить головой по сторонам. «Это мне, что ли?» — растерянно думал он, глядя то на стадион, то на каждого члена группы по очереди. Похоже, что все были им довольны! Отлично! Но больше всего Токи почему-то волновало то, что думал единственный человек, стоявший за кулисами. Токи не сразу решился посмотреть в его сторону, потому что боялся, что он уже ушёл. Он медленно повернул голову и…       Сквизгаар всё ещё был там.       И он улыбался Токи.

***

      Удивительно, но впоследствии Токи даже не думал о том, был ли он настолько же хорош, насколько и Сквизгаар: он просто играл, как умел, он полностью растворился в звуке своей гитары, и, судя по всему, получалось у него прекрасно. Чем дальше шёл концерт, тем больше он разгонялся, тем увереннее он становился. Будь то разрушительная Bloodlines, лихорадочно быстрая Laser Cannon Deth Sentence, убийственная Murmaider, апокалиптичная Burn the Earth, или любая другая песня — всё было Токи по плечу. Ему не нужно было специально вспоминать, как игрался тот или иной мотив — натренированные пальцы сами по себе с лёгкостью бабочки порхали с одного лада на другой по всей длине грифа, не оставляя ему ни секунды на раздумья.       Можно было сказать, что концерт пролетел за одно мгновение, можно было сказать, что он, напротив, шёл бесконечно долго, но результат один — он закончился. Фанаты разразились такими аплодисментами и криками, что никакие беруши бы не спасли от кратковременной потери слуха. Опять они вцепились в колючую сетку — ну никакого инстинкта самосохранения! — и наперебой кричали что-то. В основном, их послания были адресованы Нейтану или Пиклзу, а то и Мёрдерфейсу, но вдруг Токи понял, что кричали и ему.       — Токи, я люблю тебя! — громко признавались девушки с разноцветными волосами в мерчевых футболках Дэтклок.       — Будь моим сыном! — просила женщина солидного возраста, вся в чёрной кожаной одежде и разукрашенная пирсингами.       — Ты лучший, Токи! — слышалось с разных сторон стадиона.       Токи, не привыкший к такому вниманию, радостно подбежал к краю сцены, чтобы склониться оттуда и лично поблагодарить каждого. Какой-то обгоревший парень с зелёным ирокезом, одна из жертв «спецэффектов», протянул Токи руку, оживлённо тараторя:       — Ты так круто играешь! Охренеть просто! Я тоже так хочу! Научи меня, научи!       — Конечно, я тебя когда-нибудь научить, если ты к тот момент не умереть! — с энтузиазмом пообещал Токи, крепко схватив его за руку.       Вот только весь этот парень был как один большой ожог, и даже простое рукопожатие заставило его истошно закричать от боли. Токи, улыбаясь до ушей, тряс его руку до тех пор, пока у бедняги не брызнули слёзы из глаз, и он сам не отпрянул от дружелюбного гитариста. Видимо, его это не слишком волновало, потому что он с тем же оживлением и улыбкой сказал:       — Спасибо! Обожаю тебя, Токи!       В таком духе прошли следующие, быть может, полчаса. Токи с готовностью общался со своими фанатами и фанатками до тех пор, пока не появились Клокатиры и не потащили его силой со сцены.       — Я будет вас всех сын и муж! — закричал он на прощание. — Пока-пока, мой новый мамочки и жены! Пока, мир! Я люблю тебя!

***

      Впрочем, совсем скоро Токи забыл о своих опрометчивых обещаниях фанаткам. Едва он оказался за кулисами, он ринулся к гримёрке Сквизгаара. Дверь была открыта настежь, поэтому Токи ворвался к нему с радостным ликованием:       — Ура, Сквизгаар! У меня получился! Я всё сыграл правильно, и меня все вокруг любит!       Не дожидаясь ответа, он заключил Сквизгаара в крепкие объятия, от которых тот едва не свалился на пол.       — Токи, полегче, у меня же рука быть поломан! — воскликнул Сквизгаар.       Токи спохватился и ослабил хватку, но всё же не отпустил Сквизгаара. Да, он всё ещё пребывал в восторге от концерта и не мог не поделиться этим со своим учителем. Но, кроме этого, ему… не хотелось отпускать. От его присутствия в этот момент Токи испытывал сильные и светлые эмоции сродни эйфории. Он решил, что просто был очень благодарен Сквизгаару за поддержку, хотя его не покидало чувство, будто это было не всё. Сквизгаар неловко ответил на его объятия одной рукой и похлопал по спине со словами:       — Я быть тобой гордый, Токи.       Он отстранился и улыбнулся ему. Токи был безмерно рад этой улыбке, и он так уставился на Сквизгаара, что даже не сразу заметил, что к ним пришёл кто-то ещё.       — Эй, чувак! — весело воскликнул Пиклз, встав в дверном проёме. — Ты сегодня отжёг просто, я даже и не думал, что ты так сможешь.       — Ха-ха, я что-то и сам не думал! — простодушно засмеялся Токи.       За спиной Пиклза показались Нейтан и Мёрдерфейс.       — Охуенно сыграли, — с удовлетворением отметил Нейтан. — Признаться, я боялся, — не шибко сильно, но всё же боялся — что ты, ну, э-э-э… запорешь что-нибудь, но нет… не запорол… вот.       На этом его словарный запас кончился, и он одарил Токи по-отцовски гордым взглядом.       — Ребят, а погнали бухать! — предложил Мёрдерфейс. — Токи наконец-то хорошо сыграл, за такое дело выпить надо!       Музыканты сразу оживились и, конечно, поддержали его предложение. Все выбежали из гримёрки, и Токи тоже собрался уходить, но с удивлением обнаружил, что Сквизгаар не сдвинулся с места. Да и вид у него был какой-то загруженный.       — Ты что, не пойдёт со всеми бухать? — озадаченно спросил он.       — Я… нет, я здесь, пожалуй, оставается, — задумчиво покачал головой Сквизгаар.       — Но почему? — ещё больше удивился Токи.       — Мне нужно кое-какой вещи обдумает, да и вообще настроение нет, хреновый всё, сам не знает, что такой случился, — пробубнил Сквизгаар, смотря куда-то в пол. Но тут он поднял голову и резко принялся толкать Токи к выходу, приговаривая: — А ты иди, иди! Празднует свой новый популярность со все другие!       «Но я хочет праздновать свой новый популярность и вместе с тобой!» — пронеслась в голове Токи отчаянная мысль, да только он не успел её высказать, потому что дверь захлопнулась перед его носом. Он поднял кулак, чтобы постучаться, но сразу услышал приглушенный голос по ту сторону:       — Не стучись, я тебя всё равно не пускает. Я должный быть один.       — Но Сквизгаар! — взмолился Токи, навалившись всем телом на дверь.       Ответом ему было молчание, после которого Сквизгаар запер дверь на ключ. Что-то внутри Токи оборвалось в этот момент. Он положил руку на дверь и тихо добавил:       — Я всё равно надеется, что ты потом к нам придёт.       Он подождал ещё немного в надежде, что Сквизгаар быстро передумает. Увы, он так ничего и не ответил и выходить тоже не стал. Остальные ребята были уже далеко впереди, — им был нужен только повод напиться, поэтому они и виновника торжества особо не ждали — и Токи, печально вздохнув, поплёлся за ними.

***

      — Дэтклок отыграли в буквальном смысле горячий концерт в городе… э-э-э, название размазано, ладно, неважно. Это шоу было примечательно тем, что на нём не было соло-гитариста Сквизгаара Сквигельфа. Как известно, Сквизгаар сломал руку в ходе несчастного случая на концерте, и Токи Вортуз замещает его. Что же думает об этой ситуации Сквизгаар?       — Меня быть норм, — сказал Сквизгаар в микрофон репортёра, — мне дэто полный устраивает, всего какой-то три концерт. Лучше дэто быть Токи, чем другой неизвестный задрот гитара.       — Многие фанатки скучают по Сквизгаару, — продолжил ведущий, и картинка ненадолго сменилась фотографией группы женщин в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти лет, лица которых выражали скорбь, — однако в целом реакция публики была положительной. Всем нравится крошка Токи! Справится ли он с отведённой ему ролью так же хорошо на следующих двух концертах? Скоро узнаем! Это была «Минута Дэтклок».       — Дэтклок временно лишились своего соло-гитариста, — объявил сенатор Стэмпингстон, стоявший, как обычно, у большого экрана в штаб-квартире Трибунала. — Но, похоже, это не мешает им давать по-прежнему успешные и смертоносные концерты, а Сквизгаара Сквигельфа устраивает то, что его место занял Токи Вортуз. Кажется, гитаристы поладили друг с другом. Но к чему это может привести? Господа, специалистка по психологии взаимоотношений гитаристов в метал-группах — Корнелия Беделия Шмелия Ван дер Вир.       Все обратили взгляды на низенькую женщину в чёрном костюме, и она, поправив очки и откашлявшись, начала речь:       — На первый взгляд может показаться, что между Сквизгааром и Токи сложилось обычное соперничество, и они просто пытаются переиграть друг друга. Но, если копнуть глубже, можно понять, что их отношениям также присуща асимметричность, и ведущей фигурой здесь является Сквизгаар, а ведомой — Токи. Токи пережил абьюз в детстве и имеет серьёзные комплексы, поэтому неудивительно, что он не может дать отпор своему коллеге, как бы тот им ни помыкал. Более того, он стремится во всём ему подражать и ищет людей, похожих на него.       На экране стали сменяться слайды с фотографиями: Токи в одежде как у Сквизгаара, Токи с гитарой как у Сквизгаара, Токи с причёской как у Сквизгаара, Токи с девушкой, очень похожей на Сквизгаара…       — Что касается Сквизгаара, — продолжила Корнелия Беделия Шмелия Ван дер Вир, — то он никогда не воспринимал Токи всерьёз. Он относился к нему снисходительно и делал всё, чтобы тот оставался в тени. Тем не менее, он не единожды выказывал признаки симпатии к Токи, и это происходило даже до того, как он сломал руку.       После этих слов за спиной специалистки появилась фотография, где Токи и Сквизгаар сидели на диване в Мордхаусе и смотрели телевизор, держась при этом за руки. Затем была фотография, где Токи и Сквизгаар вместе сидели в баре, и Сквизгаар обнимал Токи за плечо. Далее — фото, где они вместе кормили дворовых волков, и Сквизгаар смотрел на Токи с улыбкой. Выключив слайды, Корнелия Беделия Шмелия сказала:       — Но всё-таки дружба, которая возникла между ними сейчас, отличается от того, что было раньше, и она может привести к непредсказуемым последствиям.       — Простите, конечно, но что такого опасного в том, что они подружились? — спросил генерал Крозье, скептически приподнимая брови. — Дэтклок и так живут в одном доме, всё время они проводят в компании друг друга. Не вижу существенной разницы, да и влияния на мировую экономику и политику это не окажет.       — О, нет, всё не так просто, — возразила специалистка, явно готовая к такому вопросу. — Дело в том, что глубоко внутри Сквизгаар Сквигельф боится, что Токи Вортуз станет лучше его и заберёт всю славу себе, поэтому он склонен к грубому обращению с ним. Однако Токи, словно ребёнок, доброжелателен даже к тем, кто обижает его, в том числе и к Сквизгаару. Сквизгаара привлекает эта чистота и наивность, которой он сам лишён, и он, сам того до конца не осознавая, тянется к обществу Токи. То, как он ведёт себя сейчас — беспрецедентный случай, но, опять же, его болезненное и уязвимое эго не позволит ему долго быть таким добрым. Рано или поздно его внутренний конфликт эмоций даст о себе знать — и произойдёт взрыв.       — Мы можем ускорить этот процесс — спровоцировать крупную ссору между ними, — предложил генерал Крозье, — тогда группа распадётся и самоуничтожится.       Некоторые члены Трибунала согласно закивали ему, но последнее слово всё же было за мистером Селацией. И он, подняв указательный палец, вынес приговор:       — Нет… позволим им самостоятельно выяснить свои отношения. Мы будем ждать.