You Are My Rescue

Пронзающий звук тормозов машины, следом за которым раздался громкий вой сирены. Тонкая полоска света от фонаря проникала в конуру под названием «Моя любимая квартира». Разбросанные предметы одежды, вечно незаправленная кровать и множество кружек, расставленных по всему рабочему месту. Недопитый кофе в них уже высох, окрашивая дно въедающимся шоколадным цветом. Стены помещения были украшены различными кричащими плакатами, поверх которых были схемы, инструкции и много текста, в смысл которого вдаваться не стоило никому. Главным достоянием данного царства творческого беспорядка была система «НаВи». Да, парень даже присвоил своему произведению искусства собственное имя. Всего здесь присутствовало три «отпрыска». Два монитора с сенсорным дисплеем небольшого размера расположились на столе, третий, выглядящий на фоне своих средних собратьев огромным, располагался над столом. Процессор, то есть «отец», вместе с системой охлаждения, выполняющей роль «матери», и десятки, а то и сотни проводов нашли свое убежище под рабочим местом. На создание такой «семейной идиллии» Юнги потратил около 6 лет. Именно тогда он начал развитие своих способностей и навыков в области, далекой от понимания обывательскими умами. Хакер, компьютерный гений, проводник в виртуальный мир, называйте как хотите. Он киберпреступник. Его деятельность строго под запретом, однако останавливало ли это когда-либо? Правила созданы, чтобы их нарушать. Именно поэтому основная задача Юнги — выполнение заказов на взлом, передачу и добычу компромата на тех или иных главарей. В сети он как рыба в воде, умело бороздит бесконечные просторы, ставшие ему родным домом. Наверняка возник вопрос: кто же является главными заказчиками? Правительство. Оно запрещает — оно же и пользуется, пытаясь делать все максимально секретно, сохраняя государственное лицо нетронутым такими грязными делишками. Юнги плевать хотел на то, кем являются его клиенты. Он делает то, что умеет и то, что ему нравится. Он является лишь вашим проводником и экскурсоводом в мир, скрытый за экранами мониторов. К слову, получает он за это очень и очень хорошие деньги, которые в момент оказываются слиты на улучшение сетевых адаптеров. Парень женат на своем творении, оберегая его от всех внешних и внутренних напастей. Он влюблен в него, а НаВи влюблена в своего хозяина. Кажется, таких людей простые смертные называют одиночками? Одиночество — бесконечная пропасть, в которую человек падает неделями, месяцами и годами. Приносящая страдания, это дыра внутри человека, она съедает его изнутри, оставляя лишь пустые напоминания в социальных сетях о его дне рождения ненужным людям. Но это не касается Юнги. Он никогда не чувствовал себя одиноким или обделенным заботой и вниманием. Он был любим своими родителями и самим собой. Стоит ли говорить о таких банальных вещах, как любимый цвет и любимое блюдо? Не думаю. У него просто нет выбора, что сегодня поесть или какого цвета футболка будет на нем. В этом мире и в этом времени его окружала чернота и серость, будто дым, бесконечно извергаемый зловещими трубами, поглотил весь город с потрохами. Атмосфера настолько страдала, что иногда она откашливалась мимолетными кислотными дождями по окраинам города, пытаясь хоть немного очистить себя. От недостатка солнечного витамина Юнги был бледен, словно моль. Издалека парня можно было спутать с фарфоровой куклой снаружи, но хрупок ли он внутри? Бесконечная сила воли и упрямость характеризовали молодого человека как нельзя кстати. Это был тот самый случай, когда внешность бывает обманчива и не дает правдивого впечатления о своем хозяине. Юнги имел черные, как смоль, волосы, дающие прекрасный контраст с белоснежностью кожи и почти всегда собранные на макушке. Они открывали лоб вместе с густыми, такими же черными, бровями. Уши парня были украшены многочисленным пирсингом, и это была своего рода эстетика, за которой Юнги следил ничуть не меньше, чем за НаВи. Аккуратное расположение каждой серьги, от кольца по убывающей до гвоздика на хряще. Но чертой, о которой можно говорить сутки напролет, забыв о всех своих делах, были ленивые глаза парня. Глубокий карий, почти черный цвет радужной оболочки сливался со зрачком, создавая ощущение, что его глаза были полностью залиты черной краской. Пугающе, не правда ли? Пугающе привлекательно. Его разрез создавал эффект вечно сонных, оттого и ленивых глаз, а спадающие черные ресницы были прекрасным дополнением к этому спящему ансамблю. Несмотря на это, зрению парня мог позавидовать кто угодно. И это было настоящим феноменом, никак не укладывающимся в голове. Большую часть своего времени Юнги проводил, глазея на мониторы, и его зрение уже должно было помахать ему на прощание платочком, но оно плотно укоренилось и не собиралось упасть даже слегка. Вообще здоровья у Юнги не отнимать. Несмотря на уровень загрязненности внешнего мира, он ни разу не болел ничем, что было бы серьезнее трехдневной простуды. Но если здоровье не портится само, нашей обязанностью становится испортить его своими руками. Чем Юнги активно занимает вот уже около 4 лет. Курение. Зачем? Не знаю. Нравится? Не очень. Бросишь? Да ни за что. О многом говорит? Как минимум об вышеупомянутом упрямстве.       — Ты снова курил? — рыжеволосый попытался принюхаться к сидящему позади парню, который почувствовав, что сейчас его шея будет страдать, начал осторожно отстраняться, не давая табачному запаху оказаться обнаруженным.       — Ну, пару затяжек, у меня выдался тяжелый день.