***
Ярчайшее солнце, пробивающееся сквозь окно, осветило своими лучами всю комнату. Лето выдалось на редкость жарким в этом году, поэтому улицы города были наполнены людьми с утра до вечера. Собирая на себя солнечный свет, люди, от мала до велика, одаривали друг друга счастливыми улыбками и прищуренными взглядами. Лицо парня также не осталось незамеченным обжигающими солнечными поцелуями, которые запечатлелись на его щеках в виде золотистого ровного загара. Рыжие волосы были отличным контрастом, придающим внешности молодого человека особый шарм, веющий яркостью. Он любил улыбаться, любил смеяться и делал это чаще всего громко, заражая своей жизнерадостностью окружающих. Беспричинно счастливые люди непроизвольно вызывают тревогу, не так ли? — Мама, папа, я дома, — тишина в ответ уже не ударяла по ушам, а была привычным для парня делом. Свет, источаемый им, тут же был поглощен грязью и темнотой, которыми был наполнен его дом. Жужжащий, пищащий и шипящий звук исходил из громоздкого сооружения, называемого компьютером. Двое людей сидящие и заведующие всем этим монстром, не обратили внимание на шум, который, по правилам, принято называть сыном. Как и сам парень, даже не взглянувший в их сторону, он отправился наверх, в свой мир, плотно запирая двери. День за днем, месяц за месяцем. Люди, которые лишь носят название родители, могли только гипнотизировать свои экраны с яркой картинкой онлайн-игры. Волновало ли это их сына? Уже нет. Умение смириться и принять даже самую отвратительную и дикую реальность помогало парню выживать здесь, среди этого хаоса. До сегодняшнего дня. — Мам, пап, я дома, — уже ожидающий полной тишины в ответ, парень сделал шаг на ступень лестницы и замер. Тихие всхлипы доносились из игровой комнаты, которая никогда не издавала звуков, не похожих на жужжание. Взгляд парня очень медленно прошел путь от вида на верхние ступеньки до входа в комнату, всхлипы из которой становились все громче. Еще медленнее разворачиваясь и огибая телом стену, парень искал глазами источник непривычных звуков. Сердцебиение было непривычно быстрым и будто стучало по ребрам, предупреждая о какой-то опасности. Перед глазами парня предстала широкая спина, скрывающая все находящееся за ней и вздрагивающая в такт всхлипам. Места перед компьютерами непривычно пустовали. Кресла все еще слегка крутились, будто их только что покинули. Не спеша разворачиваясь, хозяин спины направил свой взгляд прямо на парня. Глаза, наполненные бешенством, страхом и безумством, смотрели на него, будто съедая изнутри и пробивая насквозь. Этот взгляд наложился отпечатком в молодой и восприимчивой голове парня, оставаясь в ней стальным воспоминанием. — Малыш Хо, ты уже вернулся. Мама решила разыграть нас, — дикая улыбка чуть ли не разрывала рот мужчины до ушей, который тут же взорвался истерическим смехом, — мы немного поиграли, а тут вот, — несвязную речь прервала женская рука, безжизненно упавшая из-за мужчины. Ком все ближе подступал к горлу парня, создавая ужасно давящее чувство в груди. Его дыхание было прерывистым и неспокойным. Он задерживал его на несколько секунд, а после отрывками выдыхал. Мужчина встал, полностью поворачиваясь лицом к молодому человеку и открывая отличный обзор на прежде скрытый угол комнаты. Его лицо было перекошено страхом и беспомощностью. Щепотка сожаления добавили в уголки его глаз скопившиеся слезы, блестящие от света мониторов. Бездыханное женское тело. Ее застывшие в ужасе глаза и веревка, туго затянутая на шее. Слегка посиневшее лицо было признаком беспощадного удушья. Красные полосы, оставленные петлей придавали телу еще больше безобразия. Губы парня шевелились в немых криках. Мать покинула свое дитя. — Сейчас, я сейчас схожу за ней, туда и обратно, ты ведь подождешь нас? — тихие щелчки откуда-то с уровня рук. Глаза парня резко сфокусировались на руках отца, который снова закрыл собой весь ужас угла комнаты. Оружие решительно было направлено в висок, а палец плавно лег на курок. Дрожащее мужское тело было окутано демоническим страхом и паникой. Опустевшие глаза, из которых реками лились слезы, уставились в глаза такого же родного цвета кофе с молоком. — Все будет хорошо, мы вернемся. Приготовишь нам ужин? Как нравилось маме, — кривая улыбка во все 32 и пронзающий звук выстрела. Прямо в голову, без возможности промаха. Кровь. Как много крови. Все окрашено темной, алой кровью. Его жизнь сменила цвет на багровый. Перед глазами лишь картина стекающей по горящим белым экранам жидкости. Теперь здесь пахнет смертью, пахнет страданием и одиночеством. Навечно здесь закованы рыдания и боль. Резкий крик, разрывающий голосовые связки. Кулаки сжимают и дерут рыжие подсушенные волосы на голове. Холод по коже, нескончаемый холод, пробирающий все внутренности и выворачивающие их наружу. Безумный смех, слезы, смех, слезы. Поочередно меняя друг друга, все это смешивается в рев, наполненный безнадежностью и болью. Пощечина. Две. Три. Он нескончаемо бьет себя, пытаясь заставить себя проснуться, не видеть эти тела перед собой. Это не сон. Знакомься с реальностью. Тебе страшно? Грустно? Больно? Как насчет побега? Ты теперь совершенно один. Наедине со своим сумасшествием. Десятки рук вырывают и тянутся к парню сквозь светящиеся мониторы. Они зовут к себе, манят и подзывают его. Одно касание и рука испачкана в чужой крови. Кровь отца разлита на ладонях парня. Руки трясутся, как и его сердце. Зубы бьются друг об друга. Трясется все вокруг него. Весь мир только что рухнул от дикой тряски. Недавний перекус просится наружу, перекрывая возможность восстановить дыхание. Он плюется, снова крича и скидывая весь мусор, неделями красующийся на столе. Глаза парня направлены в монитор, в его внутренности. В бесконечное пространство, что таится там, за стеклом. Все плывет и растекается от заполнивших глаза слез. Голова невыносимо кружится, подкашивая ноги и заставляя упасть на ненавистное кресло. Кожаное специализированное, безумно мягкое игровое кресло. Снова тянущиеся руки. Они обволакивают лицо и тело, так тепло и нежно. Словно мать успокаивает плачущего ребенка, тебя успокоит сеть. Отдайся ей полностью. Ты сошел с ума, смирись и прими это.Добро пожаловать домой, Чон Хосок.