Имя им - Стая

Федор и Миранчуки сглатывают синхронно. Игорь молчит, смотрит прямо и дает время на осознать. Понимает, что, скорее всего, они ждали немного другого, но суть дела ведь от этого не менялась... Он не прерывает затянувшуюся паузу, хотя ощущает смятение еще одного оборотня, ради которого они все здесь и собрались. Маринато Гильерме, почти сто килограммов двухметрового бразильского оборотня, забившегося в самый угол и блестящего масляными едва ли не черными глазами. Рядом с ним сидит тихий и улыбчивый Марио, еще один из приближенных Игоря, который что-то едва слышно успокаивающе балакает сородичу на своем. Федор почти с укором переводит взгляд на Акинфеева, который так же молчаливо отвечает, что уже получил согласие охотника, и они здесь не дети, чтобы играться в «да! Ой, нет, передумал». Пожалуй, пора было просто решить последние вопросы. - Не беспокойтесь, он говорит по-русски. Фернандес здесь как моральная поддержка, - начинает Игорь, с едва заметной усмешкой скользнув взглядом по все еще не отошедшим близнецам. - Они ждали настолько кого-то другого? - Кого-то вроде Ромочки, если честно, - подает голос Алексей, который этим утром восторженно выбирал, в какую из комнат в доме они поселят нового знакомого. Они с Антоном будто готовились принять в семью щенка - маленького, безобидного, нуждающегося в их опеке и поддержке. По дороге сюда все уши прожужжали, как здорово будет, когда Рома с ним познакомится и точно подружится. Они и Тугарева с утра пораньше завели, который ежеминутно слал смски в общий чат - пусть пришлют фото, а когда они приедут, а они уже забрали новичка? Смолов стоически терпел и даже как-то по отечески улыбался - в конце концов, это не навсегда, а ребята действительно рады. Слишком уж они у него общительные... Но сейчас от утреннего задора не осталось и следа. Они таращились на огромного оборотня, который не вписался в их идеально придуманную картинку. В какой-то момент Антон даже поднимает телефон, чтобы и правда сфоткать для Ромы подобный шок-контент, но Алексей молча кладет ладонь на его телефон и заставляет опустить. Не сейчас. Вот вообще не время. Младший на удивление послушно замирает, продолжая таращиться, почти не моргая. Пожалуй, им все-таки стоило выслушать Федора, а не прерывать его радостными возгласами, так и не узнав, кто такой этот Маринато, и почему он вообще должен у них пожить... - Ты им ничего не рассказывал? - догадывается Акинфеев, и теперь укор уже в его взгляде. Он приверженец открытых диалогов, а секретов внутри стаи и вовсе не приветствует. - Я просто не с того начал, - признается Смолов, махнув на парней рукой. Уверен, те отойдут быстрее охотника, завтра уже наверняка все четверо по лесам будут гонять. - Сказал, что возьмем к себе на лето еще одного оборотня, из твоих. А дальше как будто кто-то стал бы меня внимательно слушать. Неважно, уговор есть уговор. Если что, Артем знает, где мой дом. Светиться в Москве не будем, сразу рванем. Игорь кивает, соглашаясь с решением Федора. Цепные спартаковские псы, подгоняемые Кононовым, наверняка выбиваются из сил, чтобы вернуть себе звезду подпольных боев. Такого только накажут за организацию массового побега, а после снова отправят на ринг. Кто же хочет потерять курицу, несущую золотые яйца? И чем быстрее и дальше он окажется, тем лучше. Никто и не подумает искать такого оборотня в доме охотника, тем более Федора Смолова - уважение среди своих его семья завоевывала поколениями. Лучшего места Акинфеев не смог придумать, потому что к нему заявятся уже очень скоро. Репутация «дома для сирых и убогих» у ЦСКА уже давно, так что сомневаться не приходилось. Хорошо будет, если во все это еще и охотники не полезут... - Спасибо, Федор. Мы подготовим все необходимые документы, к концу лета станет потише, и я отправлю его домой, - альфа поднимается первым и протягивает руку, пожимая ладонь Смолова, скрепляя их уговор. От окна тихо фыркает Дзюба, которому эта идея не по душе, но очередную ссору он приберегает на потом, когда посторонние уши покинут дом. Игорь на него даже не косится, потому что за эти два дня выучил все, что тот может сказать. От «это тебе не твои щенки!» до «он опасен, а я убиваю то, что опасно!». И едва заметно качает головой, давая понять Феде, что и ему не стоит обращать внимания. - Ну что, два метра молчания, пошли? - бодро зовет Смолов и машет бразильцу рукой. Держится охотник молодцом, хотя уже предвкушает свой летний уикенд, когда в его доме соберутся четыре оборотня, и ему придется как-то сохранить свои лидерство и позицию вожака, а то еще на шею сядут, ибо с каждым годом счет идет не в его пользу. Человек и оборотни - 1:4. Дожили. Он неслышно вздыхает себе под нос и замыкает процессию из своих четвероногих. Гильерме, максимально ссутулившись, идет перед ним и смотрит только под ноги, опасаясь поднимать взгляд. Несмотря на свои размеры и боевое прошлое, выглядит он... откровенно жалко, так что близнецы понемногу приходят в себя и переглядываются, делясь своими впечатлениями на привычной космической волне. А Смолов ни о чем не думает, признаться честно. Просто распахивает дверь, сажая нового знакомого на переднее сиденье, а после сам усаживается за руль, на автомате выруливая на дорогу и беря курс на Новорижку. Что же, таким поступком он точно пару должков Акинфееву вернул... - Я все еще против, - мрачно подает голос Артем, смотря на отъезжающий Порш. Федя и незаметность - вообще несовместимые вещи, как только о собственные понты не порезался. - У него три волчонка, а ты ему боевого оборотня подсунул. - Смолов - самый опытный охотник в Москве. А его близнецы - тренированные хищники, которые познают охоту дольше, чем ты, - резонно замечает Игорь, поднимаясь и подходя ближе, выглядывая уже в пустой двор. - Это всего на пару месяцев. После все вернется в привычное русло. - Так и собираешься молчать, значит? Пусть живут как живут и дальше? - Они не готовы, - Игорь качает головой и переводит взгляд на Артема. Он хороший человек, честный охотник, но многое ему недоступно и непонятно. Иногда ты просто делаешь то, что должен. Даже если это означает - хранить ценную информацию, хотя предназначалась она вовсе не тебе. - Юрий Павлович со мной согласен. Так лучше. Может быть, однажды... Когда на то будет весомая причина. - Это уже само по себе вполне весомо, Игорь. Тебе не кажется, что иногда ты много на себя берешь? - он не пытается уязвить или оскорбить. Он искренне считает, что правда должна торжествовать, к каким бы последствиям она не привела. Потому что все тайное становится явным совершенно не вовремя и не при тех обстоятельствах. - Разумеется. Я же Альфа, - с тихой усмешкой откликается. Он не даст этому снова перерасти в ссору. Здесь его вотчина, он решает все вопросы и не лезет к Дзюбе с советами. Вряд ли бы тому понравилось, если бы Игорь спускался к нему в подвал и уговаривал отпустить одержимого до изгнания, потому что у демона тоже вполне себе может быть серьезная причина прокатиться в смертном теле, а охотник наглым образом помешал чужим планам. У каждого из них была своя работа, куда второй не лез. Только так они могли оставаться вместе и балансировать на самом краю, грозясь сорваться вниз от любого неосторожного движения. Артем это тоже понимает, а потому отступает, принимая решение Игоря, хотя и видно, что сомнения все еще при нем. - Надеюсь, ты правда понимаешь, что делаешь, - вздыхает и треплет себя по волосам. - Я тоже, Тем, - улыбается и тянет за собой, а то Дзюба вскоре в окне просто дырку своим взглядом продырявит. Если в чем Акинфеев на все сто и уверен, так это в Смолове. У того оказался потрясающий талант в воспитании оборотней... - Смотри, сейчас будет картина  Репина «Не ждали», - шепчет Антон брату, когда они подъезжают к крыльцу загородного дома. У дверей уже нетерпеливо вышагивает Рома, который приехал сюда на пару недель раньше, пока братья поступали в университет. Бывать одному ему все еще физически было необходимо, а здесь все устроено, чтобы иметь возможность присматривать даже издалека. - Наверное, стоило все же написать ему... - почти виновато откликается Леша, тоже стараясь звучать как можно тише. Сюда они и вовсе ехали в гробовой тишине, ибо все попытки разговорить Маринато оказались безуспешны. Наверное, крепышу нужно было немного времени на освоиться. Уже понятно, что ему досталось, так что никто не торопит. И даже предусмотрительно не дергают, хотя в любой другой ситуации уже затопили бы нового знакомого в ворохе вопросов и ненужной информации. Федя даже гордится своими мальчиками, которые могут быть благоразумными, когда хотят. - На месте, колонча. Идем знакомиться с еще одним хвостатым, и после я покажу тебе дом, - как можно беспечнее зовет Федор, выходя из машины и потягиваясь, разминая затекшие мышцы. - Это Ромка, найденыш. Чистокровный, как и все вы тут. Про себя говорить не буду, Игорь наверняка все рассказал. Про правила повторим на ужине, а пока ты можешь выбрать себе любую комнату, которая еще не... Договорить Федя не успевает. Гильерме оглядывает замерших волчат. Видит испуг самого маленького, вежливый интерес Миранчуков и задумчивость человека. Быстро осматривается и тут же замечает и высокий забор, охватывающий огромную территорию, и камеры наблюдения, и даже стальные жалюзи, что сейчас мирно скрываются под декоративными ставнями. Настоящая крепость, без разрешения ни зайти, ни выйти. Очень знакомо, до неприятного покалывания в груди, до холодеющих кончиков пальцев, до фантомного ощущения цепей на руках. И оборотень испуганно влетает в дом, не дослушав до конца, взлетая на второй этаж и забиваясь в первую попавшуюся комнату. Не замечает, что здесь уже явно живут - разбросаны вещи, книги на кровати, открытая банка газировки на столе. Все это неважно, потому что мир сузился до пульсирующей черной точки, и Гильерме просто прячется в углу, прижимаясь спиной к спасительным стенам, чтобы обезопасить себя хоть так, подбирая колени к груди и уставившись на распахнутую дверь, почти не моргая. Глубоко внутри он понимает, что в безопасности, что впервые за долгое время нашел того, кто готов помочь, и все же... Все же тяжело в это поверить, трудно переварить за столь короткий промежуток времени, и он привычно прячется, хотя это никогда и не помогало. Ребята внизу растерянно переглядываются. Ромка и вовсе ошарашен великаном, который в несколько шагов преодолел лужайку и крыльцо и теперь скрылся в доме, притихая где-то на втором этаже. Он смотрит на братьев и отрицательно качает головой, мол, плохая шутка, ребят, очень и очень плохая, самое время показать еще одного молодого оборотня, с которым им и предстоит провести лето. Леша ловит его взгляд и разводит руками - все именно так, как и выглядит. Они привезли взрослого мужика, который выглядит старше самого охотника, и им теперь с этим быть. Временно, но уже сейчас кажется, что лето растянется в какую-то бесконечность... - Ладно, не будем его пока трогать. Проголодается, сам спустится, - решает Смолов и кивает братьям на багажник. Вещи сами себя не разгрузят, продукты в холодильник не разложатся. Те понимают без слов и принимаются за кипучую деятельность, подключая и Ромку, чтобы немного отошел и отвлекся. У них почти получается, пока он не прихватывает несколько пачек чипсов, чтобы спрятать в своей комнате. От привычки ныкать еду его пока отучить не смогли, а Федя и вовсе смотрел сквозь пальцы - сам разберется, что к чему, это не самое странное, что случается в этом доме. Быть честным, Смолов уже ко всему готов. А потому даже не ведет бровью, когда к нему в кабинет без стука врывается Тугарев и возмущенно тычет пальцем куда-то в коридор. - Он занял мою спальню! Рычит из угла, когда я говорю ему, чтобы ушел! Сделай что-нибудь! - глаза блестят желтым, выдавая крайнюю степень раздражения. Он едва не подпрыгивает на месте, вызывая тихий смешок. Вот и начинается выстраивание иерархии внутри стаи. Докатились, как говорится, вот уж не думал, что охотник окажется в такое втянут... Точнее, станет свидетелем. Вмешиваться он все еще не собирался, пока все в рамках приличия и безопасности. - Ну ты же будущий альфа, - с широкой улыбкой напоминает. Ирония совсем не будет лишней в такой ситуации. - Вот и защищай свои территории. Покажи, кто тут главный. После меня, разумеется. Ромка уже открывает рот, чтобы продолжить свое возмущение, но слова Федора совсем не лишены смысла. Этот подростковый способ взять на слабо работает безотказно, так что уже спустя мгновение парень разворачивается на сто восемьдесят градусов, исчезая так же стремительно, как и появился. Смолов усмехается и прислушивается к удаляющимся шагам. Не то чтобы его веселила данная ситуация, все очень хреново, если задуматься, но что он мог сейчас сделать? Извести Тугарева вместе с новичком? Только если следом и своих же мальчиков, которые за чужих горой встанут. Силком отдать Романа «Локомотиву» и потребовать от Акинфеева самому разбираться с двухметровой бразильской проблемой? Он мечтает снова оказаться в тесной компании близнецов и просто делать свою работу, не ощущая день за днем, что подводит... да всех охотников подводит. Свою же семью, которая его четвертовала бы за происходящее, обычных людей, которые становятся жертвами всякого сверхъестественного отродья. Себя, в конце концов. Он каждое утро договаривается со своей совестью, что лучше так, чем могло бы сложиться. Тугарев мог слететь с катушек от вечного голода и холода. Маринато озвереть окончательно, познав только боль и страх. Близнецы бы не выбрались из того леса. Стая Акинфеева без его железного контроля и вовсе навела бы шухеру по всей Москве и округе. Мир ведь не делится на черное и белое. И Смолова учили уничтожать зло, а оно не всегда идет в комплекте с клыками и хвостами. Его мальчики не сделали ничего плохого. Знакомые ему теперь оборотни больше походили на простых людей, чем некоторые из оных. И пока этого ему достаточно, чтобы заглушить ожидаемое беспокойство, что он делает что-то не то, что ошибается и сам того не осознает. Выдыхая, Федя трет уставшие глаза. Чувствует чужие бесшумные шаги и слабо улыбается. У него никого, кроме близнецов. И как так вышло, что он готов защищать их любой ценой?.. - Что такое, Леш? - он даже не открывает глаз, чтобы понять, кто перед ним. А братья уже давно не удивляются, перестав шутливо звать его за эту способность «ведьмой». Старший только молчаливо усаживается в кресло возле книжных стеллажей и притихает, выдавая себя лишь шелестом страниц. - Просто хочу побыть рядом, - тихо откликается и больше не произносит ни слова. Ощущает, что вожаку требуется сейчас кто-то рядом. Свой, родной, что невольно успокоит одним своим присутствием. И Федя очень ему за это благодарен. И за тишину тоже. Потому что ее будет критически мало в ближайшие дни. Война между Ромой и Маринато начинается громко. Точнее, второй исключительно обороняется и смотрит, не покидая своего укрытия даже после того, как Тугарев предъявил свои права на свою же комнату. Отвоевать ее сразу не получается, но Рома оказывается чертовски упрям. Настолько, что это побеждает даже страх перед превосходящими силами противника. Он стойко гнет свою линию, оставаясь ночевать на своей кровати под немигающим взглядом новичка. Здесь же занимается и читает книги, а иногда и играет в гляделки, не собираясь так просто сдаваться. И через два дня это дает свои плоды - оборотень покидает свое укрытие не только для того, чтобы посетить уборную, но и вдруг тянется к одной из пачек чипсов, настороженно смотря на пацана. - Можно? - впервые подает голос, и Ромка замирает от неожиданности. Еще мгновение назад он был готов защищать свою еду до последней капли крови, а сейчас только согласно растерянно кивает. Голос Маринато тихий, просящий, с забавным акцентом, идет в такой разрез с его внешностью, что у Тугарева откровенный диссонанс. Он не слышит агрессии, а только безмерную усталость и... тот самый страх, который и ему хорошо знаком. И он невольно хмурится, протягивая ему руку и выставляя ладонью кверху. - Чипсами сыт не будешь, пойдем, - Рома понимает, что из всех домочадцев, он самый мелкий и безобидный, а потому рассчитывает, что это сработает. Ну кто в здравом уме пока его будет опасаться? Это очень обидно, но зато срабатывает. Гильерме протягивает руку в ответ и послушно тянется за юношей, который ведет его на кухню. Первый шаг определенно сделан, и Миранчуки, что выглядывают из смоловской спальни, лишь переглядываются с понимающими улыбками и затягиваются обратно, чтобы не мешать. Кажется, надо пока все оставить Ромке, у того неплохо получилось найти подход к великану. И они оказываются правы. Спустя всего неделю Маринато хвостом ходит за Тугаревым, а тот деловито берет над ним шефство, будто и правда новоиспечённый альфа. Вообще бразилец оказывается очень тихим и скромным мужчиной, даже извиняется за свое поведение в первые дни, и почти не отсвечивает своим присутствием, что наверняка непросто с его габаритами. И лишь спустя месяц в нем открывается бесценный талант, который по достоинству оценивает каждый местный обитатель - он отменно готовит, хотя не делал этого уже почти двадцать лет. На кухне он чувствует себя уверенно и готов проводить часы, находя успокоение в размеренных помешиваниях и ароматных запахах ванильных печений. Федя не против, это снимает с него задачу найти, чем занять временного жильца, но тут два зайца одним выстрелом. Вечно голодный Тугарев теперь тоже держался нового товарища, и они образовали поистине крепкий кухонный тандем. Кто же знал, что в этом вскроется проблема. Очередная. Федя прям ждал, уверенный в том, что в его жизни уже никогда не будет простых дел. - Я бы хотел остаться, - когда Маринато волнуется, акцент проступает сильнее. Он сидит в кресле напротив, вытянув свои длиннющие ноги и просяще смотря на Смолова. Тот отвечает взглядом вконец заебавшегося человека, молча встает и наливает себе коньяка, залпом выпивая первую порцию, а после наливая вторую, только тогда возвращаясь на место.  - Это тебе к Акинфееву, - наконец откликается и разводит руками. Он за популяцию оборотней отвечает только в вопросах уменьшения, так что... Ему, признаться, все равно, где будет Мари. Под тотальным контролем ЦСКА или в своей солнечной Бразилии. Ему порядком начинает утомлять вечное присутствие кого-то еще. Но так просто отвязаться не выходит. - Нет, я бы... Тут. Здесь остаться. С Ромашкой, - несколько скомканных па рукой, чтобы убедить в серьезности своей просьбы, но Федя и без них осознает, насколько богата его жизнь на нежданчики. И ему остается лишь залить в себя второй бокал обжигающего напитка, а после повторно развести руками. Ответ оставался прежним, как ни странно. - Это тебе к Акинфееву, - усмехается Смолов и через пару мгновений все же разъясняет. Про то, что одиночки отстреливаются охотниками куда чаще и проще, чем те, у кого есть стая. Что одинокий оборотень не нужен ни Игорю, ни тем более Федору. Что последнему плевать, если Мари оккупирует его дом на ближайший год, но к следующему году он планирует вернуться. И быть здесь лишь со своей маленькой стаей в составе себя и Миранчуков, для которых он и есть альфа. Только для них, точка. И если Игорь на этот год готов взять на себя ответственность за бразильца, вэлкам, русская щедрая душа крыши над головой не пожалеет.  С Акинфеевым разговор получается не таким простым. Тот против подобной самодеятельности, настаивая на изначальном плане. Он не может гарантировать, что шумиха из-за его побега быстро уляжется, а это значит, до того момента в ЦСКА его не ждут. Оставлять его на попечении полутораметрового оборотня - даже звучит смешно, кто за кем там присматривать собрался? Но тот напор, с которым вмешался Ромка, помог склонить чашу весов в сторону «это на испытательный срок. Малейший намек на то, что тебя только могут обнаружить, и ты летишь домой». Федор, что удивительно, во всем этом принимал минимальное участие, посвятив последнюю неделю перевозу своей оружейной комнаты и прочего охотничьего скраба в дом поближе от Москвы. Официально он и вовсе избавился от дома, который теперь числился за одной из его риелторских фирм, так что больше его с этим местом ничего не связывало. Кроме Кокорина, которому предусмотрительно была отправлена смс, чтобы забыл о существовании дома и Смолова в частности. Теперь оставалось лишь возратиться домой, где все должно было вернуться в привычное русло на троих. Маринато и Тугарев остаются в загородном доме Федора, и тот, ничуть не смущаясь, предупреждает, что будет следить за ними, когда душе угодно. Любое неверное движение, и он явится сюда с Миранчуками и Дзюбой, чтобы сравнять столь памятное всем место с землей. На Гильерме эта речь производит впечатление, он испуганно мотает головой, уверяя, что все будет хорошо, что они не сделают ничего плохого, что на них можно положиться. Ромка же показательно фыркает, закатывает глаза, машет на прощание рукой и тянет за собой Мари обратно в дом. Он знает, что Смолов не шутит, тот не до конца похерил свои принципы, и опасного зверя вынесет, не задумываясь. Но Тугарев уверен в собственном волке, а найти кого-то добрее и спокойнее Гильерме и вовсе задачка из разряда невозможных, поэтому он совершенно не переживает. Ромка еще не знаком с чужим волком, иначе и сам бы задумался, насколько удачна мысль остаться здесь с ним даже при всей его нелюбви к городу. - Думаешь, все будет хорошо? Странно его здесь оставлять, - все еще беспокоится Леша, вглядываясь в боковое зеркало, хотя на крыльце уже никого не осталось. - Рома взрослый мальчик, - откликается Федор, отъезжая от дома, впервые за долгое время желая вернуться в столицу. - Если оплошает, я предупредил о последствиях. - Ты лучше спроси, зачем он сказал, что мы в этот дом вернемся, когда он оттуда все вывез, - подает голос Антон, расположившийся на заднем сидении. Засранец все еще много слышит и иногда даже думает. - Неотвратимость конца халявы заставит их принять верное решение, - усмехается Смолов, выруливая на пока еще пустую трассу. Он уверен, что уже осенью Акинфеев придумает что-то еще - он не может быть настолько обязанным охотнику, чтобы прятать его найдёныша целый год. Зато у самого Федора теперь есть время заниматься только Миранчуками, у которых впереди первый курс университета. И семейным бизнесом, дела которого он скидывал в последнее время по ближайшим охотникам. Он уже не думает, что все налаживается, но его определенно греет мысль о том, что их снова будет только трое. Идеально правильно, но едва не забыто за тенью чужих засад. Смолов обещает себе в дальнейшем думать только о своей стае, не задумываясь о том, что лучше чужие неприятности, чем в собственной семье.