Имя им - Стая

- Да бляяя, - устало выдыхает Федя, сползая по креслу. Нервно дергает галстук, стараясь хоть немного ослабить, а после плюет на неблагодарное дело, когда он сжимается лишь сильнее. Косится на двух развалившихся на огромной кровати близнецов - Леша лежит на животе и подпирает лицо рукой, неотрывно уставившись в телек; Антон задрал ноги на стену и смотрит кино в каком-то странном перевернутом виде, закидывая в рот засушенную голубику в шоколаде. Они настолько увлечены очередным боевиком, что не очень обращают внимание на страдания своего человека. Ладно, стоило признаться, что они все еще обижены на этого самого своего человека, а потому старательно игнорируют оного в гостиничном номере. Люкс в пятизвездочном отеле в самом центре столицы, стоит сказать. Но разве этих подлецов чем-то можно было удивить? Все это для них уже дело привычное. С неделю как они вернулись с Сен-Барта, где отмечали не только Новый год, но и первую успешно сданную сессию близнецов. Те искренне считали, что это - настоящее достижение, а потому веревки из Смолова вили будь здоров. То сутками не вылезали из кровати, выматывая не готового к таким марафонам человека. То таскали по бутикам, опустошая их подчистую. Каждый вечер требовали ужина в новом ресторане, а стоило арендовать яхту - принялись упрашивать купить такую же. Нахрена она в Москве они еще не решили, но обещание подумать выбили. И вот посмотрите, из огня да в полымя. Стоило вернуться, как Дзюба тут же взял в оборот. Кокорин уехал по какому-то очень важному делу в далекую Испанию, а ему позарез нужна была помощь - в одном из элитных стриптиз-клубов явно завелся суккуб, да не один, что уже само по себе странно, ибо стайными их точно нельзя было назвать. Федя отказывать причин не видел, пока не положил трубку и тут же не наткнулся на две пары горящих фар, которые смотрели в упор, даже не мигая. - Ты не пойдешь, - неожиданно жестко чеканит Леша, от которого такого точно не ждешь. Но за этой ангельской улыбкой скрывался такой ревнивый и собственнический волчара, что даже Феде привыкать пришлось. Антон молчит, но по взгляду сразу понятно, что он целиком и полностью солидарен с братом. И с каких это пор они решили, что у них демократия в тех вопросах, что касаются охоты? Именно это он и спрашивает, не обращая внимания на обиженно поджатые губы. Они расслабились после отпуска, им сложно вновь возвращаться в берега, за которые заходить нельзя. А у Смолова совершенно нет времени делать это неспеша, с чувством и расстановкой, а потому суровая реальность бьет с разворота не только серостью улиц, но и непреклонностью охотника. Тот не советуется и уж точно не собирается спрашивать разрешение, а братьям приходится с этим смириться. И вот только так показывать все свое недовольство тем, что их мало того что не послушали, так еще и не взяли на самое интересное - в сам закрытый клуб. Федя отказываться от давних правил не собирался - людьми Миранчуки на охоту не выходили. И теперь вдоволь за это мстили своим молчанием. Смолов усмехается, но задабривать мальчишек не спешит. Признаться, он чертовски устал - они вчера всю ночь просидели с Артемом, изучая дело и планируя дальнейшие действия. После пришлось носиться с этим двухметровым недоразумением, потому что у него не оказалось ни единого приличного костюма, а заявление, что они не будут смотреть ничего, кроме Мерионна, и вовсе ввело Дзюбу в транс после того, как он увидел ценник. Но план есть план, так что уже днем они снимают три люкса в Ritz-Carlton, что совсем недалеко от клуба "Эгоист". Приезжают на машинах Смолова, играют баловней судьбы, что приехали гульнуть в Москве. Несмотря на непривычность окружающего, Артем легко вливается - выходит из мерседеса в распахнутом пальто, под которым идеально сидящий костюм, усмехается уголком губ и поправляет элегантный шарф. Если суккубы пасутся поблизости, на такого точно клюнут - силы в двух метрах хватит не одного накормить. По крайней мере, девочки на рецепшене так точно клюют, едва не выскакивая из своих юбочек, пока регистрируют гостей. - Еще немного, и нас затопит, - усмехается Федор, кивая барышням и перенимая ключи, не прислушиваясь к сладкому щебетанию. За его спиной распахиваются двери, пропуская в помпезную обстановку близнецов. Они отлично овладели навыком быть самолюбивыми говнюками - вышагивают в ногу, даже не оглядываются, щурятся с легким пренебрежением и эффектно одновременно поправляют кудрявые челки. - Соврал. Вот сейчас затопит. Уступим молодняку. Дзюба усмехается себе под нос и исчезает в одном из стеклянных лифтов. Всего через час они уже будут в клубе - вокруг гремит музыка, идеальные фигуристые девушки льнут со всех сторон, все помещение в легком дыме из-за количества кальяна, а дорогой коньяк оставляет не горечь, а сладость на языке. Все это настолько выматывающе для обоих охотников, что возвращаются они откровенно заебанными. И совсем не в прямом смысле этого слова. Артем молча отправляется к себе, вяло махнув на прощание рукой, а Смолов остается тет-а-тет с двумя обиженными оборотнями. Мнения своего он менять не собирался, играть в поддавки тем более, так что провалявшись в кресле еще с десяток минут, уползает в ванную, где забирается в горячую воду, вытягиваясь и блаженно выдыхая. Стар он стал для подобных выкрутасов, поскорее бы уже загнать тварей в угол, закончить дело и взяться за что-то более тихое - без клубов, отелей, голых девиц и засунутых в трусы банкнот. Признаться, вся эта мишура его особо никогда не интересовала, но он был молод, богат и глуп, так что приходилось соответствовать. Сейчас даже вспоминать смешно... Федя хмыкает и с тихим стуком откидывает голову на бортик ванны, сам не замечая, как проваливается в сон, приходя в себя лишь спустя неопределённое количество времени, чувствуя, как его мягко трясут за плечо. Обиженный Леша не выдерживает первым и вот уже вовсю помогает Смолову выбраться из ванны и все же разместить свою бренную тушу в кровати. Тут же под руку лезет, притыкаясь носом в теплую шею. - Мы останемся? - он пытается звучать уверенно-утвердительно, но получается откровенно-просяще. Федя хмыкает и утвердительно кивает. В конце концов, это не он строил из себя обидку все это время, так что совершенно точно не против, чтобы его парни провели эту ночь в его номере. За ними никто не проследил, Миранчуки все это время провели у телика, никаких проблем. Все даже слишком гладко. А где гладко, там легко поскользнуться и упасть. Все идет не так на третью ночь. Вроде и готовы были, и даже вычислили очаровательную официантку, но слишком самоуверенными оказались. Копнули недостаточно глубоко, наивно решив - поймаешь одну, вторая сама вылезет, раз уж стайными заделались, не представляя, что действительно может выползти наружу. И сколько лет в деле, а вдруг спотыкаешься на банальной ошибке. Пьешь там, где не надо. Из рук тех, кого не знаешь. И даже если отличается Дзюба, чувство пиздеца настигает обоих. - Походу, это барменша, - как-то философски замечает Артем, сползая вниз по кожаному дивану. Взгляд у него медленно стекленеет, и он нехорошо усмехается, потирая широкой ладонью лицо. - В смысле? - непонимающе откликается Смолов, все эти часы лишь меняя бокалы с выпивкой, к которым даже не прикасался. - Одна из них. Подлила что-то, херово мне, дядь Федор, - честно признается, и у второго охотника пару минут на то, чтобы решить, что делать дальше, кроме как сказать справедливое «вот ты дзюбанутый дебил». Жестом фокусника он делает вид, что опрокидывает в себя остатки виски, подсаживается к другану и громко начинает рассуждать на тему «в чем сила, брат» и законы взаимоуважения среди собутыльников. Отправляет короткое смс «Пора» своим пацанам и уже спустя с десяток минут почти дотаскивает Артема до мужского туалета. Нимфа появляется перед ними слишком внезапно, будто из земли вырастает, смотря с холодной выжидающей улыбкой. - Вашему другу нужна помощь? – хлопает длинными ресницами и старательно пытается поймать чужой взгляд. Смолов очень натурально изображает упитого в ничто товарища, и его глаза блуждают по чужому телу, осматривают темное помещение и снова цепляются за тонкие лямки маечки на хрупких женских плечах. Даже удивительно, что суккуб не замечает чужого обмана, они сами сто очков вперед дадут хоть самому Локи, существуй тот взаправду. Слишком молодая? Хрен пойми, выглядят они все как едва совершеннолетняя шалава. - Нам обоим нужна помощь такого ангела, - обворожительно икает Федор, показательно заигрывающе мигнув сразу двумя глазами. План окончательно прорисовывается в этот самый момент, и он уже мысленно извиняется перед Дзюбой. Тот проснется и будет очень зол. Или очень рад, что все закончилось без его прямого участия. Лишний раз нажимать курок никому не нравилось. - Давайте не будем смущать других гостей. Я провожу его в VIP-кабинет, пусть придет в себя, - щебечет видение, с легкостью перенимая бессознательное тело, будто и не двухметрового амбала держит. Федя похлопывает друга по плечам, громко завидуя ему, что даже в таком состоянии он умудряется так нравиться красавицам. Суккуб окидывает и его оценивающим взглядом, беззастенчиво предлагая присоединиться и тоже немного отдышаться в приватной обстановке. - Мне нужен глоток свежего никотина, кроха, и еще пару порций горячительного, а после я весь твой! – отшучивается Федор, салютуя девушке и нетвердой походкой вываливаясь из клуба, хлопая по карманам пиджака, будто и правда выискивая сигареты. Охрана провожает его внимательным взглядом, Смолов протискивается мимо с фирменным «звиняйте» и исчезает в ближайшем переулке. Преображается в мгновение, выискивая взглядом неприметную припаркованную машину, распахивает заднюю дверь и выжидательно смотрит на две приближающиеся фигуры. Парни без ненужного стеснения стягивают одежду у автомобиля, закидывая вещи в багажник. Переглядываются и одновременно обращаются, запрыгивая на заднее сиденье уже в волчьем обличие. Каждый раз это завораживает, сердце предательски удар пропускает, будто за столько лет и не привык. Он в любой другой раз готов был бы потерять несколько драгоценных минут, лишь бы вновь полюбоваться, но шкура Артема в слишком большой опасности, так что… Выдыхая, Федя усаживается за руль и выезжает на дорогу, следуя по GPS-маячку, который они предусмотрительно прицепили к своим костюмам. Внезапности порой случаются, а у Смолова есть все финансовые и технические возможности минимизировать возможные риски, так почему бы и нет? Тем более, когда твоего товарища собираются до смерти затрахать два очаровательных порождения зла. Не самая плохая смерть, если задуматься, но Акинфеев потом и его подвергнет более унизительной ликвидации за подобное оправдание бесславной кончины своей пары. Стоило поторопиться. Федор совсем не готов к тому, что обнаруживается за стенами дома, где определенно проходит реконструкция. Отличный выбор для залетных тварей – стены только-только начали обносить строительными лесами, значит, внутри и вовсе все еще в относительной сохранности. Чертовы гастролеры, за такими иногда приходится по нескольким городам мотаться, но таких в двух столицах все больше – охотники хорошо зачистили два этих города, поэтому своей нечисти становилось все меньше, но… На яркий огонь всегда слетается всякая шушера. Хотя вот эту компанию такой определенно назвать нельзя. Потому что подобный союз Смолов видит впервые. Он является во всей красе без особой осторожности, потому что ждет только парочку суккубов, что уже пытаются разложить приходящего в себя охотника. Но стоит ему только преодолеть пустующий коридор, следуя на веселые голоса, как его дергают за штанину. Смолов растерянно оборачивается и смотрит на ощетинившегося Лешу, который припал на передние лапы и скалился, немигающим желтым взглядом уставившись на дверь, за которой явно начиналась вечеринка. - Леш, вот вообще не время. Дзюба сейчас невольно изменит своему волчаре, тот ему сердце за это вырвет и своим щенкам скормит, - шепотом резонно замечает Федя, а через секунду готов взорваться, потому что Антон в момент оборачивается, вскинув руки в просящем жесте, чтобы не ругался. - Там оборотни. Много запахов. Их больше, чем мы думали, - тараторит, тоже не отводя взгляда от обшарпанной двери. - И они нас уже почуяли. Информация выбивает почву из-под ног. Какие еще оборотни? С суккубами? Что за странная свингерская вечеринка? Они к этому не готовы, они вели охоту на конкретных тварей, но теперь... Он пугается, тут даже не стыдно признаться. Потому что с ним только два волчонка, из-за которых сердце и замирает от нехорошего предчувствия. - Сколько? - одними губами спрашивает, совсем не желая знать ответ. - Пятеро, - выдыхает Антон и вдруг бросается вперед. Оборачивается в прыжке и уже в следующую секунду вгрызается в чужую шею, выбивая из выбежавшего оборотня отчаянный скулеж. Все приходит в движение за долю секунды - Леша кидается следом и сбивает с ног второго, из темного проема выскакивают две фурии, растеряв весь свой лоск и красоту. - Красотули, а как же VIP-кабинка? - успевает только вставить Смолов, а после срывается с места. Он не дурак сталкиваться лицом к лицу с превосходящими силами противника, а потому петляет по пустующим помещениям, пока не встречает первого неосторожного суккуба из-за поворота кинжалом в грудь. Вгоняет с размаху и до хруста, недовольно морщась на хлынувшую темную кровь, прикрываясь уже обмякающим телом от ее взревевшей подружки. Или кто оно там... Какого в итоге пола суккубы никто не знает, они будут теми, кто отлично впишется в окружающий ареал охотничьих угодий, так что рулетка как в Таиланде. И плевать, что сейчас у них хрупкие и тонкие женские тела, силы все равно не занимать, так что Смолов летит к стене вместе с уже мертвой тушей, от души прикладываясь спиной, чувствуя, как из него весь воздух выбивает. - Я слишком стар для этого дерьма, - с чувством выдает Федя, скидывая с себя тело и поднимаясь на подгибающиеся ноги, вскидывая руку в стоп-жесте, усмехаясь под нос. - Погоди, кроха, я, конечно, привык к двойной нагрузке, но пойми правильно, грубости вообще не мое... Суккуб кривит и так мерзкую морду, выставляя вперед крючковатые пальцы и неспешно наступая, уверенный в собственной победе - его ничему не научила участь подружки. Или друга. Да без разницы. - А вот он... - продолжает Смолов, указав пальцем куда-то за спину твари. - Обожает пожестче. От порога доносится утробное рычание, и суккуб даже не успевает толком обернуться, как Леша уже сбивает его с ног, одним движением вырывая трохею, упираясь лапами во впалую грудь. Недовольно распахивает пасть, избавляясь от лишней крови и ошметков плоти, а после переводит взгляд на своего альфу. Всего мгновение смотрит на него, а после бежит прочь, молчаливо зовя за собой. Оборотней было пятеро, все веселье только начинается. Так ему кажется. И он с готовностью бросается за своим волчонком. Чтобы спустя всего пару минут вспомнить, за что он порой начинал ненавидеть свою работу. Трое оставшихся оборотней - укушенные. Они не могут обернуться без полнолуния, а потому остаются фактически беззащитными перед лицом охотника и двумя чистокровными. По ним видно, что они прекрасно понимают, кто перед ними. Пятятся, загнано оглядываются, пытаясь найти выход из ловушки, а в углу... Смолов поспешно отводит взгляд. Сегодня сюда привезли не только Артема, что сейчас привязанный и едва соображающий сидит у облезлой стены, осоловевшим взглядом смотря себе под ноги. Разодранное тело какого-то паренька свалено грязной кучей, а пятна чужой крови на одежде сдают чужую вину с потрохами. Зверье, что однажды убило человека, уже не остановится. Простое правило, которое приводит к простому решению. - Слушайте, мы не... Один из них договорить не успевает. Выстрел точный, прямо в сердце серебряной пулей. Федя переводит взгляд на второго, что прикрывает собой другана. Ну что за мелодрама? Вряд ли подобное благородство спасло бы вон того распотрошенного любителя юных официанток. Он без сожаления убивает и его, а после переводит пистолет на последнего. Подростка, которому на вид едва исполнилось четырнадцать. У него пронзительные желтые глаза и кудрявая челка. Он испуганно оправдывается, просит отпустить и прикрывается окровавленными руками. Это же какой надо быть тварью, чтобы даже не в полнолуние развлекаться убийством с чистокровками. И все же... Смолов замирает на долю секунды. Сглатывает, ощущая приступ тошноты. Перед глазами - две одинаковые морды, в ушах - загнанное дыхание, а в нос ударяет запах ночного леса, крови и чужих испражнений. Память у охотника отменная. И он давно уяснил - смерть никогда не бывает красивой. И за ней всегда тянется шлейф отменного зловония, оставляя кислый привкус во рту. А порой, как сейчас, все затмевает звенящая пустота, от которой хуже стократ. - Я этого не просил! - кричит подросток. И Смолов нажимает на курок недрогнувшей рукой. Парень нелепо булькает, мешком валясь набок и притихая. Желтый взгляд тухнет стремительно, будто лампочку выключили. Федор рывком разворачивается, поджимая губы и впиваясь взглядом в своих замерших волчат. Они сбиты с толку, они... словно разочарованы. Но это охота. И Федор не собирается объясняться, а тем более пояснять свой поступок, который оправдан по всем статьям. - Обернитесь, - впервые приказывает еще на охоте. Замечает секундное замешательство, волки переглядываются, мысленно советуясь, но тут же вздрагивают на нетерпеливый голос. - Я дважды не повторяю. Напоминает, поспешно пряча свой кольт в кобуру - только дебилы носят пистолет за поясом штанов - и первым направляется к дверям. Пора убираться отсюда, они охотятся слишком близко к центру, кто-то мог слышать их глупую громкую охоту. - Леша, развяжи Артема и помоги добраться до машины. Антон, за мной. Сожжем это место к херам. Приказы чёткие, быстрые, включают с детства привитые рефлексы. Братья и правда не спорят, делают так, как сказано. Не задают вопросов и уж точно не комментируют произошедшее. Они понимают, что альфа поступил правильно. Они чувствуют, как этот поступок ломает что-то внутри каждого из них. И боятся даже сделать лишнее ненужное движение, чтобы окончательно не разбить нечто хрупкое, что столько лет казалось непоколебимым и нерушимым. Твердая уверенность в том, что они делали. Убежденность, что они не зря встали на сторону человека, пойдя против своих. И все это хорошенько разбавляется осознанием того, что Смолов их не пожалеет, сорвись хоть один из них. Не отступит. В конце концов, семья тоже может подвести. И встать на одну ступень с тем, кого в зверье превратили. Они добираются назад в полной тишине. Высаживают по пути все еще будто пьяного Артема в надежные руки, а после предусмотрительно добираются до дома в Серебряном бору. Выезжать из Москвы не хочется, а возвращаться в таком виде в квартиру как минимум глупо. Смолов без слов первый поднимается по крыльцу и кивает своим мальчикам. Те оборачиваются уже у дверей и блеклыми тенями отправляются сразу в ванну. Алексей сам залезает под душ, поспешно смывая с себя грязь и кровь, быстрее находя в самом себе тот самый якорь, который позволяет ему отбрасывать сомнения. Антон же замирает у порога, не особо реагируя даже на подошедшего брата. В его голове столько мыслей, сомнений и вопросов, что он просто не может сконцентрироваться на чем-то одном. Ступает под теплую воду безропотно, не замечая, что это уже Федя принимается его отмывать, будто снова в детство вернулись. Водит мыльной мочалкой по крепким плечам, зарывается пальцами в кудряшки на затылке, смывая пыль и мелкий сор. Но парень не отмирает. Смотрит перед собой немигающим взглядом. Смолов косится на Алексея, но тот лишь поджимает губы, едва заметно качнув головой - он не сможет помочь, пока сам пытается вернуть душевное равновесие. Удивительно, но старший сильнее брата, несмотря на более мягкий и спокойный нрав. Может, дело в его безоговорочной вере в вожака. Может, эти несколько минут разницы в возрасте и правда имеют какое-то магическое значение. Но факт остается фактом - Леша не нуждается в правильных словах или особом внимании. Он устал, ему необходим отдых и два любимых человека рядом. И у него определенно даже не возникает вопроса, который хриплым шепотом срывается с бледных губ брата. - Федь... это ты убил нашу маму? Мужчина ошарашенно замирает с мочалкой в руке, так и не закончив оттирать подрагивающие плечи. Смотрит растерянно, впервые не зная, что сказать. Они никогда не поднимали эту тему, в свое время ограничившись коротким рассказом о том, как он нашел их в лесу у тела матери. Братья ни о чем больше не спрашивали, а Смолов не говорил. И сейчас он сбит с толку простым вопросом, на который существует вполне конкретный, короткий и чёткий ответ «нет». Но он мешкается, и на целое мгновение близнецы верят, что именно так все и было. Вообще... это звучит вполне логично. И правдоподобно. - Я нашел ее мертвой, - все же подает голос, а после упрямо вновь ведет губкой, уговаривая себя не прерывать столь медитативный процесс. - Я ее не убивал, Тош. - Но если бы нашел первым.. убил бы, - он уже не спрашивает, утверждает. И Смолов понять не может, как Антон пришел к таким выводам. В его глупой молодой башке пролегла какая-то странная логическая цепочка, начавшаяся с убийства подростка-оборотня, а закончилось тем, что охотник будет вот-вот вынужден оправдываться, чего он в жизни не делал. Как... как вообще до этого дошло??? - Я... - Федя сбивается. Они никогда не врали друг другу. Животная честность Миранчуков и простой принцип "любой пиздеж вскроется в самый неподходящий момент, так что погнали правду-матку" Смолова позволяла им существовать в почти идеальных отношениях полной открытости. И вот сейчас это играет злую шутку. - Если бы я выяснил, что она загрызла кого-то, мне бы пришлось. Ты знаешь, мы убиваем только тех, кто.. - Заткнись, Федь, - он прежде так не грубил. Отбрасывает чужие руки и выходит из-под душа, мазнув по старшему брату желтым взглядом. Идет к дверям прямо так, не думая вытираться и оставляя за собой целые лужи. Останавливается у порога, поворачивается и впервые щерится, выставляя клыки. - И пошел ты на хрен, охотник. - Братик... - еще пытается вразумить его Леша, но младший уже исчезает в темном коридоре, а через пару мгновений так хлопает дверью, что даже Федор вздрагивает. - Не слушай его, уже завтра ему будет стыдно. Просто тот оборотень... Ведь совсем ребенком был. Это... мы не были готовы. Смолов только ломано кивает. А к такому и нельзя подготовиться. Нельзя быть готовым к тому, чтобы тебя с детства натаскивали выслеживать и убивать. Нельзя быть готовым к своему первому вампиру или вендиго. К первым потерям и первому сожженному тобой охотнику. К первым разодранным жертвам и призракам детей, в чьих могилах копаешься, чтобы сжечь останки. И когда кажется, что готов ко всему, жизнь подкидывает тебе очередной локальный пиздец. К жизни охотника привыкнуть - и вовсе нельзя. К смертям привыкнуть - нельзя. А исправить некоторые свои ошибки - совершенно невозможно. Старший уходит, впервые не пытаясь наладить мир в их маленькой стае. Он идет зализывать раны вместе с близнецом, а Смолов сползает по стене и остается отмокать в опустевшей ванной. Он и сам знает, что все это пройдет если не к утру, то уж через пару дней точно. Антон даже будет чувствовать себя жуть каким виноватым, а Леша начнет лаской крутится вокруг. Им просто нужно немного времени, чтобы вернуть пошатнувшийся мир. Обычное дело обернулось непонятной херотенью в его собственной семье, и Федя понимает, что в данной конкретной ситуации ничего не может придумать, чтобы форсировать творящееся безумие до привычной картины его сформировавшегося уютного мирка. Зато он не находит ничего лучше, чем пойти и нажраться, будто ему снова двадцать. Вот прям так. В мокром дорогом костюме и со своим уязвленным альтер-эго. Это вообще его любимый собутыльник... Со вздохом падая в глубокое кресло, Смолов сразу вливает в себя порцию текилы и морщится, слишком уставший, чтобы тащиться за закуской. Заставляет себя сделать еще несколько глотков, а после его отвлекает вибрация телефона, чудом выжившего в кармане пиджака. На экране светится бодрое "Дзюбанутый", зато сообщение в противовес его отправителю вполне серьезное. И бьет в самое яблочко. "Пацаны в норме? Ты там не сходи с ума только. У каждого из нас было дело, после которого ненавидишь весь мир." Смолов усмехается и посылает короткое "Да ты философ", а после все же отставляет бутылку, потирая лицо и нехотя поднимаясь. Ничего страшного не произошло. Срывы случаются у всех, это лишь вопрос времени. Самое главное, не сорваться в крутое пике, а вовремя встряхнуться и шагнуть дальше. Его мальчики сильные, а он не собирается самоустраниться, чтобы они сами разбирались со своим первым кризисом. Да, Федор не ждал подобного в собственной семье. Но соврет, если скажет, что с ним не случалось подобного. Помнится, он и вовсе сбегал из дома, считая отца не менее тварью, чем те, на кого он охотился... Это лишь один из этапов. И они вместе его пройдут. И вместо того, чтобы напиваться, Смолову стоило подумать, что со всем этим делать, чтобы однажды все это не закончилось слишком печально для всех. Он уверен, что между ним и братьями не встанет стены. Но он и не предполагает, как тяжело порой разрушить даже едва образовавшийся фундамент.