На разных берегах

Мелиодас       Звонкая пощечина Элизабет выбила из головы весь хмель. Ошарашенный таким исходом, мне только и оставалось, как проводить взглядом ее стремительно удаляющуюся фигуру. Все-таки я немного перегнул палку, хоть и не мог противиться ее шарму. Вино добавило смелости, и мне даже на мгновение показалось, что в ее глазах плескалось желание ничуть не меньше моего. Но что-то вдруг в ее голове переключилось, стоило только рукам подняться выше. Как оказалось, девушка была невинна и чиста, и это будоражило сознание еще сильнее. Тряхнув головой и прогоняя остатки сладкого дурмана, твердо решил принести Элизабет самые искренние извинения. И откуда только во мне взялось столько учтивости?       Пока размышлял над случившимся, вспомнил, что за нами сегодня велось наблюдение. Вряд ли это был кто-то из моего клана, поэтому я решил больше не задерживаться на этом месте. Нужно возвращаться домой. В конце концов, меня не было ни много ни мало целый месяц. За это время гнев отца должен был поубавиться. По крайней мере, я в это верил, хоть и слабо. Так или иначе, оставаться здесь больше небезопасно. Надеюсь, Элизабет не сильно зла на меня. И чтобы хоть как-то загладить свое хамское поведение, решил по прибытию в замок отправить ей гонца с цветами. Хотя, демон-гонец, да еще и с цветами, будет выглядеть более чем подозрительно. Нет, нельзя ее так подставлять. Точно! Отправлю ей письмо голубем. И никаких подозрений. Мелиодас, ты чертов гений!       Только я собрался собрать остатки нашего с Элизабет ужина обратно в корзину, как недалеко от меня появилась знакомая аура. Старый знакомый, что не постеснялся шпионить, вновь почтил своим присутствием. Мне стало любопытно. Я продолжил подбирать бокалы с травы и пустую бутылку из-под вина, делая вид, что не заметил его. Незваный гость с минуту простоял за широким стволом дерева, после чего решил явить себя свету.       Крупный и высокий, на головы три, если не больше, широкие плечи, гордая осанка. Отметил для себя наличие меча в ножнах по левую сторону, значит правша. Серебряные длинные волосы, тяжелый хмурый взгляд, что прожигал насквозь, поджатые в тонкую линию губы. Мужчина вышел из своего укрытия и медленно сделал несколько шагов в мою сторону, упорно продолжая испепелять меня глазами. Правая рука нервно подрагивала, готовая в любой момент схватить рукоять меча. Интересный персонаж, но при всей своей напускной грозности страха я не почувствовал. Однако недооценивать оппонента не стоит.       — Чем могу быть Вам полезен, любезнейший? — решил подшутить над незнакомцем, и эта, казалось бы, нелепая шутка возымела эффект. Я готов был поклясться, что его глаза налились кровью. За спиной образовались две пары белоснежных крыльев. Значит мой новый приятель из высшего сословия клана богинь. Интересно, что принесло сюда эту высокопоставленную светлую задницу?       — Ты! — он судорожно сжал пальцы в кулаки, да с такой силой, что я услышал глухой хруст. — Ты посмел касаться своими грязными лапами Элизабет! Моей Элизабет!       — Оу, так ты ее фанат? Или тайный воздыхатель? А может быть, ты мечтаешь о ней тоскливыми вечерами, помогая себе рукой?       Сказать по правде, мне чертовски понравилось бесить этого парня. Пока я перечислял все возможные варианты, он закипал от гнева, а мой последний недвусмысленный жест рукой, намекающий на не совсем пристойное для мужчины занятие, окончательно вывело его из себя. Он с диким ревом и нечленораздельной речью рванул на меня, на ходу выхватывая меч. Вот оно, веселье.       Наши клинки встретились под аккомпанемент металлического лязга и вороха искр. Парень махал мечом, как обезумевший, от чего его удары было несложно предугадать. Я смог блокировать все его выпады и после пары минут одностороннего боя сумел пробить брешь в его защите, выбив оружие из руки и отправляя того ногой в непродолжительный полет до дерева, в которое он врезался спиной, да с такой силой, что от коры щепки полетели.       Незнакомец обхватил грудь руками и стал кашлять кровью. Я не спеша подошел к нему и присел на корточки, чтобы видеть его лицо. Он же одарил меня взглядом, полным презрения.       — Ты силен, но не настолько, чтобы победить меня. Если жизнь дорога, мотай отсюда.       — Я… я убью тебя, — а парень не унимался, продолжая трепыхаться и харкать кровью. Неугомонный тип.       — Ну, раз так, то ты мне не оставляешь выбора. Только из уважения к Элизабет и вашей общей принадлежности к одному клану, так что не держи зла, — я занес клинок над головой парня и, развернув в руке оружие лезвием вниз, вонзил ему в ногу. Тот не выдержал и истошно закричал от боли, корчась в агонии. Ранение вышло глубокое, но кость не задета, сможет доковылять до дома и не остаться инвалидом.       Поднявшись на ноги, резким движением руки смахнул кровь с лезвия и отправил его в ножны. Нужно торопиться, пока на его крики не сбежалась вся округа, тогда я так легко не отделаюсь.       — Ну, бывай, приятель, передавай Элизабет привет, — я махнул бедолаге рукой и резко взмыл в небо, оставляя его и озеро позади.       Уже на подступах к замку меня стало охватывать странное чувство. Словно должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Возможно, я просто себе накручиваю, но интуиция меня редко подводила, отчего привык к ней прислушиваться. Нужно для начала найти Зелдриса и расспросить, что да как. А после можно и вопли отца послушать.       Приметив большой балкон, что примыкал к комнате брата, я осторожно приземлился на него и заглянул внутрь спальни. Удача оказалась на моей стороне. Зелдрис сидел в кресле возле камина и что-то увлечённо читал, но стоило ему услышать шум, как меч тут же оказался в руке, а весь его вид говорил о готовности вступить в бой.       — Вот так ты встречаешь своего любимого брата?       — Брат? Как же ты меня напугал, — сокрушался Зелдрис, убирая меч в ножны и подходя ко мне. — Где ты был все это время? И почему я не мог выйти с тобой на контакт?       — Знаешь, где я был, неважно, а вот с кем, это куда более интересный вопрос. И если отец узнает, не сносить мне головы…        — Кстати об отце, ты даже не представляешь, что случилось. Пока ты пропадал неизвестно где, на контакт с отцом вышел верховный представитель клана богинь, лорд Людосиэль, — на этом месте брата скрючило, словно дегтя выпил. А мне с каждым услышанным словом становилось все интереснее и интереснее.       — И зачем ему это понадобилось? Неужели этот гнилой лицемер захотел мира?       — Я не знаю всех подробностей, но после пространственного диалога с ним отец ходит мрачнее тучи, почти ничего не ест и ни с кем не разговаривает. Тебя ждет.       Вот тут я начал волноваться. Обычно невозмутимый и хладнокровный отец выбит из колеи обычным разговором?       — Я тогда пойду, поговорю с ним, и ты пойдешь со мной, — стыдно признаться, но мне чертовски не хотелось оставаться с отцом наедине. Тяжёлый человек во всех смыслах. После бесед с ним всегда чувствовал себя хуже выжатого лимона, потому и надеялся на незримую поддержку со стороны брата.       — Ну, раз ты просишь, — неуверенно пробубнил Зелдрис, и я не стал больше ждать, утягивая его за собой в сторону кабинета отца.       Перед самой дверью меня охватила странная дрожь. Но то был не страх или паника, это было что-то другое. Снова это странное чувство, описание которому я не могу дать. Зелдрис, глядя на меня, все истолковал неправильно.       — Неужели ты боишься? Глазам не верю, — усмехнулся он, открыто злорадствуя. Не давая ему удовольствия услышать ответ, я два раза стукнул в дверь и отворил ее, делая небольшой шаг внутрь.       В кабинете стояла темень, и только одинокая свеча горела на столе, роняя блики на испещренное морщинами лицо отца. В полумраке он выглядел еще суровее, в глазах плавно танцевал огонь, за которым он неотрывно наблюдал. Казалось, что он даже не заметил нашего появления, настолько был погружен в думы. Зелдрис неловко захлопнул за нами дверь, и шум от нее заставил отца выпрямиться и поднять на нас свой тяжелый взгляд. Я невольно поежился. Сколько бы я не видел смертей на поле боя, сколько бы я бесстрашно не врывался в битву, а отец всегда умудрялся вселить в меня трепет одним своим присутствием. На брата он действовал также, судя по тому, как он нервно перебирал пальцы и упорно изучал узор на ковре.       — Мелиодас, я рад, что ты соизволил почтить меня своим присутствием, — сказал отец хрипло. — У меня есть для тебя новость, решение которой мне далось дюжих усилий.       Он сделал глубокий вздох, а я весь обратился в слух. Брат же рядом был похож на натянутую струну. Спустя минуту, что показалась нам вечностью, отец продолжил:       — Каждый в нашем клане знает всю глубину алчности Людосиэля и его тяги к власти. Но не все знают истинной причины, по которой развязалась эта многовековая война. Я старался уберечь вас, мои сыновья, от лишней ненависти в ваших сердцах, но, похоже, пора раскрыть вам правду. После сегодняшнего разговора с Людосиэлем и принятым мною решением, вы, скорее всего, будете не согласны со мной. Но вопреки моим желаниям, я должен в первую очередь думать о тех, кто доверил мне и вам свои жизни. Это наш народ, наш клан. И он ждет, когда наступит мир.       Я был потрясен неожиданным откровением отца ничуть не меньше брата. Мы оба стояли, будто громом пораженные, и ловили каждое его слово, боясь упустить хоть одно. Еще никогда в его голосе не звучало столько боли, и от этого становилось только хуже. Выдержав небольшую паузу и устало потерев переносицу, он продолжил свой рассказ:       — Много лет назад, когда наши кланы жили в мире, точнее в его жалком подобии, мы были молоды и наивны. Тогда я и встретил вашу мать, Лилит. Мы были беззаботны и счастливы, да только это счастье не продлилось долго. Сразу после рождения Зелдриса Лилит погибла… Но это вы и так знаете. Причиной ее смерти были отнюдь не тяжелые роды, как я вам рассказывал ранее. Ее убили. Еще до встречи со мной, она была тесно знакома с Людосиэлем, и из ее рассказов я понял, что он был в нее безумно влюблен. Но, видимо, он не смог смириться с тем, что она выбрала не его. Он убил ее, а тело оставил прямо возле главных ворот замка. С тех пор гнев во мне не утихал ни на секунду. Я всем сердцем жажду его смерти, но из-за этой ненависти страдает наш клан, а он ни в чем не виноват. И теперь, спустя столько лет, Людосиэль вышел со мной на контакт и предложил путь к перемирию. Свадьба наследников обоих кланов. Как бы я не противился, эта свадьба нужна нам, как воздух. Это единственная возможность примирить наши стороны. Это решение далось мне очень тяжело. Мелиодас, ты, как наследный принц, возьмешь в жены принцессу клана богинь.       Сказать, что я был в шоке от услышанного, это ничего не сказать. Все это время я жил и не знал, что война разразилась из-за смерти моей мамы. И теперь этот мерзкий мусор диктует свои условия для достижения мира? Немыслимо. Меня переполнял гнев и обида на отца, что тот столько лет скрывал пусть и горькую, но правду. У Зелдриса вид был не лучше. Он, словно в воду опущенный, осел в кресло, что стояло возле стола, и невидящими глазами уставился куда-то в пустоту.       До меня с небольшим опозданием стал доходить смысл сказанных отцом слов. И условия пресловутого перемирия меня в корне не устраивали. Мало того, что этот подонок Людосиэль начал эту войну, так еще теперь по его указке я должен взять в жены совершенно незнакомую мне девку!       В голове тут же всплыл образ Элизабет. Я бы многое отдал, чтобы увидеть ее сейчас. Коснуться ее нежных рук и вновь утонуть в ласковом омуте ее глаз. Я, определенно, сошел с ума.       Тряхнув головой, прогоняя сладкое наваждение, я ответил:       — Я, несомненно, потрясен твоим рассказом, отец, и разделяю твой гнев, но все равно не намерен брать в жены кого попало. И почему это он выдвигает условие перемирия? Не слишком ли много на себя берет этот высокомерный засранец? Тем более что мы превосходим их числом и силой. Нашему лучшему отряду ничего не стоит склонить чашу весов в нашу пользу, и он тут же закроет свой гнилой рот.       — Я думаю, отец все это и без твоих истерик знает, — молчавший до этого момента Зелдрис подал голос. — Прекрати вести себя как ребенок и включи голову хоть ненадолго. Если отец говорит, что это единственный шанс закончить вражду, значит, так оно и есть, и ты лучше всех должен это понимать.       Зелдрис смог немного утихомирить мой пыл, и я, глубоко вздохнув, приземлился на второе кресло, облокотившись на подлокотник. Брат, в отличие от меня, всегда мог рассуждать трезво и беспристрастно, в этом ему не было равных. Но это решение со свадьбой лихо выбило меня из колеи. Я не был готов к такому серьезному шагу. И причиной тому была одна милая особа, которая никак не хотела покидать моих мыслей.       — Знаете, если брат не намерен исполнять свой долг, как принц, — на этих словах я косо глянул на Зелдриса, — то это могу сделать я.       Мы с отцом переглянулись. Мне даже на секунду показалось, будто брат предложил свою кандидатуру вместо меня. А потом стало ясно, мне не показалось.       — Ты серьезно? Ты готов пойти на это?        Зелдрис отвернулся и ответил:       — Мне все равно, если эта свадьба так нужна нашему клану, то я не против.       С этими словами он стремительно вышел из кабинета, хлопнув за собой дверью. Отец ничего не сказал, но я то знаю причину такого поведения.       Наскоро попрощавшись с отцом, я вылетел из комнаты и стал искать брата. Этот недоумок всегда прикрывал мою спину, даже когда его об этом не просили. И даже сейчас, когда он пережил такое горе…       После непродолжительных поисков, я нашел его в библиотеке. Зелдрис всегда был заядлым книгоманом, и вопросов о том, где он проводит сутки напролет, не возникало. Вот и сейчас он, сидя в кресле возле большого камина, уткнулся в книгу, но по нему было видно, что он просто бегает глазами по строкам и не вчитывается. Я тихо подошел к нему и сел в кресло напротив. Повисло гнетущее молчание.       — Зачем ты согласился? — нарушил я первым гробовую тишину.        Зелдрис поднял на меня уставший взгляд и сказал:       — Ну, если не ты, тогда я.       — Не говори ерунды, ты не должен был... Это моя проблема, не твоя.       Он резко захлопнул книгу, и этот шум мигом разнесся по библиотеке. Я невольно вздрогнул, чем и вызвал на его лице неоднозначную улыбку.       — Я бесконечно тронут твоей заботой, но не думай, что проблемы клана — это только твои проблемы. Ты слишком зазнался, брат. На мне тоже лежит ответственность, и мое опрометчивое и эгоистичное решение в прошлом мне дорого обошлось. Теперь я не буду так глуп. Если ты по какой-то причине не хочешь этого делать, то это сделаю я, и не нужно меня жалеть. Что было в прошлом, останется в нем навсегда, и былого не вернуть.       Мне нечего было сказать Зелдрису в ответ. И как я не заметил, что его взгляд стал таким пустым? Словно из него высосали всю жизнь. Хотя после потери дорогого сердцу человека душа умирает вместе с ним, оставляя тело бесцельно доживать свой век. Печальное зрелище, и ничего нельзя сделать. Я решил больше ничего не говорить Зелдрису, оставляя его наедине. Мне же нужно было поскорее вернуться на озеро, чтобы дождаться Элизабет и рассказать все те новости, что так бесцеремонно свалились на мою голову.