На разных берегах

Мелиодас       Никогда еще утро не было столь приятным, если не считать того, что я проснулся один и абсолютно голый. Было прохладно, хоть и солнце уже взошло, потому поспешил одеться. Воспоминания прошлой ночи будоражили сознание, и улыбка невольно появилась на лице. Я мог с уверенностью сказать, что был самым счастливым на земле. На руках еще теплилось ощущение от прикосновений к нежной коже Элизабет, а головокружительный запах ее тела все еще стоял в носу. Я блаженно потянулся и вышел из беседки.       Как бы не было хорошо нам этой ночью, проблема все равно никуда не делась. Элизабет — супруга моего брата, и с этим нужно было что-то делать. Я даже думать не хотел о том, что Зелдрис захочет с ней сделать на правах мужа. Конечно, он джентльмен и не станет принуждать ее к тому, чего она не захочет. Но это не может продолжаться вечно.       Первая мысль была все рассказать брату и надеяться на его понимание. Правда, в первый раз, когда думал о подобном, тут же отмел эту идею. Зато теперь она кажется мне единственным разумным вариантом. Стоит поговорить с Зелдрисом, пока их отношения на стадии официальных. Потому как, чем больше буду оттягивать время, тем сложнее будет принять данность. Решил сделать все сегодня.       Уже на середине сада увидел злого, как собаку, Зелдриса, который чуть ли не бежал в мою сторону. Где-то позади, еле поспевая, бежала Элизабет. Вариантов относительно того, что произошло между ними, было немного. А точнее, всего один. Но я упорно старался о нем не думать, надеясь, что ошибаюсь.       И вот уже каких-то пара метров, и Зелдрис вынимает меч из ножен. Я машинально потянул руку к бедру, где обычно висит меч, но его там не было. Черт возьми, оставил его в спальне перед встречей с Элизабет. Но тут она резко выпрыгнула из-за спины брата и встала между нами, закрывая меня грудью.       — Нет, прошу! — она беспомощно выставила дрожащие руки перед собой. Я не видел ее лица, но по голосу мог сказать, что она напугана.       — Отойди в сторону и смотри, чего ты добилась своим необдуманным поступком, — гневно прорычал Зелдрис. Его глаза заволокло черной смолью, а демоническая метка вовсю красовалась на лице. Обычно собранный, он еле мог сдерживать свои эмоции. Мои подозрения с каждой секундой подтверждались все больше.       — Что происходит, черт возьми? — я не выдержал и вставил слово в этот диалог. Мне жизненно необходимо было знать, что происходит.       — Он все знает… — ответила Элизабет робко, после чего обратилась к брату: — Зелдрис, я тебя умоляю, не нужно этого делать, — с этими словами она упала перед ним на колени. — Если хочешь, убей меня, но не трогай Мелиодаса.       Ее слова были подобны грому среди ясного неба. Если до этого я мог только догадываться о ее чувствах, то после такого заявления все сомнения отпали. Накатило странное ощущение счастья и беспомощности. Счастье от того, что Элизабет не скрывает своих истинных чувств ко мне, а беспомощность от того, что ситуация, в который мы втроем оказались, никак не зависит от меня. Мне оставалось только наблюдать за тем, как колени Элизабет подкосились, и она безвольной куклой упала на землю перед братом, склоняя голову в ожидании его решения.       Зная подавленное состояние Зелдриса, был готов ожидать чего угодно и, в случае чего, закрыть собой Элизабет, но то, что с ним произошло дальше, не мог предугадать даже я. Он выронил из рук меч и стал глупо улыбаться, как-то странно посмеиваясь и закрывая лицо ладонями. Я не узнавал своего брата, словно в нем что-то окончательно поломалось.       — Разве это не смешно? Она так сильно любит тебя, что готова отдать за тебя жизнь, брат. А ты даже не удосужился узнать имя невесты, когда это было нужно. Насмешка судьбы. А я, наивный дурак, решил прикрыть твою спину, и поплатился за это. Ненавижу… Вас обоих ненавижу! Я разрываю помолвку и отправляю Элизабет обратно. Как только она окажется в землях клана богинь, перемирию конец. И скажи спасибо, я бы мог отправить тебя назад по частям за столько мерзкий поступок. Видеть вас не хочу…       Зелдрис убрал руки от лица и поднял меч с земли, отправляя его в ножны. Взгляд, которым он наградил меня, ясно дал понять, что отношения между нами пошатнулись. После этого брат развернулся и удалился обратно в замок. Я склонился над Элизабет, помогая ей встать.       — Прости, Элизабет, это моя вина, я не должен был… — я пытался извиниться, но она не дала мне договорить, приложив палец к губам. На ее лице отражалась такая боль, что ее можно было почувствовать физически. Какой же я дурак…       — Иди за ним, а за меня не беспокойся. Скорее всего, за мной придут слуги, чтобы быстрее отправить домой. Тебе нужно поговорить с братом, все-таки он твоя семья.       — Обещай, что придешь к озеру.       — Конечно.       Я не смог сразу сдвинуться с места, какое-то время колеблясь. Элизабет одобряюще улыбнулась, и только после этого я смог побежать вслед за братом, оставляя ее позади. И это был самый сложный в моей жизни выбор. Возлюбленная и брат. Те, кто делит мое сердце пополам.       Предугадывая действия брата, скорее всего он направился в библиотеку, чтобы успокоиться. И я был прав. Он стоял возле одной из многочисленных массивных полок, прислонившись лбом к деревянной поверхности и закрыв глаза. Стоило мне только сделать шаг, как звенящая тишина разрушилась стуком каблуков о мраморный пол. Он тут же открыл глаза, но головы в мою сторону не повернул. Наверное, он догадался, что это я. Всегда догадывался.       — Зачем пришел? Посмеяться еще? — злобно спросил брат, продолжая изучать древесный узор на полке. Я молча подошел ближе и положил руку ему на плечо. Зелдрис брезгливо отмахнулся и отвернулся, выпрямившись. Стало паршиво.       — Я и не думал смеяться над тобой, — я не знал, как начать разговор, и решил отталкиваться от его слов. Дальше повисло молчание. И непонятно, что хуже: молчание или срывающий горло крик.       Брат тяжело вздохнул и уперся рукой об полку. Он был подавлен, сломлен. Конечно, наш с Элизабет поступок не делает нам чести, но я не понимал, почему Зелдрис реагирует так остро, ведь прошло совсем мало времени, чтобы привязаться друг к другу. Значит, причина гораздо серьезнее.       — Зел, что не так? Ты ведь не из-за Элизабет так сорвался? Я прав?       — Какое тебе до этого дело? — огрызнулся он. Его плечи вздрагивали, руки сжаты в кулаки. И тут до меня дошло, что я совсем не знаю подробностей происшествия, связанного с Гельдой. Его возлюбленной.       — Скажи, ты ведь так и не смог забыть Гельду?       Только я озвучил свою догадку, как Зелдрис резко повернулся ко мне и грубо схватил за грудки. Он тяжело дышал, метка на лице пульсировала, выдавая его состояние на грани срыва. Осторожно высвободившись из его хватки, сделал пару шагов назад. Нужно его успокоить.       — Расскажи, что произошло? Ведь я знаю про то событие поверхностно и никогда не спрашивал у тебя подробности.       — Черта с два я буду сейчас с тобой говорить об этом.       — Зелдрис! — он начал выводить меня из себя своим поведением. Брат вперил в меня взгляд, полный укоризны. Наша зрительная дуэль продлилась недолго, и он сдался.       — Это случилось год назад, — начал он неуверенно. — Тебе в то время было не до меня и моих проблем. Как раз была непростая обстановка на западном фронте, много наших погибло. Я познакомился с девушкой, которая перевернула мою жизнь. Гельда…       От воспоминаний о возлюбленной лицо Зелдриса смягчилось, появилась легкая улыбка. Нечасто я мог видеть его таким. Словно другой человек минуту назад стоял передо мной. Я искренне хотел понять его, прочувствовать его боль, но все, что мог в тот момент сделать, это не торопить и внимательно слушать.       — Она принадлежала к древнему роду чистокровных вампиров. Они свято чтили чистоту своей крови и не допускали даже мысли о межрасовом браке. Даже если это был принц клана демонов. Но я был непреклонен и настоял на своем. Гельда была не то, чтобы против, но она боялась реакции своего клана. В конце концов, под моим натиском она сдалась, и мы решили обвенчаться в тайне ото всех. И это было самой большой моей ошибкой в жизни.       На этом месте рассказа Зельдис прервался, слова давались тяжело. Он снова принял отстраненный вид, руки сжались в кулаки до хруста, после чего он в сердцах ударил кулаком по полке, и та жалобно задрожала.       — Я опоздал… Они были так одержимы сохранением чистоты крови, что были готовы на все. Даже на убийство. Со мной бы они не справились, но я не смог предугадать их дальнейшее действие. Когда я пришел в часовню, первое, что увидел, повсюду были кровь и следы борьбы. Я стал судорожно искать глазами Гельду, а когда нашел, чуть не закричал в голос. Она лежала возле алтаря с кинжалом в груди. Это было невыносимое зрелище. Она была еще жива. Когда я подбежал к ней, было уже поздно что-то делать. Она взяла с меня клятву, что я не буду мстить за нее. Это было жестоко. Гельда лишила меня возможности излить свой гнев, и теперь он живет во мне, требуя выхода. Но я поклялся.       Я был шокирован историей брата и стоял, словно громом пораженный, переваривая информацию. Но даже так, услышанное мало вязалось с причиной ярости брата.       — У меня нет слов, это ужасно.       Предугадывая мой вопрос, Зелдрис продолжил свой рассказ.       — Все это время я держал все свои чувства и никому их не показывал. И тут появилась призрачная возможность прийти к миру после стольких лет вражды. Ты больше всех хотел этого, но в ответственный момент сдал назад. Мне ничего другого не оставалось, как принять удар на себя. И я немного просил, лишь быть честным со мной. Помнишь, брат, нашу встречу в библиотеке? Еще тогда я спросил у тебя, знакомы ли вы. Но ты посчитал ненужным говорить мне правду. Неужели я, черт возьми, не достоин знать правду? Я бы все понял! Почему ты думаешь, что я бесчувственный чурбан без сердца? И когда я узнал правду, меня это подкосило, сильно подкосило. Ты предал мое доверие, и дело даже не в Элизабет, хотя признаюсь, что грел призрачную надежду на благополучный брак. Но ты… Ты был последним, от кого я ждал подобного.       Зелдрис закончил свой монолог и устало повалился на кресло возле камина. Он был морально опустошен. И я понимал его. Как оказалось, я далеко не идеальный брат, раз не заметил его страданий.       — Прости, я не думал, что это так заденет тебя.       — А чем ты вообще думал? — резко спросил брат. И вот тут настал мой черед говорить начистоту.       — Я думал о том, что впервые в жизни влюбился, как глупый мальчишка, и не абы в кого, а в богиню. Она заняла собой все мои мысли, и мне было плевать, что происходит вокруг. Да, я виноват, что поспешил с отказом и не выяснил всех подробностей предстоящего брака, но и ты должен меня понять. В тот момент я думал только о ней, и мысль свадьбе мне претила сама по себе. Я и представить не мог, что Элизабет окажется той самой принцессой. Черт возьми, Зелдрис, да у меня до сих пор голова идет кругом от всего, что произошло! Я понимаю, что виноват перед тобой, и прошу за это прощение. Только не руби сгоряча.       Брат выслушал мою исповедь молча, не перебивая. Мы много высказали друг другу и, казалось, стали понимать друг друга чуточку лучше. По крайней мере, я хотел в это верить. Зелдрис ничего не сказал и прошел мимо меня в сторону двери. Уже у самого выхода из библиотеки он сказал мне через плечо:       — Ты ужасного обо мне мнения, брат. Если бы ты рассказал мне обо всем раньше, я бы понял.       С этими словами он оставил меня одного. После такого изнуряющего разговора чувствовал себя опустошенным. Мне хотелось поскорее увидеться с Элизабет. Подойдя к окну, я увидел, как удаляется экипаж. Она уехала обратно в земли клана богинь. И последствия нашего поступка будут ужасными. Я чувствовал это.       Собравшись с мыслями, я направился в свою комнату. Нужно было привести себя в порядок и собрать кое-какие вещи. Решил не медлить и отправиться вслед за Элизабет. Она обещала прийти к озеру, и я буду ждать ее там столько, сколько потребуется. Ведь я так и не сказал ей самые главные на свете слова.