На разных берегах

Элизабет       Меня заперли в тюрьме, что находилась в подвале замка. Оставили наедине со своими мыслями и внутренними демонами. В моих новых апартаментах не было ничего, что могло бы хоть как-то добавить уют этому серому помещению. Пахло сыростью и плесенью. Облокотившись на каменную стену, я почувствовала, как холод пробирается под кожу и сводит кости. Но он мне был нужен, он отрезвлял мысли. И все равно в голове была какая-то каша.       Я много думала. О братьях, которые оказались мне абсолютно незнакомы. О Мелиодасе, который смог забраться так глубоко в душу, что вряд ли теперь уже выберется оттуда. О войне и мире. И только оказавшись в таком ужасном месте, я вспомнила о маме. Ужасная дочь во всех смыслах.       Странно было рассуждать о ней сейчас. Верховное Божество, так звали ее в клане, была для всех сродни богу, что оберегала и дарила умиротворение. Этакий талисман удачи и не более того. И когда она слегла с тяжёлым недугом, никто даже не заметил этого. Или сделали вид, что не заметили. И Людосиэль решил воспользоваться моментом. Раньше я считала его поступок благородным — взять на себя ответственность за весь клан. А теперь стало ясно, что он просто выжидал удобного случая, чтобы встать у руля. Мне было стыдно, что за это время я ни разу о ней не вспомнила. Стала думать о том, что будет дальше. Что со мной сделает брат, и как обстоят дела у Мелиодаса. Жутко хотела его увидеть.       Вспомнила, что дала обещание прийти к озеру. Возможно, он уже ждет меня и волнуется. От мыслей о нем улыбка невольно появилась на лице. Но тут же сошла. С разбитой губой было больно улыбаться. Людосиэль не пожалел сил для этой пощечины, и теперь губа неприятно ныла, оставляя во рту резкий металлический привкус. Все-таки мы никогда не были родными. Людосиэль всегда смотрел на меня надменно. Как же я была слепа… Нужно было еще тогда приглядеться к нему, но все, что я могла тогда сделать, это тренироваться до изнеможения, чтобы получить хотя бы каплю его одобрения. И все равно это оказалось напрасным. Столько сил было положено впустую.       Демоны. Мы бы могли жить с ними в мире. И всем было бы легче. Глядя на брата, понимаю, что красивые сказки, которыми нас кормили с самого рождения, будто бы демоны первыми начали войну только из-за расовых различий, ни что иное, как ложь. Красиво преподнесенная ложь.       Мысли утомили, и я не заметила, как погрузилась в тяжелый сон. Во сне я бежала босиком и чувствовала под ногами каждый камушек. Было больно, но я продолжала бежать, пока не услышала чей-то голос. Он ласково звал меня и был до одури мне знаком. Стала тянуть к нему руки, как вдруг резко проснулась. Ноги затекли в неудобной позе и начали болеть, спину ломило от сна возле холодной каменной кладки. Вдруг на плечо легла чья-то ладонь. От неожиданности я взвизгнула и тут же осеклась. По ту сторону решетки сидел Маэль и обеспокоенно смотрел на меня.       — Элизабет, ты в порядке?       На его вопрос я неоднозначно хмыкнула. Он казался мне более чем глупым, учитывая то, где я сейчас нахожусь. Настроение было прескверное, и говорить с ним совсем не хотелось.       — Зачем ты пришел? — проигнорировала его вопрос встречным вопросом. Он виновато опустил голову, крепко сжимая пальцами прутья темницы.       — Это я виноват, Элизабет… Я виноват в том, что с тобой стало, — его голос дрожал, но я не испытывала жалости. Слишком устала от постоянного вороха чувств. Все, что я хотела сейчас, так это увидеть Мелиодаса.       — Зачем ты пришел? — повторила вопрос равнодушно. Маэль вздрогнул и поднял на меня взгляд. Взгляд, наполненный болью и отчаянием.       — Элизабет, я… Я хочу сказать, что очень сожалею, и хочу тебе помочь. Ты самое дорогое, что есть у меня, ведь я тебя люблю. И люблю далеко не как сестру...       Признание Маэля было подобно удару обухом по голове. Мои самые страшные догадки оказались правдой. И вся эта удушающая забота, и постоянное внимание, и его безразличие к другим девушкам теперь объяснимы. Мне стало стыдно перед ним за то, что я оказалась настолько глупой, что не заметила очевидных вещей. Чувства Маэля лежали на поверхности, он не скрывал своего отношения ко мне, а я все принимала как само собой разумеющееся. И самое скверное, что я не смогу отплатить ему за его теплоту. Это выше моих сил, ведь мое сердце мне уже не принадлежит.       Я хотела сказать Маэлю хоть что-нибудь, но не могла подобрать нужных слов. Да и что сказать, когда не можешь ответить взаимностью? Любой мой ответ ранит его, причинит боль, потому я сидела и молчала, потупив взгляд. Брат все понял без слов.       — Можешь ничего не говорить, я знаю ответ и не жду взаимности, просто хотел, чтобы ты знала. Этому демону безумно повезло, в него влюбилась самая прекрасная девушка на земле, — он горько усмехнулся. — Я часто представлял, как бы все сложилось, если бы я был чуточку смелее. Была бы ты со мной или все равно отказала? Был ли у меня хотя бы крошечный шанс завоевать твое сердце?       Маэль замолчал и уставился куда-то в пустоту. Тишина угнетала, но я не решалась ее нарушить. Меня охватили противоречивые чувства. С одной стороны я была очень зла на него за то, что он все рассказал Людосиэлю и чуть не убил Мелиодаса. А с другой стороны он все это время любил меня и страдал не меньше. Мои собственные мысли загнали меня в тупик.       После непродолжительного молчания брат потянулся к карману и достал из него связку ключей. Это были ключи от моей темницы. Я удивленно уставилась на него.       — Я помогу тебе бежать. Людосиэль не в себе, раз позволил себе так поступить с тобой. Ты должна уходить отсюда как можно скорее. Неизвестно, что он решит сделать с тобой.       — А Сари и Тари? Что будет с ними? А мама? А ты? Если он узнает, что ты помог мне бежать, он не пожалеет тебя.       — Я уж как-нибудь справлюсь. Братьев он не тронет, пока они ему не перечат. И за Великое Божество можешь не беспокоиться. Людосиэль, конечно, мерзавец, но своему клану верен. Это единственное настоящее чувство, что осталось в нем.       Ключ со скрипом повернулся в навесном замке до щелчка. Решетка распахнулась, и я поспешила покинуть сырое помещение. Задержалась возле Маэля на мгновение и крепко обняла его. Меня переполняла благодарность, и это самое малое, что я могла сделать для него.       — Спасибо тебе, Маэль. Ты всегда будешь в моем сердце.       Он прижал меня к себе, утыкаясь лицом в волосы и жадно вдыхая их запах. Мне стало немного не по себе, но отстраняться не стала. Сейчас ему это было нужно.       — Ты пахнешь весной, полевыми цветами и солнцем. Как жаль, что в твоем сердце я занимаю далеко не первое место. Но я рад, что ты все это время была со мной. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Я хочу, чтобы ты была счастлива, даже если от этого мне будет больно.       В горле встал тугой комок невысказанных слов. По щекам покатились предательские слезы. Сердце было готово разорваться, ведь я тоже любила Маэля, но не той любовью, которой он желал. Почему обязательно нужно делать выбор между теми, кто занимает самые важные роли в моей жизни? Это было невыносимо. Объятия брата были теплыми и ласковыми. И это причиняло самую нестерпимую боль. Боль от предстоящей разлуки.       Я осторожно высвободилась из крепких рук Маэля, перед этим оставив на его щеке легкий поцелуй. Он тяжело вздохнул и устало мне улыбнулся.       — А теперь беги. Беги и не оглядывайся. Ведь, когда тебя объявили предательницей, после побега за тобой могут начать охоту.       Не медля больше ни секунды, я устремилась к выходу из дворцовых подвалов. Впереди было самое сложное — выйти из замка незамеченной. Благо прислуг у нас было немного, да и каждый закуток был мне знаком. Еще будучи ребенком я облазила дворец вдоль и поперек, и сейчас это играло мне на руку.       Осторожно миновав главный коридор, я тихо пробиралась вдоль стены к выходу, как вдруг услышала знакомые голоса. Стала прислушиваться. Это были голоса Людосиэля и Сариэля. Они о чем-то громко спорили. Я, конечно, могла бы уже выбежать и остаться незамеченной, но любопытство взяло свое. Нечасто можно было услышать, как Сари кричит на старшего брата.       — Брат, ты не в себе! Зачем ты бросил Элизабет в темницу? — на повышенных тонах спросил Сариэль. Я не могла видеть их, но была уверена, что Людосиэль сейчас злобно смотрел на младшего брата. Внутри заскреблось беспокойство за Сари.       — Ты хочешь составить ей компанию? — последовала пауза, после чего брат продолжил: — Она предала наш клан, она на стороне демонов и понесет суровое наказание! Завтра на рассвете мы предадим ее суду и казним на глазах у всех. Это станет для всех уроком.       Людосиэль говорил это так холодно и равнодушно, а я не верила услышанному. Закрыв рот рукой, скатилась по стене на пол, пытаясь сдержать всхлипы. Брат хотел убить меня, я для него ничего не значу. Это стало ударом, который отозвался тупой болью в груди.       — Казнить Элизабет? Ты, наверное, шутишь? О, Богиня, скажи, что ты шутишь! Она же единственная принцесса клана! Ну же, брат, приди в себя! Это же наша дорогая Элизабет, как ты можешь такое говорить? — голос Сариэля срывался на крик. Я не хотела больше слышать ни единого слова Людосиэля, но ноги не слушались.       — Нет, это не шутка. Я настроен серьезно. После казни мы отправимся заканчивать то, что не сделала Элизабет. Я уже собрал небольшой элитный отряд для незаметного проникновения в замок клана демонов и устранения их правящей династии. Мы ударим тогда, когда они меньше всего этого ждут. Завтра все решится, победа будет за нами. Пора положить конец этой войне.       Когда я услышала планы Людосиэля, сразу взяла себя в руки. Нужно как можно скорее рассказать обо всем Мелиодасу, иначе беды не миновать. Мне уже было все равно, что брат хочет сделать со мной, но я не могла допустить, чтобы Мелиодас и его семья погибли.       Не дожидаясь окончания неприятного разговора, я проскользнула к выходу и уже со всех ног бежала в сторону леса. Когда пробиралась сквозь кусты и заросли, ветки то и дело били по лицу и телу, но мне было все равно. Нужно скорее добраться до озера.       Потрепанная и обессиленная я добралась до цели. От усталости ноги подкосились, но мне не дали встретиться с землей. Мелиодас подхватил меня на руки, бережно прижимая к себе. Я чувствовала биение его сердца, тепло его тела, и это дарило покой. Из забытья меня вырвал его обеспокоенный голос.       — Элизабет, с тобой все в порядке? — он осторожно усадил меня на траву и стал осматривать. Когда взгляд скользнул по лицу, Мелиодас вмиг стал серьезным. Слегка коснувшись пальцами моей губы, я поморщилась от саднящих ощущений. Его глаза потемнели.       — Кто это сделал?       — Мой брат Людосиэль, но это не важно. Важно то, что он намеревается сделать. Нужно спешить в замок клана демонов и предупредить всех об опасности. Брат хочет завтра напасть на королевскую семью и всех убить.       Мелиодас застыл. Его руки, что лежали на моих плечах, дрогнули. Он тяжело дышал, будто пытался успокоиться. Губы сомкнулись в тонкую линию, глаза окончательно заволокла темная бездна, метка на лице пульсировала, говоря, что ее хозяин на грани.       — Он посмел ударить тебя? Не прощу, — прошипел он сквозь зубы. Не говоря больше ни слова, Мелиодас поднялся на ноги. Я не знала, о чем он думал в ту минуту, но его молчание мне не нравилось. И мои сомнения подтвердились. То было затишье перед бурей.       — Оставайся здесь и никуда не уходи, — Мелиодас еле сдерживал свой гнев.       — Ты собрался идти в замок? Тебе туда нельзя! Они убьют тебя! Ты один, а стражников в замке добрые полсотни. Каким бы сильным ты не был, тебе не победить. Прошу тебя, Мелиодас, бежим вместе, — я чувствовала, как меня начала охватывать паника. Даже мысль о смерти Мелиодаса причиняла нестерпимую боль.       — Прости, но я не могу иначе, — и в тот же миг за его спиной выросли крылья из темной демонической материи. Один мощный взмах, и он взмыл в небо, устремляясь в сторону замка. Сердце ухнуло куда-то вниз.       Я собрала остатки сил и не без труда поднялась на ноги. Нужно было скорее догонять Мелиодаса, нужно предотвратить беду, но вдруг стало резко плохо. Подступила тошнота, в глазах все плыло. Странная слабость снова повалила меня на траву.       Подползла к кромке воды, чтобы умыться. Холод озера должен хоть немного привести в чувства. Мое самочувствие вызывало подозрение. Неужели от одной ночи в темнице мое здоровье так ухудшилось? Но в голове пронеслась другая, более невероятная догадка. Только я побоялась озвучить ее даже у себя в голове. Ведь не могут последствия наступить так скоро. Или могут? Некогда сейчас думать об этом, нужно спешить обратно в замок.       Ледяная вода помогла немного взбодриться, но бежать обратно на той же скорости я уже не могла. Ветки и кустарники раздражали в три раза больше, замедляя и без того мои неторопливые движения. Лес казался бесконечным. Тревога в груди нарастала с каждой минутой. Что-то упорно шептало мне, что впереди ждет беда. И скребущее чувство меня не подвело.       Я вышла из леса и только тогда смогла немного ускориться. Повсюду раздавались звуки борьбы, металлический лязг и скрежет. Стало страшно. Куда бежать, где искать Мелиодаса? Я обогнула замок, зашла со стороны сада и остолбенела. Больше половины сада было разрушено, повсюду лежали смятые розовые бутоны. Некогда цветущий сад превратился в пустошь. Но это было не самое страшное. Я видела, как почти все стражники были побеждены и лежали повсюду в неестественных позах. И среди этого безумия на коленях сидел Тармиэль. Он рыдал в голос, а на его руках покоилось окровавленное тело Сариэля. Разум отказывался верить, но глаза говорили, что это правда. Жестокая правда.       — Сари, открой глаза, прошу тебя, Сари… — отдавался эхом голос Тари, срывающийся от слез.       Я хотела сделать шаг, но ноги были будто из ваты. Тело пробила крупная дрожь. Все происходящее казалось страшным сном. Сариэль не мог погибнуть. Он просто не мог. Ведь еще совсем недавно я слышала его голос. Как же так?       Мысль о Мелиодасе вспыхнула подобно искре. Где же он? Что здесь произошло? И где Маэль и Людосиэль? Я стала судорожно искать глазами хоть кого-то. И когда нашла, почувствовала треск в груди. То было мое сердце, разрывающееся пополам. Людосиэль возвышался над лежащим на земле Мелиодасом. Вокруг него была огромная лужа крови, а из груди торчал меч. Людосиэль, злобно скалясь, выдернул клинок из его груди и резким движением смахнул с лезвия кровь.       — Мерзкая падаль, — сказал он чуть слышно, а после заметил меня. — Маленький глупый выродок, который думал, что сможет справиться со мной. Смотри, Элизабет, это все твоя вина. Это ты убила его. Посмотри, Элизабет, твои руки в крови.       Голос Людосиэля звенел в ушах и тем самым мутил рассудок. Я закрыла уши руками и закричала, лишь бы не слышать его. Но это не помогало. Взглянув на свои ладони, ужаснулась. Они были в крови. Или мне так казалось? Я сходила с ума. А назойливый голос не переставал твердить:

«Это ты убила его».

      Если бы я не заговорила с ним тогда, если бы перестала ходить на озеро, если бы в библиотеке сказала, что знаю его, и еще тысяча разных «если», он мог остаться в живых. Смерть уже во второй раз пытается забрать его, и снова из-за меня. И теперь она протянула к нему свои лапы, достигнув цели.       Отдаленно я слышала крик. Не сразу узнала свой собственный голос, настолько он был охрипший и надрывный. А Людосиэль продолжал стоять над телом Мелиодаса и ядовито скалиться.       — Бедняжка, ты так страдаешь, но ничего, я избавлю тебя от мук раздирающей совести.       Я не могла даже пошевелиться, настолько была подавляющей аура брата. Нет, это уже не мой брат, это чудовище, которое не знает жалости даже к собственной семье. Страх, боль, безысходность — все смешалось во мне. Не в силах сделать хоть что-то, я ждала неминуемой смерти, что приближалась ко мне на острие меча Людосиэля.