Два в одном

Гарольд резко вскочил на ноги. В глазах потемнело и он ненадолго потерялся в пространстве. Поттер попытался вспомнить, что произошло, но его голова раскалывалась на мелкие кусочки, из-за чего все воспоминания перемешались. — Луковица с трактористом, маджентовый топор… — бормотал он, пока, наконец, его глаза не привыкли к свету, и он смог оглядеться вокруг. Мальчик стоял на лужайке перед маленьким двухэтажным домом. Вообще, все дома на этой улице были абсолютно одинаковыми, поэтому различить их можно было лишь по машинам, стоящим перед домами. Раньше Гарольд не понимал, зачем в доме гараж, если машины всё-равно оставляют на улице, но, когда на прошлое Рождество все собрались на Гриммо, Сириус объяснил, что если оставлять машину внутри — не хватит места для самогонного аппарата. После этого он продемонстрировал свой гараж, который имел всего одну единственную дверь, ведущую в дом, и все признали его правоту, а также осознали, что у Блэка отличное бухлишко. Собственно, именно поэтому, все последующие праздники решили праздновать на Гриммо, а Питер так вообще остался у Сириуса жить. Поттер покачал головой, отгоняя лишние мысли. На улице не было ни души, а идти куда-то и искать людей не хотелось, потому что голова продолжала болеть, а горло напоминало скорее пустыню. Однажды, Гарольд решил попробовать огневиски, поэтому стащил из подвала пару бутылок. На следующее утро он чувствовал себя примерно также, вот только сейчас на него никто не кричит, не гоняется за ним по всему дому и не грозится засунуть мальчика в Азкабан. Пока что. Собственно именно поэтому мальчик решил постучаться в ближайший дом, спросить направление до Годриковой Лощины и попить немного воды. Гарольд уже поднялся по ступенькам, и даже поднял руку, чтобы постучать, как вдруг, дверь распахнулась и из неё вылезло нечто. Больше всего это самое «нечто» напоминало свинью, но с другой стороны, это было оскорбления для любой уважающей себя свинки. — Где тебя черти носили? Я же говорил, что ты должен был идти домой сразу после школы! — Рявкнуло оно. Гарольд повертел головой вправо-влево — да нет, он здесь один. — Что затих, давай живо дуй в дом, помой тарелки и иди в свою комнату, — Нечто — Поттер решил, что это будет окончательная кличка этого усатого мужчины, — зашло в дом, оставив дверь открытой. Мальчик немного подумал, достал из носка палочку и заправил её за пояс, и только после этого шагнул внутрь, прикрывая за собой дверь. Изнутри дом оказался не менее красивым, оглядев гостиную Поттер увидел камин и радостно выдохнул. В кармане джинс он всегда таскал с собой мешочек с летательный порошком, а то бывали случаи, когда ему срочно нужно было попасть домой, иначе Лили отвинтила бы ему голову. — Чего ты стоишь на проходе — иди лучше тарелки помой! — Из кухни высунулась женщина, которую, собственно, тоже можно было назвать нечто, так что Гарольд решил всё-таки по-лучше подумать над кличками. — Вы хотите, чтобы я помыл посуду? — Решил уточнить он. После того случая, когда у него отобрали палочку и заставили мыть посуду по-магловски у тёти Раф, никто и никогда больше даже на метр не подпускал Гарольда к своему сервизу. — Да ты совсем отупел что-ли, ну ничего, мытьё посуды тебя остудит, — с этими словами женщина исчезла на кухне. Поттер посмотрел на свои ноги, а точнее башмаки, покрытые грязью, травой и трупиками нескольких букашек, на которых он, видимо, наступил, когда убегал от матери с топором. Затем он перевёл взгляд на идеально-чистый пол в доме. Мальчик вздохнул, взвесил все за и против, и отправился на кухню. Лили всю жизнь вдалбливала ему правила этикета, она даже, бывало, будила его посреди ночи и спрашивала в каком порядке нужно раскладывать столовые приборы, и не дай Ято, если он ответит неправильно. Но, зная по своему опыту, мальчик знал, что оставлять обувь в гостях у незнакомых людей лучше не стоит. Он прошёл на кухню и направился к мойке. Женщина стояла у плиты и варила суп. Вручную. Чтож, похоже ему не повезло и он оказался у магглов, хотя, может ей просто нравится готовить суп без палочки. Северус говорил, что к супам, как и к зельям нельзя подпускать, что-либо магическое, кроме зельевара. После того, как Гарольд добавил к примеру ещё и супьевара, Северус запретил Поттерам приходить в его дом. А может быть это было из-за того, что Джеймс решил добавить пиво в какое-то зелье, напоминающее сопли единорога. Ну вот откуда они могли знать, что зелье разлетится по всему дому, окрашивая всё на своём пути в нежно-розовый цвет, и прожигая стены. Пока Гарольд раздумывал стоит использовать магию или лучше не надо, женщина выбежала из кухни, и он остался один. Поттер мог пробраться в гостиную и использовать камин, чтобы добраться до дома, но он не был до конца уверен, что этот камин соединён с сетью. К тому же, если в этом доме и вправду живут маглы, то даже будь камин соединён, Гарольд не хотел снова стоять перед министром магии и выслушивать вечные упрёки. Поэтому мальчик решил, что всё-таки поможет посуду, а уже потом попробует вернуться в Годрикову Лощину. Гарольд осторожно вытащил палочку и прошептал заклинание, посуда стала весело взлетать в воздух, тереть я о губку и, высохнув отправляться на полки. Кухня наполнилась запахом мыльной пены. Наконец, посуда была тщательно вымыта и расставлена по полкам. Гарольд ходил по кухне и заглядывал во все ящички, в надежде найти что-нибудь полезное или вкусное. — Если закончил, отправляй я в свою комнату, — на кухню ввалился Нечто, подошёл к стоящему на плите супу и, наполнив половник, отправил его себе в рот. Мальчик решил, что этот суп он есть не будет. — Ты всё ещё здесь? — Прорычал мужчина. — А где моя комната, чтобы я мог в неё отправиться? — Поинтересовался Поттер. — Ты что вообще что-ли? — Видимо, словарный запас мужчины был небольшим. — Иди под лестницу! Гарольд кивнул и вышел из кухни. Понял он не многое, но находиться с этим странным мужчиной в одной комнате не хотелось.

***

— Чёрт, они меня убьют, — Гарри стоял перед входом в дом, заламывая руки. Тётя приказала идти домой сразу после школы, помыть тарелки и подстричь газон — похоже к вечеру Дурсли опять ждали гостей. Сейчас было уже полчетвёртого, и Гарри очень отчётливо понимал, что ему пиздец конец. Тут дверь открылась и на улицу вышел дядя Вернон. — Ты что тут забыл? Я же сказал тебе идти в комнату. Под лестницей она, но не под входной же! — Дурсль, бормоча себе под нос, что его племянник даун сошёл с ума, сел в машину и куда-то уехал. Гарри проводил его удивлённым взглядом, открыв рот. Что ж, видимо его пронесло. Мальчик открыл дверь и осторожно заглянул внутрь. Было довольно тихо. Поттер начал снимать обувь, как вдруг увидел ужасные чёрные следы, тянувшиеся прямо к его комнате. Он даже не знал кого больше боится — того, кто оставил эти следы или же тётю Петунью, в момент, когда она увидит это. Гарри стянул с себя кеды и кинулся в ванную за тряпкой, после чего за рекордные пятнадцать минут натёр весь пол до блеска. Он положил тряпку на место, но тут Поттер увидел швабру, стоявшую в углу.

***

Это было очень странно даже для Гарольда, который привык делать жизнь жителей Годриковой Впадины труднее, страннее, и, как думал только он один, веселее. Но сегодняшний день был необычным даже для него. Куда он попал, кто эти люди, почему они заставили его мыть посуду и почему их комната для гостей похожа на чулан? Да уж, Поттер привык жить в их большом уютном доме, спать на удобной кровати, и потому, эта его комната казалась ему… квартирой Снейпа после их последнего визита. Тут мальчик услышал за дверью тихие шаги, как будто кто-то крадётся. — Безусловно странные люди, — прошептал Гарольд и вытащил волшебную палочку. Дверь начала осторожно открываться… — Ва-аааа! — Ва-ааа! Люмооос Максима-а! — А ну хватит орать, вашу Машу!

***

— То есть, ты хочешь сказать, что ты волшебник? — Да! Именно это я и пытаюсь тебе донести последними полчаса, — мальчики сидели в чулане под лестницей и тихо перешёптывались. — И из-за того, что ты видел, как я колдую у меня могут быть неприятности, поэтому мне необходимо стереть тебе память. Правда я никогда раньше этого не делал… — Стой, я никому не скажу, правда. — Гарри сложил руки в умоляющем жесте. — Дело не в том: скажешь ты или нет — министерство может отслеживать такие вещи. — Гарольду нравился этот мальчик, который был удивительно на него похож, но и нарушать закон он не хотел. Опять. — А если я тоже волшебник? — Предпринял попытку Гарри. — Тогда ты не будешь на мне экспериментировать? — Гарольду удивлённо на него посмотрел. — Ну, это просто предположение, но понимаешь, со мной иногда случались очень странные вещи, и я подумал, что, может… — его голос становился всё тише и тише. — Это легко проверить — хватай палку! — Гарольд вскочил на кровати, ударился головой о низкий потолок и, согнувшись в три погибели зашипел. — Только пообещай не использовать её против меня. — Как говорил дядя Грюм «бдительность, бдительность и ещё больше бдительности!». Гарри осторожно взял палочку Гарольда в руки, не зная, что с ней делать. Ему до сих пор не верилось, что полчаса назад, когда он ворвался в свою комнату на него напал этот мальчик, ослепив Гарри вспышкой, а затем слегка приподняв в воздух. — Люмос. Самое простое заклинание из всех, что я знаю, — посоветовал ему Гарольд, всё ещё потиравший место ушиба. — Люмос, — прошептал Гарри, и на конце палочки зажёг я маленький огонёк. На момент, в чулане повисло напряжённое молчание. — Ты волшебник, — наконец произнёс Гарольд. — Поздравляю. Гарри промолчал. Только что, по всему телу у него разлилось что-то, что нельзя было увидеть — только почувствовать. У него появилось ощущение, что он знал это, знал, какого это — колдовать, просто никогда не делал. Волшебство, как будто разлилось по его венам, как кислород, наполняя кровь и заряжая энергией. Беззвучная мелодия проникла в его голову, наполняя мир яркими красками, порождая новые идеи и пробуждая забытые воспоминания. — Меня, кстати, Гарольд зовут. Если ты волшебник, значит нам ещё предстоит вместе учиться в Хогвартсе. Мне скоро исполнится одиннадцать, так что я поеду туда уже в этом году. Знаешь, на самом деле нам запрещают пользоваться палочками до поступления в школу, так что давай сохраним это в секрете, хорошо? — он подмигнул Гарри и выхватил палочку у того из рук. Эйфория отпустила его, но Гарри всё ещё чувствовал что-то, что-то эфемерное — стоит его осознать, и оно расстворится белыми гранулами сахара в тёплой воде, прольётся сотнями тысяч мелких капель, переливающихся от солнца, сгорят в остром, горячем, как влюблённое сердце, огне, осыпаясь бледной, лёгкой золой на остывающую землю. — Ага, конечно, — согласился Гарри. — Меня зовут Гарри, мне тоже скоро исполнится одиннадцать. А что такое Хогвартс? — Это самая лучшая школа чародейства и волшебства. Про неё ходит много разных слухов, так что это лучше увидеть, чем тысячу раз услышать. Однажды, я уже был в Хогвартсе — Альбус позвал моих родителей выпить чаю, а они взяли меня с собой. Это было потрясающе, правда, школа лишилась одних из латных доспехов, но это и не так уж важно, пропажу-то всё-равно никто не заметил. — Дядя и тётя вряд ли разрешат мне учиться в такой школе, — пожал плечами Гарри. — А их и не спросят, не переживай. — Отмахнулся Гарольд. — Кстати, а почему ты спрашиваешь у дяди с тётей, где твои… — он захлопнул рот рукой. Лили часто ругала его за такие вопросы, ведь Тёмный Лорд погиб совсем недавно, а на войне многие потеряли своих родителей, друзей и близких. — Прости, я не должен был, я понимаю, — постарался извиниться Гарольд. — Да ничего, я их даже не помню. Они умерли в автокатастрофе, когда мне был год, хотел бы я знать, как они хотя бы выглядели, — Гарольд не знал, что на это ответить, поэтому протянул руку и погладил Гарри по голове. Ладонью, он зачесал Гарри волосы на лбу назад, после чего стал пристально вглядываться в лицо хозяина комнаты. — У тебя есть здесь зеркало? — Гарольд осмотрел коробки, книги, фигурки солдатиков и прочую рухлядь, которой был забит чулан. — Здесь нету. Одно висит в ванной. — Пойдём, Гарольд встал с кровати, открыл дверь и внимательно оглядел коридор, затем дал отмашку Гарри, и они отправились в ванную. Гарри удивлённо открыл рот. В зеркале было два, практически, одинаковых мальчика. Рост, глаза, форма головы — абсолютно всё в них было, как две капли воды. Единственным отличием в их внешности был шрам в виде молнии на лбу у Гарри. — Где ты так? — Поинтересовался Гарольд, усаживаясь на край ванны. Мальчик дотронулся до своего шрама, слегка нахмурился, а его губы вытянулись в тонкую прямую линию. Сейчас он гораздо сильнее напоминал взрослого, измученного жизнью, нежели десятилетнего парня. Гарольду совсем не понравилась такая перемена из-за чего его улыбка также спала. Наконец, Гарри ответил: — Несчастный случай, автокатастрофа, — он замолчал, уставившись себе под ноги и то сжимая, то разжимая пальцы. — Так это тогда тв… — мальчик осёкся. Он уже однажды наполнил Гарри о родителях и больше свою ошибку не повторит. По крайней мере, не через несколько минут. — А у меня есть шрам на спине! Он конечно не такой красивый, но зато с ним связана потрясающая история, — Гарри отвлёкся от разглядывания коврика и уставился на мальчика, как дети смотрят на своих родителей в ожидании сказки на ночь. — Вижу, хочешь послушать? — Ухмыльнулся на это Гарольд. Уголки губ Гарри тоже слегка дёрнулись, и он активно закивал. Гарольд поёрзал на краешке ванны, усаживаясь поудобнее. — Всё началось с того, что дядя Питер решил проследить с кем встречается дядя Сириус — мой крёстный. Он решил, что абрикосовое дерево отлично подойдёт за наблюдательный пункт, поэтому мы влезли на него, — я ещё думал тогда с собой Невилла взять, но его бабушка до сих пор злилась из-за козы, но не суть, — мы влезли на ветку, которая была прямо напротив спальни дяди Сириуса и тут… Мерлин, ты не представляешь, как завизжал дядя Питер, когда заглянул туда! Это было похоже на крик целого сада мандрагор! Он свалился прямо на меня, но я всё-же смог уклониться. Даже не знаю, что хуже: быть расплющенным под моим восьмидесятикилограммовым дядей или пролететься спиной по колючему стволу абрикоса и упасть в груду тухлых фруктов. — Мальчик сначала просто захихикал, стараясь сдерживать себя, но когда Гарри тоже не смог сдержать смех, разразился настоящим хохотом, хватаясь за Гарри руками в попытках не упасть. Гарри жил в этом доме уже почти десять лет — его инстинкты были развиты лучше, чем у зверей в джунглях. И как животные чувствовали природную опасность, — будь то землетрясение, пожар или просто гроза, — так и он чувствовал опасность этого дома, а именно его жильцов. Мальчик скинул с себя рубашку, из-за чего, потеряв опору, Гарольд замахал руками, но так и не смог удержаться и свалился в ванну. Гарри одним движением задвинул шторки и развернулся на триста шестьдесят градусов, сталкиваясь носом с убийственным взглядом тёти Петуньи. — И чем же это ты здесь занимаешься? — Ноздри женщины вздымались, как у лошади, что делало её ещё больше похожей на кобылу. — Я… хотел искупаться, — осторожно начал Гарри, прекрасно понимая, как отреагирует миссис Дурсль. — Сейчас не твоя очередь, марш отсюда! Иди лучше займись грядками с лавандой — её необходимо полить и подвязать, — указала женщина на дверь. — Хорошо, тётя Петунья. Наступила неловкая пауза. — Иди! — Первой не выдержала женщина, схватив мальчика за шиворот и направив вон из ванной комнаты. — Но! Подождите! Мне нужно, — Гарри пытался сопротивлялся, но в голову ему не приходило абсолютно ничего, что могло бы позволить Гарольду остаться незамеченным. Петунья хотела было уже со всей силы выбросить непослушного ребёнка в коридор, а заодно и предоставить дяде Вернону, — она услышала звук мотора, подъезжающей к дому машины, — чтобы тот хорошенько отлупил паренька, но тут из ванной раздался чих. Женщина развернулась и невольно разжала пальцы. Гарри весь побледнел — если Петунья узнает, что в их дом пробрался Гарольд — она побьёт его, и будет ругать, и наверняка будет долго беседовать с его родителями, что в итоге Гарольд также, как и остальные ребята, откажется даже разговаривать с ним. — Тётя Петунья, тётя Петунья, — Гарри постарался ухватить её за платье и рукава, стараясь остановить от действия, но женщина упрямо подошла к ванне и одёрнула шторку. Ванна была пуста. *** Для дяди Вернона это был отличный день. Он поздно проснулся, плотно позавтракал и собирался целый день провести за просмотром телевизора. Однако все его планы рухнули, как только в обед ему позвонили из «Граннингс» и попросили срочно приехать в фирму. Проклиная всех своих работников за то, что без него они даже справиться ни с чем не могут, Вернону пришлось одеваться в рабочий костюм. Он причесал свои усы, которыми до ужаса гордился, как будто и не замечая, что все остальные их терпеть не могли, когда нашёл, что Петунья решила постирать все его галстуки. Пожалуй единственной на кого Дурсль не мог кричать или злиться — была его жена. Но, конечно, он бы никогда и никому в этом не признался. В итоге, мужчине пришлось надевать галстук, от которого даже его самого тянуло блевать — розовый, с белыми пуделями, подарок Мардж. Вернон Дурсль вышел из дому вне себя от злости и отвращения, насупившись сел за руль и отправился на работу в свой законный выходной. Однако, спустя пару часов, направляясь домой он даже мычал про себя от удовольствия. Оказалось, что к нему в фирму приехали иностранные предприниматели, которые, как оказалось, ранее скупили почти половину акций компании. На сколько Дурсль понял, они занимались производством мебели где-то в Швеции, но самым главным оказался тот факт, что они захотели купить более сорока тысяч дрелей. Вернон был неимоверно рад получить такой заказ от настолько «потрясающих, необыкновенных людей», как он сам их назвал, отдавая указания своему секретарю, Уильяму. Дорога была пуста, машины практически отсутствовали, и Дурсль даже успел по дороге заехать в свой любимый булочный магазин за парочкой пончиков, побаловать себя и свою семью, — в которую Гарри, конечно же не входил, но булки на него всё-равно покупались, так как Дадли доставляло ужасно огромное удовольствие съедать больше, чем родители, поэтому после он даже не закатывал истерик, а это семье Дурслей уже было, как праздник. Настроение Вернона повышалось с каждой минутой, и когда он припарковал машину у дома, и затопал по дорожке, мычание песенки переросло в настоящий рёв бешеного резаного быка, по таинственным обстоятельствам попавшего в стиральную машинку. Ничто не могло испортить теперь день Дурсля старшего. По крайней мере, он так думал, пока сверху на него не свалилось нечто. Мужчина не смог удержаться на ногах и покатился на спину, пакеты вылетели у него из рук, нечто, всё также восседая верхом на Верноне, старалось выпутаться из какой-то материи, очень сильно напоминающей Дурслю его занавеску, прикрывающую маленькое окошко под потолком их ванной комнаты. Наконец, нечто освободилось и скинуло с себя разорванную, грязную тряпку и замотала растрёпанной шевелюрой, проверяя очки, а заодно и себя, на наличие повреждений. — Вроде живой, — радостно пропел Поттер, глядя Вернону прямо в глаза и даже не думая слазить с мужчины. — а вы как? — Мальчик улыбнулся во весь рот. — Да я тебя сейчас… — Поттер может быть и заметил бы, как глаза мужчины налились кровью, лицо раздулось ещё сильнее, а руки сжались в кулаки. Может быть он и дослушал бы конец фразы, открыл бы для себя парочку новых ругательств. Может быть он и осознал бы, что ему грозит неминуемая смерть. Но тут на парочку упал пакет с пончиками. А один даже вылетел наружу и угодил точно Вернону в рот. Мужчина что-то невнятно начал бормотать, стараясь то ли вытащить, то ли засунуть пончик целиком. — О! Так вы ездили в магазин! А я всё думал, куда вы подевались, — всё также улыбался Поттер. — Как вы узнали, что я обожаю пончики? — Фэфо фе бебе! — Взвыл Дурсль, явно осознавая, что булка прочно и основательно застряла у него во рту. — Но я же ваш гость! — Попробовал возразить Поттер, надувая щёки и складывая руки на груди. — Моя мама говорила, что десерт надо в первую очередь давать гостям, — недовольно протянул мальчик. — впрочем, и во вторую тоже, — добавил он. — И почему она никогда не брала меня с собой в гости? — Жалобными глазами Гарольд вновь посмотрел на мужчину, который изо всех сил тянул булку руками у себя изо рта, в тоже время заталкивая её посильнее. — Давайте помогу, — вновь просиял мальчишка, и, нагнувшись к лицу мужчины, тоже обхватил зубами пончик, отрывая от того чуть ли не половину. В одно мгновение прожевав его, Гарольд облизал свои пальцы и причмокнул губами. — Обязательно позовите меня в гости в следующий раз, когда будете покупать такую прелесть, — сказал он, вставая, наконец, с Дурсля и отряхиваясь. Он поднял с земли занавеску, перекинул её через плечо и направился к дому, оставляя Вернона всё также ошеломлённо лежать на земле в обнимку с пакетом булок. — Ах да, — мальчик на секунду обернулся. — вам нужно починить карниз снаружи окна ванной, он… немного отлетел. — с этими словами Гарольд открыл дверь и вошёл в гостиную.