Denying2: Confrontation

Россия, Санкт-Петербург, 18:20 Спальный район города. Обыкновенный пятиэтажный дом. На улице сырость, слякоть и ни единой снежинки на земле. И всё же, в однокомнатной «хрущёвке», на четвёртом этаже, всё говорило о том, какой именно сегодня праздник. Шарики на ёлочных ветках переливались разноцветными огоньками. Рядом на стене ещё одна ёлка, но из зелёной мишуры и немного неровная. Над шторами на гардине медленно менялись цвета второй гирлянды, а у стены стоял большой, хоть и не самый современный телевизор. На экране показывали новогодний русский фильм, который телевизионщики не уставали транслировать в этот день уже на протяжении нескольких десятилетий. Однако… Всего этого Екатерина увидеть не могла. Но зато обоняние и слух давали ощутить нужную атмосферу. До неё доносился аромат мандаринов, недавно принесённых сестрой из ближайшего супермаркета. Запах варящихся для салата куриной грудки и овощей. В комнате отдавало хвоей, но самый приятный запах — прохладный запах духов любимой девушки. Он хорошо почувствовался, когда Маргарита прошла мимо, к шкафу, при этом разговаривая по телефону со своим отцом. Полина при этом гремела посудой на кухне, суетливо «ойкала» и «блинкала», а через минуту тоже пришла в комнату и уселась на коричневый угловой диван рядом с сестрой. — Фууух… Там жарко. — сообщила она и, похрустывая огурцом, посмотрела на шатенку. Та же сидела на диване и держала в руках желтый прибор. Он был похож на детскую игрушку с кнопками. Да и судя по разноцветной упаковке, лежащей рядом, это устройство явно предназначалось для детей. Екатерина же очень медленно ощупывала его пальцами, проводя подушечками по небольшим выпуклым точкам на квадратных кнопках. На каждой, в правом нижнем углу, мелким шрифтом была приписана одна из букв русского алфавита. Остановившись, она осторожно надавила на одну из них и… — А - Автобус! — восклицательно произнёс голос ребёнка из динамика, а следом послышался звук имитирующий данный транспорт. Катя хмыкнула, едва заметно улыбнувшись и переместив палец чуть ниже, нажала ещё раз. — Ж - Жук. — вновь прозвучало пояснение, а за ним жужжание насекомого. Поля тем временем взяла упаковку и прочла название прибора: — Брайльбука… Это че? — Самоучитель азбуке Брайля. — к ним подошла Марго, закончившая говорить по телефону и посмотрела снизу вверх на свою девушку. Та продолжала смотреть в пустоту, куда-то ей под ноги и увлечённо продолжала изучать небольшой планшет. — Спасибо, зай. — Хорошенко старшая наконец-то улыбнулась и показала свою положительную реакцию на подарок. — Это очень крутая штука. Голос у девки правда противный, но пофиг. — Ты ей подарила? — приподняла брови блондинка, даже забыв про огурец в руке и округлившимися глазами посмотрела на Риту, как бы беззвучно спрашивая. — «Ты совсем потеряла надежду? Зачем это?» — Кое-кто сам попросил. И вот теперь, по тону и взгляду Маргариты стало понятно — её саму пугает и расстраивает, что незрячая девушка словно уже приняла свою участь на пожизненный срок. Больше года она и слышать не хотела о каких-то приспособлениях для слепых. Крики «Я не инвалидка!», «Мне не надо никакой адаптации! Это скоро пройдёт!» или «Не надо меня жалеть!» в квартире не являлись редкостью. Однако после новости о необходимости операции Екатерина стала чуть спокойней. Сама она всё также говорила, что ни за что не ляжет на операционный стол, а если и женщина-целительница к которой они сходят после праздников не поможет, то хочет быть готова к самому худшему. Несмотря на это, общение с ней до сих пор равнялось хождению по тонкому льду. — Я поеду до родителей доеду, поздравлю их. — предупредила брюнетка слегка отстранённым тоном. — А потом сразу за Еленой Анатольевной и твоей тётей в детдом. Как раз к окончанию утренника подъеду туда. — Хорошо. — Катя осторожно протянула руки, чтобы её обняли, а когда получила то, что хотела и даже больше — короткий поцелуй в губы, то нахмурилась и придержала свою возлюбленную за кончики пальцев. — Рит… Можешь честно мне ответить? Ты… Ты стесняешься меня? Рита на секунду опешила от такого вопроса, после чего всё-таки ответила: — Что? Нет. Конечно нет. Откуда у тебя такие мысли? Полина притихла, переводя взгляд с одной девушки на другую и откусила огурец, словно наблюдает за сериалом. Старшая сестра знала, что сама она не уйдёт, поэтому сначала лишь намекнула: — Поль, у тебя там всё сгорит. — Да не. У меня всё варится и ещё долго будет. — Полина. — Марго многозначительно посмотрела на блондинку. После этого серьёзного взгляда та всё же нехотя поднялась и ушла на кухню. — Кать, в чём дело? — Рита села на её место и положила руку на колено своей девушки. — Я просто подумала… Ты никогда не знакомила меня со своими родителями и даже никогда не предлагала. Они ведь знают о том, что мы вместе… Тебе стремно, да? Что я такая? Ты можешь честно сказать. — Повторюсь ещё раз: нет. Ни в коем случае. Катюш, я наоборот горжусь, что со мной рядом такой сильный и волевой человек как ты. — Ну… А почему тогда? Я и друзей твоих не знаю. Вообще никого… Маргарита ничего не ответила. От этого почувствовалось напряжение и шатенка вдруг принялась оправдываться. — Блин… Прости. Я говорю ерунду. Я же знаю, что… В общем, я понимаю, что ты много работаешь, а потом с работы сразу домой и… И твои подруги эти, которые обижались, что ты редко с ними видишься. Ещё и я на тебя срываюсь по поводу и без… — Пожалуйста, перестань нагнетать. — Нет. Правда. Я хочу, чтобы ты отдохнула. Хочу, чтобы ты перестала работать в своём же магазине ещё и за постоянного продавца, лишь бы не отдавать лишнее кому-то на зарплату… — В нашем. — Дай мне договорить. Я хотела сказать, что… Я знаю, что ты берёшь заказы в такси по дороге на работу и домой. Я слышала, как ты вчера отзванивалась в какую-то фирму и говорила, что пассажир забыл телефон. И ещё я слышала, как ты отказала своим студенческим подругам, которые звали тебя отмечать с ними в клубе. — Я не… — Нет, нет. Понятно, что я бы с тобой не пошла и не стала бы даже напрашиваться. Я теперь не представляю себя в таком месте… Да и тем более мы уже маму с Полей позвали, у меня тётя приехала… В общем, к чему я это всё? Если ты хочешь развлечься, отдохнуть, то можешь идти. И не обязательно закрываться на балконе, чтобы я не слышала такие разговоры. Он всё равно изнутри плотно не закрывается. Так что, если ты хочешь, то… — Дурочка, да с чего ты взяла, что я вообще хочу? — мягко перебила её Марго. — Ты же знаешь, я не люблю шумные места. Особенно такие, как клубы. А таксовала я всего пару раз, когда заказы удачные подворачивались. Решила попробовать. Подумала, вдруг бензин туда-обратно перекрывать бы получилось. Но нет, не слишком рационально. В магазине же мне пока самой всё проще контролировать. На продавца в любом случае придётся потратить уйму времени. Собеседования, стажировка, проверки по началу. А проверки — это учёты, учёты — это лишнее время, лишнее время — те часы, которые я лучше проведу с тобой. Нам ведь его и так не хватает. И представь, если продавец воровать начнёт? Придётся увольнять и начинать весь этот круг сначала. Мне не хочется рисковать. Ни средствами, ни временем, ни вложенными силами, понимаешь? Когда Маргарита говорила таким спокойным тоном и раскладывала всё по полочкам, то казалась Екатерине до невозможности идеальной. Совсем не той, кого она заслужила. И уж точно не той, кто заслужил столько трудностей и неудобств. Несколько секунд шатенка молчала, а потом нащупала рукой тыльную сторону ладони на своей ноге и удручённо вздохнула, опустив голову. Она кивнула, чувствуя себя глупо и, что самое главное, чувствуя себя безвозвратно обязанной. — Понимаю… Это всё эти тупые лекарства, больницы и… Из-за меня тебе пришлось перепродавать жильё, снимать другое помещение, а теперь ты ещё и такие штуки мне покупаешь… — Хорошенко отложила на диван азбуку Брайля, при этом грустно усмехнувшись. — Поэтому я просто хочу сказать заранее… Дай мне знать, когда тебе всё это надоест, хорошо? — Кать… — Прости, если тебе это неприятно слышать. Особенно сегодня. Просто… Скоро ведь станет понятно, буду ли я вообще когда-нибудь видеть или нет, поэтому я… Я не хочу портить тебе жизнь. — Стоп. Прекрати сейчас же. — Рита явно больше не могла слушать всё это и её ладони повернули лицо девушки на себя. — Ты не должна даже задумываться о таком. Ты большая умница, потому что наконец-то стараешься открыто говорить о своих переживаниях и я это очень ценю. Мы долго к этому шли. Но я очень хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда: Ты не можешь испортить то, чем сама для меня являешься. Тебе понятно? Катя хотела что-то ответить, но едва успела открыть рот, как её губ коснулся бережный поцелуй. Он был коротким, но очень убедительным. А следом прозвучало: — Возможно, ты права и моя скрытность не самая приятная черта. Но с тобой я не против её исправить. Я обязательно познакомлю тебя с родителями. Давай мы съездим к ним в ближайшие дни, когда никуда не нужно будет торопиться, договорились? Глядя в зелёные глаза, устремлённые словно сквозь неё, брюнетка дождалась утвердительного кивка и чуть улыбнувшись, добавила: — И твоё решение мы ещё обсудим в новом году. — Ты непробиваемая, да? — Как и ты. — Расскажи, как ты с ней познакомился? — спросил в это время киногерой в телевизоре. — Ммм! Это целая история! — ответил второй. — Она пришла ко мне в поликлинику… — А она что, больная, да? — Ха! Это почти как у вас. — рассмеялась Полина и на неё тут же обернулась Марго. Блондинка стояла в дверном проёме и поедала мандарин, глазея в экран, а теперь тоже уставилась на девушек: — Ой. Кать, не обижайся. Я имею ввиду, что Рита же вроде как медик, и… Ну и какая разница, школа, больница? — Действительно. — фыркнула Маргарита. — Поля, ты опять подслушивала? — Екатерина недовольно нахмурила брови. — Нееет! Да я вообще не слушала вас. Просто мне там скучно одной, а тут телик идёт. Катюх, ну поторчи со мной, пока я готовлю. — жалобно попросила Хорошенко младшая. — А я тебе мандаринку дам! — А я дам тебе пиздюлей когда мама привезёт мне мою палку! — А я… А я спрячусь в углу, буду тихонько стоять и ты не узнаешь где я. Всё, пойдём. — блондинка с усмешкой подошла к старшей сестре и повела её за собой на кухню. США, Лос-Анджелес, 11:33 — Варёная сосиска… То есть, колбаса. Морковь, зелёный горошек, огурцы… Фе! Солёные? — сморщила нос Рейко, читая перевод рецепта, открытого на планшете. Она сидела на мраморной столешнице гарнитура посреди кухни, в новогодней красной шапке и сверяла продукты, расставленные рядом. Татьяна в это время стояла у плиты и с сомнением на лице пыталась понять, сварился ли картофель. — Вообще-то должно быть вкусно. Рей, ты как-то хуевенько почистила. Я кожуру вижу. — Я говорила, что не умею. Надо было самой. — Не могу, у меня ногти вообще-то. Я че-то давно так этим не занималась… Ну, картоха вроде всё. Спроси у гугла, как понять, сварились яйца или нет? — Hola a todos! (Всем привет! исп.) — на кухню, в очевидно прекрасном настроении, вошла Чарли и, подойдя к своей жене, приобняла её сзади за талию. — Воооу… Ничего себе! Мне нравится эта картина. Это и будет твой этот… Оливей? — Не оливей, а о-ли-вье. — Оливье? По-моему, это что-то французское, а не русское. — Кстати, где Оливия? Вообще-то я хотела просто говорить ей че делать и чтобы она приготовила, а не самой с этим возиться. — Принцесса, ты её уволила. Забыла? — Блять… Точно. Нам надо новую нанять. — Думаешь? А мне нравится, что ты готовишь сама. — американка с улыбкой поцеловала свою жену в щёку, при этом слегка сжимая и поглаживая её ягодицу под обтягивающими джинсами. — Кажется, ты делаешь это в первый раз за всё время. — Нихуя. Я готовила тебе глазунью, помнишь? Да и поебать на готовку, но убираться тогда кто будет? Или ты че, хочешь сделать из меня домработницу? Пасиииба, не стоит. — Да нет, не хочу, конечно. И судя по расписанию на следующий семестр, мы не должны будем успевать даже разводить грязь. Впрочем… — тон девушки изменился и она ухмыльнулась. — Me encantara verte en uniforme de mucama. (Я с удовольствием посмотрю на тебя в униформе горничной исп.) — Бля, опять испанский? Меня бесит, что ты учишь его для вашей сраной постановки, но… У тебя слишком хорошо получается. — Таня облизнула нижнюю губу и очень пожалела о том, что они не наедине, но её голос выдал реакцию и стал более томным. — И, кажется, я даже поняла о чём ты… — У меня вопрос! — заявила Рейко, всё ещё пялясь в планшет. — Как это, сельдь в шубе? То есть под шубой? Я просто смотрю русские рецептики. — помахала она гаджетом, как бы показывая чем занимается. Но тут он вдруг выскользнул из руки и шлёпнулся на пол. У девушки испуганно округлились глаза. Она прикрыла рот ладошкой и виновато посмотрела на обернувшуюся женатую пару. — Ууу… Тебе пизда. Щас Чарли взорвётся. — предупредила Попозже. — Она вечно на нём в игрушки играет. Но предостережение оказалось напрасным. Даже когда местная жительница подняла устройство и увидела треснутый дисплей с разноцветными полосами, то только тяжело вздохнула. — Ну бля… Жалко. Он новый был. — И это всё? Просто жалко? — насупилась Таня. — А когда я прошлый сломала, то на меня орала так, что я чуть не оглохла. — Но ты-то выхватила его у меня, когда мне надо было учить слова для пьесы и специально ебнула об стол. — с усмешкой вспомнила Чарли. — Правильно. Потому что это были слова о любви в адрес какой-то левой тёлки. — Не какой-то тёлки, лапуль, а Джульетты. — А есть разница? Меня это взбесило. Мы ещё с тобой на счёт вашей этой дерьмохуанэтты Хуана поговорим потом, или как там ее… — Фуэнте Овехуна. — Не вааажно. — Хм… А почему ты играла Ромео? Почему не Джульетту? — вмешалась в разговор девочка-подросток и поймала на себе теперь уже не слишком добрый взгляд от хозяйки дома. — К счастью, у нас было право выбора. — всё же ответила она. — Ладно, я пойду. Надо девчонок встретить… — Минуточку. Стоять. — брюнетка удержала супругу за руку и её взгляд стал чуть мягче. — Окей, ты права. С айпадом я тогда переусердствовала. Вот видишь, перед Новым Годом свершилось чудо и я даже признаю свою вину. Медвежонок больше не злится? — Таня, ну… — Чарли смущённо покосилась на гостью, в то время как супруга взяла в руки её щёки и бережно погладила. — Че это с тобой? Я давно уже не злюсь. Мне правда надо ехать, а то им придётся торчать в аэропорту. Тебе не кажется, что у тебя всё разварилось? — Твою ж… Бляяядь! Татьяна тут же прекратила нежности, отпихнула посмеивающуюся девушку и в панике принялась снимать кастрюли с плиты. — Подожди, подожди! Вот. — Рей сняла с себя красный колпак и украсила им американку. — Извини за планшет. Я нечаянно. Только не связывай меня. — попросила она и непосредственно посмеялась. — Эм… — Что? — к ним повернулась русская девушка, с кастрюлей в руках. — Понятия не имею. Рей, че за странные просьбы? — спросила Чарли с нервным смешком, но потом поторопилась уйти со словами: — Всё, я убегаю. А то щас в пробку встану. Татьяна проводила её хмурым взглядом, а потом посмотрела на юную гостью. — И правда, что за просьбы? — Что? — та же уже пыталась найти рецепт в своём телефоне, но отвлеклась. — Ну… Просто когда мы жили в Японии и я делала какую-нибудь пакость, дедушка привязывал меня к дереву во дворе. Говорил, что и его так в детстве наказывали… Хотя, вроде лет до пяти, меня вообще не ругали. У вас, разве, не так? — Нет. Мне максимум ремня давали или в угол ставили. Какие-то извращённые у вас наказания… Это ненормально. — Таня отвернулась и вернулась к готовке. «Ну Танюх, алё! Серьёзно? О чём ты думаешь вообще? Это же Рей. Малютка Рей! У тебя в башке очередная хуйня. Но бля… Знаешь, хуйня-не хуйня… Даже ангельские дети могут вырасти и стать чёртовыми шлюхами, тебе ли не знать? Но нет. Нееет! Это точно не про Рейко. Она была лучиком света в один из самых уебищных моментов твоей жизни. И опять-таки… Как-то это слишком знакомо… Доверяй, но проверяй, да? А что насчёт Чарли? Она так странно отреагировала и покраснела… И нахуя тогда она смотрит порно, если у вас в этом плане всё заебись? Даже спустя столько времени, она трахает тебя стабильно и минимум раз в день. Так с хуя ли такие подозрения? А ведь это может быть для отвода глаз… Помнишь, ты смотрела шоу, где раскрывают измены? Там было похожее… Так может, она всё-таки пристаёт к Рей? Потому что сама Рей точно даже не думает о таком. Вы же говорили с ней на эту тему и она с таким лицом рассказывала о том, как её шалавы-одноклассницы расхаживают с натянутыми до ушей стрингами и ей это всё отвратительно… Блять, Бурая! Успокойся! Ты сама себе придумываешь какой-то ёбаный испанский сериал!» Спор с самой собой прервала распахнувшаяся дверь в дом. В прихожую вошла девушка, при этом крикнувшая выезжающей со двора американке: — Хэй! Чейзи! У тебя сегодня роль секси Санты на «Феррари»? Тебе идёт! — после этих слов она громко рассмеялась и, вернув в рот леденец в виде сердечка, захлопнула дверь. Объёмное чёрное каре с чёлкой, густые нарисованные брови, ярко-бордовые губы, колготки в сетку, лакированные туфли на шпильках и тёмно-зелёный полушубок, накинутый поверх откровенного и облипающего мини-платья — именно так выглядела гостья, которая практически каждый день выглядела по-разному, но это всегда смотрелось не менее провокационно и вызывающе, чем сегодня. — Только не вздумай ревновать. — закатив глаза, попросила она, проходя на кухню и заметив неодобрительный взгляд брюнетки, после чего подошла и легко чмокнула её в щёку. — Приветик, сучка. Вау… Ты у плиты? Что-то новенькое. — Да блять, че вы доебались? Просто салат готовлю. Рей, знакомься. Это Мэри. Мэри, это Рейко. — Мэри Джа. — поправила свою подругу только что прибывшая особа и мельком взглянула на девочку-подростка. У той же пропал дар речи и приоткрылся рот. Она пялилась на неё и разглядывала как какой-то диковинный экспонат. — А ей сколько лет? — беспардонно спросила Мэри у Тани, облокотившись ягодицами о гарнитур. — У нас же ничего не отменяется? Мы едем в «Драйс»? — Бляяя… Дерьмо. Я забыла. — Попозже обернулась на свою маленькую подругу и виновато скривила губы, оглядывая её. — Её не пустят, да? Drai's — так назывался один из ночных клубов Голливуда, где на сегодняшнюю ночь у девушек был забронирован столик. В это заведение у людей со средним достатком попасть никогда бы не получилось, ведь туда то и дело захаживали знаменитости. Мэри и сама была дочерью довольно богатых людей. Её родителя являлись основателями сети магазинов по всему миру, поэтому девушка себе ни в чём не отказывала. С Татьяной они познакомились в академии, в начале этого года и теперь там их обеих считали двумя самыми главными стервами на весь курс. И считали вполне оправданно. Одна позволяла себе скандальные выходки, такие как секс в библиотеке или появление на занятиях в состоянии наркотического опьянения. Другая же никогда не лезла за словом в карман и каждый её взгляд или слово демонстрировали высокомерие в чистом виде. Особого презрения заслуживали те, кто хоть как-то пытался сблизиться с её женой. На курсе актёрского мастерства даже появилась шутка — получил совместное задание с Чарли, то лучше сам сломай себе ногу. Пошла она после того, как ревнивая супруга поставила подножку её партнёрше по небольшой сценке, когда та бегом спускалась с третьего этажа. Бедняга получила серьёзный перелом, но поблизости в тот момент находилась только Мэри, которую эта картина лишь позабавила. Когда же Таня рассказала ей о причине своего поступка, то она посчитала её уважительной и свидетельствовала за несчастный случай. Так девушки и подружились. А сегодня, в эту минуту, отказ от глобальной праздничной тусовки их обеих не устраивал и они думали над тем, как провести четырнадцатилетнюю метиску с собой. Вернее, думала Попозже, а её подруга из колледжа считала, что это вовсе не обязательно. — Ну посидит дома, подумаешь… Че ей там делать? Крошка, скажи, тебя интересует секс на одну ночь? Абсент? Кокаин? Зак Эфрон или не знаю… Пэрис Хилтон? — Эм… А кто эти люди? — с прищуром спросила Рей. — Мэри, отъебись от неё. Конечно, ей это не надо. Просто… Бля, как-то стремно её оставлять в новогоднюю ночь одну дома. Она специально к нам в гости приехала, а мы че? Как суки все просто возьмём и свалим? — Почему как? — фыркнула Джа и, манерно придерживая леденец пальцами, присмотрелась к Рейко. — Поддельные документы мы ей точно сделать не успеем. Хм… Можно накрасить её, чтобы выглядела постарше, приодеть, а если не получится, то клуб же на крыше отеля. Снимете ей номерок, аниматора наймете… — Какого ещё аниматора? — Да хуй знает. Клоуна какого-нибудь и пусть развлекает. — Я не настолько маленькая. — недовольно вмешалась Рейко и спрыгнула со стола. — Если не сработает, то мы снимем охуенный люкс и отметим там все вместе. — решила Таня и приобняла девочку-подростка, не желая, чтобы та обижалась. — Щас, я позвоню и мой принц всё организует. Россия, Санкт-Петербург, 20:55 — Какая же ты дрянь… — Мммммм! Ммм! М-ммм! — Неужели придётся это сделать с тобой? Всё не так, как должно было быть. Всё не так… — Мм-ммм! Мммм! — Да даже если… Нет. Так тоже не получится. Это бессмыслица… Другого выхода и правда больше нет. Ты упрямая овца. Такая же как и Марго… — Мммммммммм! — Да хватит мычать! — размашистая пощёчина от Василисы обожгла щёку и заставила лицо шатенки отвернуться вправо. — Если бы ты была чуть более сговорчива, то всего бы этого не было! Зараза какая… Из-за одной тебя, и столько проблем. Ты мне всю жизнь испоганила, соплячка. Исподлобья Екатерина подняла на женщину злой взгляд. Ей казалось, что только сейчас, впервые в жизни, она осознала что такое настоящая ненависть. Что ещё она могла испытывать, связанная по рукам и ногам серым армированным скотчем? Он плотно обхватывал её поверх одежды, что не должно было оставить следов, и приковывал к стулу. Руки вдоль туловища, каждая нога примотана к ножке, а рот перевязан какой-то тряпкой и мешает выплюнуть второй кусок ткани, находящийся внутри. — Я ей говорю, «не надо красить волосы, если ты сама знаешь, что будет стремно». А она такая, «я знаю, но мне надо убедиться». Хотя она мерила парик, когда мы шлялись по тц и блондинкой она как лошара. Я ей такая, «вспомни этот тупой парик», а она такая, «нет, это разное». — болтала Полина, вытаскивая противень из духовки, чтобы проверить мясо. — Скажи же, ей не пойдёт, да? Кать? Кааааать, аууу! Ты меня слушаешь вообще? — А? Да, да. — стоя у раковины, Хорошенко старшая отвлеклась от внезапно всплывшего воспоминания. — Ну и че? Она уже несколько минут держала под краном кастрюлю и возила в ней губкой, пытаясь привычно отмыть на ощупь. — Да ниче. Светка эта блин… Вечно меня не слушает, а потом ноет, что я её не остановила. И в этот раз тоже будет. Вот когда Лиза покрасилась в блондинку, помнишь? Было также стремно. — Вообще-то ей не было стремно. Это я ей советовала. — Ну конечно ты. Кто ещё её мог так изуродовать? — посмеялась Поля. — Ой, не делай такое лицо. Помнишь, че мама говорила? Так и останется кривое. Кстати, мы тут в метро встретились недавно… Вы продолжаете общаться? — С кем? С мамой? — Да при чём тут мама? С Лизой. — Ааа… Ну да. Она мне звонит иногда, мы болтаем. Приходила пару раз… Просто в общаге с ней особо никто не общается. Она ведь тихоня, сама знаешь. — А Рита не против? — Да нет конечно. Она мне доверяет. А с Лизой мы уже давно обо всём поговорили, да и после того случая… В общем, у нас хорошие дружеские отношения. — А я бы на месте Риты её всё равно не пускала. Типа, ну помогла, здорово, но из-за этого дружить… Она по тебе всё ещё сохнет, стопудово. — Поль, она мне не просто помогла. Это немного по-другому называется. И Рита тоже это понимает. Да и ниче она не сохнет. Больно я ей теперь вот такая нужна? — Катя усмехнулась, позабавившись от таких опасений. — Больно или нет, но… Катя! Льётся! — Хорошенко младшая подлетела к сестре и выдернула её руки из раковины. Кастрюля перекрыла слив и с краёв на пол начала течь вода. По чвакающим звукам Катя поняла, что стоит в луже. — Бля… Много натекло? — расстроилась она, отходя на шаг. Её тапочек в этот момент вдруг скользнул по воде. Девушка не смогла удержать равновесие и грохнулась назад, даже не успев ни за что ухватиться. Резкий удар об стул, стоящий позади неё и боль в затылке. — Бляяять… — простонала она, ощущая гул в голове, а через секунду возле неё уже была напуганная Полина. — Ты нормально? Кать, Кать, скажи че-нибудь! Ты головой ударилась? — Да. Долбаный стул. — валяясь на полу, Шаманка потёрла затылок и попыталась подняться. — Лежи, не вставай! Я скорую вызову. — Не надо никакую скорую. Зачем? Нормально всё. Помоги встать лучше. — Как не надо? Врач сказал, что тебе надо беречь голову. А если оно… Да не вставай! — Полина, блин! Дай руку. Говорю же, мне нормально. Даже почти не больно. — Екатерина всё-таки встала на ноги с помощью сестры и, нащупав злосчастный стул, села на него. — Если бы чё-то было не так, я бы скорее всего сразу откинулась, так что не парься. Займись водой. — Кать… — Я говорю тебе, всё хо-ро-шо. Я же чувствую. Поля с сомнением смотрела на сестру, но сдалась. — Ну… Ладно. Правда ниче страшного? Не сильно больно? — Я же сказала. Нет. Перепуганная девушка сбегала за тряпкой и, выполняя просьбу, принялась вытирать полы. — Поль, ты только… Только Рите не говори, ладно? — попросила шатенка. — Не хочу, чтобы она переживала лишний раз. О… Вот и они. В коридоре послышался звук открывающейся двери. Сначала девушка хотела встать и встретить женщину, только вчера прилетевшую в Россию, но она этого не сделала. Стало почему-то страшно и неловко. Будто бы она виновата в чём-то постыдном. Эти чувства вызвало то, что Катя просто понятия не имела, как сказать тёте о том, что лишилась зрения. И самое главное, у неё совершенно не было желания рассказывать всю историю с самого начала и до конца. — Ой, Марго, и не говори. Ты же не против, что я так? Будто бы на том же континенте и осталась. Нет, у нас, конечно, чуть потеплее сейчас, но я так надеялась на снег хотя бы здесь… — раздался голос из прихожей. — О! Ещё раз привет. А где Катюшка-то? Я-то думала, она по мне соскучилась. — посмеялась Ася, когда к ним выглянула Полина. — А она там… Ну… Сидит. — Я не сижу. Я здесь. Екатерина смогла пересилить себя и выйти из кухни. Она держалась за угол стены и её взгляд был направлен в сторону прибывших. Отсутствие зрения не было заметно сразу же, ведь глаза девушки никак не изменились и зрачки всегда хорошо реагировали на звук, поэтому гостья ничего не заподозрила и практически сразу её обняла. — Привет, красотуля. — она поцеловала её в щёку, отстранилась и оглядела с ног до головы. — Мне кажется, или ты подросла? Или я просто в прошлый раз вас плохо запомнила и у меня вы в памяти по метру с кепкой? — Наверное. Услышав это, Катя просто не смогла проконтролировать себя и теперь её глаза заметались в стороны. Будто бы так она сможет пробиться сквозь мглу и разглядеть человека перед собой. Она с ужасом начала осознавать, что так давно не видела свою тётю, но и даже сейчас, когда та приехала, то всё равно не может этого сделать. Проснулась ненавистная жалость к себе и шатенка заморгала, чтобы не поддаться накатывающимся слезам. — Что такое? Ты так растрогалась? — с теплотой спросила Ася, но только сейчас заметила, что девушка смотрит не совсем ей в глаза, а чуть выше, и в это же время Полина с Маргаритой неслышно удалились на кухню. — Катюнька, ты чего? — Я… — Екатерина нащупала её руку на своём плече и попыталась улыбнуться, при этом чувствуя, что сейчас не сдержится и заплачет. — Просто я… Теть Ась, я не вижу. Но это ничего страшного, я… Я плачу просто потому что хотела бы тебя увидеть, но не могу. — Ты… Что? Как это не видишь? — Ну… Вот так. Я… Я ослепла. Блин! — Катя отвернулась и быстро вытерла слёзы. — Извини. Мне как-то… Как-то стремно об этом говорить, что ли. — Но… Я не очень понимаю… — медленно и растерянно произнесла женщина. — Ты… Ты совсем не видишь? Как так? Почему? Катюнь, что случилось? Мать честная… — Это очень-очень долгая история и… Давай я тебе её расскажу не здесь? То есть, не в коридоре. Пойдём. — Подожди, подожди. — Ася торопливо принялась разуваться. — Я тебе помогу. — Не надо. — молниеносно отреагировала шатенка, направляясь в комнату по стенке. — Я уже привыкла. Стоп… А где мама? Рииит! Ты че маму по пути посеяла?! — Нет. — Марго встала в проёме кухни. — Она сама не поехала. Спроси про это лучше у тёти. Вы там поговорите, а мы тут с Полей всё закончим и потом стол поставим, ладно? Когда брюнетка получила согласие и закрыла дверь с той стороны, дабы не мешать откровенному разговору, Ася никак не могла поверить в то, что дочь её лучшей подруги перестала видеть. Она была курящим человеком, поэтому сразу забрала девушку с собой на балкон, но та уже не торопилась рассказывать свою историю. Теперь ей было интересно, почему не приехала её мать и что у них там за тайные конфликты? — Лена сказала, что не очень хорошо себя чувствует, да и деткам там не с кем остаться. Но это не важно. Раз уж она сама так захотела… Лучше расскажи… — Нет, нет, нет. Я тебе и слова не расскажу, если ты мне ничего не объяснишь. — замотала головой Хорошенко. — Вот именно, когда она всё в кучу собирает, то значит дело не в здоровье и не в детках, а в чём-то другом. Теть Ась, колись. Че у вас там за фигня? — Ты вот у меня спрашиваешь, а я думать ни о чём другом не могу, кроме… Извини. Я знаю, что это невежливо, но я поверить не могу… — худенькая женщина, на вид не старше сорока пяти лет, подкурила тонкую сигарету. Её лицо почти всегда украшала приветливая улыбка, но сейчас на нём читалось беспокойство с которым она оглядывала Екатерину. — Пожалуйста, скажи, что это лечится. — Я ведь предупредила. Ничего не скажу, пока ты… — Я поняла, поняла. Катя услышала протяжный вздох и на балконе повисла тишина. Тётя очевидно не торопилась что-то рассказывать, но сдаваться желания не было. Становилось понятно, что раз эти две женщины так упорно что-то скрывают, то это «что-то» действительно важное. — Если я попрошу сигарету, не расскажешь маме, что я курю? Она просто не знает. — Не знает? Господи, даже я об этом давно знаю. — усмешкой собеседница попыталась разрядить атмосферу и вложила в руку девушки табачную палочку, а потом помогла прикурить. — Нет, я думаю, она знает, просто я всё равно скрываю. Как-то тупо, но пусть пока так… Ну что? Я всё ещё жду. — Какая же ты упертая… Вот точно вся в мать. Но я не могу, Катюнь. Лена меня убьёт и это ваше семейное дело. Только она в праве тебе о таком рассказывать. — Семейное? Ну, во-первых, нифига оно не семейное, раз не вся семья о нём знает. Или я уже не в счёт? А во-вторых, вы сами рассказывали, что когда были мелкие, то долго жили в одной коммуналке и уже там все стали как одна большая семья. А значит, ты тоже часть нашей семьи и вправе всё мне рассказать. Логично? — Возможно… — Вот. — фыркнула шатенка. — А Рита ещё говорит, что мир спасёт только логика, но точно не моя. — Она, кстати, интересная девушка. Я вот спросить хотела, а вы давно… — Тётя Ася! — Тётя Катя! — Какая я тётя? — рассмеялась шатенка. — Ты издеваешься? — Вот и мне тетькать не надо. Уже вымахала, а всё тетькает. В сорок тоже будешь меня тётей обзывать? Что одна, что вторая… — Нет, ты точно издеваешься… — Это ты издеваешься. Я как меж молотом и наковальней, честное слово… Ладно. Я пожалею об этом, но я давно считаю, что так будет правильней… США, Лос-Анджелес, 13:10 — Не, ну это прям семейный райончик такой. — делилась своими впечатлениями светловолосая девушка в кепке и серой толстовке, ставя бокалы на низкий стол, который в свою очередь располагался в просторной гостиной. Здесь же стояла ещё одна ёлка. Поменьше, чем во дворе, но не менее нарядная. Её украшали красные и золотистые шарики, а на камине висели символичные носки. Из одного из них, в Рождество, Таня вытащила кулон из белого золота в виде сердца, с сапфирами и бриллиантами. Чарли же достался ключ от квадроцикла и она очень радовалась такому подарку, даже не смотря на то, что был он куплен на её собственные деньги. — Дааа, я тоже в первый раз ждала понтов побольше. — Юлия, расхаживающая в точно таком же головном уборе как Яна и такого же цвета футболке. — А че я сделаю, если Чарли вечно тянет на такую спокойную скукоту? — усмехнулась Таня, внимательно разглядывая бутылку шампанского, привезённую подругами. — Зато неподалёку тут живёт Меган Фокс и недавно она приходила одолжить у нас сахар. — Да ладно? — выпучила глаза Полякова. — Пиздишь? — Конечно пизжу. Будто бы я с ней поделилась. — Будто бы ты знаешь, где он у вас лежит. — фыркнула сидящая в кресле Мэри. Она фотографировала себя на фронтальную камеру смартфона, при этом поворачивая лицо в разные стороны и пытаясь подобрать нужный ракурс. — Ебааать… Мелочь, я опять тебя не узнала! Думаю, че за тёлка припёрлась? — посмеялась Юля, заметив забежавшую в комнату Рейко. — Где Чарли? — нахмурилась Попозже. — И с тобой че, Сэм не полетела? — обратилась она к Еременко. — Прилетела, конечно. Но у вас же там баскетбольное кольцо. Они в мяч вцепились и теперь их не оттащить. — Да, мы там играем. — подтвердила запыхавшаяся Рей. — Таня, дай листик и ручку. Я буду счёт записывать. — Я вам дам щас счёт, блять. Передай, если она свою задницу сюда сейчас же не притащит, то она своё кольцо и будет… Кхм. Короче, передай, чтобы они сюда обе шли. — Хорошо. — кивнула метиска, после чего понеслась обратно к двери и из прихожей послышалось: — Чаааарли! Таня сказала, что если ты сейчас же не придёшь, то потом будешь делать динь-динь с баскетбольным кольцом!!! — Динь-динь… — прыснула Полякова, усевшись на один из кожаных диванов, между которыми и стоял стол. — А она уже шарит. И это несмотря на то, что ты вовремя осеклась. — Это-то меня и беспокоит. — Трёха была, я тебе говорю. — послышался голос Чарли, спорящей со своей школьной подругой. — Не было! Я видела! Ты переступила линию. — После броска. — Нет. До. — не уступала Саманта, а когда вошла в гостиную, то улыбнулась. — Привет дому карликов! — Очень смешно. Привет. — Таня саркастично усмехнулась. — Малыш, ты сделала, что я просила? — спросила она у своей супруги, в то время как та плюхнулась на диван. — Да. Я забронировала нам четыре номера в этом отеле. Хватит? Ты ведь об этом? — Четыре? Зачем столько? — А че? Раз мы туда всё-таки едем, то там все и останемся. А то ещё нажрёмся и кого-нибудь потеряем по пути или Рей забудем. — усмехнулась американка, но поймала на себе раздражённый взгляд жены. — Что? Что опять не так? — Да нет. Всё так. — брюнетка покачала головой, пытаясь отогнать от себя не унимающуюся ревность. «Но почему она сразу про Рей подумала? И в баскетбол они там видите ли играли… Так! Успокойся, блять!» — с этими мыслями она подала Чарли бутылку шампанского и наблюдала за тем, как та сначала сняла этикетку с проволокой, а потом встала и начала его трясти, чтобы эффектно открыть. Мэри и Юля тут же принялись снимать это на телефон, чтобы потом выложить в соцсеть. «А что, если…» — Попозже попыталась развить очередное предположение в голове, но не успела. Она вздрогнула от громкого хлопка. Пробка улетела и снесла с камина вазу. Сосуд, конечно же, разбился, а пенный напиток полился прямо на паркет под улюлюканье гостей. — Бля, Чарли! Я не буду всё это убирать! — Когда это ты здесь этим занималась? — посмеялась Ратлифф, разливая шампанское по бокалам. — А то, что ещё день, никого не смущает, да? — уточнила Яна, забирая тот, что наполнился первым. — Похуй вообще! — отмахнулась Полякова. — Голливуд, готовься, мать твою! Сегодня русские сучки покажут, что такое настоящий Новый Год. — Только не как в прошлый раз в Нью-Йорке! — предупредила Чарли, чуть не подавившись алкоголем от услышанной угрозы. — Мне всё ещё сложно забыть, как вы пытались сорвать с тачки копов мигалки и номера. — Ммм! Точно! — Яна усмехнулась, вспомнив наступление две тысячи тринадцатого года. — Ну, или хотя бы, когда на вас двоих снова нацепят наручники, не орите, что вы из русской мафии. Таня с Юлей переглянулись и рассмеялись, так как действительно в прошлом году они оторвались на славу. Да так, что обеим пришлось предстать перед судом, но отделались они штрафом, да и наверное не стоит говорить о том, кто именно его оплатил. — А я смотрю, вы умеете веселиться. Мне нравится. — одобрила Мэри, очевидно не плохо вписываясь в эту компанию. — Меня в прошлый Новый Год тоже арестовали, но бля… Так тупо. За травку, прикиньте? За травку, блять! — Отстой. — согласилась Юлия, в то время, как Татьяна слегка толкнула свою жену плечом. — Ой, а когда ты-то у меня стала такой занудой? Напомнить, как ты в дерьмину водила, когда мы ещё в Филе учились? — Но это и то было безопасней, чем крушить полицейскую тачку, не находишь? — Эй, йоу, на счёт тачек! — встряла в разговор смуглая девушка. — У тебя только одна? Мне нужен реванш. Мы поедем в клуб и я сделаю тебя за прошлый раз. — Сделаешь? — Чарли с насмешкой посмотрела на стоящую рядом высокую подругу. — У меня в гараже стоит Порше, но всё, что ты сможешь сделать даже на нём, так это ещё раз соснуть. — Ха! Мечтай. Я буду делать тебя также, как в этом сезоне всех делали «Майами Хит» — Саманта слегка ударила её кулаком в плечо и заслужила в ответ точно такой же удар. Ещё один удар, и ещё один, и еще… Бывшие одноклассницы принялись дурачиться и бить друг друга, а потом Чарли и вовсе сделала проход в ноги, тем самым уронив подругу на пол. Обе боролись до тех пор, пока не убежали драться во двор. — Такие дети, капец. — закатила глаза Яна, проводив их взглядом. — А мне иногда кажется, что я не женилась, а замуж вышла. — Таня выпила своё шампанское и посмотрела под ноги, где теперь было липко и мокро. — Нууу… Танюх, как тебе сказать… — Ты убрать не хочешь? Наебнешься. — перебила блондинку Юля, заметив лужу, которую развезли только что сбежавшие во двор подруги. — Вон, малявку попроси. — предложила Мэри. — Бля, а куда она опять делась? Рейко в это время убежала посмотреть за дракой на улице. Ей это было явно интересней, чем находиться здесь, ну, а Таня, естественно, вновь подметила это по-своему. Россия, Санкт-Петербург, 21:20 До Нового года оставалось всего ничего в то время, как Полина пыталась пропихнуть в комнату стол. Он стоял на кухне, а когда она попыталась его протащить через проём, то он застрял и теперь она сама же придавила себя к стене в коридоре. — Ритааааа! Катяяя! Помогите! Я… Кх-кх. Сволочь. — покряхтела блондинка не в силах сдвинуть мебель. — Ты чего кричишь? — из ванной комнаты вышла Маргарита и столкнулась с препятствием в виде стола и пыхтящей девушки. — Я застряла! Он не двигается. — Ну я же сказала, подожди, сейчас приду и вытащим. Мда… Там выдвижная ножка за откос зацепилась. — Рита вытянула шею, так как путь дальше из-за Поли был перекрыт. Она хотела было помочь, но от неожиданности вздрогнула. В этот момент дверь балкона распахнулась, с грохотом ударилась о стену и сорвала свисающую с гардины гирлянду. — Нет, теть Ась! Это неправильно! Я имела право об этом знать! Двадцать лет! — разразилась на всю квартиру гневная тирада. — Двадцать лет она от нас это скрывала!!! Как вообще можно было… Да ё-моё! На каждый наш вопрос о ней она делала скорбный вид и рассказывала о том, какая она была! Каждый раз она хоронила её заживо, так получается?! Рита! Набери номер мамы! Я хочу с ней поговорить! — Кать, не кричи. Я здесь. — Ну нельзя же так реагировать, Катюнь. Дай я сначала всё полностью расскажу. — за Катей вышла женщина и выглядела слегка напуганной от последствий своего признания. — Стой! Осторожно! Ничего не видя перед собой и лишь выставив вперёд руки, Хорошенко старшая быстрым шагом пошла на голос Риты, но никак не ожидала столкнуться по пути со столом. Она врезалась в него животом и наконец-то успокоилась. На пару секунд, так как согнулась напополам, но от боли стала злиться ещё больше. — Какого вы сюда это поставили?! Уберите! Бллл… Агррх! — прорычала она от боли и ударила по столу так, что он только сильнее прижал Полину и та крякнула. — Катя, аккуратно! Да что у вас случилось-то? — Марго стояла на противоположной стороне и принялась помогать блондинке сдвинуть стол с места. Без предупреждения она решила его чуть приподнять, чтобы бедная выбралась, но Шаманка ещё раз зло ударила по поверхности. — Да Катя! Твою… Дивизию. — брюнетка стиснула зубы и посмотрела на сломанный ноготь. — Ты нас всех сейчас покалечишь, угомонись. А теперь два шага назад и спокойно расскажите, в чём дело? — Дело в том… — зло начала Екатерина и всё же отошла, пытаясь успокоиться. — Дело в том, что наша мать всю жизнь нам врала. Она выставляла себя сиротой, ты себе можешь представить? — В смысле? — сдавленно спросила блондинка. — Поля, в прямом! У нас есть бабушка! Поздравляю! — Чегооо? — Того! Она оказывается жива-здорова! То есть… Не здорова. Она болеет, а вместо родной дочери и внучек за ней почему-то ухаживает тётя Ася! А наша мама, видите ли, на неё В ОБИДЕ! В ОБИДЕ, блин! В какой ещё обиде, когда родному человеку плохо?! Уже пожалев о своём решении поведать правду, Ася тяжело вздохнула, но пути обратно не было. — Присядь и я вам всё подробно расскажу, только не нервничай так. По правде говоря, я не ожидала столь бурной реакции. А вот Лена, видимо, знала… — Конечно она знала! Потому что лет до десяти мы ей капали на мозги и спрашивали, почему у подруги Полины аж две бабушки, а у нас вообще нет? Просто… Блин, меня другое бесит! Как она нам могла рассказывать про какие-то великие семейные ценности? Особенно когда я ещё училась в школе и из дома уходила. У неё же всегда была только одна пластинка: «Мать одна! Мама — самое дорогое и родное, что есть у каждого человека, а ты не ценишь! Семья должна быть превыше всего! Семья — самое близкое, что у тебя было, есть и будет!». Да как она вообще могла что-то подобное говорить? — Она очень боялась, что ты повторишь её собственную историю. — пояснила женщина и осторожно усадила разгневанную девушку на диван. В это время Полина освободилась и, оставив стол на Марго, присоединилась к ним. — И почему Катя должна была че-то там повторить? Я не поняла, реально бабушка живая или че? — Катюш, я ведь тебе говорила об этом в прошлую нашу встречу, помнишь? Как раз ты тогда не жила дома и ваша эта история с Татьяной… Татьяной ведь, да? — Угу… Шатенка даже сейчас постоянно поглядывала на Таню, которая со счастливым видом собирала билетики, выигранные в игровом автомате и не соглашалась делиться ими с подругой. — Я думаю, она всё понимает. — сказала женщина. — Просто для неё именно такие отношения очень необычны. Она ведь и сама в твоём возрасте ушла из дома из-за любви к вашему отцу… — В смысле? — нахмурилась Катя. — Ну их историю я не знаю толком, да и закончилась она… В общем, не лучший пример. — Как раз лучший. Её мама была категорически против. И вот, она выбрала его. А если бы не это, то и не было бы таких замечательных вас. — с улыбкой поведала тётя Ася. — Она никогда не говорила о том, что бабушка была против… Она вообще про неё мало что говорила. — У них были такие скандалы, мама не горюй. Они такого друг другу наговорили в тот день, когда Лена сообщила, что выходит замуж. — продолжала гостья. — Но даже когда ваш отец ушёл, ни одна из них не смогла переступить через гордость и до сих пор их эта обида не отпустила. Но Лена признала, что была в какой-то степени не права. Мы же с ней потом говорили и она призналась, что не столько её пугала твоя связь с девушкой, сколько вероятность навсегда тебя потерять. Нет, первое её, конечно в то время тоже очень подкосило, но именно нежелание пойти по стопам своей матери заставило её постепенно с этим мириться. Я даже помню, она говорила, что к психологу вашему школьному ходила чтобы что-то выведать о тебе и та ей как раз помогла понять, что дело не в ориентации, а в проекции. — Проецирование ситуации. — Да, спасибо, Рит. И даже, вроде как, она ей советовала пойти на примирение, познакомить дочерей, то бишь вас, с бабушкой и Лена почти согласилась. Особенно когда узнала о том, что ты можешь улететь, но так и не смогла. А я ведь надеялась… — Стоп. — резко прервала свою тётю Екатерина. — Она обсуждала это… Рита. — Полин, помоги мне, пожалуйста, всё принести. — послышался голос очень быстро ретировавшейся девушки из кухни. — РИТА! Громкий вздох слышный даже отсюда и Марго встала в проёме между комнатой и кухней. — Да Кать, я знала. Но я не могла тебе сказать… — В смысле ты не могла? Что значит, не могла?! — Потому что принцип конфиденциальности является обязательной этической нормой… — Ты моя девушка! — В тот момент я не была ей. Я была школьным психологом, который вообще не должен был в это вмешиваться, понимаешь? У тёти Аси округлились глаза. Она сначала посмотрела на подскочившую с дивана Катю, кричащую не совсем в ту сторону, куда нужно, а потом на брюнетку. — Вы… То есть… Подождииите. Марго, это ты была её школьным психологом? — Да. — Да! — в голос ответили жительницы этой квартиры и Катя продолжила. — Когда ты уволилась, ты не могла мне позвонить и всё рассказать? — Это так не работает. — Да у тебя постоянно всё работает как-то не так! Охренительно! Ты знала, тётя Ася знала! Поль, ниче не хочешь мне рассказать?! — А я-то тут при чём? — насупилась Хорошенко младшая. — Я тоже думала, что у нас нет бабушки. Все замолчали и даже Екатерина, предпринимающая очередную попытку взять себя в руки. Она снова села на диван, стараясь скомпоновать всю полученную информацию. «Спокойно, спокойно. Это же хорошо, что твоя бабушка жива. Плохо только то, что они мне все врали! Ладно тётя Ася, но мама… И Рита. Рита!» Та же в эту секунду подошла и коснулась рукой её плеча. — Извини. Я правда не могла тебе рассказать ни о чём, что мне говорила твоя мама. Это повлекло бы за собой разборки между вами, последствия, а я бы выступила как негативное промежуточное звено. — Не трогай меня. — Катя дёрнула плечом и показательно повернулась всем корпусом к женщине. — Я не хочу сейчас с тобой на эту тему говорить. — Вот я болтунья… Простите, что так получилось. — Ася прижала ладони к щекам и с сожалением посмотрела на Маргариту. — Я даже и вообразить не могла, что Марго и была… — Нет. Это хорошо, что ты и не вообразила, потому что… Брюнетка не стала слушать их разговор дальше и, чтобы не нервировать свою вторую половинку ещё больше, пошла обратно на кухню, где налила себе немного вина. Нет, она знала, что всё это время поступала правильно. Однако, обиду Екатерины это не отменяло, поэтому теперь нужно было немного подождать. США, Лос-Анджелес, 14:15 — Херасе… Танюх, этот гардероб как ваша комната. — огляделась Яна, когда оказалась в помещение за большой откатной дверью. — Ну, чуть меньше, но всё-таки… — Говорила же, что как отдел в магазине. — Юля по-хозяйски обошла подруг и стала приглядываться к обуви, расставленной по полкам. — Хочу что-нибудь дерзкое. Большинство вешалок было забито разнообразными нарядами. От платьев, до толстовок и рубашек. Коллекция вещей Чарли смотрелась раза в три меньше по сравнению с коллекцией Татьяны. Зато под бейсболки здесь выделили даже отдельную полку. Там же располагался старенький и потёртый баскетбольный мяч. Яна взяла посмотреть его и брюнетка на всякий случай предупредила: — Аккуратней. — Дорогой до пизды, да? — спросила Еременко, разглядывая спортивный инвентарь. — Наверное, мяч какого-нибудь Джонсона или Джордана? — Ты тоже баскетболистка? — оценочно оглядела её Мэри, усевшись на широкий круглый пуф и распаковывая очередной леденец. — Нееет. Я только из-за своей девушки эти фамилии знаю. — Хранить мячик из-за того, что он принадлежал какому-то потному нигеру? Пфф… Че к чему? — с усмешкой отозвалась Полякова, уже разглядывая платья. — Ой, извини Ян. Ну, Сэм же всё-равно только наполовину, да? — Вообще-то Чарли его хранит потому что им с братом его подарил отец и тогда они были ещё совсем мелкие. А брата не стало и на память остался мяч. — пояснила Попозже, недовольно взглянув на подругу, а потом снова переключилась на блондинку. — Ян, ты посмотри тоже сама че-нибудь, потому что по длине тебе почти всё будет короткое. — Бля, всегда угараю, когда смотрю на уголок твоей жены. — продолжала болтать Юля, добравшись до крайней вешалки и обратив внимание на мужскую одежду. — Вообще-то у неё больше шмотья, просто моё перестало влазить и она оставила то, что носит. А я ношу всё! — брюнетка самодовольно улыбнулась и тоже плюхнулась на пуф по соседству с Мэри. — Но ниче. Она обещала, что когда мы отучимся и переедем, то в следующем доме у меня будет своя гардеробная, а у неё своя. — Но пока что даже эта гардеробная по факту принадлежит её предкам, да? — Юлия уже примеряла одну из кепок возле зеркала и повернулась к восседающим девушкам. Джа сразу же сморщилась и покачала головой. Яна же в это время прикладывала к себе серебристое блестящее платье. — А разве она не зарабатывает? Она же вроде снималась где-то, нет? — Она снимается. — Татьяна гордо кивнула. — В детском сериале про супергероев. — усмехнулась Юля. — Я смотрела пару серий. Фигня какая-то и она вообще там на роли второго плана. — Ну, она хотя бы в сериале, а кто-то по жизни, правда? — Мэри мило улыбнулась, будто вовсе ни на что не намекала и отвлекалась на телефон. — Юль, иди в пизду. Охуенный сериал. — Таня тоже заступилась за свою жену. — Она там из школы этих злых чуваков и эффектно всех поджигает своей силой — это раз, два — у неё там нет никаких любовных линий, а это самое охуенное. А ещё у неё прозвище там… Как же это слово? Блять… Мне ещё так понравилось и я заказала ей в подарок боксёры с этим именем на попец. Щас, найду и покажу. Если она их не напялила. Девушка подскочила и побежала рыться в ящике с бельём своей жены. В это время Яна расстраивалась, что на ней и правда все платья смотрятся как мини, а Юля уже нагребла себе три штуки и принялась их примерять. — Сууука! Я не влажу! Таня, мать твою! Когда ты успела похудеть? — раздражалась она, когда застряла в первом же наряде. — Блять… Или это я потолстела? — Это более вероятно, потому что Танюха тоже вон жопендий наела. — заметила Мэри. — Но зато сисюльки больше стали. — По сравнению с твоими у большинства баб всего лишь «сисюльки». — посмеялась Таня, но с её лица улыбка стёрлась даже меньше, чем за секунду. Она увидела в выдвижном ящике то, чего там не должно было находится. Совсем. Чарли ничего подобного не носила, да и смотрелось бы это на ней просто смехотворно. Взяв в руку чёрные кружевные трусики, русская девушка уставилась на них одичалыми глазами. Хватило пары мгновений, чтобы захотелось ими же свою жену и придушить. От внутреннего бешенства у неё даже свело челюсть. — Вау… — в это время её подруга из колледжа уже встала и подошла к ней. — Эм… Как я понимаю, здесь это не очень к месту, да? — кивнула она на остальные типично мужские трусы. — Я её прикончу. Клянусь, я её сейчас убью… Ярость Татьяны готова была выбраться наружу, но Мэри её придержала. — Да подожди, Танюх. Куда ты попёрлась? — Че тут такое? — к девушкам подошла любопытная Юля, а заметив нижнее бельё в руках у одной из них скривила губы. — Это че? Это… Твоя же такое не носит. — А ты откуда, блять, знаешь? — сверкнула глазами Бурая. — Ты сама говорила, алё! Что она ходит вот… — Полякова приподняла за резинку одни из боксёров и бросила обратно. — Вот в этом. Иди предъяви ей, блять, какого хуя вообще? Нормально типа? Пусть признаётся, с какой шалавы она их стянула и хули они у неё в ящике лежат? — Да тихо, тихо, че вы орёте? Вы вообще что ли ку-ку? — Мэри изумлённо уставилась на девушек. — Вы че, никогда не изменяли? Ну, или сериалы не смотрели? — Да мне поебать на сериалы! Попозже не хотела думать. Она хотела разобраться на месте, но одногруппница её снова удержала. — Да стой ты! Она щас скажет, что хотела их тебе подарить. Стандартная отмазка. Ну и че это? Че это такое? — она забрала трусы и потрясла ими. — Это, по вашему, доказательство измены? Хуйня какая-то. Нет, поистерить-то конечно надо, но только когда будет известно по факту. — Я, может, не в тему, но подойти и спокойно поговорить не вариант, да? — отозвалась Еременко, стоя неподалёку и примеряя платье. — Нет! — в голос отозвались три брюнетки. — Лааадно, как знаете. — Яна показала открытые ладони и отошла, решив не вмешиваться. — Ты же её телефон и комп проверяешь? — уточнила Мэри, а когда увидела утвердительный кивок, улыбнулась. — Прекрасно. Они с Самантой внизу? В тренажерке? Ещё один кивок. — Замечательно. — И она ещё Рейко с собой потащила. — стиснув зубы добавила Татьяна. — Погодь. Ты как-то странно об этом сегодня… Бляяяха муууха! Ты че, гонишь? Ты думаешь, она шпилит Рей? — сообразила Юлия и рассмеялась. — Да у малявки ни то, что тёлки, у неё пацана-то не было. По ней же видно. — Я знаю. — рыкнула Попозже. — Но мне кажется, что Чарли её хочет. Она её постоянно мацает, когда они бесятся. — А может, тебе и правда кажется? И то, что они проводят вместе время, это как… Не знаю. Что-то родительское в ней так рано просыпается? — ещё раз вклинилась Еременко. — Хуительское! Ян, я прекрасно знаю, что она мне будет изменять. С кем и когда лишь вопрос времени. И тебе Сэм тоже, между прочим, если не уже. Девушки в этом плане от парней вообще не отличаются, неужели не доходит? Проходит первый период влюблённости, конфетки-ромашки и появляется: «Дорогая, мне сейчас некогда. Я работаю/учусь/на тренировке/у психолога/у родственников/покупаю тебе подарок…» или ещё какая-то поеботня. И как только они получают свободу или какую-то слабину, то всё. Пизда! Ебля на стороне обеспечена. В этом все люди. Ладно, не все, но процентов девяносто. — А остальные десять святоши? — поинтересовалась Полякова. — И ты типа в их числе? — Нет. Типа остальные пять инвалиды, у которых физически не может быть секса, и ещё пять, которые просто смогли вовремя осознать насколько это мерзко. — с тоном человека, знающего всё на этом свете, Таня положила ладонь чуть выше груди, давая понять, что говорит о себе. — Могла бы быть неплохая речь… — Мэри изогнула губы уголками вниз. — Но как бы сказал мой психолог… Бывший. «Много догадок и все они вытекают лишь из одного — неудачного личного опыта.» — Психолог? Да фу нахуй! Они вообще шарлатаны конченные! — Поэтому и бывший. Но это сейчас не суть. Детка, ты по факту хочешь узнать, изменяет тебе твоя жена или нет? И чтобы тебе было чем тыкнуть ей в рожу кроме этого. — одногруппница Татьяны ещё раз потрясла нижнем бельём. — Конечно хочу! — Тогда положись на меня. Уже завтра ты будешь или готовиться к разводу, или осознавать, что ты всего лишь бешеная сучка с ПМС и охуенно развитой паранойей. От услышанного у Юли вытянулось лицо и она будто бы чего-то испугалась. — Но зачем сразу разводиться-то? Можно ведь… Хуй знает. Условия поставить. — Не переживай, Юль, я не буду с ней разводиться. — зло процедила Попозже. — Если она мне изменяет, то я всего лишь стану вдовой. Россия, Санкт-Петербург, 22:00 — Я скатерть постелила. — на кухню забежала Полина и застала там Маргариту с бокалом вина. — Эй, не бухай без меня. Давай, че там надо унести? — Всё, что тут стоит. — кивнула Рита на гарнитур. — Но не думаю, что им там сейчас до еды. — Они там базарят, а я всё равно хочу есть. Зря я эти салатики что ли готовила? Ну уж нет! Моя прееелесть. — Поля широко улыбнулась, подняла перед собой салатницу как трофей, а потом посмотрела на собеседницу. — Да ладно тебе, не парься. Это ж Катька. Она щас там всё выяснит и успокоится. — Да, я знаю. Просто я сегодня уже устала. — грустно усмехнулась Марго. — А ты про бабушку не сильно хочешь послушать? У тебя такая спокойная реакция в отличии от Кати. — Ну, а че? Я просто рада, что она жива. Если мы всё-таки познакомимся, то это будет вдвойне круто. А у мамы всё равно, наверное, были какие-то причины, почему она от нас это скрывала, да? Раз она даже к тебе ходила и про это рассказывала… — Она была у меня всего два раза. Первый закончился на скандале. Она кричала, что теперь понятно, почему её дочь «такая». С таким-то психологом, который не падает в обморок от слова «лесбиянка» и не поддерживает идею это вылечить. А второй раз она пришла и как ни в чём не бывало начала всё сначала, но уже в более спокойном формате. — Просто тогда она не знала, что ты меня хочешь, да? — со смешком прозвучал негромкий вопрос со стороны входа на кухню. — Катя, тётя же. — шикнула на неё сестра. — Она там. — Екатерина махнула в сторону уборной. Проверяя преграды перед собой с помощью рук, она дошла до сестры, потрогала её, после чего отодвинула и добралась до Риты. Шатенка обвила её талию, тем самом обняв и прижалась головой к плечу. — Че-то я правда моментами стала психованная. Может эта хрень в башке давит ещё и на какую-нибудь часть, отвечающую за нервы? — тихо спросила она. — Нет, зай. Эмоции вот здесь. — Рита легонько постучала пальцем по лбу своей девушки и, так как была повыше, то склонилась чтобы его же и поцеловать. — Я просто вспомнила, что скоро куранты, а я хочу встретить следующий год нормально, а не ругаться и обижаться. Да и то, что у нас есть бабушка, это скорее хорошая новость, правда? А я че-то… Че-то распсиховалась из-за мамы и всё… Она ещё и не приехала. — Это тоже хорошо. Иначе бы вы тут между собой посрались и ты бы так быстро не успокоилась. — подметила блондинка и потащила еду в комнату, при этом напевая себе под нос что-то со словами «оливьешка» и «любовь». — Если она признаётся в любви салатам, то кажется, я уже не против чтобы она с кем-нибудь начала встречаться… — задумчиво произнесла Катя и посмеялась. — Кааать… — слегка смутившись отозвалась Марго, обнаружив, что рука её девушки очень ненавязчиво оказалась на груди поверх синей блузки. — Да я хотела выше, я же не вижу. — И поэтому не убираешь? — Это сложно. Она такая мягонькая. — продолжала ластиться Екатерина, хотя не так давно была в заметно агрессивном настроении. — Вот так сжимаешь, сжимаешь и сразу успокаиваешься… — Катя. — Марго быстро убрала её руку, так как послышался звук двери в коридоре, а потом и выключателя. — Может быть помочь? — спросила по пути в комнату тётя Ася. — Нет, мы щас. — с улыбкой откликнулась Хорошенко старшая и не желая отцепляться от своей возлюбленной. — Давай, приедут Маша и Давид, мы все посидим, а потом как-нибудь по-быстренькому всех выгоним? — спросила она полушёпотом, после того как услышала, что женщина прошла дальше и начала говорить с Полиной. — Выгоним? Но это неприлично, Кать. — Это прилично, а я хочу неприличного. Иначе нам сегодня вдвоём побыть не дадут, а я… — шатенка перешла на шёпот, практически коснулась губами шеи Маргариты и вернула свою ладонь ей на грудь. — А я тебя очень хочу… Я бы прямо сейчас с ними поигралась. — Иногда я не успеваю за твоими перепадами настроения. — Рита несильно шлёпнула её по попе. — И мне кажется, за это тебя пора начать наказывать. Катя в этот момент уже осторожно целовала её, переходя от шеи к щеке, а когда их губы встретились то они подарили друг другу мягкие и недолгие прикосновения. — Пойдём. — шепнула Марго. — А то, по-моему, твоя тётя всё ещё в шоке, что ты встречаешься со своим бывшим школьным психологом. Она оказалась права. Более чем через час, когда все четверо наконец-то собрались за новогодним столом, женщина не могла побороть любопытство, хоть и являлась вполне воспитанным человеком. Мучить Екатерину с допросами о её травме она не стала, но деликатно пробовала узнать, как же девушки позволили себе подобный роман. — Марго, я дико извиняюсь… — говорила она, разрезая вилкой и ножом свиную отбивную на тарелке. — Но как, при работе в школе, ваши отношения перешли такую строго очерченную грань? Я имею ввиду, разве никто не узнал? Сколько таких историй с учителями и всегда они получают не самую приятную огласку, стоит об этом хоть кому-то узнать. — Никто не узнал. — ухмыльнулась Катя, в ожидании когда Рита наполнит её тарелку. — И в школе между нами ничего не было. — добавила брюнетка. — У нас долгое время были очень запутанные взаимоотношения, но всё сложилось только спустя год как Катя окончила школу, а я к тому моменту уже давно уволилась. Да и у неё ведь была девушка. — Ах, да. Об этом я помню. Но всякое бывает… И если я спрашиваю лишнее, то только скажите. — сразу же предупредила гостья. — Я вас никак не хочу обидеть. Да и ко всему прочему, Марго, ты молодая, привлекательная, у вас очевидно небольшая разница в возрасте. — Ну ваще-то семь лет. — вмешалась Полина, держа отбивную на вилке и откусывая её прямо так. — Это большая или нет? Мне всегда было интересно, большая — это сколько? Рит, тебе же двадцать семь будет в феврале, да? А Катьке щас двадцать, да? А то я че-то забыла. — болтала она, размахивая мясом. — Полюша, не маши. Уронишь. — сделала ей замечание Ася. — У меня в Штатах есть хорошая знакомая… Она в Стэнфордском университете долгое время преподавала. Интересная женщина, хоть и своеобразная, но увидела бы такое — упала бы в обморок. Там интеллигенция чуть ли не из ушей лезет. — Теть Ась… — Катя, не тетькай, я же просила. — Лааадно. Ася, где ты была-то всё это время? То есть, где бабушка живёт? — В Монтерее. Небольшой городок на Тихоокеанском побережье в Калифорнии. Там ооочень красиво, ты бы видела… Ой, Катюнь, прости пожалуйста. — Подожди, где? Она… — Наша бабушка живёт в США? Да ладно? — уставилась на тётю блондинка и даже закашлялась. — Да, конечно. Я ведь не врала вам о том, где находилась. Сёстры явно не предполагали подобного, а Катя и правда думала, что тётя решила не говорить им о своём местонахождении в России чтобы не порождать лишних вопросов. — Как? То есть, че она там делает? — спросила Хорошенко старшая. — У нас американские корни? — восхитилась её младшая сестра. — Хотя… А это хорошо или плохо? — Это не плохо и не хорошо, Полин. Но нет. Она улетела туда на ПМЖ после свадьбы ваших родителей. У неё была подруга вышедшая замуж за американца и она помогла ей переехать. Здесь она всё своё нажитое продала, посчитав, что Лена с её выбором не получит ничего. Там же она очень удачно устроилась. Как и я она всю жизнь занималась иностранными языками, поэтому адаптироваться у неё получилось довольно-таки просто. Собственно, это она мне к языкам любовь и привила с детства, а вот ваша мама их терпеть не могла. Ну, а потом ваша бабушка мне и помогала в Штатах найти первую работу по профессии. Это уже после я начала ездить по странам. Сама она профессор лингвистики Калифорнийского государственного университета Монтерей-Бэй и… — Погодиии. — Поля прищурилась. — Так она богачка что ли? — Нет, Поль. Она не богачка. Живёт не бедно, но… — Ну так конечно, двадцать лет без детей и родственников… — нахмурилась шатенка, выслушав о положении своей бабушки и теперь жалость к ней начала отпускать. — Так и че же она даже нам не помогала? Или если мы от папы, то и мы прокажённые? Блин… Тупой вопрос. Если бы она хотела, то давно бы с нами попыталась познакомиться. Или хотя бы письмо написала. Хоть что-нибудь… — Наверное, поэтому мама и не хотела нам о ней говорить. — погрустнела Полина. — Если бабушка сама нас знать не хотела, то всё понятно… — Это не так. — твёрдо заявила Ася. — Она ни раз обсуждала со мной то, как с вами познакомиться, только... — Ай, всё понятно. Просто не сильно хотела. — Кать, ты не права… — Всё, давайте сменим тему, а то я снова начинаю злиться и уже на них обеих. — шатенка осторожно принялась ощупывать посуду перед собой. — Блин… — она почувствовала что-то мягкое и поняла, что залезла рукой в салат. — Солнце, аккуратней. — Рита взяла салфетку и сама вытерла ей пальцы запачканные в майонезе, после чего вложила в руку вилку — И дай, пожалуйста, бокал. — У тебя вот, сок в стакане стоит. — Нет, я имею ввиду для шампанского. — Какого ещё шампанского? Тебе нельзя и ты прекрасно об этом знаешь. — Но сегодня Новый год. — хмуро напомнила Катя. — Чуть-чуть можно. — Нет, даже чуть-чуть. — Да в смысле? Вы все будете пить, а я сок? — А я — абрикос, на юге рос. — посмеялась Поля. — Ой, Катя, не кривляйся опять. Рит, ну давай совсем немножко нальём ей? Уже без десяти. Щас презик будет речь толкать. — Полина! Что за обзывательства? — посмеялась тётя Ася. — Чтооо? Это не обзывательство, а сокращение. — Ладно, давай. Налью в двенадцать. — согласилась Маргарита, от чего Екатерина просияла довольной улыбкой. — Спасибо. Я знала, что вы ещё не потеряли человечность. — А можно… Это… Пока есть время, я скажу тост? — вдруг спросила Поля и зашуршала бумажкой. — Я тут кое-че понаписала. И ещё я стесняюсь немного, поэтому не смейтесь. — Не будем. — пообещала Рита. — Давай. — За себя не отвечаю. — добавила Хорошенко старшая. — Катя, иди нафиг. Всё, я передумала. Не буду. — Да я шучууу! Давай свой тост. — Ну ладненько… Кхм… Эй! Рит, че ты уже ржёшь? А обещала не смеяться! — Извини, извини. Просто у меня со словом «ладненько» свои ассоциации. — объяснила Марго, сдержанно посмеиваясь. — Это какие? — поинтересовалась шатенка. — Я тебе потом напомню. — шепнула Рита ей на ухо. — Так! Всё! Слушайте! Кхм-кхм… Сегодня, в этот чудный вечер… Да Катяяя! Не ржи! — Прости пожалуйста. Это просто так официально. Всё, всё. Я молчу. — Так вот. В этот чудный вечер, я хочу сказать, что очень рада видеть всех, кто здесь собрался. Теть Ась, я по тебе очень соскучилась и надеюсь, ты будешь прилетать почаще. Хотя бы каждый год и это как минимум. Я помню, когда ты только начала летать по странам, мы ещё были мелкие и ты привозила нам всякие вкусные штучки. Это были такие маленькие коробочки с конфетками, с печеньками и мама постоянно бубнила, что из-за тебя у нас будет кариес. И как-то ты вернулась также под Новый год, привезла нам подарки, а Катя как самая наглая полезла их открывать. Она увидела две какие-то необычные печеньки и запихала их в рот, чтобы мне не досталось. Ну, или просто чтобы послюнявить, чтобы я сама потом не стала есть. Она всегда так делала. А оказалось, что ты по совету мамы ничего из сладкого не привезла и это было мыло. — Полина, как и остальные, посмеялась, а Катя насупилась. — Они были как настоящие! И тогда я болела, у меня был насморк и я даже запаха не почувствовала. — Ой, че-то я отвлеклась. — Поля вернулась к бумажке. — Так вооот. Мама, тебе я хочу… Да блин. Это пропускаю. Во! Катюшка! Я так редко говорю тебе что-то хорошее, но это только потому что ты моя сестра. Сегодня я всё-таки скажу, что… Нет, фигня какая-то. Короче… — она смяла лист бумаги, бросила его на стол и подняла бокал с вином. — Я горжусь тем, что у меня есть сестра. Вот такая вот. Какая есть. Упёртая, иногда противная, но самая смелая, самая преданная и любимая. Реально, ты иногда бываешь психушкой, но наверное поэтому вы с Ритой идеальная пара. Я бы пожелала тебе человека, который бы тебя любил, оберегал, заботился и был счастлив рядом с тобой, но желать не буду, потому что это уже исполнилось. И как бы мы с тобой ни ругались, как бы не были не согласны из-за какой-то фигни, я хочу, чтобы ты знала — я никогда тебя не оставлю. Никто в жизни за меня так как ты не переживал. Ты даже в садике всегда за меня заступалась, а я ещё тогда всем говорила: Моя сестра — самая лучшая сестра на свете. Если так не думаете, то я ей расскажу и она даст вам в рожу. И еще… Рит, ты меня по началу вообще раздражала, если честно. Ну, ты знаешь. Но если бы не ты, то возможно мы бы сейчас… Блин. Так, нет, я щас буду реветь. Короче, я че всё это болтаю? Я забыла… А! Вот. Я хочу, чтобы следующий Новый год мы отметили все точно также вместе. Ещё хочу, чтобы с нами была мама и… Вдруг у нас получится помирить её с бабушку? Ну, это я так, мечтаю. Семья — это очень важно. Но чтобы быть семьёй, не обязательно приходится друг другу кровными родственниками, правда? А ещё я хочу, чтобы на следующий Новый год моя любимая сестрёнка могла видеть всю фигню что мы повесим на ёлку. Чтобы могла увидеть платье, которое я ей подарила и… И… И моё платье тоже. И какая Рита красивая, и новую причёску тёти, и… Блин, всё. Я всех люблю и поэтому теперь реву. Полина шмыгнула носом и замахала рукой перед лицом. — Ты моя хорошая. Это так трогательно. — тётя Ася первая обняла пустившую слезу девушку. — Иди сюда. — с улыбкой и блестящими глазами попросила Катя, а когда сестра подошла, теперь уже она сжала её в своих объятиях. — И до сих пор, даже если я ничего не вижу, за тебя я всем и каждому дам в рожу. И я тоже тебя люблю, Полинка. — Я больше не буду говорить тосты. Это слишком грустно. — блондинка отстранилась от Екатерины, ещё раз шмыгнула носом и пошла обратно, а в это же время по телевизору началась речь главы государства: — Дорогие друзья! Мы с Вами на пороге нового… — Ой, Рит, всё, открывай! — Полина быстро забыла про свою сентиментальность и всучила ей бутылку. Сама она раздала всем по бумажке и ручке, призывая написать своё желание во время курантов, поджечь и бросить в шампанское. — Блиночки… Катя, а как ты будешь желание писать? — распереживалась она, когда поняла, что сестра этого сделать не сможет. — Да мне не надо. Тем более мы всегда желаем какую-то фигню, а то, что нам действительно нужно, приходит само. — шатенка с улыбкой нащупала руку своей девушки. — А ещё нужно правильно формулировать желания. — сказала Ася. — И их можно даже озвучивать. Главное, отправлять их во вселенную с правильным посылом. — Нет. Бумажки надёжней. — принялась защищать свой способ Полина. — Я так уже делала и всё сбылось. — Но я думаю, чтобы что-то сбылось, всего лишь нужно вкладывать в это силы… — предположила Марго, с сомнением разглядывая клочок бумаги. — Если у нас когда-нибудь будут дети, я не позволю тебе говорить с ними про Деда Мороза, понятно? — посмеялась Екатерина. — Ты же сразу им расскажешь, что его не существует, а ещё пояснишь почему его существование невозможно. — Дети? Нифига ты загнула. — хихикнула Поля. А вот Маргарита ничего не ответила, зато по её взгляду можно было понять — раньше от своей девушки подобных фраз она не слышала. — Всё, всё! Готовьтесь писать. Ой, и бенгальские огоньки ещё держите. Блондинка снова засуетилась в преддверии курантов. Катя попросила Риту поджечь бенгальский огонь и дать ей в руку. Ей просто так захотелось. Тётя Ася же встала с дивана и с умилением за ними наблюдала. — С Новым две тысячи четырнадцатым годом, Россия! — прозвучало поздравление из телевизора и зазвучали символичные двенадцать ударов на кремлёвских часах. — Урааа! С Новым годом! — радостно воскликнула Хорошенко младшая и принялась писать своё желание. — С Новым годом! — крикнула Катя и Марго, в это же время с чпокающим звуком открыла бутылку шампанского. — С новым счастьем, дорогие мои. — поздравила всех тётя Ася и тоже что-то чиркнула на бумажке, а потом подожгла её. Екатерина слышала как в её руке шипит бенгальский огонь, чувствовала его запах, смешивающийся с запахом шампанского. Видела мелькающий свет от гирлянд сквозь темноту и через секунду ощутила руки Маргариты. Они сменили потухший огонёк на бокал, после чего одна из них бережно обняла за талию. — Я люблю тебя, счастье моё. — прозвучал шёпот около уха, а потом последовал короткий поцелуй в губы. — Я тоже тебя люблю. — Катя улыбалась и светилась не хуже лампочек на ёлке. Её улыбка сползла только тогда, когда все чокнулись своими бокалами и выпили. Пузырьки, как и надо, щёлкали по носу, когда она вдохнула запах напитка. На вкус это было что-то слишком сладкое и совсем не алкогольное. — Это че за фигня? Рииит! Ты газировку мне подсунула? — Нет. — серьёзно ответила Марго. — Это шампанское. Катя слышала, что её тётя посмеивается, а потом захихикала и Полина. — Да че вы угараете? Шампанское мне дайте, блин! — Так это шампанское, Катюш. — продолжала настаивать на своём Рита. — Только детское. — добавила Поля и продолжила хихикать. — Да идите нафиг! Налейте нормальное! — Ладно, ладно. Сейчас. Рита забрала у своей девушки бокал и та уселась обратно на стул, с довольным видом выжидая алкоголь. — А почему тебе нельзя? Потому что антибиотики пьёшь? Или тебе совсем противопоказано? — обеспокоенно уточнила женщина. — Да ниче мне не противопоказано. Теть Ась… Ася. Не спрашивай о таком, а то кое-кто тебе прочитает лекцию про кровоснабжение головного мозга или ещё про какую-нибудь фигню. — Это не фигня, а наш организм. — поправила шатенку Марго. — А мозг — это и есть мы. Таламус, гипоталамус, гипофиз, мозжечок — всё это… — Нееет! Пожалуйста! Не надо! — в голос прикрикнули сёстры Хорошенко и Катя рассмеялась. Она прекрасно знала, какое сейчас у её замолчавшей девушки возмущённое лицо. — Вот балбеска. Держи своё шампанское. — Ну не обижайся, Ритусь. Ты же знаешь, мне нравится иногда послушать твою энциклопедию. Перед сном. — смеясь ответила Шаманка, после чего взяла бокал и отпила, но потом её лицо вновь скривилось и теперь уже посмеивалась Рита. — Да ты мне снова газировку подсунула! — Я знаю. Потому что алкоголь тебе нельзя. Но если хочешь, могу вместо этого налить молока… — Нет. — Кефир? — Нееет. — Катя отвела в сторону руку с бокалом. — Правильно, правильно убираешь. Отберу. Поэтому пей че дают. Екатерина заслужила поцелуй в щёку, но когда Маргарита встала, чтобы взять с комода зазвонивший телефон, то скрестила руки на груди и показала в её сторону язык. США, Лос-Анджелес, 21:00 За окнами спортивного автомобиля проносятся смазанные пейзажи ночного Лос-Анджелеса. С бешеной скоростью мелькают огни новогодних гирлянд, билбордов и домов. Рёв мотора с тяжёлой музыкой смешались воедино, практически заглушив собой визг девушки с пассажирского сиденья. Чарли вдавливала педаль в пол, поглядывая в зеркало заднего вида и крепко сжимала руль. Сзади их пытался нагнать чёрный гиперкар, за рулём которого была Сэм, но у неё это никак не получалось. — А ты ещё говоришь, что я ебанутая! Юхуууу! — заорала брюнетка, высунув руку в окно и размахивая бутылкой шампанского. — Да ты выронишь! — прикрикнула на неё американка, метнув взгляд уже в боковое зеркало. — Нихуя я не выроню! Хорошо почувствовалось, как автомобиль стал набирать ещё большую скорость, а двигатель загудел протяжней и выше. Они пока не доехали до центра, поэтому за лихое вождение особо никто не переживал. Таню в этот момент прижало к спинке кресла и она рассмеялась, вцепившись в ремень. — Бляяять! Мне так щекотно внутри! Малыш, я хочу чтоб ты меня трахнула! — Сейчас это будет проблематично. — Чарли увидела, что они несутся к светофору, где загорелся жёлтый свет. Она была трезвой и понимала, что успеет проскочить. Может быть, отсутствие алкогольного опьянения и сделало своё дело. Лишь за долю секунды девушка успела подумать о том, с кем едет и внутри что-то щёлкнуло. Смена педали, визг тормозов и резкая встряска. Бутылка шампанского из рук пассажирки отлетела на дорогу, а в метрах трёх от капота по перекрёстку промчалась другая машина. Мимолётный рычащий звук слева и это мелькнул чёрный Порше, уже через пару секунд скрывшийся из виду. В груди у американки бешено билось сердце. В голове непроизвольно представились картины, что бы было, не нажми она на тормоз. — Вот это реакция. — пялясь вперёд проговорила Попозже и уже без улыбки. — Теперь меня трясёт. Потрахаемся потом, я согласна. Возможно, если бы не градус в крови, то Таню бы сильнее проняло случившееся, но нет. По дороге она продолжила веселиться и петь, при этом подхватив манеру подруг и пытаясь себя сфотографировать. И не только себя. Она более десятка раз поцеловала свою жену в щёку для совместного фото и каждый раз возмущалась, что у той получается какое-то слишком недовольное лицо. — Тебе не нравится, что я тебя целую? — пристала она к ней, когда автомобиль уже спокойно доехал до пункта назначения и остановился на подземной парковке. — Принцесса, мне очень нравится, просто я не люблю все эти кривляния на камеру. Это тупо. — Чарли заглушила мотор и посмотрела на скуксившееся лицо супруги, после чего обречённо закатила глаза и вздохнула. — Ладно. Давай. Довольная своей манипуляцией брюнетка мгновенно расцвела и вернулась к фотографированию. Сделав несколько кадров, она очень увлеклась поцелуями в щёчку. Потом же, когда она опустила телефон, то добралась до уха Чарли и нежно укусила за мочку, после чего медленно прошлась по нему кончиком языка. — Нам надо идти, а ты решила меня подразнить? — спросила американка вполголоса. Вместо ответа её лицо оказалось в цепких пальцах с длинными ногтями, а тёмно-красные напомаженные губы коснулись её собственных и подарили чувственный поцелуй. Татьяна целовала её долго и неторопливо. Давая прочувствовать каждое движение языка и прикосновение металлического шарика. Они не оторвались друг от друга даже в тот момент, когда по водительскому окну постучали. Это сделала Сэм, но Чарли было плевать кто это. Она лишь припечатала к стеклу свой средний палец, в то время как вторую её руку русская девушка разместила у себя на ноге и практически запустила под короткое чёрное платье с бретельками на плечах. Только вот пробраться выше она не дала. — Да, ты угадала. — выдохнула она, когда слегка отстранилась. — Мне очень хочется тебя подразнить. Получается? — Ещё как… Темноволосая обольстительница вновь приблизилась к уху. — А ещё у меня в трусиках так гладко, горячо и влажно… — продолжила нашёптывать она как можно эротичней. — Хочешь ощутить это своим язычком? — Бляяя… — её супругу мгновенно бросило в жар. — Очень хочу. — Придётся нам потерпеть. Немножко… До следующего года. — Таня ухмыльнулась, на секунду заглянула в глаза полные влечения и, чмокнув их обладательницу в губы, вышла из машины. Сколько же было счастья у Саманты, когда Чарли тоже вышла и теперь должна была признать своё поражение. Только вот давалось это с трудом. — Знаешь че? Если бы мы не остановились, то возможно, на обочине бы сейчас валялись два трупа. — Не говори так. — попросила Рей, выбравшаяся из автомобиля Мэри. — Меня это пугает. — Извини, малявка. Больше не буду. — Да харе отмазываться. — отмахнулась Сэм. — Я не отмазываюсь. — Хуй вам больше, а не гонки, понятно? — Татьяна зло посмотрела на смуглую девушку. — Мы реально чуть не въебались. — Ой, как же так? Ваше величество обычно любит творить всякий трэш. Что случилось? — показательно удивилась та в ответ. — Боишься умереть так и не вытрепав ей все нервы? Или не опустошив кошелёк её семьи? У них с Таней ещё с Филадельфии остались довольно натянутые отношения. Саманта до сих пор считала, что русская студентка с её подругой только из-за денег и совсем перестала скрывать своё мнение. — Заткнись, окей? — вмешалась Чарли, услышав такие комментарии. — Да нет, пусть она скажет всё, что думает. Просто добьётся того, что ты ей ещё раз пропишешь в еблет, да и всё. — Попозже с вызовом вскинула бровь, напомнив о том, как на одной из тусовок пьяная Сэм назвала её шлюхой и чуть менее пьяная Чарли не сдержалась и ответила на это кулаком. Последнюю потом долго мучила совесть, ведь они дружили очень плотно. Всегда прикрывали друг друга, понимали, поддерживали и никогда перед ней не стояло такого выбора как, любовь или дружба. К счастью, выбирать и не пришлось. Через месяц-другой все снова начали общаться. В этом помогла Яна, время от времени заставляя свою девушку придерживать язык за зубами. Сейчас она тоже вовремя успела договорить по телефону и, выйдя из машины, вмешалась. — Сэм, мы правда неслись как ебанутые. Это прикольно, но я видела как перед нами пронеслась какая-то тачка, так что Танюха права. Давайте больше без такого? Хотя бы не в черте города. — Ооой, развели тут. Мы идём, нет? — поторопила всех Мэри, подкрашивая губы. — Мы в номера поднимемся сначала или сразу на крышу? — спросила Юля с горящими глазами. — Хочу с кем-нибудь познакомиться сегодня и выставить фотки в инстаграм. Надо Луиса позлить. — Нашла кого злить. Он приезжает раз в сто лет в Филю, пользуется тобой и сваливает к той тёлке. — фыркнула Таня, пока вся компания направилась к лифтам. — Она его сожительница и всё. — И поэтому ты так злишься? — Нет. Я злюсь потому что он остался на праздники со своими друзьями, хотя изначально обещал приехать. — Так ты же сюда всё это время рвалась, какая разницы? — усмехнулась Чарли. — А вот это уже другой вопрос. Мы с Танюхой не должны надолго друг друга оставлять. Нас связывает воронежская кровь. — Воронэжская? Это че, менструальная? Типа циклы совпадают? — рассмеялась Саманта и получила шлепок по плечу от Яны. — Ха-ха-ха. Ебааать как смешно. — скривилась Полякова. — Кстати, я решила, что тоже хочу переехать в Эл Эй. Я могу перевестись в филиал своего колледжа, только… Ребят, вы же не против, если я у вас поживу немного? Чарли уставилась на Юлю, по всей видимости, потеряв дар речи от такой новости, но не успела даже слова сказать. — Конечно не против, Юль. Че за вопросы? — лифт открылся и две подруги первые туда вошли. — Но давай мы сначала выясним то, что запланировали, окей? Ну и ты переведись для начала. Это когда будет? С ними поехали Яна и Мэри, а оставшаяся вместе с Рейко Саманта присвистнула. — У тебя уже не спрашивают, да? Ну давай, врежь мне ещё раз. Я ведь не права. Ратлифф метнула на неё раздражённый взгляд и они втроём вошли во второй лифт. — Это её дом тоже, так что она в праве была согласиться. — Да с чего он её-то? — Она моя жена, а значит у нас общее имущество и я с её желаниями считаюсь. — Ну да, не то, что она с твоими… Но развестись никогда не поздно, правда? — Сэм ухмыльнулась, а потом покосилась вниз. В этот момент Рей взяла Чарли за руку и плотно прижалась сбоку. — Эй, ты че? — спросила американка. — Говорила же, не говорите про смерть. Теперь страшно. Вдруг мы упадём и умрём? — девочка-подросток смотрела на меняющуюся цифру с этажами, а потом отвернулась и уткнулась лицом в её чёрную рубашку. «Наверное, после смерти родителей её пугает всё, что хоть как-то связано с этой темой…» — предположила про себя Ратлифф и погладила Рейко по плечу. — Да не бойся, мы только на первый этаж поднимаемся. — Ой, да? — четырнадцатилетняя девушка быстро отстранилась и покраснела. — Извини. Я сильно нервничаю. Вдруг меня не пустят? А если нет, то мы посидим в отеле и потом вы уйдёте, да? Может хотя бы ты со мной останешься? — Кхм… Ну, как-то… Не знаю. Давай мы сначала попробуем тебя провести, окей? Саманта вопросительно посмотрела на подругу, но та лишь пожала плечами и на её лице читалось неподдельное недоумение. Множество нарядных девушек и стильно одетых парней. Подвижные ритмы заставляющие если не танцевать, то покачивать головой в такт. Загорелые и стройные тела гоу-гоу в откровенных костюмах и они демонстрируют свои умения на высоких подиумах, расставленых в разных местах довольно пафосного заведения на крыше. Посреди клуба от множества цветных бликов блестит бирюзовый бассейн. По периметру посажены пальмы и стоят лежаки, а на двух огромных барах рекой льётся алкоголь. В отдельной vip-зоне отгороженные от всех столики и, как раз за одним из них, располагалась компания девушек разных национальностей. По бокалам Чарли разливала дорогое шампанское и вместе с остальными смеялись над Рей, заткнувшей себе уши. — Громко тебе? — Страшно! — выкрикнула подросток с округлившимися глазами. — Тут всегда так шумно?! И все такие гооолые… — Да не шумно тут, не выпендривайся! — недовольно взглянула на неё Мэри, попивая из трубочки коктейль, стоя у стола и слегка двигая бёдрами, при этом прозорливо наблюдая за посетителями. — Зря красила тебя, раз с этим фейсером проще было переспать. Но он ниче такой, кстати. Так бы я хуй согласилась. Номерок правда просил, долбоеб! Нет, ему можно дать, но не свой телефон уж точно. Так что лучше спасибо скажи, малявка, или пиздуй к себе в номер. — Она первый раз в таком месте, че ты хочешь? — Таня подняла солнечные очки на лоб и взяла себе шампанское. Как только её жена села рядом, она тут же переместилась на её колени, обняла одной рукой за шею и закинула ногу на ногу. — Нормальный такой шампусик. — оценила в это время Юля. — Вкусненький. — Это Кристалл, алё! Конечно вкусненький. — фыркнула Мэри. Музыка ненадолго затихла. Ди-джей громко призвал всех отрываться в эту ночь до утра и уснуть лишь в следующем году. После этого на подиумах, стоящих на воде, началось огненное-шоу. Его проводили не только там. Гоу-гоу тоже оказались артистами этого оригинального жанра и теперь сексуальные танцы дополнились огнём в прямом смысле этого слова. Одна из них танцевала довольно близко к столику девушек, на одном из возвышений, и привлекла внимание некоторых на себя. — Малышка, у тебя попка не подгорит? — крикнула ей Сэм. — Орех прям что надо, жаль такую прелесть! — Мда… — Таня обратила внимание на то, что Яна никак на это не отреагировала. — Тебе тоже нравится? — посмотрела она на супругу. — А? — та отвлеклась от телефона. — Да, нормас. — В смысле, блять, нормас?! Дорогая моя, ты не прихуела? — Да че? Принцесса, погоди, я маме отвечаю. — Так ты меня не слушаешь? Маме, говоришь? — Татьяна отобрала у неё телефон и посмотрела на экран. — Ну… Ладно. Её тоже с праздником от меня поздравь. Чарли, не поняв что к чему, вернулась к набору текста. Брюнетка тем временем сама присмотрелась к танцовщице. Она о чём-то задумалась и постоянно поглядывала то на неё, то на свою жену. Прошло не так много времени перед тем, как она поднялась и позвала за собой трёх подруг. — Я не могу так. — Попозже уверенным шагом вошла в уборную и повернулась к ним, встав рядом с раковинами. — Мне вообще теперь кажется, что я ошибаюсь и мы делаем какую-то хуйню. — Так мы ещё ниче и не делаем. — усмехнулась её одногруппница. — Вот когда сделаем, тогда и узнаем, ошибаешься ты или нет. У меня, между прочим, всё на мази. Дело осталось за малым, дождаться двенадцати и понеслась. — Я не могу даже представить что она будет с кем-то и что-то, а я буду сидеть и знать об этом! — А трусики? — Я просто устрою ей скандал и она… Она оправдается. — Бурая отвернула лицо в сторону и покачала головой. — Блять, несу какой-то бред. Почему они все такие, а? Я женилась на ней не из-за денег как твоя Сэм думает, если че. — резким движением она повернулась к Яне и казалось, вот-вот заплачет. — Я знаю. И я сразу говорила, что это хуевая идея. — поддержала её сомнения Еременко. — Просто поговорите с ней. Вам правда это нужно. — А че там размусоливать? Такие полусвятоши, я хуею. — возмутилась Мэри. — Мы придумали охуенный план! Ты будешь знать по факту, изменяет она тебе или нет. А дальше ты будешь делать с этой информацией всё, что угодно. Можешь тупо проглотить. Можешь устроить скандал. Захочешь отомстить? Пожалуйста. Прикинь какая шумиха будет, если по сети распространится видео, где дочь известной актрисы, сама снимающаяся в сериале для тинейджеров, трахает другую тёлку? Таня сморщилась и, стиснув зубы, процедила: — Заткнись. — Бля, Мэри, даже я не такая сучка. Ну это жёстко. Может, это и правда лишнее? Да и Танюх, на что-то можно закрыть глаза, правда? Что ты будешь делать после развода? Уедешь в Россию? Тебе тут жить не на что. Все эти мажоры… — Полякова покосилась на Мэри. — Если захотят оставить ни с чем, то оставят. — Ну, в этом ты права. У меня так отец свою вторую жену оставил с голой пиздой. Она очень забавно ныла и стояла на коленях перед нашей дверью, когда он вернулся к маме. Видите ли, ей идти некуда. Но она не особо думала своей башкой, когда скакала на чужих хуях. Слушая это, Таня сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она пыталась понять, как будет себя вести, если узнает горькую правду? Готова ли она потерять Чарли? Потерпеть предательство и от неё? Развестись и, возможно, уехать к себе на родину? Так просто отказаться от той жизни, к которой успела за это время чертовски привыкнуть? Есть мамины макароны с котлетами и борщ вместо всего, что ей пожелается? Пить дешёвый алкоголь? Экономить на косметике? Жить в обыкновенной двухкомнатной квартирке и учиться там, где учится ей всю жизнь совсем не хотелось? — Ну? Алё, гараж! — щёлкнула пальцами Юлия. — Может реально нахуй надо? — Если хочешь, я помогу вам выстроить диалог. — предложила Яна. — Хоть я и не люблю в такое вмешиваться. — Какие вы клуши. — Мэри закатила глаза. — Нет, детка, ты сама смотри. Если тебя устраивает вечный пиздеж и очередной предатель в твоей жизни, то вперёд, можешь дальше терпеть. — Меня не устраивает! Сууука… — Татьяна нервно облизала губы. — Похуй. Давай. Если в этот раз мне будет больно, то хотя бы я об этом узнаю не случайно. — Зря. — вздохнула Еременко. — Но ты лучше подумай… — Всё! Я решила. Извини, Ян, но я не хочу быть терпилой как ты. Знаешь, че я в этой жизни поняла? Когда большинство показывает тебе путь, никогда по нему не следуй. Они отправляют тебя прямиком в пропасть, но перед этим ты будешь ещё долго и мучительно шагать до неё по углям. — Иногда мне кажется, что в тебе хранится целый архив из цитат для ванильных пезд. — со смешком заметила Мэри и полезла в сумочку. — Ну всё, значит, действуем по плану. Снежок кто-нибудь будет? А то я если буду бухать, то усну нахуй. Сегодня же все рано встали, да? — Да. Дай мне. — сухо попросила Попозже. Она решила, что так ей полегчает и совесть перестанет напоминать о своих останках. Пара белых дорожек у раковины, лёгкое пощипывание слизистой и изучение своего лица в отражении. Подруги уже пошли обратно, а вот Татьяна ненадолго застыла на месте. Она засмотрелась в зеркало на эту длинноволосую брюнетку и на какую-то долю секунды себя не узнала. О себе напомнила та запуганная школьница, недовольная своей внешностью и слабостью. Стоя уже в одежде перед зеркалом после душа, Таня недовольно смотрела на свой внешний вид. Её что-то не устраивало, но что именно она не могла понять. Нет, она давно хотела себе короткую стрижку и ей она нравилась, но самооценка от этого не поднялась. Да и выглядеть так, как этого бы хотелось обществу, желания тоже не было. «Ну синяки под красными глазами тоже не придают мне офигеть какой красоты» — подметила она про себя и, отвернувшись от своего отражения, вышла из ванной. Теперь же от своего отражения девушка не отворачивалась. Она отрицательно покачала головой, кончиком пальца осторожно вытерла остатки кокаина под носом и, ухмыльнувшись самой себе, вышла из уборной. И да, она не зря была уверена в том, что совесть перестанет подавать признаки жизни. Уже через тридцать минут она вытянула свою жену на танцпол и свободно двигала телом под электронную клубную музыку. «Это ведь всегда было для меня. Зачем себя обманывать? Мне нравится. Ещё тогда, в школе, у тебя на вечеринке, когда ты дала сожрать мне экстази... Я же хотела этого. Я хотела тебя. Я хотела, чтобы ты была моей. Я хотела, чтобы ты взяла меня, но чтобы у меня было оправдание перед… Как её? Катей? Хах! Да лучше бы я сразу к тебе ушла. Какая же я тупая. Ну что ж, вот, ты моя. Уже давно…» — Бурая с улыбкой обернулась через плечо на свою супругу при этом откровенно прижимаясь к ней и двигая бёдрами. — «Но сегодня я узнаю, до сих пор или нет? Или ты такая же как эта сука? Если так, то наслаждайся. Ты последний раз прикасаешься к моему телу.» Она повернулась к ней лицом, провела ногтем от её виска к подбородку и соблазнительно прикусила нижнюю губу. Сильные руки вновь прижали чуть ближе, карие глаза выдавали похоть. Брюнетка понимала — у неё получилось завести Чарли с пол-оборота и та при первой же возможности готова её взять. Стало жарко. Татьяне и самой этого хотелось, но она смогла себя остановить даже услышав заманчивое предложение встретить Новый год в номере. Вдвоём. — Тебе так не терпится? — брюнетка развязно улыбнулась, прижимаясь как можно плотнее. — Просто ты чертовски сексуальная и сводишь меня с ума. — заворожено призналась Ратлифф. — Даже спустя почти два года? — Два года? Правда? Сейчас ты лишаешь меня рассудка так, будто мы познакомились совсем недавно. Наверное, потому что я до безумия люблю тебя, принцесса. — Ммм… Малыш, у тебя ещё будет время показать, как ты меня любишь. Если ты немного потерпишь, то обещаю, я сделаю всё, что ты пожелаешь. — расслабленно улыбаясь, Таня прекрасно понимала двусмысленность своих фраз. В отличии от Чарли. Та с трудом оторвалась от своей жены даже тогда, когда все посетители заведения начали считать секунды до окончания старого года. Здесь никто не слушал президента, не били куранты, не включались федеральные каналы. Этот праздник не считался таким важным, как в России, но к концу подсчёта женатая парочка всё равно вернулась к столу. До невозможности счастливая и разгорячённая американка вновь растрясла золотистое шампанское и в этот раз превратила его в фонтан, забрызгавший танцующую на платформе девушку. Танцовщица же приняла это в свою сторону скорее как комплимент и позволила себя полить, при этом продолжая сексуальные движения под музыку и растирая по телу дорогостоящий напиток. Глядя на это, у Сэм загорелись глаза и она засвистела, Мэри смеялась, а остальные требовали налить им пенящийся алкоголь. — С Новым, ёбаным, мать его, годом! — громко проорала Чарли, когда у всех из бокалов вытекало шампанское. — И у меня самая охуенная жена! Это чтоб все знали! Че-то кому-то не нравится? Идите, блять, нахуй! Буквально на секунду некоторые люди поблизости затихли, но потом снова взорвались улюлюканьями и поздравлениями, а кто-то даже и согласием с матерной фразой. Кому именно она была предназначена, так и осталось неизвестным, но скорее всего всем, кто осуждал их пару. Ведь даже колледж полнился слухами о том, что русская девушка с перспективной дочерью богатых родителей лишь в угоду корыстным побуждениям — Малыш, ты у меня напилась? — смеясь Таня повисла у неё на шее. — Немного. Чёт меня вынесло, хуй знает. — Чарли тоже рассмеялась и смачно поцеловала супругу в губы. Мэри в это время смотрела на неё и ухмылялась. — Урааа! Ещё один год! — Рейко размахивала новогодней шапкой и дула в разворачивающуюся свистульку, но потом перестала радоваться. — А зачем вообще это празднуют? — задалась она вопросом. Но её никто не услышал. От этого школьница заметно погрустнела и когда все немного успокоились, то уселась на красный диванчик и оглядела болтающих между собой студентов. — Я это… Пойду наверное. — сообщила она, поняв, что тут ей делать нечего. — Я только не помню куда идти. Её снова проигнорировали и, нахмурившись, она предприняла ещё одну попытку привлечь к себе внимание, слегка повысив голос. — Можно мне в номер?! — но когда и в этот раз её не услышали, то пришлось обойти стол и подойти к Чарли. — Проводишь меня? — А? Ты в номер хочешь? — Да. — Ну ладно, пойдём. — американка поднялась, но вмешалась Яна. — Рей, давай я тебя провожу. Мне тоже вниз надо, кое-что забрать. Чарли пожала плечами и плюхнулась обратно, продолжив высказывать своё желание посмотреть, как же на родине её супруги отмечают сегодняшний праздник. — Может быть ты и посмотришь. Если будешь хорошо себя вести. — сказала Таня, недовольно глядя ушедшим девушкам вслед. Она не могла сдержаться и наркотик заставлял пританцовывать даже сидя. Взгляд метнулся к Мэри. Та находилась в точно таком же состоянии и показала два пальца. Это жест подействовал мгновенно. — Я хочу пересесть. — Попозже повернулась к своей жене. — Зачем? — удивилась та, в свою очередь. — Мы же этот столик забронировали. Тут нормально вроде. — Нет, я хочу пересесть. — настаивала она на своём. — Дорогая, да зачем тебе? Ты же не жаловалась. — Эм… Мне… Мне не нравится, что эта шалава танцует рядом с нами. — Татьяна взглядом указала на танцовщицу. — Хочу… Хочу вон туда. — она указала за стол, где сидели афроамериканцы, а возле них крутились молоденькие девушки модельной внешности. — Куда? Туда? Таня, нахуя тебе рэперы? — Мне они не нужны. Я хочу чтобы ты их оттуда убрала и мы туда сели. — Ты прикалываешься? — Чарли рассмеялась. — Давай я просто попрошу эту тёлку отсюда убрать. — Нет! Я хочу туда! Тебе совсем похуй на меня или че? Только что кричала как любишь меня, а оказывается нихуя, да? — Да ты гонишь… Блять, пиздец… Окей. Щас братишки Кёртиса набьют мне ебало за то, что тебе приспичило за их столик. — немного пошатываясь, Ратлифф поднялась. Мэри наблюдала за этим и начала смеяться, закрыв рукой лицо. — Что? — одними губами спросила у неё Таня. — Чарли! Нет! Сюда иди! — Да в чём дело? Я не врубаюсь. — американка вернулась и посмотрела на требовательную супругу. — Ты нормально себя чувствуешь? — Да. Я передумала. Я не хочу за их столик. Я хочу… Я хочу лобстера. — Лобстера? У тебя ПМС что ли? Парень! Официант! Да, да. У вас есть лобстеры? — Эм… Да, есть. — отозвался молодой человек, проходящий мимо. — Приготовьте одного. Спасибо большое. — Пиздооос… — Татьяна скрестила руки на груди и разочарованно посмотрела в сторону. — Что? Таня, блять… Что не так опять? — «Спасибо большое»… Он че тебе его уже приготовил и принёс или че? — Ты ебанутая? Я просто его поблагодарила. — Кого? Обслугу? Который ещё нихуя не сделал, а только башкой покивал? По лицу Чарли можно было понять, что она уже не знает как комментировать поведение жены, изменившееся за считанные секунды. А та продолжала давить. — Вот поэтому на тебе и Оливия ездила. Нихуя не выполняла по дому, а только зарплату получала, а ты и рада помогать всем неимущим. — А тебе не кажется, что щас на мне ездишь именно ты? Ты себя вообще слышишь, нет? Начала какую-то хуйню неадекватную нести! — Хуйню? То есть я несу хуйню? Заебись! Всё, блять! Не надо мне никакого лобстера! Отъебись от меня, окей? Несколько секунд полупьяная девушка пялилась на Таню. Взгляд из любящего превратился в желающий прописать ей хорошую оплеуху, но вместо этого Чарли резко поднялась и с агрессией бросила на стол кредитку. — Сожрёшь этого лобстера, блять и заплатишь, понятно?! Заебала! Совсем уже башка от наркоты поехала! — Вот это угоооза… — рассмеялась Полякова, сидящая рядом и подняла со стола кредитку. — А че у них кроме лобстеров есть? Подруга ей не ответила. Сжав губы и осуждая саму же себя, она наблюдала за тем, как её жена покидает заведение. — Молодец. — похвалила её Мэри. — Но не надо было её так злить. «Это у неё реально крышак едет или у меня? Я уже ниче не понимаю! Она же у меня такая охуенная, но почему иногда ведёт себя как долбоебка? Просто кааак? Как такое возможно? Как в ней умещается всё самое пиздатое и самое ебанутое? Больная. Реально больная. То столик ей не нравится, то ещё че-то, то лобстера ей приспичило! Да она его не ела-то никогда! Ей определённо надо завязывать с коксом и начать принимать успокоительные! И мне тоже…» — с этими мыслями Чарли добрела до их номера и открыла его карточкой. Не так давно у неё было наипрекраснейшее настроение, но Татьяна всегда умела взять это настроение за шкирку и выпотрошить как свинью на скотобойне. К этому давно пора было привыкнуть. Наверное, привыкание уже и началось, потому что когда Ратлифф скинула с ног кроссовки и упала на постель прямо в одежде, злость и раздражение постепенно отступили. Положительные эмоции не вернулись, но теперь хотя бы не хотелось рвать на себе волосы от нелогичных капризов своей возлюбленной. Хотелось просто от всех отдохнуть. Достав из кармана брюк телефон, американка зашла в соцсеть. Там висели сотни заявок в друзья и непрочитанных сообщений. Большинство из них от подростков, смотрящих сериал с её участием. Изредка она просматривала их и отвечала на что-то более-менее адекватное. — Ой… Привет. Ты че тут делаешь? — из ванной комнаты вышла Рейко с мокрыми волосами и в одном полотенце.