Charley Ratliff
10 Nov 2012
What's up? I still have your jacket, I can give it to you tomorrow😇 We're going for a walk, right? (Как дела? У меня осталась твоя куртка, могу завтра отдать. Мы же пойдем гулять, да?)
Don't use a translator, it shows😂 (Не используй переводчик, это заметно) U can keep jacket, bt don't wear it anytime soon. We got caught on camera, called my ps, now i'm going to wash the principal's car of shit😒 (Куртку можешь оставить себе, но не надевай ее в ближайшее время. Нас запалили по камерам, позвонили моим предкам, теперь иду отмывать тачку дирика от дерьма.)Fuck!😱 Why didn't they get to me? (Охуеть! Почему до меня не добрались?)
Hood saved u. Take it easy, won't turn u in😂 (Тебя спас капюшон. Не парься, не сдам.) — Бля. — прочитав послание, Таня виновато прикусила губу. — Что? — Коть, ты сильно обидишься, если я ненадолго съебусь? Шатенка слегка удивилась. — А че такое? — Ну… Я же рассказывала про вчерашние мутки с пшенкой, а щас Чарли за нас двоих отдувается. Надо помочь. — Тань, но сегодня мой единственный выходной за неделю. — нахмурилась Катя. — Потом никак? — Конечно никак, она же щас наказание отбывает. Да я недолго, главное не усни. Люблю, целую, скучай. — Попозже послала воздушный поцелуй и завершила вызов. Она очень быстро созвонилась с новой подругой, собралась и, напялив на голову ее же кепку, поторопилась к соседней школе. Застала юную американку Таня на заднем дворе, где на небольшой парковке та своими руками уже драила джип и иногда материлась. — Мисс, извините, а вы мою машину не помоете заодно? — привлекла к себе внимание русская студентка. — Да, красавица, без проблем. А она у вас есть? — отозвалась Чарли, стоя на маленькой стремянке и оттирая крышу. — Для такого случая я бы купила. — Бурая посмеялась и шлепнула ее сзади по ноге. — Давай эту… Как ее… Губку! — Делать тебе нехер. Со смешком школьница спрыгнула на землю и Татьяна только сейчас заметила, что левую из ее скул украшает синяк. — Ууу… Это тебе дома так за нашу шутку влетело? — она огляделась. — Мне же… Эм… Мне можно тебе помогать? Где директор? — Не знаю. Наверное где-нибудь ликует, думая, что его дочурка больше не будет со мной общаться. Я ведь в дерьме! — умело проигнорировав вопрос, Ратлифф раздраженно развела руками, после чего достала из ведра вторую губку и вручила Тане. — Вот. Мой капот. Та, в свою очередь, нахмурилась, а принявшись за работу, уточнила: — Значит у вас конфликт из-за какой-то телки? Капец. Я думала, он тебя просто бесит. — Он меня бесит. — подтвердила американка, полоща свою губку в мыльной воде. — Все началось с того, что он прямо говорил: «Наша школа принадлежит к университету Святого Иосифа, основанного обществом Иисуса, поэтому я прошу кое-кого не выпячивать свои наклонности». Что значит «не выпячивать»? Пошел нахер. Законом не запрещено. — возмущалась она. Бурая полностью поддерживала такую позицию. Хоть она поняла и не все, но суть уловила. — Вот сука. Надо было еще на крышу нассать. — Ага, чтобы я потом мыла? — посмеялась Чарли. — Ну ты че делаешь? Она заметила, как подруга обмакивает губку и не выжимая просто шмякает ей по капоту. — Что? — Таня похлопала глазками. — Я не умею. Я никогда не мыла машину. Голубиные какашки воняют. — она сморщила нос. Но при этом нельзя было не заметить, что девушка совсем не боится грязи, так как взялась за это голыми руками. — Любое дерьмо воняет, а ты хоть перчатки надень. — старшеклассница с усмешкой кинула ей упаковку новых перчаток, а когда Попозже их нацепила, то подошла сзади. — Ты дома сама никогда ничего не мыла? — Что? Ааа… Почему? Я убираюсь дома, умею. Ну блииин, я же не совсем дурочка, я поняла. — похихикала Таня, так как приобняв ее сзади, Чарли взяла своей рукой ее руку с губкой и принялась показывать как надо. — Просто я боялась поцарапать. Она чувствовала ладонь на своей талии и как бедра прижимаются к ее ягодицам. — Чарли, ну… — Таня с улыбкой посмотрела на ее лицо. — Я не такая глупая как те барби, что с тобой тусуются, правда. Я могу сама. — Точно? — американка явно уже заигрывала с ней. — Но вообще-то я сразу поняла, что ты не такая. — Да? Эм… — Угууу. Мне кажется, ты особенная. — А как… Чем… — Татьяне стоило бы убрать чужие руки, но вместо этого на ее щеках появился румянец. — Чарли, у меня есть девушка. — промямлила она. — Да, я помню, ты говорила. А при чем тут она? Это она научила тебя так странно мыть? — прикидываясь полной дурочкой, Ратлифф сместила свою ладонь на живот подруги и прижалась плотнее. — Смотри, вот здесь тоже самое, если моешь тарелку, например. Нежно, по кругу, но с легким нажимом… Понимаешь меня? Голос, ставший на полтона ниже, соблазнительно звучал прямо в ухо, а в голову полезли не самые приличные мысли. — Понимаю. Давай я… Я все-таки сама. — раскрасневшись, Таня мягко выбралась из объятий и постаралась взять себя в руки, а чтобы не выглядеть как смущенная клуша, решила выглядеть как воронежский гопник и тем самым оттолкнуть от себя. — Я это… Щас обоссусь и по ляжкам потечет. Можно я за теми кустиками поссу? — она съежилась так, будто очень хочет в туалет и быстро посеменила в сторону крупных озеленений. — Дааа… Ты была еще та хулиганка и я не знала, как от твоих наглых ручонок отделаться иногда. Но ты такая сволочь! — Бурая шлепнула жену по полечу. — Я думала, что ты реально меня хочешь, а сама со своим спором ебучим… — Нет, ну одно другому не сильно мешало… Бля! Извини, извини. — посмеялась американка, так как за плечо укусили острые зубы. — Говорю же, я была далеко не ангелом. И кстати, совсем недавно, на предпоследнем сеансе, эта мисс Сперма расспрашивала меня о детстве и знаешь… Пусть она мне не нравилась, но я благодарна, что ты ее нашла. Она мне все объяснила и четко дала понять, из-за чего у отца ко мне такое отношение. Вот из-за таких тупых ситуаций с говном. Потому что я — обыкновенный вредитель. Кажется, так она выразилась… — Чего? Да нееет. Ну почему ты так думаешь-то? В этом я с ней не согласна. Говно говном, но сколько я помню, ты еще и постоянно пыталась угодить предкам. Я же видела. — Не постоянно. Ну… Вот к примеру, даже в мелком возрасте, мне очень хотелось узнавать что же там у машины внутри и как все устроено. Я лазила под капот отцовского Крузака и несколько раз что-то случайно ломала. — Это все просто детские шалости. Уверена, большинство мальчишек так делали. — Наверное. Но я же для них не мальчишка. Кстати, брату это как раз было неинтересно. Потом мне еще приспичило научиться стрелять — хотелось, чтобы отец взял с собой на охоту, как Шермана. Я начала иногда тырить у него пневматическое ружье. И, как-то раз, пока его не было дома, я как обычно стреляла по банкам. Помнишь те высокие стриженные деревья? За ними я не увидела садовника и всадила ему в ногу пулю. Свинцовую, мать его, пулю! Бляяя… Это было очень дерьмово. А что бы было, попади я ему в глаз, прикинь? Батя был прав, когда говорил, что еще немного и я бы стала убийцей. Там вытекло столько кровищи, пиздееец… Помню, что сначала просто захотелось сбежать и в голове даже возник план: перелезть через забор и пуститься в бега. А потом стою и думаю: «Нет уж. Я не трус. В тюрьму, значит в тюрьму.». Глупый ребенок. К счастью, отец потом просто отхуячил меня палкой по рукам и все. — И все?! Палкой? Это же, блин, варварство. — Да не, он правильно сделал. Зато я запомнила. — американка явно относилась к этому как к чему-то в порядке вещей. — Садовник же еще такой хороший мужик был… Мистер Боус, кажется. Он через год умер от сердечного приступа. Папа тогда чуть обгадиться не заставил, когда приехал и сказал, якобы это последствие от того ранения. Потом еще долго подкалывал и смеялся, потому что я… Я же поверила и, короче… Ну… — Заплакала, да? — с сочувствием подсказала Татьяна. — Угу. Было отстойно. — Малыш, плакать не стыдно. Почему ты всегда этого стесняешься? — Потому что стыдно показывать слезы. — Чарли сказала это так, будто говорила очевиднейший факт на свете. — Почему? Откуда такие глупости в голове? — Ну, а как? — удивилась она. — Вот папа нам с Шером всегда говорил: «Когда люди видят, что вам обидно, они продолжают вас задевать. Не давайте им ни за что зацепиться и это сделает вас неуязвимыми.». Думаю, так и есть. Брата те пацаны, что убили, дразнили в основном за то, что он мог легко расплакаться в ответ на их оскорбления. Так что да, чаще всего людям просто по кайфу. Чаще всего они хотят, чтобы ты плакал. Вот именно сейчас, в эту секунду. Даже если вы очень близки, они со злости могут наговорить тебе любых гадостей, лишь бы поддеть за живое. Татьяна нахмурилась и поерзала. Закинув ногу под одеялом на ноги супруги, она устроилась поудобнее на ее плече. Вдыхая с шеи не до конца выветрившийся аромат барбекю, не хотелось соглашаться с такими выводами, ведь сразу вспоминались собственные провокации. — Это не правда. Я никогда не хотела, чтобы ты плакала. Ну… Может, только, чтобы злилась… — Не поверишь, я заметила. — усмехнулась Ратлифф, прикрыв глаза и рукой крепче приобняла за плечи. Задумавшись над этим, Попозже теребила пальцами ее кулон на цепочке — серебряную птицу с лентой и надписью: «Live to Ride. Ride to Live». (Жить, чтобы ездить. Ездить, чтобы жить.) — Всегда хотела спросить… Этот ястреб с баскетболом же связан? Ну, с вашей командой? Просто странно, что ты все еще носишь его. — М? Неее. Это орел, а не ястреб. Еще очень давно мама брала меня на съемки и ее коллега по сериалу подарил. У них же там про байкеров. Вот он свой отдал, а ему новый сделали. — Прикольно. Красивый… Слушай, а я щас подумала, ты же реально при мне никогда не плакала. А вообще, плакала из-за меня? Когда мы сильно ругались, например? Или недавно, когда ты чуть не развелась со мной? — Тыковка, да я же не разводилась с тобой. Я… Нууу… Хм… В комнате стало тихо. Вскоре, в ожидании ответа, Таня задрала голову и сквозь полутьму заметила, что глаза Чарли закрыты, а следом послышался умиротворенный храп. — Эй! Не спи! — она обижено толкнула ее в бок. — А? Да, да. Я не сплю. Я думаю. Вроде… Вроде нет. Мне вообще кажется, что ныла я последний раз только лет в одиннадцать. — Почему? — Да… Там… Был один случай. — А какой? — Не очень приятный. — Расскажи. — Ну… Ежевичка, мне и так кажется, что я тебе слишком много жалуюсь. Это стремно. — Ничего стремного. Я — твоя жена. — настойчиво напомнила русская девушка. — Расскажи. Я думаю, раз уж мы отказались от мисс Спермы, то тебе это будет полезно. — Эх… Полезнее бы сейчас было поспать. Утром еще с тачкой Сэм разбирать… Ауч! — Татьяна больно ущипнула ее за живот. — Ладно, ладно. Ну… Ты же знаешь, что у мамы, эта… Аллергия на собак. Еще и переезды были… В общем, она долго не соглашалась завести щенка, а мне хотелось, да и папа был не против. В конце концов она сдалась и мне подарили немецкую овчарку. Счастья там были полные штаны. Мне даже разрешили ей имя дать — Нала. — О! Это же из «Король Лев», да? — Угу. Люблю этот мультик. Вот. И когда она подросла… — Нала, апорт! Из стеклянных раздвижных дверей над зеленым газоном полетела фрисби — синяя пластиковая тарелка. За ней помчалась рослая овчарка, а следом и одиннадцатилетний подросток. Тарелка пролетела аккурат над лежаком у бассейна, где загорала женщина, а за игрушкой ее перепрыгнула и собака. Испугавшись, миссис Ратлифф очнулась от дремы и приспустила солнечные очки. Находилась она не в самом трезвом состоянии, но далеко не от алкоголя. — Вашу мать… Чарли, ты что… Ты что делаешь? Сколько можно носиться как оголтелые? За сегодня шум, гам и топот от того, что ребенок бегает с домашним животным успели ее доконать и, пребывающая в похмелье от наркотического опьянения, женщина, отправила их в парк, желая хоть немного побыть в одиночестве. — Ну и ладно. Погуляем в парке, да, Нала? Щас еще до Сэм дойдем и ее позовем. — болтала Чарли с собакой, ведя ее на поводке по тротуару и потрепала по шерстке. «Кажется, мама снова болеет. После того, как с нами не стало Шера, она болеет очень часто. Странное лекарство в виде белого порошка… Но говорит, что его прописал доктор. Интересно, почему она принимает его только вечером, а на утро всегда вот такая? Иногда кажется, что она вообще не ночует дома…» — думала она, шагая вдоль бетонной дорожки. В это же время навстречу шли два шестиклассника. Они обошли ее по разные стороны и обычно могли одновременно толкнуть плечами, но заметив овчарку, не стали этого делать. Один лишь обернулся на расстоянии пары метров, чтобы выкрикнуть: — Хэй, томбой говносраный! А второй следом добавил: — Тебе не кажется странным, что угандошили не тебя, а твоего братца?! Оба засмеялись и на ходу дали друг другу пять. Эти слова заставили пятиклассницу застопориться на месте. Ей показалось правильным что-то ответить, но она не успела даже сообразить, как вдруг выдернув из руки поводок, Нала резко сорвалась с места и помчалась через дорогу к детям, перекидывающим друг другу точно такой же летающий диск. Громкий глухой удар. В одно мгновение белый Фольксваген сбил питомца и переехал его, даже не замедлив свой ход. Глаза Чарли расширились. Все, что она слышала — это скулеж. Скулеж пока еще живой овчарки с приплюснутой головой на асфальте. Эта картина на всю жизнь впечаталась в память. Как и беспомощность. Глаза тогда застилали слезы, из-за чего Чарли даже не видела лица тех, кто помог оттащить домашнюю любимицу на обочину. Она умерла за пару минут. Зато слух улавливал голоса мальчишек-шестиклассников, с любопытством вернувшихся на происшествие и рассуждающих о том, как «эта лошара даже поводок удержать не смогла». Но на этом все не закончилось. Отец оказался такого же мнения и вынес свой вердикт: его дочь — монстр. Она целенаправленно портит имущество, калечит людей и также умышленно отправила животное на смерть. Будто какая-то маленькая маньячка, желающая посмотреть, что же будет, если отпустить собаку прямо под колеса машин. Мужчина на полном серьезе грозился сдать Чарли в католическую школу-интернат, пока та буквально захлебывалась слезами, в попытках рассказать как же все было на самом деле. И он бы выполнил свою угрозу, если бы не Фелиция. Бабушка очень умело надавила на боязнь сына подпортить репутацию, после чего, ненадолго, забрала внучку себе. С ее-то подачи все столь личные моменты тщательно скрывались от посторонних людей. Они хранились в семейном кругу, ловко опровергались для СМИ и было ни в коей мере не принято выносить сор из избы. Это порицалось подобно предательству. Даже Саманта не знала о многом, потому что «недостойно рассказывать о тяжелых временах в своем доме». В голове снова звучали последние слова отца, сказанные перед тем, как вчера он сел машину и покинул дом. Да, она несомненно не самый достойный ребенок, о каком можно мечтать, но ведь он хотел все исправить. Он сам к ней приехал сегодня! Он с такой гордостью смотрел, когда подметил их общие музыкальные интересы и попытку починить его старую гитару. А она всегда хотела, чтобы он хоть раз по-настоящему так на нее посмотрел. Мечтала добиться его расположения и чтобы он хоть чуточку полюбил ее так же, как покойного брата. Закончив историю о первом питомце, Ратлифф молчала. Вопросы напрашивались сами собой: Почему в ее жизни все складывается так нелепо? Еще несколько часов назад их семья подлежала восстановлению и что теперь? Это снова она все испортила! Кто дергал ее за язык все рассказать отцу? Костяшки на руках все еще болели, ведь после его отъезда, стенка в гараже подверглась импульсивному избиению. Только успокоившись, она вернулась к своим друзьям и супруге, стараясь делать вид, что все в полном порядке, однако, последняя не могла не заметить разбитого состояния. Потому-то перед сном и просила наконец-то отречься от этого человека, дабы не делать хуже себе. — Жалко собаку. — отвлек Чарли ее грустный голос. — Но ты же не виновата. Это жизненные обстоятельства, несчастные случаи, ошибки… От них же никуда не уйти. Мне вообще кажется, что ты добрее всех, кого я когда-либо знала. Глупышонок иногда, но уж точно не монстр. — Монстр… Монстр вообще есть в каждом из нас. Другой вопрос, спит ли он большую часть нашей жизни или бодрствует? — А это уже какая-то фраза из голливудского блокбастера. — по-доброму усмехнулась Попозже. — Не. Это моя реплика из следующей серии. — пробормотала Ратлифф и снова закрыла глаза, при этом все так же придерживая на плече Татьяну и не обращая внимание на то, что оно затекло. — Давай спать, принцесса. Завтра рано вставать. Но мне правда помогло, что ты поговорила со мной. Я люблю тебя.***
Подъем для всех обитателей дома и правда предстоял слишком ранний. Дольше всех проспала Саманта, в то время как ее подруга уже справилась с починкой Форда семидесятых годов. Ближе к полудню наполированный голубой универсал ожидал пассажиров, пока в него загружали вещи. Татьяна не понимала, зачем супруга так возится с ним, но для той это служило своего рода медитацией. Из радиоприемника диктор сообщал о ясной погоде, иногда прерываясь помехами, а теплый ветерок приятно обдувал лицо и распространял собой аромат от желтых соцветий калифорнийского мака. Чарли стояла, подвиснув у открытого багажника, Сэм в это время болталась на турнике и подтягивалась, а Яна перебирала их вещи, стараясь все как следует укомплектовать. — Малыш, помоги пожалуйста! Американка повернула голову вправо и увидела, как жена пытается вытащить из дома огромный чемодан. — Ой, прости, прости, я забыла. Не тащи, надорвешься, блин. — она очень быстро метнулась к Тане и забрала у нее багаж. Высокая девушка тем временем спрыгнула на землю и подошла к машине. — Ну че, вы скоро? — Если бы ты помогла, то было бы скоро. — заметила ее красноволосая спутница. — Бля, ну Ян, ты че, сама вообще ни с чем справиться не можешь? — Так, а я точно все взяла? — запаниковала Попозже. — Документы я наши взяла, а то ты потеряешь… Таблетки, витамины… Угу… Она начала рыться в сумочке, под озадаченный взгляд супруги. — Все, да? — Блииин. Забыла косметичку вторую. — ужаснулась Таня. — Господи… — Саманта закатила глаза. — Я принесу. — живо отозвалась Ратлифф и, сверкая белыми кроссовками, побежала в дом. За ее спиной темнокожая девушка высунула язык, сложила руки вместе и задышала подобно собаке. — Я знаю, что у меня охуенная жена, но не обязательно пускать слюни. — съязвила Бурая, с неприязнью взглянув на нее. Саманта поджала губы. — Нах иди. — буркнула она, даже не подшутив в ответ и сразу стала поторапливать Еременко. — Кетчуп, ну ты все, нет? Мне щас голову напечет. Жааарко… И я пить хочу. Дай водички. Та же вздохнула и с грустью в глазах посмотрела в сторону крыльца, явно понимая, что ее девушка даже пальцем о палец бы не ударила, чтобы что-то принести. Да еще и сказала бы, что она обойдется. В скором времени старенький фордик тихоходом выезжал со двора. — Кэт, корми Доната, поддерживай чистоту, никого не води… — наказывала домработнице Бурая, высунувшись через заднее окно автомобиля. Ратлифф вылезла следом. — Да не, не парься! Но если будешь водить мужиков, то имей ввиду, камеры есть везде, поэтому старайтесь все делать красиво. — она посмеялась, получая от супруги оплеуху. — Она шутит! Не надо трахаться на нашей мебели! — Все будет хорошо, не волнуйтесь! — помахала им очень улыбчивая сегодня Кэтрин. Когда компания выехала за ворота и отправилась в путь, Яна подметила: — По-моему, она рада, что вы сваливаете. А у вас реально везде камеры есть? — Кстати да, в гостевой комнате тоже? Янни, слышь, парочка-то возбудиться, просматривая по приезду наши ночные оргазмы. Ооо даааа детка, дааа! Скорее трахни меня, но только не вырубай видео! — простонала сидящая за рулем Сэм и громко рассмеялась. Но девушка с красными волосами недовольно скрестила руки на груди и покосилась на нее. — Угу. Твои оргазмы. — Да нет в доме камер, я пошутила. От грабителей хватает нескольких с улицы и сигнализации. — призналась американка. — Черт… Вот почему Дона с собой взять нельзя? Как он тут целый месяц без нас? — Не парься. — Таня поудобней устроилась затылком на ее плече и достала смартфон. — Кэт перестала его бояться, так что точно будет кормить и поить. Так, надо фоточку скинуть в инсту. Улыбнись. — А кто с ним будет играть? — расстраивалась Чарли, совсем не желая позировать. — Ему же будет совсем одиноко… — Нет, в этой тачке я фотки выставлять не буду. — Бурая задрала голову. — Малыш, ну ты ведь знаешь, меня бы мама убила, если бы мы прилетели с псом. Услышав это, афроамеркианка несдержанно гоготнула. — Потому что достаточно одного, да? В спинку ее сиденье тут же врезался мощный удар коленом от возмущенной пассажирки, но Татьяна крепко прижалась к ней и поцеловала в щеку. — Не злись. — тихо прошептала она на ухо. — Она же не знает, что это для нас не обзывательство и что ты мой самый-самый любимый песик, который дружит с ласковой кисой. Мур… Успокаивающие слова подействовали и она снова удобно устроилась на плече, тем самым ткнув собранным на затылке небрежным пучком Чарли в лицо. — Вооот откуда твои волосы всегда у меня во рту. — усмехнулась американка, приминая навязчивую шевелюру. — Ты туда их буквально запихиваешь. — Это лобковые. — никак не могла угомониться Сэм и рассмеялась. — Да не, у Тани там все прекрасно. — Ратлифф не собиралась оставаться в долгу. — А вот тебе не помешали бы ножницы. Яна, бедная, скоро из зубов доставать начнет. — Ой, блять, а тебе откуда знать? — Ты при мне переодевалась сто раз. Че, думаешь, я твою мохнатку не видела? — фыркнула Чарли. — Ха-ха! Пиздец смешно. Засматривалась, да? Ты поаккуратней, а то Таня тебя ко мне приревнует. В машине на несколько секунд воцарилась тишина, но потом ее оборвал коллективный смех сразу трех девушек. — Если только буду в говно. — прокомментировала брюнетка. — Хотя нет, даже в говно не смогу. Ян, без обид. — Какие обиды? — Яна тоже хихикала. — Прикинь этих двоих в постели. Как борцы ММА. Ратлифф так же посмеивалась над этим, взяв в руки телефон, а вот Саманта обиделась. — Яна, а я че-то не поняла, тебя во мне че-то не устраивает? Моя фигура не нравится? — Сэмми, ну ты просто большая. И ты же знаешь, мне все нравится. — Еременко даже взяла свою девушку за руку, на что та обижено ее одернула. — Отвали. — Ну не обижайся. — Relajate, amiga. (Дружище, расслабься. исп.) — попыталась по-доброму подбодрить подругу американка. — Ты высокая, мощная, че ты паришься? Это же плюс. Девчонки говорят скорее о эстетическом сочетании. Типа, инь-ян… Выраженное мужском начало и женское… Понимаешь? А у нас с женственностью не очень… — За себя говори. — огрызнулась Саманта. — Я хотя бы мужиком стать не пытаюсь. Повисло неловкое молчание. Закусив губу, Яна отвела взгляд в окно. Вчера они невольно услышали многое, но этой темы так и не касались. — Дорогая моя… — с агрессией начала Бурая и даже перестала подглядывать в телефон супруги. Но та положила ей руку на ногу, тем самым останавливая привычный гонор. — Подожди. А что значит «хотя бы»? — Хотя бы… Хотя бы… Когда ты мне собиралась сказать вообще? — А она была обязана, после твоих выходок? — снова вмешалась Попозже. — Я, блять, не у тебя спрашиваю! — Давай-ка ты с ней говорить так не будешь? — А она в наш разговор, блять, может не лезть?! Хули в каждой бочке затычка?! — Але! Затычка у тебя во рту будет, если продолжишь пиздеть! — Таня, не вопи, пожалуйста. Сэм… — Слушайте, зачем вы снова начинаете… — попыталась примирить их Яна и тут же вскрикнула — Сэм, осторожней!!! Саманта резко вывернула руль вправо. Раздался громкий визг тормозов. Встряхнув пассажиров, автомобиль остановился на обочине. Вокруг поднялись клубы пыли, а по левую сторону с дороги скрылся небольшой зверек. — Ебаный опоссум! — прикрикнула Сэм и ударила ладонями по рулю. — А ты хули орешь?! Я бы успела, блять! — обрушилась она на Еременко. — Так, харе, давай лучше я поведу. — предложила Чарли. — Отъебись, а! Мисс Все Умею, Все Могу Лучше! Че, блять, сука, у вас за привычка доебаться до меня?! — А че за привычка у тебя на взаимные шутки реагировать как конченая? Саманта со злостью взглянула на подругу в стекло заднего вида. Отстегнув ремень, она просто вышла из как попало стоящей на обочине машины со словами: — Пошли нахуй, блять. Едьте сами куда хотите. После хлопка дверью, Попозже манерно закатила глаза. — Госпааади… Девочка обиделась. Яна же очень тяжело вздохнула и обернулась к парочке друзей. — Чарли, вот зачем ты ей отвечаешь? Как два барана на мосту, честное слово. Тань, еще и ты масло в огонь подливаешь. — А почему я должна молчать? — удивилась Ратлифф. — Она только извинилась и опять ведет себя как дурная. — Но она же твой друг. Она сейчас очень нервничает, ее команда проиграла последний матч, в колледже проблемы… Ей нужна поддержка. — Ян, а у кого этих самых проблем нет? — удивилась Татьяна. — Может быть, Чарли тоже нужна поддержка, а не тупые шутки и выпады? Еременко ничего не ответила. Покачав головой, она тоже вышла из Форда и отправилась успокаивать свою вторую половинку, в то время как та бродила вдоль дороги и пинала камешек. — Я уже начинаю жалеть, что мы поехали. — нахмурилась Чарли. — Я думала, это будет веселая поездка, а мы километр проехали и начинается… — Да ладно, малыш. Я при них не стала говорить, но… Мне кажется, ей просто обидно. Яна сказала, что она специально сюда ехала, чтобы извиниться перед тобой, а потом так случайно узнала, что ты ей не рассказала о своем… Ну… Как минимум важном решении. А сейчас ты вообще при всех сказала про ее небритую вагину. — Что? Да она первая про тебя начала… — Все равно. С твоей стороны это было не очень красиво. Она все-таки пошутила, а ты знала о чем говоришь. Таня посчитала верным отчитать супругу наедине. Ни в коем случае не при других. Поступая настолько лаконично, она бы и сама ранее себя со стороны не узнала, но в последнее время в ней проснулось недюжинное чувство ответственности и вспомнились рекомендации мисс Симен. — Татьяна, поверьте мне, женщине с богатым опытом. Вы обязаны все взять в свои руки. Где-то похвалить, а где-то поругать, где-то показать, что вы маленькая девочка и нуждаетесь в защите, а где-то вести себя как строгая мать. Главное, показывать, что вы одна такая. Другой такой больше нет и не будет. — настойчиво говорила психолог на родном языке как своем, так и посетительницы. — Знаете какой партнер самый лучший? Которого мы сами воспитаем. Внимательно слушая, брюнетка держала в руках блокнот и иногда что-то записывала. — Что значит «самый лучший»? Я не хочу ничего менять в ней, мне все нравится. — Уверены? И даже ничего не раздражает? — Нууу… — Попозже задумчиво щелкала ручкой. — Она топчет красивые цветы, а потом говорит, что это Дон. Это бесит. И храпит. Но я тоже. — добавила она со смешком. — Нет, я имею ввиду что-то более… Более весомое. — мисс Симен закинула ногу на ногу. — К примеру, позиция? Отношение к чему-либо? Глупость, в каких-то моментах? Пошлость? — Против последнего я ничего не имею против. — посмеялась Таня. — Да нет, что вы? Ничего такого. Разве… Разве что… Да. Есть кое-что, что меня выбешивает до трясучки прям. Это гребаные телки. — Вот! Против этого мы с вами и боремся, верно? Рассказывайте. — А что рассказывать? Она постоянно пялится на этих размалеванных баб. Всегда! Думает, что я не вижу, поэтому стоит мне отвернуться и сразу можно пялиться на чужие сиськи и жопы! Она говорит, что это не так, но я же не слепая! Вчера какая-то су… Девушка. Какая-то девушка, подошла к нам в универе. Буфера надутые, губы пельменями, жопа а-ля Кардашьян в миниатюре и я смотрю… Пялится на сисяндры, чтоб ее! Лыбится вся, довольная, морда светится, автограф пишет и такая: «Как тебя зовут?»! Какая ей, к черту, разница, как ее зовут?! А потом: «Зя сьто ти мне по лицу сездиля?». За что? Серьезно?! Типа не понимает! Уф. Аж до сих пор бесит. — А вы что? — Что, что? Я сказала: «Сама догадайся!». — Хм… И как? Догадалась? — Если бы. После того, как я весь вечер с ней не разговаривала, будит меня ночью и такая: «Таня, Таня! Я поняла. Извини, что из-за той телки мы опоздали на твои ресницы. Надо было напомнить, я бы поторопилась.». Ну остолоп, нет? Я правда уже потом и злиться толком не могла. Она же получается весь вечер и полночи думала над этим. — Татьяна посмеялась и отпила кофе из стаканчика. Психолог вздернула брови и что-то записала в блокнот. — Вот вы все сделали правильно, но очень быстро размякли. Надо было, чтобы еще подольше подумала и помучилась. Еще немного и она так скоро своих поклонниц трогать начнет, при том будто бы не понимая, в чем же проблема. — В смысле «трогать»? Не будет она никого трогать! — Будет. — высоким и спокойным голосом повторилась психолог. — Желание вставить всем подряд будет проявляться с годами все больше, ведь полностью изничтожить этого мерзкого Чарльза вы не сумеете… — Да он не мерзкий совсем, но… Что делать-то, блин? Получается, дело не в операциях вовсе? — испугалась Татьяна, полностью доверяя словам дамы напротив. — Воспитание и только воспитание. — многозначительно подняла ручку мисс Симен. — Если знать на какие точки давить, использовать женские и психологические хитрости, можно с легкостью отдрессировать такое примитивное существо как мужчина. А так как ваша жена недалеко от них ушла, так же как и любой мужчина недалеко ушел от обезьяны, то в этом нет ничего сложного. Ей всего восемнадцать. Перед вами великолепный пластилин! Записывайте… Хлопнули двери и в машине вновь очутилась пара друзей. — Ну наконец-то. Едем? — уточнила Бурая. — Пусть она сначала извинится. — девушка за рулем скрестила руки на груди. — Потом поедем. У Чарли даже бровь приподнялась. — Я? За что?! — За то, что обижаешь ее своими словами. — повернулась к ней Еременко. — Я пообещала ей, что ты извинишься. Она тоже. — Да че за детский сад? Мы едем или нет?! — начала раздражаться Ратлифф. — Мне не за что извиняться и я в ответ на ее шутки не ухожу плакать. Мы всегда друг друга так подъебывали, че за бред? — Пфф… — Саманта попыталась снова выйти из машины, но Яна ее остановила. — Че? Не трогай! Пусть извиняется или я никуда не поеду. Яне снова пришлось обратиться к подруге. — Чарли, иногда нужно пойти друг другу на встречу и попросить прощения, если сильно друг друга обидели. Друзья так и поступают, понимаешь? — Медвежонок, да ладно тебе. — Таня взяла раздраженную супругу за руку и очень ласково погладила по спине. — Извинись, чего тебе стоит? Будь умнее, иначе мы так и простоим здесь десять лет. Пожалуйста. Ради меня. — прошептала она последние два слова на ухо и приятно сжала внутреннюю сторону ее бедра. — Ну… Ну… — обычно только у жены американка и могла попросить прощения за всякую ерунду, но отказать не смогла. — Лааадно. Извини, нытик. — Чарли. — Да бля. Окей. Извини, Сэм. Я не понимаю, что именно тебя обидело, но извини. Так? — Нормально. — Саманта тоже обернулась и даже с улыбкой. — Ты тоже извини. Я постараюсь поменьше шутить, типа, ты это… Каблук. — Ублюдина. — посмеялась Ратлифф и хлопнула ее по плечу. — Если бы не это, хуй бы я перед тобой извинилась, понятно? Таня с Яной переглянулись и закатили глаза. — Голубки, мы едем, нет? — Да погодите. — отмахнулась Сэм и, сдвинув свою девушку, принялась рыться в бардачке. — Коротыш, а ты это… Ты же еще коллекционируешь модельки авто? Я совсем забыла, хотела тебе подогнать одну. Мне сказали, что она редкая… Уже через час бывших сокурсниц сместили на заднее сиденье, а двое примирившихся подруг спереди увлеченно обсуждали предстоящий в этом году чемпионат мира по баскетболу. Наконец-то поездка становилась настоящим дружеским автопутешествием. Спустя пару-тройку часов все четверо напрочь забыли про глупые ссоры, успели поиграть в «Да и нет не говорить», съесть большую часть сэндвичей и подпевали бодрым песням из магнитолы. Пустая трасса, чистое голубое небо, вокруг одни только поля. За одним из них вскоре начала мелькать водная гладь, а через несколько миль друзьям открылся необъятной величины океан. — Блин, как красиииво… Давайте туда доедем. — Татьяна припала к стеклу, наблюдая его красоту всего лишь второй раз в своей жизни. — Йоу, дружище, она у тебя че, воды не видела? — посмеялась Саманта. — Вот и в чем ей был прикол жениться на мажорке? — Не за этим. И видела я все. У нас медовый месяц во Флориде был. — Да, просто мы не выезжали больше никуда особо. Учеба, работа, срачки. — Ратлифф усмехнулась и кивнула в сторону океана. — Реально, давай доедем. Яна вон уснула, а глаза откроет — порадуешь. — Ну… Ну да… — девушка-водитель покосилась на бывшую одноклассницу, пока та обменивалась улыбками со своей супругой. — А это… Раньше побольше времени было, да? Да и бабла. Помнишь как твое шестнадцатилетие отмечали? Бляяя… Яхта, бухло… А телочки? Им лет по двадцать было и все охуенные. Щас хоть признайся, твои предки модельному агентству кэша накинули, да? У меня до сих пор есть видос, где ты буфера той сучки шампунем залила и языком, блять, ее. Хы. И это, блять, такая соска была, отвечаю. Вы еще тогда… — Сэм, замолкни. Можно это не рассказывать? — сконфуженно попросила Ратлифф, заметив как лицо жены перекосило и быстренько сменила тему. — Погоди, а че мы табличку Сан-Диего проехали? Мне казалось это в другой стороне… — Нормально едем. Видишь, навигатор показывает. — Ну окей. Вон, съезд направо. Еще немного и автомобиль спустился по грунтовой дороге прямо к воде. Колеса с хрустом остановились, от чего проснулась спящая пассажирка. — Че, уже? Уже приехали? — взъерошенная красноволосая голова резко поднялась. — Нет! Мы купаться приехали, пойдем! — Таня схватила подругу за руку и поволокла из машины. Спотыкаясь о камни, Яна пыталась нагнать ее и еще плохо соображала, но когда обе остановились у воды, то Попозже поежилась. — Купаться прохладно, принцесса, не находишь? — усмехнулась Чарли, неторопливо подходя следом. — Блин, я че-то затупила. Эх… Ну все равно красиво. Татьяна оглядела бескрайние просторы океана. Резким движением она раскинула руки в стороны, задрав лицо вверх и пропела на русском: — Я свобооооодееееен! — Словно кууурица в трусааах! — подхватила Яна и посмеялась. — Дурная. Отмахнувшись, она поплелась к своей девушке, застрявшей где-то позади. — Я определенно когда-нибудь выучу русский чтобы понимать ваши приколы. Ратлифф подошла и приобняла Татьяну за талию поверх легкого розоватого платья. Через минуту задумчивого молчания она спросила: — А ты бы хотела когда-нибудь жить в доме с видом на океан? — Хм… Ну, вообще-то… Кое-кто обещал дом в Майами… Украдкой взглянув на жену, русская девушка стиснула губы, стараясь не улыбаться при виде того, как брови той наивно приподнимаются и лицо растерянно вытягивается. — Ну я… Я… Я зарабатываю и… Вот гонорар у меня будет большой за этот сезон и… Ну… — Я шучу. — кроткий поцелуй одарил собой загорелое плечо под баскетбольной майкой. — Не думай пока об этом. Мы все успеем. Главное не спеши и делай то, что тебе сейчас нужно. А про дом у океана я уже пообщаюсь со своим мужем. Ратлифф смущенно молчала и слегка улыбалась. Глядя на супругу, она в какой-то степени даже не верила в то, что у них наконец-то все налаживается. Неконтролируемая буря превратилась в приятный бриз, но здравый смысл задавал вопрос: надолго ли? — Ох… Как же клево на земле, кто бы знал! — Полина потянула руки в стороны и вдохнула аромат от Балтийского моря, но сразу же поморщила нос. — Фууу. Рыбехой попахивает, чувствуете? О! Вон ее грузят! — Смотли, Ита! Смотли! Титьки летают! — восхищалась Лина неподалеку и махала поднятыми вверх ручками. Все семейство вышло с парома в порт и, для девочки в розовом платьице увидеть, так близко взмывающих прямо перед ней в воздух чаек было словно самым настоящим чудом. — Летающие титьки? Прикольно. — Поля рассмеялась, услышав ее выкрики. — Катюх, любуйся! Вон куда твои улетели! — Да пошла ты. — пробубнила шатенка. Три более взрослые дамы опережали их, а Маргарита взяла ребенка за руку. — Солнышко, правильно говорить — птички. Пти-чки. Птички. — Тицьки! — Уже лучше. А называются эти птички — чай-ки. — Саки! О! Кобалик! Тетя Ена, кобалик упавает! Даекооооо! Болтая что-то еще на своем языке, Анжелина со всех ног понеслась к Елене Анатольевне. На полпути она, конечно же шлепнулась, запачкала розовое платьице, но это не помешало ей продолжить свой путь. — Ну вот, теперь чайки у нас — это саки. Прелесть. Настырная девка будет, все по-своему лопочет. — пришла к выводу Поля. — Интересно, у нее вообще когда-нибудь энергия заканчивается? — Вполне нормальный активный ребенок. Правда с предпосылками на дефицит внимания, но в этом возрасте он у многих. — пожала плечами Марго. — А че это значит? Блииинчики! Смотрите! — блондинка отвлеклась, обернувшись назад на пристань. — Наш корабль почти не помещается на этой задрипанной речке! Фу, лошары. Не могли даже реку пошире сделать. — Вот, это именно оно. — посмеялась Марго. — Один из симптомов — невозможность долго концентрировать внимание, например, на одной теме. Обе девушки разговорились, оставив позади Екатерину. Та морщила лицо от солнца и нехотя плелась за ними. Ее жутко раздражало, что про нее будто бы все позабыли, но самое главное, что Майорова вела себя так, будто ее здесь вообще нет! Столько времени гиперопеки, от которой она так долго старалась отделаться, вдруг сменились в корни противоположным отношением. Нет, Рита не игнорировала ее, но в сравнении, казалось именно так. «Ей на меня плевать. Избавилась и все. Я ей больше не нужна. Быстро она смирилась с нашем расставанием. Вон, идет, улыбается. Что ж она не поменяется местами в каюте с Полиной или мамой, раз это конец? Боится это всем показать? Может и правда боится, что тогда бабуля не станет ей помогать?» — накручивала Катя себя, вышагивая следом и даже не уделяя должного внимания тому, что под ее ногами земли Германии. Шел четвертый день круиза. У распавшейся пары так и не состоялось ни единого откровенного разговора. Марго постоянно находилась где-то вне каюты. То с пожилыми спутницами, то в тренажерном зале, то на каких-то представлениях… Где угодно, но только не рядом с бывшей девушкой. Как и все остальные, она старалась отдохнуть и пользоваться развлечениями по максимуму. Даже Полина, периодически посещая уборные, стабильно изучала множественные удобства корабля. Одна шатенка сконцентрировалась на внутренних переживаниях, а так как давить на нее никто не желал, то как самой пассивной из путешественниц, ей и досталась роль няньки. Все эти дни она проводила в основном с Линой, от чего чувствовала себя изгоем и периодически ворчала, будто и являлась самой главной старушкой. — Мне кажется, что если я остановлюсь и вернусь обратно, то вы даже не заметите. — пробурчала шатенка себе под нос. — Ничего подобного. — отозвалась вдруг Марго, но внутреннее ликование длилось недолго. — Мы в Варнемюнде, тут самый ближайший крупный город Росток, а Берлин… — начала рассказывать она Полине. — Еще, блин, училкой географии ты у нас не была! Здорово! — Катя всплеснула руками, ускорила шаг и, обгоняя девушек, слегка толкнула недоумевающую брюнетку. В ту же минуту ей стало стыдно за свое поведение. Быстро направляясь вперед и развивая по ветру белую ветровку подобно плащу, она чувствовала себя настоящей дурой. Появилось желание остановиться и извиниться, но куда там? Что-то противное внутри не давало ясно выразить чувства словами. Да и какой в них толк, если в последнее время Рита их просто игнорирует? — Девочки, давайте быстрее. Нам еще на экскурсию надо успеть до отплытия! — позвала оставшихся позади спутниц Елена Анатольевна. — О, Катюш, ну как? Ты рада? Помнишь, тебя маленькую так впечатлил мультик про бременских музыкантов и когда ты узнала, что они из города Бремен, то все время спрашивала, когда мы поедем в «немецию»? Это она так Германию обзывала. — поделилась женщина со своей мамой. — Не помню. — грустно отозвалась Шаманка. — Бременские… Оу. Die bremer stadtmusikanten? Сказка братьев Гримм? — уточнила Фелиция. — Ого. Вы и на немецком говорите? — Твоя бабушка тоже. — сдержанно улыбнулась иностранная собеседница. — Так же как на чешском, французком, итальянском и португальском. — Ой, Феля, право тебе меня перед внучкой нахваливать. Ты все равно знаешь больше. — Ты снова добиваешься своего, Люба. Я же знаю. — Да нет же, что ты такое говоришь? — А вы о чем? — недопонимала их Катя. — Люба с момента трудоустройства в наш университет целых три года добивалась того, чтобы я кое-что признала вслух. — Что именно? — девушка перевела взгляд с одной старушки на другу. — Бабушка? — Ой, я не помню ничего. Вот если помнишь, то и скажи. Сама знаешь, моя память уже не лучшая кладезь… — отмахнулась Любовь, но наверное только слепой бы не заметил, что она лукавит. — Ей было необходимо признание, что я хоть и знаю большее количество иностранных языков, но в отличии от меня, она изучила их более углубленно, а я некие… — Некоторые. — поправила бабушка Кати. — Некоторые. А я некоторые знаю всего лишь на поверхности. На лице у хитрой дамы показалась довольная улыбка, а глаза по-ребячески заблестели. — Да не было такого, не помню. — снова отмахнулась она и покрепче взяла жену под руку. Милование пожилой пары оборвала Елена, вновь поторопив всех за собой и однозначно не очень приветствуя такое кокетство. Ближайшая экскурсия направляла туристов в город Росток на северо-востоке Германии. Предназначалась она скорее для матери семейства Хорошенко, учитывая количество включенных в маршрут храмов, но никто не был против, поэтому, в скором времени, все рассаживались по местам в просторном микроавтобусе. Екатерина забралась первая и усадила на колени Анжелину. Следом плелась Полина и получила от ворот поворот, когда попыталась сесть рядом. Маме шатенка тоже помахала рукой, намекая, чтобы та проходила дальше. Женатая пара села отдельно без каких-либо просьб, а когда последней вошла Маргарита, то девушка уже сидела глядя в окно и всем видом показывала, что место рядом с ней оказалось свободным совершенно случайно. — Что она делает? — с улыбкой спросила Майорова, расположившись по соседству. Самая маленькая путешественница влепила своего любимого Чебурашку лицом в стекло и что-то рассказывала, показывая пальчиком. — Она играет в экскурсовода. — важно заявила Катя, желая тем самым сказать, что уже сама прекрасно понимает ребенка. Но стоило ей повернуться, как она забыла о излишнем жеманстве. Наблюдая за Линой, Рита по-доброму улыбалась и до ужаса захотелось крепко-крепко прижаться к ней. — Вон тама моооле. Вон тама тицьки. Вот тама есё цё-то… — болтала начинающий гид, показывая игрушке «достопримечательности». — А там что? — начала расспрашивать у нее Марго. Все складывалось хорошо, пока дело не коснулось проходящих мимо людей. На вопрос, кто же это такие, она ответила просто — «финя». — Энджи, люди — это совсем не фигня. — посмеялась Хорошенко. — Хотя… — Да, доля мудрости в этом есть. — Маргарита тоже усмехнулась и полезла в свой небольшой рюкзак. Екатерина заметила, что она собиралась попить, но в бутылке не осталось воды. — Держи. — шатенка мгновенно предложила свою, а потом обратила внимание на обдув с потолка. — Продует. — заявила она, отклоняя его в сторону. На протяжении всей экскурсии ее целью было извиниться не словами, а заботой. Делать это оказалось не так легко, ведь Рита прекрасно справлялась со всем сама. Никогда и ничего она не забывала, носить свои вещи не позволяла, поэтому пришлось чуть ли не насильно за ней ухаживать. Вернувшись на паром к ужину, Катя буквально отбирала у нее тарелку, чтобы сходить и самой принести еду со шведского стола. Не выдержала брюнетка уже при попытке покормить себя с ложечки. — Катя, не надо. Я не хочу. — Ну давай. — Катя… — Смотри какая брокколи красивая. Специально для тебя. Ну скушай. Ты же сама говоришь, что такое полезно. Давай. Аааам. — Катя, хватит. Да что такое сегодня с тобой? — Марго отобрала у бывшей девушки вилку, которой та чуть ли не тыкала ей в губы и отложила. — Ты меня с Линой перепутала? — Я просто хотела тебя покормить, че такого? — поникла Шаманка. — Может все-таки… — Нет, спасибо большое. Скушай сама. — брюнетка погладила ее по голове и с улыбкой встала из-за стола. Катя обомлела от этого действия, а сама Рита только направившись к выходу из ресторана поняла, что именно сделала. «Майорова, ты себя совсем не контролируешь? Не трогай ты ее. Ты же видишь, что она пытается снова сблизиться, а тебе это сейчас не нужно. Да и зачем? Человек изменял тебе и столько времени вел себя как капризный ребенок. Может быть, ты заразилась? Да уж… Совместная поездка в сложившейся ситуации та еще нелепость. Поэтому, пока что чем мы занимаемся? Верно. Осознанно сублимируем. Беговая дорожка лучшая любовница на сегодня. Любовница… Да, действительно, кто еще лучше сможет подколоть тебя чем ты сама?»Папа
10:33 Привет. Как мама? Как ты там? Сегодня проплываем Германию.
20:12 Все хорошо как твои дела отошел на 5 минут мама позвонила в полицию с домашнего сказала что ее похитили и засыпала в туалет гречу разбирался с участковым в остальном все хорошо «Он никогда не научится нормально писать смс.» — подумала про себя Маргарита. Сидя на лавочке в раздевалке, ей стало и смешно и грустно. Что, если что-то случится, пока ее нет? Так она хотя бы каждый день или же через день заезжала к родителям, а сейчас отдаляется все дальше и дальше. На глазах навернулись слезы от мыслей о несправедливости и осознания, что когда-то, столь волевая женщина как ее мать, теперь может то высыпать мешок крупы в унитаз, то кричать, что все над ней издеваются и морят голодом. В последнее время она стала агрессивней. Этот факт добавлял тревоги за отца и забивал мысли куда сильнее, чем какие-либо другие проблемы. В раздевалку вошли две молоденькие девушки. Лет восемнадцати, не больше. Они без умолку трещали и Рита торопливо стерла с глаз слезы, встала и начала переодеваться. — Ой, ну не знаааю, не знаю. Она такая старая для него. — болтала одна из незнакомок, оголяя стройное тело. — Ей тридцать! Представляешь? — Да, разница в десять лет это такая себе перспективка. «Нашла кого слушать.» — откликнулся внутренний голос. — «Во-первых, тебе не тридцать, во вторых это типичный типаж девушек-сплетниц, а они еще и молоды. У них хобби чесать языком. В свои тридцать они будут про сорокалетних дамочек так говорить.» Спортивная одежда, беговая дорожка и музыка в ушах — это то, что сейчас действительно было необходимо. Отправив наушники-вкладыши поближе к барабанным перепонкам, Маргарита вскоре ступила на поскрипывающую движущуюся ленту тренажера и ускорила шаг. Из плеера же звучало… — In a crooked little town, they were lost and never found! Fallen leaves! Fallen leaves! Fallen leaves on the grooound!!! (В Богом забытом маленьком городке, они опали и никогда не будут найдены! Опавшие листья! Опавшие листья! Опавшие листья под ногами на земле!) Потертые колоса дребезжащего автомобиля стремительно пересекали ровную трассу. Сам же фордик разносил собой громкую музыку из открытых окон. Сидящая спереди Чарли смеялась, так как Попозже в чувствах трепала ее волосы, а потом крепко обняла вместе со спинкой сиденья. Под энергичные ритмы гитары они с чувством подпевали: — I hitched a riiide, until the coooaast… (Автостопом я ехал до побережья…) — To leave behiiind, all of my ghooosts… (Оставляя позади всех призраков прошлого…) — Searching for something… (И в поисках того…) — I couldn't find… (Чего я не мог найти…) — At hoooooooooome!!! (В своем доме!!!) — затянули они. — Давайте русское включим! — потребовала Яна. — Я уже давно ниче не слушала. Хочу какую-нибудь эмосятинскую хрень. — Эмо-эмо, пидорская челка. — вспомнила Таня песню из юности и похихикала. — Да отъебитесь, ща вообще мое слушать будем! Все! — Саманта переключила трек. — Ага! Так-то. Еее! Угу. — Ну нееет, только не гребаный рэп. — поморщилась Ратлифф. — Еее, бро, подпевай! Ты же знаешь ее! — Да не хочу я. Это дерьмо еще со средней школы. — американка смеялась и ее качало из стороны в стороны, так как подруга трясла ее за плечо. — Ya heard what I said, boy, I'm hot, I'm hot! The hoodrats, they say: «He so crazy»! (Слышь, чё сказал, пацык? Я крут, я крут! Давалки говорят: «Он безбашенный ваще»!) — The snitches, they say: «He tried to spray me»! (Стукачи говорят: «Он пытался шлёпнуть меня!») — Ну все-все, гангстеры, блять. Перелезай обратно. — теперь уже Таня потрясла супругу. — Хочу целоваться. — Погодь. — притормозила их Сэм, сделав музыку потише и постучала по навигатору. — Это гавно походу сломалось. Видите, мы не двигаемся? Включите кто-нибудь на телефоне. Все дружно полезли за смартфонами, поскольку понять где именно они сейчас находятся было невозможно — кругом расстилались поля выцветшей травы и ни единого знака. — Бля, я не понимаю, куда тут? — заворчала Татьяна, все еще не до конца изучив новую модель гаджета. — Чарли, помоги. — Потому что ты вообще не туда тычешь. — повернулась к ней супруга и попыталась показать. — Да нет, не сюда. Нет, туда. Вот… Вон… Дай мне. — Не дам! Я сама хочу. Просто покажи. — Да так неудобно, поверни хотя бы. — Куда, блин?! Да я сюда и тыкаю. Тык, тык, тык! Оно не работает! — Миниатюрку «Секс женатиков Ратлифф» мы прослушали, а можно теперь мне дорогу подсказать? — посмеялась Сэм. — О, благодарочка. Она приняла телефон у Яны и, замедлив ход, хмуро вглядывалась в дисплей. — Че там? — американка тоже посмотрела на карту. — Какого… Это же… Это граница с Мексикой? — она приподняла брови. — Бляяя… — Саманта же схватилась за голову одной рукой. — Трехочковый в сраку! Какого хуя?! Она потрясла телефон, будто это что-то исправит. — А в чем дело? — спросила Попозже. — Мы где-то не там? — Мы нихуя не там. Мы вообще не там! Сука, сука, сука! — Сэм схватила навигатор и выбросила его в открытое окно. — Параша уебищная! — Да успокойся. — похлопала ее по плечу Ратлифф. — Просто все семь часов мы ехали в противоположную сторону. — пояснила она для Тани, чьи глаза немедленно расширились. — Ну пиздееец… Сэм, ты чем смотрела? Возмущения пресекла Яна, коснувшись подруги и покачав головой. — Да ладно, че теперь? — Чарли спокойно пожала плечами и без лишней паники достала по последнему сэндвичу. — Будете? Да не кривите вы лица. Сэм устанет и я поведу, а пока развернемся и поедем обрат… Под капотом вдруг раздался лязг. Автомобиль начало дергать, послышался громкий стук и двигатель сию секунду заглох. — Или не поедем. — негромко добавила Таня. Сэм попыталась оживить вставший посреди трассы фордик, но он лишь издавал жалобные скрежетания и на большее был уже не способен. — Ну охуенно! Ну просто охуеннно! Ебать тебя в турбину, сука! — злостно стукнула она по панели и тут же сменила гнев на милость. — Ну давай мой хороший. Давааай. Че ты опять начинаешь? Мы же с тобой уже помирились. Просьбы не помогали, а Попозже фыркнула. — Ты как Чарли. До вас не доходит, что железяки не живые? — Не смешно. — в голос отозвались подруги спереди. Та, что за рулем с укором посмотрела на вторую. — Ну и че ты там наковыряла? Из-за тебя мы встали. — Мы встали потому что твоему корыту пора на помойку. — огрызнулась американка и открыла дверцу. — Ща посмотрю. Копания под капотом не помогли. Их результатом стал неутешительный вердикт — неисправна одна из запчастей. — Нужно новую. — гудела над ухом Саманта, пока Чарли пыталась ее починить. — Да новую надо, говорю. Тут уже нихуя не сделать. — Сэм, твою мать! Я тебе новую щас высру или че? Ты видишь поблизости магазинчик «Автозапчасти»?! Если видишь, то сбегай, а не трахай мне уши. — Охуеть. — поразилась афроамериканка. — Таня, как ты с ней живешь? Она такая нервная стала. Татьяна стояла рядом и пила воду через трубочку. Проводив озадаченным взглядом высокую девушку, она коснулась плеча супруги. — Малыш, да не мучайся. Давай вызовем такси и поедем… Эм… Куда тут можно поехать-то? — Вот-вот. Тут до ближайшего города сотня миль, никакое такси не поедет. И че ты предлагаешь, так машину оставить? Надо эвакуатор вызывать… — Чарли почесала затылок. — Хэй, девочка-спокойствие! Вызывай тягач! — окликнула она Сэм. Проходил час, второй, шел третий… Автомобиль так и стоял у обочины. Мимо бампера медленно ползло прекрати-поле. Четыре горе-путешественника слонялись вокруг, а когда уже окончательно стемнело, две русские девушки устало расположились на заднем и смотрели с планшета сериал отечественного производства. Чарли и Сэм стояли у капота, попинывая колеса и рассуждая о всякой ерунде. — Вот круто было бы открыть свой такой бизнес. — мечтательно говорила баскетболистка. — Какой? По услугам эвакуатора? — хмыкнула Ратлифф, держа руки карманах спортивных штанов и докапываясь кроссовком до летней резины. — Ага. Купил одну тачку и ездишь, другие подбираешь, бабло получаешь. Ништяк ваще. Заработала бы и могла бы с тобой поехать на чемпионат в Испанию… — Не скоро окупится. Тем более такие парки собой уже рынок заняли. Единственный вариант у себя в округе, где корешей много, знакомых... Но потом все равно расширяться надо. — А ты откуда про рынок знаешь? Ааа… Батян же твой весь в этих холдингах или че-то такое. — Угу. А на чемпионат могу билеты подогнать, если хочешь. Мне за этот сезон гонорар хороший дадут… Но дальше сами. У меня все равно щас в сравнении с прошлым кризис. — Мне б такой кризис. — усмехнулась Саманта. — Зря ты с отцом рамсишь. Ты вон, че-то сечешь даже в его этих штуках. Могла бы на него работать и такие бабки зашибать. Таня бы кексы печь из своего кокса могла. — она вновь посмеялась, но ее юмор оценен не был. — Она не употребляет. — отрезала американка. Слова касающиеся отца она проигнорировала слишком заметно. — Ну да… — с сомнением сказала Сэм. — Слушай, ну… Типа… Эт… На счет вчера. Ты это серьезно? Говорить о таком словно было чем-то позорным и не поднимая глаз, Чарли просто угукнула. — Не может быть. — темнокожая девушка покачала головой. — Я думала… Бля, Чарли, я думала ты просто папаню позлить решила или… Да не ебу. Но бля… Да ты гонишь. Да че к чему? Нахуя? — Что нахуя? — с некой резкостью уточнила Ратлифф и подняла взгляд. — Нахуя тебе это? Я, типа… Врубаюсь, когда о таком можно задуматься пацанчику какому. Ну… Типа педикам же сложнее все-таки. А так он, типа, баба, его ебут и все гуд. Но тебе-то зачем? Я знаю, что ты до пизды «актив» и никому трогать себя не давала, но это ж не значит, что надо мужиком становиться. — Дело не в этом. — И ваще мне кажется, у тебя просто это… Ну… Тебе надо тупо попробовать и более умелую девушку. Чтобы и ты ее, и она тебя могла… Врубаешься, да? — Саманта с усмешкой приобняла подругу за шею, крепко прижала к себе и попыталась потрепать кулаком по голове, но та недовольно отпрянула. — А че ж сама не попробуешь? — Че? — Че с мужиком не попробуешь, м? Сама говоришь как гомофобка. Просто заменяешь слово «парень» на «телка» и все. — Ваще-то есть разница. — Нет. Сэм, нет никакой разницы. Да не трогай ты меня. Че за привычка дурацкая? — раздраженно дернулась Чарли, так как афроамериканка попыталась перевести все в шутку и как бы в ответ на слова потрясти ее. Будучи отвергнутой она посмотрела на асфальт. — Чарли, это… Это, блять, не правильно. Не делай этого, я, блять, молю просто. Я реально когда об этом услышала вчера, охуела. Надеялась, что показалось, а Яна такая: «Нет». Это все тупо потому что… Потому что, блять, нам бабам живется тяжелее. А я, как черная, думаешь, в тройне этого не ощущаю? Мужики все подминают под себя. Постоянно приходится че-то кому-то доказывать. — Проклятье… Сэм, я не спорю, но это здесь не при чем. Ты так говоришь, будто мужчинам ничего доказывать не приходится. Я бы даже сказала, что иногда и побольше. «Ты же не тряпка. Ты че сопли распустил? Мужик плакать не должен. Вырастешь — будешь вести за собой. Должен зарабатывать, не ныть и быть успешным. Не вздумай жаловаться, ты должен уметь дать в морду.». Вон, батя всегда так воспитывал Шера. Правда, отразилось это, походу, на мне, я не знаю… — Ага, блять. Че-то не заметно, что чуваков каких-то так воспитывает кто-то еще. Мужики долбоебы. Они мерзкие, воняют как отбросы и эта поебень между ног болтается. Что это за существо вообще? Сама же говоришь, что это все из-за воспитания. Значит тебе это не надо. Значит… Значит… Бро, пожалуйста, не надо. — в чувствах Сэм даже взяла ее за плечи и посмотрела в глаза. — Тебя можно любить такую, какая ты есть. Любить по-разному… Если ты сама это позволишь. Тебе надо… Просто найти своего человека. Тебе… Ты же красивая. Такая смешная, добрая, веселая… Ты… Будь ты, блять, в штанах, в платье, без платья… Глаза девушки как-то странно и простодушно блестели, от чего Ратлифф стало немного не по себе. — Сэм, ты… Ты случайно не прибухнула втихаря? — нервно хмыкнула она и на несколько секунд растерялась. — Я же тебе говорю… Дело в другом. Я всегда чувствовала, что я не там. Что я не… Не на своем месте, что ли, врубаешься? Мне плевать кто там и что кому должен. Мне физически некомфортно. Меня, блять, наизнанку выворачивает, когда я слышу: «её», «девочка», «женщина», «дочь», «подруга», свое сраное полное имя, в конце-то концов. Вроде за всю жизнь привыкаешь, пропускаешь мимо ушей, а потом оно как врежется в слух и… Рррр. И ты сам не понимаешь почему так. Почему тебя это бесит, а остальных нет? Вот и думаешь: конченый на голову или свихнулся? Я наконец-то понимаю, что со мной не так. Может быть не до конца, но это ближе, чем было всегда. Как банальный свет в конце тоннеля, как… — Нееет. Нет, нет, нет. Ты ошибаешься. Ты же не спроста родилась… Как же хотелось, чтобы близкая подруга наконец поняла или хотя бы попыталась, но… Увы. Наверное, это было бы слишком быстро и скорее походило бы на непостижимое чудо. В ответ на попытку обнажить душу, она просто перебила, замотала головой и попыталась снова доказать свою правоту. Американка была рада, что их разговор прервала супруга. — Малыыыш. Че вы там делаете? Я хочу писать. — прохныкала она, отперев дверь и спустив ноги на землю. — И есть хочется. У нас остался сэндвич? Отойдя и забравшись наполовину на переднее сиденье, Чарли проверила запасы. — Неа. — она помахала пустым пакетиком. — Пойдем. Вон, в поле сходишь. Все равно темно. Я покараулю. — Нееет. Ты говорила, что там змеи. Меня за жопку укусят, я боюсь. — Я тебя щас за жопку укушу. Пойдем. — Нееееет. — жалобно продолжала канючить девушка и не дала себя вытащить из машины. — Есть какое-нибудь ведерко? Сэм в это время смотрела на них, после чего плюнула на асфальт и забралась на крышу автомобиля. Выпрямившись, она пригляделась вдаль. Ожидание эвакуатора явно подзатянулось, а другие автомобили словно и не приезжали здесь никогда. — Кетчуп, не спи там! Выползай! — постучала баскетболистка по крыше и указала в сторону, откуда они ехали. — Хули там светится? Видите? Еременко тоже вышла и пригляделась. — Ахренеть! Так это же мотель! Или нет… Да! Точно! Мы проезжали, помните? Вот идиотки. Давайте туда и пойдем? Че мы тут ждем у моря погоды? — А можно мне доссать для начала? — насупилась Попозже, решившая сделать свои дела за машиной. — Погодите. Мотель? Она подскочила и вытянула шею. — Где? АААААА!!! Чарли, тут змея!!! Змея, блять!!! — вдруг закричала брюнетка и верещала до тех пор, пока не сообразила, что это как раз-таки жена подошла сзади и ущипнула за голую ягодицу. — Скотина! Ты! Блять! Мать! Твою! — принялась лупить она ее по спине, пока та смеялась. — Мы пойдем в мотель, нет? — привлекла внимание Яна. — А как же моя крошка? — Сэм слезла на землю и помахала смартфоном. — Чувак недавно сказал, что они будут только через пару часов и им сразу надо платить. — Сэмми, тебе надо поспать. Ты весь день за рулем, устала же. — Давайте я останусь. Потом дойду. — отозвалась Чарли, прикрываясь от шлепков, которые сразу же прекратились. — Ага! Нет уж! Ты че, не помнишь как в ужастиках бывает? — Таня испуганно посмотрела на нее и подняла вверх указательный палец. — Разделяться нельзя. Но в ответ американка посмеялась. — Если бы мы попали в хоррор, то у нас бы не ловила сеть. — Точняк. — усмехнулась Саманта и зевнула, грея в объятиях свою девушку. — Реально, пойдемте. Еще два говночаса я не выдержу. — Ну и идите. А я тоже останусь. — решила Попозже. Она собралась усесться назад в машину, но Чарли выставила ее обратно. — Ты хотела есть? Вот и поешь там. Серьезно, идите. Давайте, давайте. Лапуль, только напиши как дойдете. Татьяна еще сопротивлялась, но когда желудок заурчал так, что услышали все, то все же сдалась и поплелась вместе с подругами в сторону светящихся уже в темноте огней. — Стооой! — Ратлифф догнала их, не успели они пройти и десяти метров. — Вот, держи. Просто на всякий. — тяжело дыша она всучила жене свой перочинный ножик и, быстро чмокнув в щечку, побежала обратно. — Я бы тебе не доверила. — фыркнула темнокожая спутница. — Дай мне. — Нееет. Это мне. — Таня с улыбкой обернулась назад, после чего снова посмотрела вперед. — А че она меня так выпроваживала? Блин… Она от меня устала. Стоило только сказать это самой себе, как настроение испортилась в считанные секунды. Она поникла и лучше определенно не стало, когда комментировать взялась Сэм. — Так это, епт… Она думаешь че осталась? Ща телку-дальнобойщицу какую остановит и ебать будет на заднем. Хы-хы. — Госпааади… — Бурая метнула в нее убивающий взгляд. — А ты, случайно, свои комплексы тупыми шутейками прикрывать не заебалась, красавица? Ей будто стоило только отойти на расстояние от жены, как в глазах вновь заплясали чертики. — Слышь… — «Слышь, слышь»… Себе ебло обоссышь! — Таня. — нахмурилась Яна. — Что? Что, Ян? — перешла Попозже на родной язык. — Она реально затрахала. — На английском говори, эй! — Эйкать дома маме своей будешь! Со мной так не разговаривай, я тебе не Яна! Боишься че-то пропустить? Не бойся. Я тебе прямо могу сказать, что я вообще не понимаю с хуя ли Чарли тебя простила. Была бы моя воля, я бы тебя вообще на порог не пустила, так что радуйся, что я люблю ее и Яну. Поэтому я тебе все еще не харкнула в лицо! Думаешь я дура и забыла, сколько ты про меня дерьма за спиной в школе пиздела и ныла, чтобы Чарли со мной не общалась?! Сэм уставилась на нее и церемониться в выражениях не стала. — Пошла-ка ты нахуй тупая, блять, шлюха!!! — заорала она как не в себе. — Я те базарю, тебя ебут все, кому ни лень, сука! А Чарли, блять, лошок, нихуя не видит! Ты свою, блять, пизду пригрела, наркоманка ссаная, так что, блять, не выебывайся глотай молча, хуесоска ебаная! Ах да! Ты и так, блять, это делаешь каждый, сука, день! А мистер Ратлифф-то походу прав, что это ты приучила ее к какой-то хуйне! Чем ты-то, подстилка, ее взяла, а?! Приворот? Хуй в рот, блять, берешь и думаешь это нормально?! Таня просто остолбенела. Столько оскорблений в свой адрес она не слышала очень давно. Если вообще когда-нибудь слышала. Троица остановилась и даже Яна приоткрыла рот, уставившись на свою одичавшую девушку с раздутыми ноздрями. — Че, блять, смотришь? Правда в глотку попала? — вопросительно кивнула она Бурой и, гадостно улыбаясь, сморщила нос. — Хочешь еще больше правды? Лови, нахуй. Она на тебя спорила. Как на ненужную вещь. С моим братом. Спорила ради пиваса и еще какой-то хуйни. Ну? Че, шмара? Достаточно правдиво для тебя? Какова была бы реакция ошарашенной девушки, если бы она не знала об этом? Неизвестно. Но даже сейчас ей стало настолько обидно. Настолько мерзко от услышанных слов, что их оказалось достаточно для раздражения слезоточивых желез. Она сдерживалась, не смотря на то, что белки покраснели, а в горле встал ком. Это отвратительное чувство моральной слабости появилось вновь и Таня резко сорвалась с места. Направляясь вперед, она только и твердила себе: «Только не это. Только не снова. Нет, тебя не может задеть эта хуйня. Тебя не может чужой человек…» Глубокий вдох и Попозже заплакала. Ей так хотелось это контролировать, но она просто не умела и не могла. Она знала, что услышь супруга все эти слова, то Саманте бы снова влетело, как было однажды, но теперь корила и ее. — Как можно было тогда взять и поспорить? Если бы не это, эта гадина бы сейчас не смогла так запросто сбить нас с ног. — немного оправившись, на левом плече объявилась темноволосая копия. — Ну? Че ревем? Обидно? Обииидно. Вот что происходит, когда мы размякаем и становимся покладистыми сучками. Не реви, дура! — она прикрикнула на плачущую на правом плече блондинку. — Отстань. — отозвалась та, в свою очередь, захлебываясь в горьких слезах. — Ну все. Всеее. Хватит. — темноволосая близняшка подошла к ней и погладила по голове. — Я же защищала тебя, а ты в меня помидорами кидалась. Видишь что бывает, когда ты без меня остаешься? Мы же как сестры. Даже ближе. Нам нельзя друг без друга. — Да. — стеная покивала покивала ангелок. — Ты же пропадешь без меня. — Угууу. — И наш принц без нас пропадет. Его окружили одни шакалы, а он ни черта не видит. Рыдая и громко всхлипывая на ходу, Татьяна сжимала в руке ножик и пыталась успокоиться. Она шла прямо посреди пустой ночной трассы, неизвестно где, и уже даже не слышала ругань двух девушек оставшихся за спиной. Только сейчас она поняла, что надо было идти в обратную сторону. Уже было поздно. Впрочем, ноги все равно донесли ее до сверкающих лампочек примерно за час. «MOTEL» — гласила большая обшарпанная вывеска с одной хаотично мигающей буквой «Т». Из-за извилистой дороги путь оказался не такой близкий, но зато когда Таня открыла дверь и звякнула музыкальной подвеской, стало полегче. До этого она не особо понимала, что температура на улице достаточно опустилась, чтобы замерзнуть. Теперь же ощутилось тепло. «Прикольно.» — подумала она, шмыгнув носом и увидев настольный звонок. — «Как в кино. Дзинь!». Кудрявая и полноватая женщина в возрасте без каких-либо вопросов зарегистрировала гостью, проводила до номер, расположенном на втором этаже со входом с улицы, и ушла. — Вот я как раз в ужастиках такое и видела… — пробормотала себе под нос Бурая, включив свет и оглядывая тусклый и будто слегка грязноватый номер. — Чарли в такие апартаменты хотела? Пройдясь по комнате, русская девушка поняла, что все же отвыкла от чего-то подобного. Паутинка в углу и ржавчина в уборной вызвали в ней омерзение. — Фу. — она помахала рукой перед носом от запаха канализации из унитаза. — Что-то мне это напоминает… Нет. Здесь все не настолько плохо. Но в жизни больше не останусь в таком дерьме. Брюнетка поставила сумочку на одну из двух постелей и скромно присела на край другой. Далеко не из-за стеснения. Здесь некого было стесняться, но ей было неприятно касаться здешней мебели. «Спать я, конечно, тут ложиться не буду. Подожду Чарли, расскажу про эту гадюку и мы поедем в ближайший аэропорт. Не знаю как, но я думаю, она придумает. А эти пусть остаются и делают че хотят. Яна даже вступиться не попыталась, а с Сэм я даже в одну машину больше не сяду. Пошла она…» Первый час Татьяна провела приковав внимание к своему смартфону. Сообщения от супруги о том, что она все еще ждет заставили улыбаться.My Love
Today 23:53 PM
Already regret that kicked u😂 (Уже жалею, что выпнула тебя) I'm lonely in the car without u😏 (В машине без тебя одиноко)Hmm… I know what these emojis hint… (Хм… Я знаю на что намекают эти смайлики…)
They hint at how much i want to lay with u on the roof of this car and look at the stars. (Они намекают на то, что я хочу лежать с тобой на крыше машины и смотреть на звезды.) Their nice in sight (Их здорово видно) IDK what yr thinking, blackberry😏 (Не знаю о чем ты подумала, ежевичка)I didn't think of anything like that😏 😏 😏 (Я ни о чем подобном не думала)
😏 😏 😏 😏😏 😏 😏 😏 😏 😏 😏 😏 😏 😏
😏😘😘😋😋😋👉👌💦👉👌💦👉👌💦👅🍌👄🍌😂😂😂
Yr a vulgar romantic😂 (Ты пошлый романтик)
Silly😂😂😂 (Дурачок)
Come as soon as u can. Num 205. (Приходи как можно скорее. Номер 205.)
Soon come sweetheart (Скоро приду, любимая)***
Как же неприятно, когда «скоро» затягивается. Татьяна сама не заметила, как все же прилегла на постель и благополучно задремала. Ей снились какие-то разноцветные рыбки, она скакала на оленях по Санкт-Петербургу и никак не могла уехать оттуда, хоть и очень хотела. Потом сон сменился на какую-то странную недвижимую картину. Девушка понимала, что это она ее нарисовала, но она будто бы даже не может к ней прикоснуться, а ведь очень хочется. Там столько недостатков и их можно исправить. Глаза брюнетка открыла очень резко. В комнате все так же царил тусклый свет, а если прислушаться, можно было различить пение птиц. Поднявшись с помятой постели, она заметила, что уснула в платье. Рука машинально подобрала телефон с покрывала. На циферблате «06:00». — А где… Медвежонок, ты в туалете?! Ответа не последовало и Таня сама пошла к двери. За ней никого и ничего не оказалось помимо все тех же «приятных» ароматов. Ноги пошаркали к окну. Сдвинув шторку, она оглядела улицу освещенную ранним, сероватым рассветом. Ни души. На секунду русская девушка растерялась, но потом сглотнула слюну в пересохшее горло и снова взялась за смартфон. Приложив его к уху, она ждала гудков. Долго ждать не пришлось. В груди что-то тошнотворно стянуло от слов: — The person you are trying to reach is out of the area or has turned off their phone. (Телефон вызываемого абонента выключен, или находится вне зоны действия сети.)