С кухонного гарнитура соскользнуло белое вафельное полотенце, пропитанное небольшим количеством крови. С пола столовой его подняла Яна и отряхнула.
— Что это?
Оставшись без ответа, она обернулась на дверь, нахмурилась и оглядела подругу.
— Ты порезалась?
— Угу. — нехотя отозвалась длинноволосая брюнетка, делая глоток вина из горла бутылки.
Громко поставив тару на стол и глядя сквозь идеально прозрачное окно, она не торопилась заклеить порез на указательном пальце.
— Тань, может ты перестанешь пить? — негромко и осторожно спросила Еременко на родном языке. — Там копы, а ты по здешним меркам еще несовершеннолетняя.
Но Таня ее будто не слышала. Невзирая на предупреждение, она сделала еще один объемный глоток.
— Да хватит, Тань.
Подруга забрала из ее рук бутылку и припрятала в шкафчик, после чего подошла ближе и тихо сообщила:
— Там Сэм опять допрашивали. Джосс спорит с той теткой-следаком и с ФБР. Он готов достать деньги для выкупа, но ты же помнишь, эти уроды сначала требуют передать наличные и только потом…
— Я помню. — резко оборвала ее Бурая. — Я все помню.
Ее воспаленные глаза так и не оторвались от окна. Из него виднелся ночной Сан-Диего с высоты пятнадцати этажей. Бездушные огни городских зданий уже с полчаса приковывали ее молчаливый взор, гипнотизируя своей красотой.
Уже третий день она разговаривала только по делу. Третий день она практически ничего не ела. Третий день она проживала в отеле, пока соответствующие органы занимались делом о похищении ее супруги, но пока безуспешно. Почему-то они больше спорили между собой.
— Я повторяю вам еще раз. — звучал рассудительный, но молодой женский голос из другой комнаты. — Если вы подготовите свои деньги и если вы их им отдадите, ничто не помешает им после передачи средств убить заложницу. Вполне вероятно, что она видела их лица. И даже если мы задержим того, кто будет эти деньги забирать, скорее всего нас ждут те же последствия…
— Детектив Кук, давайте вы не будете обобщать и пугать родственников? — перебил женщину гнусавый голос мужчины. — Эти последствия ждут нас, если Вы будете нам мешать. Вы уже чуть не провалили дело. А оно, если что, вообще не в вашей компетенции. Вы должны были сразу нам сообщить, а не давать опрометчивых приказов.
— Мы лишь собирались пообщаться с эвакуаторщиком, которого вызвали друзья похищенной. Мы могли разузнать, видел ли он хоть что-нибудь, когда приехал и…
— С чего вы взяли, что он не причастен?
— С того, что по нашей информации он не террорист, мистер Бейкер. Он обычный фермер. Итан Лэмбдон — законопослушный гражданин. Никогда не привлекался, всю жизнь выращивал скот. Я даже знакома с его женой. Самое вероятное, что когда он прибыл на место происшествия, то там уже не было, ни автомобиля, ни девушки, ни…
— А еще он может быть подельником. Ваши «знакомства» и сомнительная осведомленность не снимают с него подозрений. Он эвакуаторщик, понимаете? Как вы верно подметили, машины на месте нет. Поэтому мы и остановили ваших коллег по дороге к его дому. Мы сами его проверим, но тайно. Не вздумайте растрепать. Не хотелось бы, чтобы он передал своим возможным сообщникам, что мы привлечены. — агент федерального бюро расследований очевидно старался рассматривать все варианты. — И да, вы правы, мы не можем рисковать, но и отметать возможность того, что нас водят за нос, тоже не можем. Много вы раскрыли таких дел? Очень сомневаюсь, учитывая время вашего пребывания на должности…
— Агент, но обычный гражданин не запросил бы такую огромную сумму. Он мог бы нам помочь, а вы нам помешали и…
Слушая эти пререкания за стеной, Татьяна по прежнему смотрела в окно.
— Я говорила, что нельзя к ним обращаться. — задумчиво пробубнила она под нос. — Они ничем не помогают. Они теряют время. Они просто пиздят.
— Они сказали…
— Я слышу, что они говорят.
— Так может быть, стоит довериться их опыту? Детектив же говорила, что в интересах любого похитителя именно…
Яна даже не успела договорить, как ее подруга решительно развернулась и вышла из столовой с враждебным настроем.
— А может быть вы хоть что-то начнете делать? — спросила она, войдя в гостиную и оглядев присутствующих.
— Миссис…
— Почему моя жена до сих пор непонятно где?
— Миссис Ратлифф…
— Почему вы вообще здесь и ничего не предпринимаете? — девушка всплеснула руками. — Вы тут разглагольствуете, а с ней все, что угодно может случиться! Почему мы вообще должны слушать все эти ваши… Ваши… Вы не могли разобраться раньше? Нам плевать, кто из вас будет этим заниматься, вы можете просто ее спасти или нет?!
— Татьяна, пожалуйста, успокойся… — с дивана встал Джо, сидящий рядом с сестрой и попытался взять Таню за плечи, но та дернулась.
— Что «не надо»?! Вы готовы заплатить выкуп, почему они вам мешают?! Я говорила, что не нужно никуда обращаться! Я говорила, что надо делать так, как они говорят!
— Это очень опасно. — попыталась вмешаться детектив Кук.
— Опасно? Опасно?! А сейчас она не в опасности?! Какого хрена в кино показывают, что вы оперативно работаете? А на деле вы просиживаете жопы у нас в номере! Разве вы не должны проводить какую-то операцию по спасению человека?! Разве вы… Вы…
Уполномоченные мужчина и девушка, стоящие посреди номера, переглянулись между собой.
— Мы делаем все, что в наших силах. — монотонно сообщил мистер Бейкер. — Я здесь не просто так. Нам нужно отработать порядок действий и узнать от вас все, что может помочь. Вы можете не переживать, наши люди работают.
— Работают? И как же?
— Этого я не могу вам сказать. — мужчина перевел взгляд на Джосса и Мэгги. — Извините, не могли бы мы поговорить с вами наедине?
Таня уставилась на него, после чего с непониманием перевела взгляд на родных супруги. Не успев ничего возразить, она с открытым ртом и под пристальным наблюдением Сэм, стоящей в углу, проводила взглядом четверых более старших людей из номера.
Сделав несколько шагов по освещенной люстрой комнате, к подруге подошла Яна. Она явно хотела поддержать, но от растерянности не могла подобрать слов. Зато Саманта, угрюмо подошедшая следом со скрещенными на груди руками, решила высказаться.
— Они думают, что мы в курсе че-кого. — она покосилась на Таню.
— Что? — брюнетка нахмурилась. — Че ты несешь опять?
— Сэм…
— Нам многое не говорят, если ты не заметила. Может они думают, что это мы ее похитили?
— Бред. — Бурая отрешенно посмотрела на дверь. — Они просто нихуя сделать не могут. Они… Все… Они пидорасы. — выругалась она на русском языке и направилась к выходу.
Изначально она собиралась заявить, что как жена имеет полное право знать всю информацию от сотрудников и они не могут вот так отзывать кого-то отдельно, но взявшись за ручку двери, притормозила. Послышались отдаленные по коридору голоса и она аккуратно прислонилась ухом, чтоб подслушать.
— Мы ничего не можем, потому что ты… — начала было Саманта, но Татьяна вскинула руку, тем самым попросив замолчать.
Очень медленно она надавила на металлическую ручку, едва заметно приоткрыла дверь и сосредоточила слух.
— Нет, нет, нет, нет, нет, мистер… Агент… Капитан… Как вас? Я не очень разбираюсь, но это абсурд. — послышался голос матери Чарли. — Поверьте, если вы не выполните свою работу, я подам на вас в суд. Я от вашей карьеры живого места не оставлю. Она моя дочь! Вы понимаете?!
— Послушайте меня, мисс Ратлифф. Я говорил с вашим бывшим мужем и если у него есть основания считать, что молодые супруги могли сами организовать это «похищение», то мы не можем не учесть его слова во внимание. Знаете, как часто такое происходит?
— Вы с ума сошли? Моей дочери такое не нужно…
— А ее жене? Мистер Ратлифф рассказал нам, что она очень сильно повлияла на вашу дочь и у той, в последнее время, возникали бредовые идеи…
— Если это так, то в этом есть здравый смысл. — с сомнением добавила детектив.
— И был еще один случай, о котором вы, возможно, не знаете… — дальше Бейкер заговорил так тихо, что его не было слышно.
«Что? Да они… Они в своем уме или нет?!»
Бурая собралась выйти и разразиться новым громким скандалом, но ее за запястье остановила Еременко.
— Тань… — она осторожно прикрыла вместо нее дверь. — Скажи честно, у вас реально ничего такого не было в планах?
Брюнетка вытаращила на нее глаза.
— Я должна была спросить. — добавила красноволосая, читая в них очевидный ответ.
— Супер, Ян. Круто. Охуенно.
— А может она просто четенькая актриса, а? — между ними вдруг возникла Саманта. — Может у вас реально был какой-нибудь план?
— Сэмми, я спросила у нее на всякий случай…
— Да не-не-не. Слышь, смотри-ка. Все сходится. — афроамериканка взглянула на свою девушку, а потом снова повернулась к Тане и, являясь почти на две головы выше, начала настойчиво на нее напирать. — Сначала вы соглашаетесь с нами на поездку, потом приезжает батя Чарли, они сруться… А ночью вы об этом трындите и ты подбиваешь ее отомстить, да? Поэтому после того, как она у меня в тачке повозилась, мы заглохли? Хуяк и все! Теперь вы ждете, когда он вам бабосы отвалит? А нас об этом оповестить нужным не посчитали?!
— Ты идиотка?! — Таня повысила голос и отпихнула агрессивную собеседницу, так как та подошла слишком близко.
— Слышь, руки!
— А ты не забыла, что это ТЫ нас не туда привезла? Может это вообще твоих рук дело?! Может это ты… Ты… Ты, блять, ее постоянно упрекала в том, что она якобы перестала быть тебе другом! Ты вообще один раз ее чуть не сожгла! Ты говорила, как же раньше было классно, когда у нее было больше денег! Так может это твои друзья-ниггеры какие-нибудь…
— Вот сука…
Сэм даже занесла кулак, но между ними встряла Яна.
— Да вы че, сдурели совсем? У вас крыша на фоне все этого едет?! — прикрикнула она, отталкивая свою пассию. — Вы сейчас попусту наболтаете, а вас реально копы в чем-нибудь обвинят. Мы же знаем, что никто из нас в этом никак не замешан. Просто время тянется слишком долго и всем приходят в голову безумные мысли.
— Ага. — баскетболистка ощерилась. — Да ей же насрать. Посмотри на нее, больше кривляется и показывает, как ей типа «не похуй»!
— Сэм, хватит.
— А на деле, боится, что если че, то сразу вылетит как пробка из страны, потому что сама нихуя не сможет! Она же не работала в своей жизни ни дня. Останется тут без единого цента, потому что батя Чарли все, блять, себе отсудит, я отвечаю! Хотя, наверное, у вас и брачный контракт-то есть, а? Ну? Есть? Нет? Признавайся!
— А тебя это как ебет?!
— Значит есть? Вот стерва… Ты в кого мою подругу, блять, превратила? Она была нормальной, пока с тобой не связалась! А теперь делает, все что тебе вздумается! Это ты ее надоумила пол сменить, да? И на эту аферу тоже? Ну?! Отвечай! Пока я тебе не…
Дверь вдруг открылась и на пороге встала детектив Кук.
— У вас все в порядке? — оглядела она разъяренных тинейджеров.
— Да пошла ты. — выпалила Татьяна, глядя на темнокожую девушку. — Да пошли вы все!
Сорвавшись с места, она больше не собиралась участвовать в этом бесполезном фарсе и, толкнув плечом стража порядка, мигом вылетела из номера.
Быстро вышагивая по ковровому покрытию коридора, она не могла уместить в голове все эти обвинения в свой адрес и мысль о том, что вместо того, чтобы действительно что-то делать, все вокруг только болтают. Еще и полную ересь. В ней говорили эмоции и если бы она только знала, где сейчас находится супруга, то без малейших сомнений направилась прямо туда.
«Дебилы. Идиоты. Долбоебы! Они вообще не понимают! Они не соображают, что в любой момент уже может быть поздно?! Мы спланировали похищение? Серьезно? Ладно Сэм неадекватная тупица, я это уже давно знаю, но как у отца Чарли язык повернулся такое сказать? Она всегда говорила, чтобы он забирал свои ебучие деньги и катился к ебаной матери. Она хотела добиться всего сама! Еще и Яна у меня спрашивает, будто… Будто я…» — Таня остановилась у лифта и судорожно стала нажимать на кнопку.
Очень скоро, стирая пальцами сочащиеся слезы, она второпях вышла из отеля. Со стуком каблуков Татьяна отдалялась от здания со светящейся надписью «Hilton» и не особо задумывалась куда идет.
— Знаешь, а это неудивительно… — подпиливая ноготки, миниатюрная черноволосая девушка с левого плеча напыщенно усмехнулась.
— Что? Ты о чем? — ее миловидная близняшка вытерла ладошками влажные щеки.
— Ну, знаешь… То, что они о нас такого мнения. — Таня-дьяволенок отвела пилочку в сторону. — Благодаря нашему медвежонку у нас было все самое лучшее. Мы спускали такооое количество бабла… Это пиздец. Да мы разве что в вагину себе баксы не засовывали. А теперь удивляемся тому, что все видят в нас меркантильную потреблядь, способную даже на такую ебанутую махинацию.
— Это ужасно…
— Ясно-понятно. Но они видят то, что на поверхности. Да и сколько времени мы сами отрицали и показывала той же Яне, что мы с Чарли всего лишь «друзья»? А потом бац! И мы вдруг начинаем встречаться. А потом вообще женимся. Когда мы выбирали свадебное платье, о чем Юля трещала все время?
— Только о том, как мы классно устроились. Трындела об этом так много, что мы даже в тот день поругались. Но они не знают…
— Дааа. Не знают. Потому что мы не хотели. Мы стеснялись признаться даже себе. Особенно ты.
— Потому что это было неправильно. Потому что… Мы были даже не свободны.
— Ага. Но при этом мы размахивали перед девчонками дорогими подарками, ссали кипятком от такого внимания, но не потому что «подарки», а потому что сами мы в то время уже…
— Втюрились по уши. — блондинка грустно улыбнулась, шмыгая носом и потерла его.
— Ко мне тут твой одноклассник недавно подходил познакомиться. — как бы невзначай вспомнила Попозже, сидя на переднем пассажирском сиденье автомобиля.
Она отвлеклась от просмотра улиц Нью-Йорка и взглянула на свою спутницу.
— Рик, кажется… И он сказал кое-что интересное.
— Реально? — Чарли фыркнула, но сама нервно сглотнула. — И что же?
— Что в прошлом году вы с ним поспорили. Типа каждый из вас должен трахнуться с девушками пяти разных национальностей.
— Че? — старшеклассница нахмурилась, всем видом показывая, что услышала бред и наверняка собиралась начать отрицать, но вместо этого решила мягко оправдать себя. — Ну… Ну ладно. Был такой спор. Но как раз после Холли я его закончила. С тобой я не из-за этого познакомилась, правда. Думаешь, я бы тогда повезла тебя отмечать День Благодарения со своей семьей?
— Да ладно. — брюнетка вдруг улыбнулась. — Не нервничай. Я тебе верю.
Дотянувшись до Ратлифф, она осторожно убрала за ухо ее чуть отросшие волосы.
Сегодня, впервые в жизни, Татьяна отмечала необыкновенный для себя праздник. Несмотря на такую неприятную особу как кузина Чарли, этот вечер выдался очень уютным. Совсем без спиртного. В кругу семьи, где на первый взгляд, практически все относились друг к другу с большим уважением. Было так странно, когда несколько человек перед ужином по-настоящему помолились, а после, одна из тётушек, на упрощённом английском рассказала о возникновении этого праздника специально для Тани.
Уже к концу вечера разного рода подозрения, сомнения и домыслы улетучились и русской девушке стало несказанно спокойно. Гуляя по ночному Бродвею, она воспринимала все происходящее не иначе как отдельный мир или сон. Хотелось говорить обо всем сразу, рассматривать, слушать. Больше нравилось второе и хотелось побольше услышать от Чарли, но та слишком многословной, в отличие от нее, не была.
— А что это за дом? — допрашивала Таня. — Здоровый такой… Здесь этажей пятьдесят, да? Нет. Шестьдесят? Тут люди живут?
— Это окружное управление.
— Ооо… Нифига. А это?
— А это Вулворт-Билдинг.
— Ааа… И че там делают?
— Там офисы каких-то компаний и иногда проходят собрания сенаторов. — Ратлифф взглянула на часы, а потом заметила на себе внимательный взгляд. — Что?
— Это все? Расскажи еще. Че за сенаторы? Это типа… Как же оно… Депутаты? — Таня произнесла последнее слово на русском.
— Я не знаю, что такое «депаты». — почесала затылок школьница. — А сенаторы… Эм… Это как бы такие люди, которые на федеральном уровне принимают решения и тому подобное…
— Блин, тут здорово. Реально каменные джунгли. — разинув рот, Таня задрала голову и оглядела верхушки небоскребов. — А тебе самой больше нравится здесь или у нас в Филадельфии? Куда ты там смотришь все время? Мы спешим? — ей хотелось побольше узнать о своей новой подруге, но та постоянно отвлекалась то на смартфон, то на часы.
— Да не, не. Никуда. Хм… Ну, мы тут жили какое-то время. — американка пожала плечами. — В Филадельфии поспокойней и природа ближе… Да, наверное, все- таки в Филадельфии.
— Тебе больше нравится спокойствие? Никогда бы не подумала. А я бы тут пожила… Ой!
Попозже отскочила вправо, в сторону, так как ее чуть не задел двигающийся навстречу велосипед.
— Осторожнее. — Чарли улыбнулась, заметив как Татьяна прижимается к ней.
— Ездят всякие… Реально, непривычно, что столько народу.
— Вот и я об этом. Поэтому Филадельфия кайфовей. А почему бы ты никогда не подумала, что мне нравится там, где спокойно?
— Нууу… — протянула Попозже и не особо задумываясь, взяла старшеклассницу под руку. — Не знаю. Может быть потому что ты постоянно тусуешься, торчишь в больших компаниях и любишь быстро погонять по городу?
— Да ладно. — держа руки в карманах, Ратлифф пожала плечами. — Я не постоянно тусуюсь. Больше тренируюсь и вот… Последнее время часто гуляю с тобой.
Таня заулыбалась, немного нервно теребя ткань рукава ее куртки.
— А можно вопрос?
— Конечно.
— Почему… Блин, он тупой. Ладно, не буду.
— Да нет, нет, теперь уже задавай.
— Нууу… Ну, а почему ты никогда не зовешь меня гулять, когда со своими друзьями? Я знаю, что хуйню спросила. Забей.
— Эм…
— Просто я как-то видела тебя с ними и при них ты… Ну… Немного другая…
В воздухе повисла кратковременная неловкость и напряжение Чарли Таня ощутила даже рукой.
— Нет, если тебе стремно, за то, что ты общаешься с какой-то нищей студенткой… — быстро добавила она и посмеялась.
Она сказала это будто бы в шутку, но нельзя было не услышать, что данный вопрос ее все же тревожит.
— Да не говори глупостей. — Ратлифф обаятельно улыбнулась, что всегда помогало ей выходить из таких ситуаций. — Я бы и не сказала, что у меня есть хорошие друзья помимо Сэм. Так, приятели. Просто в таких компаниях нельзя проявлять… Короче, вряд ли бы тебе было с ними интересно. И мне бы не хотелось, чтобы тебя обидели. Они очень часто грязно и запредельно шутят.
— Как ты?
— Я? — удивилась старшеклассница. — Да я не часто.
— Ну да. А в машине, по дороге сюда, кто-то пытался ко мне типа «в шутку» пристать…
— Это немного не то. Но окей, признаю, увлеклась. Извини, если это обидело. Я не виновата, что застала тебя сегодня за таким интересным занятием…
— Чарли, блин! — Попозже издала смущенный смешок, хлопнула ее по плечу, а к лицу прилила краска. — Не обидело. Но забудь об этом! Или ты думаешь, это дает право меня домогаться?
— Да не было домогательств. Ты слишком серьезно к этому отнеслась, успокойся.
— Ну-ну…
— Дааа. — с тоном закатившего глаза человека подтвердила Ратлифф. — Хотя, твоя интонация сейчас говорит о том, будто ты и не прочь совсем…
— Ну вообще-то да. То есть… Блять. Вообще-то нет. Ну нафиг. Все! Не смущай меня. — запутавшись в словах, Таня вновь посмеялась, чувствуя себя совсем глупо. — И к слову о твоих друзьях, меня не так-то легко обидеть. Чтобы ты знала, я тоже могу… Могу ответить, вот. И вообще, в школе всякие мымры старались со мной не связываться.
Чарли вскинула брови.
— Да ладно? Ты была типа «девочка-опасность»?
— Нууу… Наверное, можно и так сказать. А если многие бегали за мной и делали все, что я попрошу, это считается?
— Нихрена ж себе…
— Ага, всякое бывало. Один раз одна сучка посчитала, что будет очень прикольно посплетничать обо мне. Ну ниче, потом отхватила за школой и от меня, и от моих подруг. Так что… Эм… Так что, да, обидеть меня может не каждый. Кстати, ты сегодня как надо Павлу на место поставила.
— Мне просто не понравилось, что она тебя оскорбляла. — школьница пожала плечами. — А то, что ты симпатичнее, чем она — это факт. Но лупить кого-то толпой… Это уже как-то дерьмово.
— Эм… Ну… — услышав порицающий комментарий, Тане стало неловко.
От чего-то ей казалось, что своим враньем она сможет произвести впечатление. Совсем не хотелось быть в глазах новой подруги той неудачницей и изгоем из прошлого.
— Да мы не толпой, я… Я одна справилась. Но там просто так вышло… — протараторила Таня. — Короче, не важно.
— Да ладно. — не спеша идя по тротуару, Ратлифф посмотрела на свою спутницу. — Думаю, ты бы не стала бить кого-то слишком сильно. Тем более ты говоришь, что она заслужила. Но я хочу, чтобы сегодня ты думала только о хорошем, а не о каких-то разборках.
В который раз Татьяна смутилась, а в ответ на объятия одной рукой за плечи, заулыбалась округлив щечки и ненадолго отвела взгляд.
— Это приятно.
— Слушай, тебе не надоело гулять? Если скучно, можем напрокат тачку взять или в клуб поехать?
— Нееет. — Таня нахмурилась и покачала головой. — Мне не скучно совсем. Наоборот. Давай еще погуляем?
— Хех. Ну ладно. — школьница удивленно хмыкнула.
— А ты покажешь мне статую свободы? Она же здесь, в Нью-Йорке находится?
— Да. Конечно покажу. — Чарли покрепче приобняла за плечи свою спутницу. — И еще много всего интересного могу показать… Хочешь?
— Очень хочу.
По-хорошему, брюнетке бы следовало убрать чужую руку, но ей не хотелось. Даже мысли такой не возникло. Подняв взгляд, она вспомнила о том, как несколько часов назад, на балконе, эта девушка вполне могла бы ее целовать. Она абсолютно забыла о том где она, кто она и к чему недавно вела.
Ощущение романтики и беззаботности все больше окутывали собой прогулку по ночному Нью-Йорку. Эти двое проводили время как два абсолютно обыкновенных подростка. Без разницы в национальности, социальных классах или в чем-либо ином. Пара буррито из Тако Белл, пепси, болтовня обо всем подряд, шутки, смех, наблюдение за выступлениями уличных музыкантов — все это дарило особую атмосферу. Атмосферу приближающегося Рождества. Именно со дня Благодарения американцы начинали подготовку к главному празднику года и это было заметно по украшениям на самой длинной улице города.
И без того сверкающий Манхэттен уже постепенно укутывался в рождественские атрибуты. Зеленые венки с красными бантами и колокольчиками находили свои места на витринах, фонарики и гирлянды располагались на высоких деревьях, а в некоторых скверах и на небольших площадях даже начали ставить ели. Одна из таких побудила Татьяну сказать, что это выглядит точно как в сказке.
— Знаешь, как про Золушку? — спрашивала она, разглядывая разодетое в шарики пышное хвойное дерево и гирлянды, плавно играющие всеми цветами по периметру сквера. — Или про Красавицу и Чудовище. Еще и музыка такая… О! Колокольчики звенят так, будто прям сейчас Санта припрется. Тут надо балы проводить. Знаешь, где танцевали раньше? И принцы с принцессами такие туда-сюда, туда-сюда…
— Тебе нравятся времена принцев, принцесс и балов? — удивилась американка.
— Не знаю. — Попозже пожала плечами. — Я же там не была. Но по-моему круто. Все такие красивые, нарядные, кружатся в вальсе… Кстати, а тебе бы пошло. — она по-доброму усмехнулась, взглянув на подругу. — Ну, прикид какого-нибудь принца. Был же вроде такой. Или есть… Принц, только Чарльз. Но тоже же Чарли, так что какая разница? И у тебя тоже мордаха как у слащавого мальчика.
— Пфф… Ну спасибо. Вообще-то он уже старый и в молодости был не очень. — фыркнула Чарли, приподняв одну бровь. — Но… Раз так, тооо…
Она вдруг взяла Таню за руку и потянула за собой на широкую площадь.
— Что? Куда?
— Потанцуем.
— Что? Нееет. — Бурая рассмеялась и замахала руками. — Тут же люди ходят. Ну куда? Нееет!
— Ну и че? Ты сама сказала…
— Не, не, не!
Таня попыталась сопротивляться, но недостаточно сильно, чтобы это как-то сработало. Американка с легкостью вытащила ее прямо на открытую местность.
— Ну я же не умею! Буду как дура!
— Я тоже не умею. Тшш. Слышишь? — Ратлифф подняла вверх палец и Татьяна замерла. — Песня классная. Знаешь ее?
— Кажется… Дааа. Да, знаю.
Приобняв брюнетку за талию и держа за левую руку, Ратлифф повела ее в танце, пока та смущенно смеялась.
— Чарли, хватит. Все смотрят, как на… Да блин. — хихикала девушка не унимаясь, но быстро переставляла ноги, кружась в импровизированном вальсе.
— Тебе не все равно?
— Ну… Вообще… Все равно.
Школьница улыбалась, ускоряя шаг под рождественскую мелодию.
— Oh, the weather outside is frightful, but the fire is so delightful, and since we've no place to go… Let it snow, let it snow, let it snooow! (Ох, как на улице погода ужасна, но пламя горит так прекрасно, и раз уж нам некуда идти… Пусть снег летит, снег летит, снег летит!) — звучало на площади, пока девушки танцевали.
Потом Чарли и вовсе подхватила Татьяну за талию, оторвала от земли и, прижимая к себе, закружила в воздухе, от чего та взвизгнула и еще громче рассмеялась.
Коснувшись ногами брусчатки, Попозже повисла на ее шее.
— Ты такая дурочка. Я же тяжелая.
— Да не сказала бы.
Посмеиваясь, Чарли заметила, что на них и правда с интересом поглядывают прохожие, а некоторые даже засняли их танец на камеру. Брюнетка же не видела этого. Завороженно разглядывая скуластое лицо напротив, ей никак не удавалось унять улыбку.
— Ты замечательная… — выпалила она неосторожно.
Но звонок телефона из кармана старшеклассницы привлек внимание той куда больше, а когда она достала его, то Таня заметила, что звонит некто под именем «Lana».
— Это кто? — спросила она, обратив внимание на то, что Чарли не торопится принять вызов.
— Дааа… Так. Подруга. Потом поговорим. — школьница отклонила звонок и, сделав так, чтобы ее спутница не видела дисплей, быстро что-то напечатала в смс и убрала телефон обратно в карман. — Че, может пойдем? А то, вон и правда на нас все пялятся.
Она огляделась по сторонам, не особо церемонясь взяла Таню за руку и повела прочь из сквера. Да так, что той пришлось поспешить следом.
Непонятным поведением американка подпортила романтичную атмосферу и заставила почувствовать себя неудобно. Весь остальной путь она казалась понурой, а Татьяне пришлось самой брать на себя роль активного собеседника и иногда выуживать какие-то ответы.
Так они добрели до набережной. К тому времени русская девушка успела перенять помрачневшее настроение спутницы и тогда в голову ворвались мысли о Санкт-Петербурге.
Напомнил о городе в России вид с набережной. А следом, как из забвения, Таня вспомнила о друзьях, родных и о своей девушке. Стало стыдно, ведь ранее она думала, что именно для того, чтобы увидеться с ней и находится здесь. Как она умудрилась позабыть о своей сегодняшней цели? О столь важных людях? Но с этими мыслями она словно вернулась в другую реальность.
— Ты че так приуныла? Все в порядке? — уточнила Чарли, сидя по левую руку на лавочке и разглядывая в сумерках мимо проходящих туристов. — Если тебе скучно, то мы можем куда-нибудь поехать.
— Нет. Мне не скучно. — тут же заверила Бурая, но грустно усмехнулась, чувствуя себя очень двояко. Будто ее мир раскололся надвое. — Я просто… Соскучилась по дому, кажется. И по…
«Кате?» — подумала она про себя, однако вслух не сказала.
— …и по друзьям.
«Но мне так хорошо с тобой…» — промелькнуло в мыслях, пока покрытые чужой курткой плечи ощущали ненавязчивые, но надежные объятия. — «Нет. Нет. Этого я не скажу. И я должна быть на Новый год в Питере. С Катей. И о ней мне тебе тоже лучше лишний раз не говорить, наверное… Не думаю, что тебе будет приятно. Хотя, может я сама себе придумала то, что нравлюсь тебе… Это все Юля мне в голову вбила. Наверняка ты во мне видишь просто подругу. И это ведь хорошо, да? Или… Я запуталась. Нет. Ты для меня тоже просто друг. Просто друг. Точка.»
— Так, а сколько стоят билеты? — прозвучал отстраненный вопрос от смотрящей в сторону Чарли.
«Какие еще билеты? Ааа… Блин.» — спохватилась Попозже.
— Около двух тысяч. — выдала она. — Эм… Где-то так. Примерно…
— Всего? — удивилась старшеклассница. — Я думала дороже. Тогда я не вижу проблемы… А ты?
Прохладные пальцы вдруг прикоснулись к щеке Татьяны и осторожно повернули ее лицо на себя
«Если я сейчас отвернусь, она увидит проблему, да?» — подумала брюнетка, опустив взгляд на застывшие губы. Ее пульс участился, а внутри самовольно появилась легкая дрожь. — «Я делаю это только ради одного. Я делаю это только ради одного. Я делаю это ради… Ради… Черт возьми. Я хочу этого.»
Татьяна не сразу поняла как закрыла глаза и подалась навстречу нежному поцелую. Совесть где-то отдаленно взвыла. И если она здесь ради выгоды, то от чего предательски встрепенувшиеся бабочки где-то внизу живота так бархатно защекотали крыльями? От чего так замирает дыхание? Почему ей совсем не хочется, чтобы этот миг прекращался?
Но Чарли первая отстранилась. Еле заметно она улыбнулась уголком губ, давая понять, что не собирается затягивать поцелуй, да и для замысла брюнетки этого было бы вполне достаточно, только вот… Еще пара мгновений и Таня вновь подалась вперед, тем самым продолжив целовать мягкие, увлекшие за собой губы.
«Это было неправильно.» — опустив взгляд на асфальт и держа меж двух пальцев тлеющую сигарету, Татьяна покачала головой и поджала губы. — «Я должна была еще тогда расстаться с Катей и не врать себе. Не врать ей. Не врать подругам, рассказывая о том, что «я ни в коем случае не целовалась с Чарли, ведь я не такая». Но мне же хотелось… Хотелось ее объятий. Внимания. Улыбки. Чувствовать этот обалденный запах парфюма. Такой свежий… С кедром и… Как же его? Кардамоном? Точно, кардамоном. Она вернется и я обязательно ей его подарю. Госпааадиии… А когда я выходила из общаги — это же позор. Я шла на парковку, где она сидела на этих перилах в своем пацанском прикиде, зависала в телефоне, а я подходила и… Бабах!»
Таня заулыбалась, на мгновение переместившись в то время. Перед глазами предстали те моменты, как она неоднократно падала прямо перед новой подругой. Потом та смеялась, помогала встать и заслуживала парочку оплеух с возмущением, что «это совсем не смешно». Крепкие объятия и совсем неубедительное: «Да-да, конечно». Но хулиганская натура Чарли не давала успокоиться и тогда Таня получала шлепок по мягкому месту, после чего американке со смехом приходилось убегать через всю парковку.
Их дружеские игры со стороны не были похожи на дружбу. В такие моменты Татьяна не думала о своей девушке. А Ратлифф не думала о пари. Все отходило на второй план и они сами не замечали, как становились ближе, чем дозволено. Прикрывали истинные чувства мотивами, а в конце концов, эти мотивы исчезли и возродились поводом. Поводом видеть друг друга. Поводом выводить друг друга на ревность. Ругаться друг с другом, мириться, а потом снова высказывать претензии тому, кто является всего лишь «подругой».
И вот, она снова смотрит на воду. Стоя у парапета. Только в другом городе. С другой стороны материка. Одна. Оглядываясь назад, теперь она не может даже представить жизнь без этого человека. Она не может думать о чем-то другом, когда этот человек в опасности. Она даже не звонила матери, не писала друзьям, не вспоминала вообще ни про кого. Просить помощи у них было бессмысленно, а слова о том, что все будет хорошо и бесконечные расспросы казались сомнительной поддержкой. Зато мысль о том, чтобы поехать обратно к тому мотелю хоть и являлась безумной, но не давала покоя, ведь тяжелее всего было сидеть сложа руки.
«А смысл? Что я буду делать? Ходить пешком по кукурузным полям? Почему я не в каком-нибудь фильме, где это действительно могло бы сработать? Самой от своих идей не смешно?» — Таня стрельнула давно потухшим окурком с набережной и полезла за новой сигаретой.
— Засоряем окружающую среду?
Оглянувшись, Татьяна увидела черноволосую девушку с туго собранным пучком на затылке и челкой.
— А, это вы. — она вновь отвернулась, продолжая копаться в сумочке. — Вас должна заботить ваша работа, а не какая-то там среда.
Детектив, на вид максимум лет двадцати трех-четырех, внимательно оглядела свидетельницу по своему делу и вздохнула.
— Здесь больше не моя работа. Все в руках федералов. — ее озабоченный взгляд тоже устремились на воду. — Татьяна, если вы все же хоть что-то еще знаете, я рекомендую…
— Вы издеваетесь?
Брюнетка посмотрела на собеседницу, чей ворот классической рубашки колыхался от ветра, а в карманах расклешенных брюк та сдержанно держала свои руки.
— Я лишь предупреждаю. Просто выслушайте меня. Если это проворачиваете вы, то вас арестуют. Никто не позволит ускользнуть с пятидесятью миллионами долларов. Будь это ваша супруга или сообщник, он в итоге все равно окажется в руках ФБР, поэтому, пока у вас есть шанс, я советую вам подумать. И если вы мне прямо сейчас признаетесь, я скажу, что вам делать, чтобы никаких последствий не было.
С непониманием глядя на детектива, Таня нахмурилась.
— Что вам от меня нужно?
— Это вы придумали похищение, да? — ещё раз спросила детектив.
— Нет. Вы занимаетесь не тем. — озлобленно процедила брюнетка. — Тратите время на тупые догадки. Мы ничего не придумывали. — она с неприязнью взглянула на стража порядка и отвернулась.
Та же, в свою очередь, оценочно оглядела собеседницу и несколько секунд просто молчала.
— Это правда, что ваша «жена» намеревалась прибегнуть к коррекции пола? — вдруг прозвучал вопрос.
Таня в это время уже подкуривала новую сигарету.
— Это вас не касается.
— Хорошо… — Кук выдержала небольшую паузу. — А что вы расскажете о шантаже второй жены ее отца?
Услышав об этом, Бурая опешила и немного занервничала.
— В тот период мы… Я… К чему вообще этот допрос? Почему вы слепо доверяете словам мистера Ратлиффа? — она нахмурилась. — А что, если… А вы не думали, что это он все подстроил? Накануне они как раз поругались. У него мания величия и я не удивлюсь, если таким образом он просто хочет показать, что без него здесь никто ничего не может! Проверьте его. Где он был в это время? С кем созванивался? Вы бы видели его реакцию, когда он об этом узнал. Да ему было будто бы все равно! Если бы вашего ребенка похитили, вы бы тоже себя так повели?
Выражение лица полицейской в этот момент изменилось за считанные секунды.
— Убедительно прошу вас не повышать на меня голос. — постаралась сказать она как можно твёрже.
— Ай.
Татьяна отмахнулась и снова полезла в сумочку, ведь из-за болтовни и эта сигарета истлела без пользы. Она также хотела проверить и время, но телефона в сумочке не оказалось. Машинально она проверила все кармашки и даже самый маленький.
«Вот дерьмо.» — Таня не нашла то, что искала, но зато обнаружила крохотный свёрток фольги.
— Вы понимаете, что я могу вас сейчас оштрафовать за мусор в неположенном месте и за курение? — вдруг спросила детектив, но в этот раз ее голос звучал мягче и даже с долей юмора.
— А? — Таня тут же закрыла кармашек и напугано обернулась.
— Да ладно.
Девушка не стала придавать этому большое значение. Более того, она сама подошла к парапету и попросила одну сигарету.
— Я вообще бросила, но чувствую, не могу удержаться.
— Угу. — Бурая смотрела вперед, стараясь прогнать мысль о том, что она обнаружила в сумке. — Я тоже бросала как-то. Бесполезняк.
Она собралась сказать, что ей пора, но не успела — детектив снова заговорила.
— Я б и не просила, но… Меня только недавно повысили со звания офицера. — призналась она. — По факту, это первое дело, которое попало ко мне на стол. Прошу простить. Я на самом деле должна была сразу доложить ФБР, но все случилось так неожиданно… Я никак не думала, что первое, что попадется — это похищение. Конечно же, такие дела — это их территория.
Переведя на Кук не самый доброжелательный взгляд, Бурая моргнула.
— Вы уверены, что стоит мне рассказывать о вашей некомпетентности? Это моя жена.
— Только не паникуйте, теперь все в их руках, а они профи.
Уполномоченная улыбнулась, однако, Татьяна хорошего настроения с ней не разделяла.
— Вы не подумайте, что я смеюсь. — добавила она. — И я вас… Я могу вас понять... От части.
— Да ладно? — с грубым сарказмом фыркнула Бурая.
— Да. Так как... Получилось так, что... — уполномоченная заметно изменилась в голосе. — Моей жены не стало... Не стало, когда ее и нашего сына похитил ее бывший муж.
Подобного признания Таня не ожидала услышать. Судорожно сглотнув, она немного пристыдила себя.
— Оу… Вы были женаты? Тогда… Я... Эм… Извините. Ну, за то, что я сказала по поводу ребенка. Да... Да, в таком случае вы должны понимать, что я сейчас чувствую. И это не мы устроили похищение.
Последние слова брюнетка произнесла очень настойчиво, на что собеседница с пониманием кивнула.
— Я вам верю. В любом случае скоро все станет ясно. Как только похитили выйдут на связь, пройдут переговоры о передаче денег, а дальше уже действовать будут федералы. Агент Бейкер это сообщил, когда вы ушли.
— Вот значит как…
— Да. — кивнула неопытный детектив. — Не очень представляю, как это будет происходить. Пятьдесят миллионов. Наличными. Это ведь целый грузовик потребуется… Кстати, вы приготовьтесь, что окажетесь под стражей, пока преступников будут выслеживать. Моя вера не снимает вас со списка подозреваемых.
Пока девушка говорила, Попозже закрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Она старалась сдерживать слезы, возникшие от мыслей о различных вариантах развития событий. Что может случиться? Где ее супруга? Все ли с ней в порядке сейчас? Надо вернуться в гостиницу и все разузнать. Дальнейшие слова Кук пролетали просто мимо ушей.
— Честно говоря, ещё позавчера, когда я первый раз вас допрашивала, я подумала, что, а вдруг вы могли бы… Но потом я поняла, что вы совсем разбиты и в панике… А сегодня Бейкер сказал о словах вашего свекра… Может быть мы зайдем с вами в какой-нибудь бар? Что скажете? Татьяна?
Детектив обернулась, но Татьяна, ни говоря ни слова, уже быстрым шагом устремилась обратно к отелю.
***
Двумя днями ранее.
Жар. Холод и темнота. Неужели так быстро можно привыкнуть к нахождению в затхлом, сыром помещении? Можно, когда ты находишься в таком самочувствие, в котором совершенно не важно, что происходит вокруг.
Одно неловкое движение и боль снова дает о себе знать. Резкая, пронизывающая, продолжительная. Последствие переломов и разорванных связок. Нога в области колена отекла и безобразно опухла. Глубоко вдохнуть больно. Больно поменять положение. Больно откашляться через пересохшее горло и даже простое дыхание причиняет аналогичное чувство. Оно беспощадно окутывает все озябшее тело. До головной боли. До тошноты. Порой до такой степени невыносимо, что хочется орать во все горло, но потом ощущения вновь притупляются. Тело словно атрофируется от долгого нахождения в одном положении.
Ни с того ни с сего охватил спонтанный мандраж. К горлу резко подкатил рвотный позыв и практически вырвало, но выходить было нечему. Один лишь воздух и желудочный сок. Стало мерзко от себя же самой, из-за чего с характерными звуками вновь стошнило ничем.
Отхаркнув выработанную организмом горечь, Чарли зажмурилась. Иногда реальность происходящего вызывала сомнения. Разве такое вообще возможно? Похищают обычно какие-нибудь банды. Подобное доводилось видеть разве что в новостных выпусках.
Сколько прошло? Сутки? Может быть больше? Очень сложно определять время, не видя ни дня, ни ночи. В доме же зачастую тихо. В подвал уже давно никто не спускался, особенно после того, как парнишку по имени Джим отсюда вытащил его отец с криками о том, чтобы тот больше никогда сюда не спускался.
Было заметно, что мужчина нервничает и не знает, что делает. От этого становилось еще более жутко. Это как если выдать оружие в руки тому, кто не умеет с ним обращаться и видел максимум по телевизору.
Хорошо хоть сын фермера успел дать немного воды. Но с того момента уже прошло достаточно времени, чтобы снова образовалась жажда. А теперь ещё и естественная нужда давала о себе знать и приходилось ждать, когда уже хоть кто-нибудь сюда спустится. Не покидала надежда на то, что семейство похитителей скоро одумается и осознает весь ужас содеянного.
«Что, если никого нет в доме, потому что их задержала полиция? Что, если они не говорят где я и врут о том, что вообще ничего не знают? Нет, это бред. Бред. Если бы их задержали, то обыскали бы дом. Почему в голову лезет полная чушь? Наверное потому, что ничего больше делать я не могу. Проклятье… Это сводит с ума. Безысходность самое страшное. Эти люди явно неадекватные, если пошли на такое. А может… Может, просто отчаявшиеся? Не важно. А если этому мужику взбредет в голову убить меня? Например, когда он получит деньги. А если он их вообще не получит? Тогда тем более меня грохнет? Он вообще связывался с кем-нибудь? С Таней? С Сэм? С Яной? С мамой, с отцом? Да хоть с кем-нибудь?! Меня вообще ищут? Я не хочу подыхать в этом подвале! Я не хочу здесь умирать! Я хочу назад! Я хочу домой! Я хочу в больницу! Я хочу, чтобы это закончилось и показалось ебаным сном!!! Это не может быть правдой… Але, проснись! Проснись, проснись, проснись, блять!!! Мне нужно срочно что-то делать. Я не останусь тут. Не останусь. Мне нужно… Нужно…»
И снова бросило в жар. Зрачки забегали по темному помещению. Дыхание и пульс участились. Панический приступ не впервые охватил пленницу, но в прошлый раз же как-то получилось с ним справиться. Примерно тоже самое она чувствовала, когда по неопытности перебарщивала с запрещенными препаратами. Выступил холодный пот. Если бы вдруг представилась возможность бежать, она бы сделала это несмотря на переломанные кости. Другое дело, что далеко бы убежать не удалось, но даже такой возможности сейчас не было.
«Все в порядке, все в порядке. Все. В порядке. Люди и не в таком положении выживали и вообще… Меня никто не убивает. Им всего лишь нужны бабки. У меня травмы потому, что было тупо прыгать из тачки на полном ходу. Этот мужик не маньяк, а просто фермер, нуждающиеся в деньгах и совершивший глупость. Он не мог знать, кого он едет забирать. Это не может быть спланировано заранее. Да и судя по словам Джима все вышло спонтанно. Это он рассказал ему кто я, а значит… Значит успокойся. Спокойно. Че там делают, чтобы успокоиться? Глубокий вдох…»
— Сссука. — прошипела американка, так как ребра заболели с новой силой.
— Я говорил с ними! Говорил! — раздался вдруг голос над потолком, заставив замолчать и прислушаться. — Ты думаешь твой муж идиот?! Я говорю, что с ними связывается мексиканская группировка. Я пускаю их по ложному следу, Бэкка! Специально позвонил им из автомата в Сан-Диего, чтобы на нас вообще никакие пути не выходили! А если они попрутся к легавым и к нам пристанут из-за того, что нас вызвали эвакуировать тачку, я скажу, что приехал туда, но там уже никого не было и мы просто уехали. Джим это подтвердит. Да. Да! Их автомобиль спрятан. Спрятан надежно, так что успокойся. На нас даже не подумают. Я сказал, сначала бабки, мы их заберем на нашем стареньком пикапе, проверим их… Я же не дебил. А потом… Твою ж мать!
Судя по топоту и громкому хлопку, раздраженный Итан в спешке покинул дом. Из услышанного Чарли удалось мало что понять, но судя по всему, мужчина пытается выманить выкуп и считает, что обезопасил себя.
Прошло минут десять перед тем, как послышались новые шаги по скрипучему полу. Люк подвала открылся. Через проем прорвался дневной свет, осветив собой обшарпанные заплесневелые стены, бетонированный пол и полки с какими-то банками, корзинками и бочонками. От неприятного звука голова затрещала сильнее, а вниз по лестнице кто-то робко спустился. Этот кто-то держал что-то в руках. Силуэт расплывался, но как только приблизился, то стал более четким.
— Бог мой… — тихо произнесла рыжеволосая женщина, глядя на пленницу.
Подранные джинсовые шорты, грязная университетская куртка, запекшиеся следы крови, а также ссадины на лице и ногах.
— Ты совсем плоха. Я толком и не видела тебя… — пролепетала «гостья», ставя на пол чеплашку с супом. — Я принесу аптечку.
Ее голос звучал вполне добродушно.
— Мисс… Миссис… — прохрипела Чарли, когда женщина уже пошла обратно. — Можно мне… Можно как-нибудь сходить в туалет?
На несколько секунд жена фермера остановилась у лестницы. Очевидно, она сомневалась и думала, как лучше поступить.
— Я принесу что-нибудь, хорошо. — ответила женщина.
«Это ненормально. Ненормально.» — прокручивалось в мыслях человека, лишенного свободы и до конца не осознающего свое положение.
Но необходимо было взять себе в руки. Необходимо было думать, а не идти на поводу у эмоций и не грубить, как ранее Джиму.
Когда парень был здесь, Чарли даже не дала ему вытереть кровь. Еще и пару раз оскорбила, ведь он болтал с ней и улыбался, будто они лучшие друзья, отлично проводящие время за просмотром сериала. Как такое возможно? В сложившейся ситуации это выглядело как полный абсурд и было сложно что-то с собой сделать. Боль вызывала агрессию. В обычной жизни такое происходило не часто — Ратлифф была вежлива даже с самыми неординарными и странными поклонниками. Да и она пока не совсем понимала их количество и многообразие. Но теперь, вместо более-менее интеллигентного человека, в ней проснулся внутренний хам с притупленным инстинктом самосохранения и ярко выраженным юношеским максимализмом.
Вскоре Бэкка снова спустилась в подвал. С железной емкостью в руках и небольшой тряпичной сумкой.
— Давай я тебе помогу. — с сочувствием предложила она, поставив принесенные принадлежности рядом и убирая в сторону суп.
— Развяжите меня.
— Давай я лучше помогу тебе приподняться и ты сядешь…
Американка помотала головой.
— Пожалуйста, просто развяжите меня. Я… Я схожу в туалет и мы с вами поговорим как цивилизованные люди. Нельзя… Нельзя же просто связать человека и держать у себя в подвале. Это противозаконно. Это… Это дикость, вы реально не понимаете?
Оставалась надежда на здравомыслие той, с кем еще не доводилось общаться. Хоть кто-то в их семье должен быть адекватным и понять, что их действия переходят все грани? Но увы.
— Нет. — женщина тоже потрясла головой и помахала руками, как бы открещиваясь и отказываясь воспринимать просьбу. — Нет, я… Извини, я не могу. Просто… Просто сиди здесь. Я уверена, Итан знает, что делает. Давай я…
Присев на корточки и подобрав подол белого платья в сиреневый цветок, она достала бутылку с жидкостью и марлю. Ее руки подрагивали.
— Нет. Сначала… В туалет можно мне сначала сходить? — настойчиво, но в то же время измождено попросила Ратлифф. — Вы хотя бы для этого меня развяжите. Я никуда не убегу, обещаю. Я даже не смогу. Кажется… Кажется у меня нога сломана.
«А может у меня все-таки хватит сил свалить? Раз этого мужика нет… Проклятье. Я не хочу бить женщину. Я просто не смогу ударить взрослую женщину! Это… Это…
Придется. Если хочешь выбраться, то придется. Чисто физически может даже получится вырубить ее правой рукой. Она такая щупленькая… Ты знаешь, надо бить прямо в челюсть.
Да я не смогу! У меня просто рука не поднимется!
Черт возьми… Что значит не сможешь?! Они держат тебя тут как какое-то животное! Она притащила миску как какому-то скоту. Ей вообще на тебя срать! Тебе жалко таких людей?» — спорило разгневанное нутро. — «Но она все же пытается хоть как-то помочь…
Помочь? Пфф… Все понятно с тобой. Тряпка. Тогда сиди и жди, когда тут сдохнешь.»
— Я не могу тебя развязать. — женщина встала на ноги. — Но если ты хочешь сходить по- маленькому, то…
— Пожалуйста, хватит. Хватит. Стоп. Просто… Боже… Да что за… — Ратлифф поморщилась, в очередной раз неудачно двинувшись с места. — Дело в том, что у меня… Я… Короче, у меня в штанах есть штука, с помощью которой я могу сходить в туалет стоя, понятно? Мне просто надо… Надо, привстать. Поможете?
Она посмотрела на жительницу фермы, молча округлившую глаза и держащую в руке металлический ковш.
— Дерьмо…
Чарли прижала макушку к столбу за спиной, осознавая, что протез для мочеиспускания в виде мужского полового органа по совету психолога из клиники, был приобретен слишком рано.
— Блять… Да вы можете просто развязать мне руки и я поссу?! Пожалуйста!
— Хорошо. Хорошо. — сделав успокаивающий жест руками, Бэкка с сомнением оглядела пленницу, а потом с опаской обошла ее. — Развязать я тебя не могу… — бормотала она себе под нос. — Не могу, не могу, не могу… Но давай… Давай встанем!
Она воскликнула так, будто ее посетила гениальная идея и теперь уже Чарли уставилась на нее.
— Деточка, я возьму тебя под локоть, а ты приподнимайся и мы поднимем твои руки повыше. Хорошо?
Естественная нужда усиливалась, поэтому американка была согласна и на такое. Женщина наклонилась, крепко схватилась ее за левую руку и с силой дернула вверх.
Ратлифф взревела так, словно руку пронзили тупым лезвием. Или того хуже, будто оголенных нервов что-то коснулось.
— Стоп, стоп! Хватит! Хватит!!! — сквозь свои же вопли от адской боли, на секунду показалось, что черепная коробка сейчас треснет. — Да, блять, хватит! Господи, пожалуйста! Остановитесь!!!
Не сразу сообразившая Бэкка отпрянула назад и чуть не споткнулась, шокировано глядя на заложницу, орущую благим матом. Прикрыв рот ладонями, она попятилась назад.
— Локоть болит, мать твою, блять… Арргх! — часто и тяжело дыша от острой боли, американка ненавидела весь белый свет, а уж тем более ненавидела это семейство фермеров. — Вы… Блять… Вы… Дайте мне обезболивающее. Дайте таблетку какую-нибудь, пожалуйста! — она снова рявкнула так, что голос разлетелся эхом по подвалу.
Такой реакции женщина не ждала.
— Да… Да, сейчас. Не обязательно так кричать. У меня тут все есть. Тебе лучше сидеть на месте. — придя в себя, она заторопилась и очень быстро стала рыться в аптечке. — У меня тут есть плааастырь… Сироп от кашля… Так, что еще? О, спрей с лидокаином. Я продезинфицирую и побрызгаю там, где у тебя бо-бо, хорошо?
Иллюзия о том, что эта женщина может быть адекватной, развеялась. Закрыв глаза, Чарли ничего не отвечала. Она то подвывала, то издавала какие-то рычащие звуки. Не покидало ощущение, словно кто-то прямо на живую колупается в ее плоти. Жена фермера в это время снова присела рядом и попыталась осторожно задрать рукав бомбера, но тут же раздался новый оглушающий вопль.
— О Господи… — ужаснулась Бэкка, одернув руки. — Да что такое с тобой?
— Пожалуйста, отпустите меня. — жалобно бормотала американка в полубессознательном состоянии и жмуря прослезившиеся от острой боли глаза. — Вызовите скорую. Прошу вас. Я скажу, что вы здесь не при чем. Скажу, что я и… И я… Знаете, это очень больно. Вы… Вы походу там что-то задели. Кажется… Там будто что-то воткнулось. Посмотрите, пожалуйста. Вытащите.
Женщине цыкнула. Хоть и с трудом, но ей все же удалось задрать твердую, от запекшейся крови, ткань бордовой куртки. Но как только она это сделала, то охнула и прикрыла руками рот. Под рукавом скрывалась торчащая на несколько миллиметров кость, проткнувшая кожу чуть ниже локтя.
— Что там?
— Ни-ни… Ничего… — выпалила Бэкка, не удержав себя и усевшись на пол. — Я скажу Итану, чтобы он… Я скажу ему.
Быстро поднявшись на ноги, она поспешила покинуть подвал.
— Куда вы?! Да подождите! — окликнула ее Ратлифф. — Помогите мне хотя бы…
Крышка люка с грохотом хлопнула и стало ясно, что именно так напугало женщину - послышался звук тормозящих по гравию колёс.
«Возможно, если я буду тут часто и громко орать, меня услышат?» — возникла мысль в голове Чарли, благодаря хорошей слышимости с улицы. — «У них есть соседи?»
Размышления давались нелегко. Она стиснула зубы и сморщилась, продолжая чувствовать боль в руке, а холодный ветерок обдувал открытую рану. Мочевой пузырь только добавил проблем. В туалет захотелось еще сильнее и взгляд упал на металлический ковш. Рядом все так же стоял суп и аптечка.
— Да помогите, блять, хоть кто-нибудь!!! Эээй!!! — не выдержав заорала американка во все горло. — Помогииитееее!!!
Казалось, что силы совсем ее покидают, но появилась надежда на то, что подъехавший автомобиль — это какой-нибудь нормальный человек или друг этой семьи. Да хоть кто-нибудь. Это уже не важно. Но голос подводил и быстро начал садиться. Тем не менее, много времени не понадобилось.
Через несколько минут громких криков, крышка люка буквально отлетела наверх и в подвал спрыгнул Итан. Спрашивать о чем-либо мужчина не стал. Он подскочил к заложнице и со всей силы ударил ее кулаком по лицу.
— Не ори, блять. — прошипел преступник, тяжело дыша и раздувая ноздри. — Заткнись.
— Мне надо…
— Мне похуй, что тебе надо. Заткнись, я сказал.
Он не дал более ни слова сказать и, схватив за волосы, стал насильно запихивать Чарли в рот какой-то грязный платок. Та замотала головой и попыталась сопротивляться, но это не помогло.
— Клянусь, если твои друзья — хренососы обратились к легавым, я тебя угандошу. Или отрежу твой язык и отправлю им посылкой, понятно тебе?! — прорычал он, остервенело засовывая платок глубже, после чего достал из-за пояса строительный скотч и залепил заложнице рот.
Глядя широко открытыми глазами на разъяренного мужчин снизу вверх, Ратлифф по-настоящему испугалась. Теперь она уже не была так уверена в том, что попала в руки безобидному фермеру.
Время тянулось неумолимо долго. Страх окутывал все сильнее, а боль становилась привычней, пусть и не менее ощутимой. Сбежать от нее было невозможно, как и из этого чертового подвала. Мало того, что теперь рот был забит тряпкой и в нем скапливалась слюна, так еще и малая нужда доставляла все более настойчивый дискомфорт. Приходилось терпеть и жалеть о выпитой ранее воде. Несмотря на боль, Чарли несколько раз попыталась хотя бы ногами подвинуть к себе ковш, правда понятия не имея, что после этого будет с ним делать. Но кроме мучений эти попытки ничего не принесли.
Судя по ощущениям и тишине, уже наступила ночь. Чокнутая семейка наверху улеглась спать, а где-то отдаленно раздавался собачий лай. В бесчисленный раз взвыв, пленница прислонилась к столбу головой и закрыла глаза. Хотелось рыдать от беспомощности, но на это не было даже сил. Она не заметила, как провалилась в сон, однако, этот сон длился недолго.
Очень скоро ее разбудил какой-то шорох и она резко открыла глаза. На секунду возникло то состояние, когда хочется понять: все, что было «до» — жуткое сновидение. Обыкновенный ночной кошмар. Пришло мгновенное осознание, что нет, это не сон. Кошмар продолжается наяву. Свидетельствовали этому не только скованные конечности, неуемная боль и заклеенный рот. Кто-то еще находился в подвале.
— Привет. — тихо прозвучал уже знакомый голос. — Я… Я… Ты как?
Это был Джим. В ответ Чарли еле слышно промычала, чувствуя, что ей уже невыносимо хочется утолить свою естественную потребность. Она подала голос еще раз, более громко, намекая сыну фермера, чтобы тот хотя бы помог ей заговорить. Но юноша не торопился.
— Папа сказал, что ты буянишь. Не надо. Тебе надо немножечко подождать. — говорил он взбудораженным шепотом. — Он не знает, что я здесь, поэтому не шуми. Тшш. А еще он сказал, что как только… Как только они передадут деньги… То ты, возможно, отправишься с нами…
Из щели сквозь закрытый люк его лицо частично освещал лунный свет, что выглядело несколько жутковато. Американка вновь замычала и попыталась указать кивками на металлическую емкость, рядом с собой, но парень приложил палец к губам.
— Тш-тш-тшшш. — прошептал она. — Чуууть-чуть потерпи и скоро мы будем вместе. Я спасу тебя. Я уговорю папу взять тебя с нами на совсем. Ты будешь мне благодарна.
Ратлифф нахмурилась, не понимая, что этот сумасшедший снова несет?
— Я так давно мечтал. Я так давно об этом мечтал. А теперь ты здесь, у меня дома… Я теперь по несколько раз в день молюсь и благодарю всевышнего за то, что он устроил нашу встречу. Ты понимаешь, что это судьба? Ты — моя судьба.
Пока Джим продолжал свой взвинченный, прерывистый монолог, пленница пыталась что-то сказать, но опять-таки выходило только мычание. Она не собиралась верить тому, что долетает до ее слуха, а вот сын фермера все тараторил и тараторил, стоя от нее в паре метров.
— Господи, какая же ты красивая… Ты самая лучшая… Я тебя люблю. Люблю.
И только когда глаза привыкли к темноте, Чарли поняла, что происходит. Пока парень разговаривал, все это время он онанировал, приспустив штаны и обнажив свой половой орган. От увиденного стало как минимум омерзительно и все, что она могла, это с брезгливостью отвернуться.
— Тебе же нравится, да? Скажи, что нравится. Я знаю, что я тебе нравлюсь. Знаю, любовь моя.
Джим пыхтел и шептал, а потом вдруг стал подходить. Глаза Чарли испуганно округлились. Она протестующе замычала и замотала головой. Когда он подошёл вплотную, Ратлифф зажмурилась и отвернулась, стараясь ударить его здоровой ногой. Вместо этого она разлила чашку с уже давно остывшим супом, а про себя оставалось только молиться, чтобы ее не стошнило. В следующий момент на щеку брызнула горячая семенная жидкость. Пленница зло зарычала и вновь дернула здоровой ногой, в попытке пнуть извращенца, но тот, продолжая блаженно постанывать и бормотать.
В это же время приходилось изо всех сил сжимать бедра и терпеть — зов природы настойчиво брал свое. Сразу после того как парень натянул штаны и покинул подвал, мочевой пузырь ослаб. Влага пропитала собой рваные джинсовые шорты и все, что теперь оставалось заложнице: испытывать стойкое отвращение к самой же себе.
***
— Извините, а вы случайно не видели…
— Нет, извините, мне некогда. — парень, стоящий в очереди на кассу и разговаривающий по телефону отмахнулся.
Таня нахмурилась и обернулась к женщине позади.
— А вы может быть видели? — спросила она, показывая фото на телефоне. — Может быть в компании каких-то мужчин? В машине на светофоре или идущей вдоль трассы? Хоть где-нибудь…
Посмотрев на фотографию, женщина покачала головой. Конечно, было глупо надеяться, но вдруг? Вдруг супруге чудом удалось сбежать? Что, если она бредёт где-нибудь, пытаясь добраться до людной местности? Все это маловероятно, но Татьяна не могла больше сидеть в отеле и поэтому попросила мисс Ратлифф отвезти ее обратно, поближе к мотелю.
Сейчас она находилась на ближайшей заправочной станции, а когда подошла ее очередь, показала фото ещё и кассиру. Но молодой человек тоже лишь пожал плечами.
«Если бы хотя бы знать ее местоположение, ФБР могли бы направить туда спецназ или типа того и спасли бы ее… А так, Джо передаст деньги и что дальше? Они говорят, что с лёгкостью отследят тех, кто их заберет, но что если они заметят слежку и… Да, мой малыш жив. Она нужна им, чтобы если что угрожать… Господи, я слишком много читала этих сраных историй в интернете. Пусть лучше они заберут эти бабки и потом отправят нам координаты ее местоположение. Надеюсь, они сдержат слово. Они обязаны. Мы найдем ее живой. Живой. И все будет в порядке.»
От нервов у Тани уже дёргался глаз. Внутренний мандраж и чувство беспокойства сопровождали ее каждый день, а мыслительный процесс не прекращался ни на секунду. При втором звонке с требованиями, с похитителям удалось сторговаться на пять дней для сбора необходимой суммы. И эти пять дней казались мучительно долгими. Пока что шел только четвертый.
Выйдя из магазина с бутылкой воды, брюнетка сверилась по карте на телефоне и пошла в сторону мотеля. Она хотела ещё раз поспрашивать местных работников и остаться ночевать там. Находиться в одном помещении с Сэм было невыносимо, да и вообще бесконечные обсуждения одной и той же темы выводили ее из себя. Это то состояние, когда кажется, что ты один по-настоящему переживаешь, а все остальные лишь делают вид. На самом деле она так не думала. Но каждый из друзей и семьи был как на иголках. Особенно теперь, когда кто-то кого-то начал подозревать, а угнетающую атмосферу подпортил мистер Ратлифф, тоже заявившейся в тот же отель и пытающийся поставить каждого «на своё место».
— Куда направляемся? — рядом с обочиной, по которой шла Таня, притормозил полицейский автомобиль.
За спущенным окном Попозже не сразу узнала человека за рулём и в черной форме. Это была детектив Кук. Она сняла солнечные очки и улыбнулась.
— Не говори, что рыская здесь ты пытаешься помочь следствию.
— А что мне ещё делать? Сидеть и ждать чуда? Я все равно не могу там находиться. Вы следите за мной?
— Я бы могла, но нет. У нас сейчас не так много людей в департаменте, поэтому приходится иногда патрулировать. Подвезти?
— Нет, спасибо. — хмуро отказалась Татьяна.
Она не останавливалась, поэтому машина не спеша ехала рядом.
— Да ладно, садись. Ты так ещё минут двадцать будешь шагать.
Полиция особого доверия у русской девушки не вызывала, поэтому она покосилась на детектива. Оценив свой путь и чувствуя, что моральное состояние оставляет желать лучшего, Бурая все-таки согласилась. Казалось, что от своей невозможности что-либо предпринять, она может разрыдаться в любую секунду.
— Все закончится хорошо, не волнуйся. — прозвучала поддержка от детектива, когда они уже вдвоем ехали в машине.
— Спасибо. — формально отозвалась Таня, мельком осматривая компьютер в салоне, рацию и прозрачную перегородку за спинками сидений.
Если бы не концентрация своего внимания на происшествии, она бы точно заметила, как девушка за рулём поглядывает на нее.
— Мы ждём отмашки Бейкера. — поделилась она информацией. — Как только все станет ясно, наши ребята окружат то место, где будет совершаться передача выкупа и задержат преступника.
— В смысле? — Татьяна озадаченно сдвинула брови. — Разве не другой был план? Вы не должны будете отслеживать того, кто заберет выкуп, чтобы понять где находится Чарли?
— Все поменялось. Теперь это запасной. Если получится задержать одного, ФБР сможет выведать у него, что это за группировка и кто к этому причастен. У них откуда-то взялись подозрения, что это дело рук членов мексиканского картеля Синалоа. Версия такая, что заложница, так как находилась неподалеку от границы, могла увидеть то, что не положено и поэтому ее захватили. А когда узнали, что это дочь влиятельного человека, решили потребовать выкуп. Только такие банды зачастую и могут затребовать такую огромную сумму. Поэтому нас и стараются держать от эдаких дел подальше. Если это все и впрямь так, то они вероятнее всего пойдут с ними на сделку и… Черт. — детектив осеклась, заметив внимательное выражение лица пассажирки. — Зря я, наверное, это рассказала.
— Я сейчас не совсем поняла… Мою жену собираются спасать или нет? — от услышанных новостей Таня выглядела слегка напуганной.
— Да, да, конечно. Давай… Мы сейчас вот здесь остановимся и поговорим, ладно? Только не нервничай.
Полицейский автомобиль остановился на парковке между мотелем и закусочной. Таня в недоумении наблюдала за тем, как вышла детектив из машины, но потом вылезла следом. Естественно, ей хотелось узнать больше и выдавшийся шанс потерять было нельзя.
— Здравствуй, Джейн. — улыбнулась женщина за стойкой, когда обе девушки вошли внутрь кафе. — Как ты?
— Добрый день, Бэкка. — взаимно поприветствовала Кук рыжеволосую кухарку. — Твои восхитительные банановые панкейки сегодня в силе? Две порции и два кофе, будь добра.
Татьяна уже была здесь. На утро, после злополучной ночи, когда ее супругу похитили. Все так же негромко играл старенький музыкальный автомат у стены, на столиках располагались скатерти в красно-белую клетку, а около них обитые мягким диванчики точно такого же цвета.
Расположившись за одним из столов, Татьяна в упор смотрела на местную блюстительницу закона напротив и совершенно точно находилась здесь не ради панкейков.
— Ты же пьешь кофе? — уточнила та, которую как оказалось зовут Джейн. — Если нет, можно заказать чай…
— Что за планы у ФБР? Че происходит? Я не понимаю. Они не собираются спасать Чарли?
Детектив посмотрела на собеседницу и слегка замешкалась.
— Я не хотела лишний раз заставлять беспокоиться. — ответила она наконец. — Просто это федералы и они… Как бы сказать помягче…
— Говори как есть.
— Я немного заговорилась и… Давай ты пообещаешь, что в таком случае никому и ничего не скажешь, ладно? Это просто посеет панику и ни к чему не приведет.
— Не скажу. Но если сама сейчас пойму, что, блин, к чему.
— Хорошо, хорошо. — Кук видела, что ей уже не отвертеться. — Дело в том, что… Для них в первую очередь важны все эти международные дела, понимаешь? И они, якобы, не желают упустить очередную террористическую группировку, потому что она и в дальнейшем может создать не мало проблем, но… — девушка обернулась, явно не желая оказаться услышанной. — Это официальная версия.
— А есть неофициальная?
— Как тебе сказать… Все давно знают, что наше правительство сотрудничает с мексиканскими наркокартелями в обмен на информацию о деятельности других преступных группировок. Точнее, с одним. О котором я тебе и сказала. Поэтому, возможно, ФБР захотят замять это дело…
— Что значит «замять»? И плевать на мою жену?
— Нееет, нет. Просто один гражданский…
— Пушечное мясо.
— Да нет же. Они постараются решить все мирным путём, а если допустить преследование, огромная вероятность быть обнаруженными и не избежать перестрелки. В таком случае можно потерять больше наших людей и навредить их людям, что повлечет за собой последствия. Поэтому задержать того, кто будет принимать выкуп и перейти на мирные переговоры не такой уж плохой вариант.
— Как только они поймут, что мы их обманули, они причинят ей вред! — Таня даже не обратила внимание, что повысила голос. — Они угрожали, что будут отправлять нам ее по частям, вы этого хотите?
— Тише. Пожалуйста, тише. — жестом Джейн попросила убавить громкость и обернулась. — Я вообще не должна об этом рассказывать. Они пока что проверяют и другие версии. Например, того эвакуаторщика. Кстати, это ее муж… Только ни слова.
Она успела шепнуть это перед тем, как рыжеволосая женщина подошла к их столику с подносом. Выставляя принесенные блюда, кухарка слегка улыбнулась, но потом ее взгляд скользнул на иностранку и она замерла. Раздалось еле слышное бряканье посуды от того, что поднос задрожал. Несмотря на то, что детектив подскочила на подмогу, у женщины не получилось удержать заказ и вместе с подносом он рухнул на пол.
— Бог мой, извините. Я сегодня совсем не выспалась. Такая неуклюжая. — затараторила она, присев на корточки и принявшись подбирать осколки.
Джейн тоже опустилась на пол, говоря о том, что ничего страшного не произошло и помогая собрать посуду. Зато Татьяна помогать не спешила. Молча и внимательно она наблюдала за женщиной, а когда та убежала с осколками на подносе, то обратилась к усевшейся обратно на диванчик детективу.
— Ее муж?
— Что?
— Ты говорила, что эвакуаторщик «ее муж». Ты про нее говорила?
— Да. Но это положительная семья, даже не переживай. Бэкка тут работает дольше, чем я живу. Мы тут все в пригороде знаем друг друга. И муж ее добропорядочный, к нам в участок как-то даже приводил одного хулигана, так что…
— Она меня уже видела. — перебила собеседницу Таня. — Я показывала ей фото Чарли. Она посмотрела и сразу сказала что-то вроде «или заказывай что-нибудь, или уходи». Она ещё тогда показалась мне странной, а сейчас…
Русская девушка прищурилась, глядя в сторону двери, за которую ушла женщина.
— Я не думаю…
— Ты видела как она посмотрела на меня и уронила поднос?
— Она всегда одна здесь работает и… — однако, Кук тоже обернулась и посмотрела на дверь. — Устает, наверное… Слушай, будь это кто-то другой, я бы может быть ещё подумала. Но не выдвигают обычные люди такие требования, которые выдвинули вам.
— Допроси ее. — вдруг потребовала брюнетка.
— Что? Нееет. Не надо приплетать сюда простых граждан. Дай ФБР разобраться в этом.
— Ты местный коп, ты можешь её допросить.
Лицо полицейской стало серьёзней, а взгляд уже выражал недовольство.
— Я не могу этого сделать, даже если бы хотела. Мне запрещено. Этим делом занимается ФБР. Точка.
— Пожалуйста. — Таня умоляющим взглядом смотрела на новую знакомую. — Ты же сама говорила, что понимаешь меня. Если ты так уверена, что это не они, то тогда тем более тебе это ничего не стоит. Задай пару вопросов и все. Или как вы там делаете? Что, если этот ваш Бейкер прав и они помогают этим уродам. Вдруг они знают, где они могут находиться? Вдруг… Я не знаю.
— Даже если мы узнаем, то что? Пойдешь пешком и пригрозишь им своей сумочкой?
На саркастичный вопрос Таня прищурилась и поджала губы, очевидно начиная испытывать раздражение.
— Я ведь уже сказала, я не могу… — вздохнула Джейн.
— А это правда что вы можете просто прийти к людям домой, спросить, всё ли у них в порядке и осмотреться? Я видела в кино.
— Татьяна, я не стану этого делать. У нас…
Рация на груди детектива зашипела и из нее раздался голос, призывающий явиться в участок.
— Извини, мне пора. Пожалуйста, сохраняй здравомыслие. ФБР со всем разберётся. — Джейн немного нервно улыбнулась и, поднявшись, вышла из-за стола, а потом и из закусочной, оставив на столе десять долларов.
Глядя на дверь в помещение для персонала, откуда не торопилась выходить работница заведения, Бурая немного подождала. Потом она тоже встала и вышла за детективом, но на улице уже не было ни её самой, ни машины.
— Не забывай, что утром мне надо забрать тебя. — звучал голос мисс Ратлифф из телефона, пока Таня с брезгливостью отодвинула пальцами старую шторку от окна в номере мотеля.
— Да, я помню. — отозвалась она, смотря на моргающую в темноте вывеску закусочной. — Мне надо будет сидеть с каким-то офицером, пока они проводят операцию по передаче выкупа. Это бред.
— Это всего лишь предосторожность. Мы все там будем. И ты, и я, и Саманта, и Пол…
— До Фелиции вы так и не дозвонились?
— Нет, ее телефон все ещё недоступен. Пол говорит, она все ещё в круизе… Ее внучку похитили, а она где-то плавает.
— Про мою мать ничего говорить не нужно, понятно?! — раздался уже даже для Татьяны знакомый ор. — Ты с этой раски говоришь? Передай, чтобы сюда ехала. Быстро! Я хочу знать, что это не она позарилась на мои деньги!
— Твои деньги нахрен никому не сдались, идиот! За тебя все сделал мой брат! Выйди из моего номера!
Таня отдалила трубку от уха, примерно представляя, в какой обстановке всю жизнь приходилось жить ее супруге. Стало не очень приятно от того, что в каком-то плане это напомнило их самих.
«Она вернётся и я никогда в жизни не буду ее доставать. Не буду делать мозги на пустом месте. Я не хочу, чтобы мы превратились в таких же… Господи, я никогда не буду больше вести себя как кретинка, только верни ее, пожалуйста.» — закусив губу и глядя в окно, она вновь пыталась убедить себя, что все закончится хорошо.
— Так вот, завтра я тебя заберу и нам главное сохранять спокойствие…
Слова Мэг будто делали только хуже. Хотелось рассказать о том, что для ФБР оказывается не в приоритете спасение заложника, но казалось, толк от этого был бы нулевым. Самой же себе Татьяна напомнила себя прежнюю. Ту, которая скорее молча будет накручивать себя, чем доверится более взрослым людям.
— Но когда-то ты умолчала о том, что происходит с Дашей, помнишь? А могла бы сказать своей маме или ее родителям… Вдруг это что-то бы изменило? — напомнила светловолосая девушка с правого плеча.
— Да нихуя. — фыркнула брюнетка с левого. — Хочешь что-то решать, решай сама. Только Чарли способна была иногда решать наши проблемы. Больше никого не нашлось. В итоге все разве что предавали или делали какую-то херь. Надо пойти и самой поговорить с этой рыжей теткой. Если понадобится, ещё и пизды ей вставим и похуй, что она старая.
— Да что ты такое говоришь? — испугалась миниатюрная блондинка. — Тебя заносит не туда. Правильно все говорят, надо довериться стражам порядка…
— Да пошли нахуй эти стражи порядка! Ты слышала чё она сказала ваще? Им похуй! Они о своих жопах заботятся! А так мы хотя бы удостоверимся, что эта бабенция не в курсах. Она жена того, кто один из последних был там, откуда похитили Чарли, але!
— Но…
— Если надо, мы сделаем так, чтобы эта поварешка дала нам с ним побалакать. Расследуем все сами, в пизду их!
— Таня, ты меня слышишь?
— А? Да, да… — откликнулась брюнетка на вопрос мисс Ратлифф. — Знаете, наверное мне надо вам ска…
— Дай мне ее сюда. Дай я сказал! — из рук женщины трубку выдернул ее бывший муж. — Так, аферистка, я желаю, чтобы ты немедленно сюда вернулась.
— Я не могу сейчас приехать. Зачем?
— Хочу, чтобы ты была у меня на виду. Не хочу, чтобы мы завтра все вдруг удивились, что ты исчезла. А если все так, как я думаю и моя дебильная дочь там сейчас с тобой, передай, что у вас ничего не получится. Она в очередной раз выставляет нашу семью посмешищем и как только я ее увижу, то всеку так, что мало не покажется.
— Посмешищем себя выставляете вы, мистер Ратлифф. — процедила Таня и повесила трубку. — Мудозвон.
