* * *
— Кофе? Чаю? Водички? Сока? Или, может быть, чего покрепче? — тараторил я, перекладывая с места на место многочисленные баночки на полках. — У меня ещё какао есть, молоко, кефир и вот эта хрень, — я показательно потряс пакетик с каким-то фруктовым растворимым порошком. — Кофе, — кивнул Микки, внимательно следя за каждым моим движением. Ей Богу, никогда ещё мне не было так страшно и неловко от того, что за мной кто-то наблюдает. Эх, вот ненавижу моменты, когда нужно быть максимально сдержанным и сконцентрированным, но всё как на зло валится из рук, а любые дела, даже самые простые, не могут выполниться тобой с первого раза из-за дрожащих рук. Несчастную кнопку на электрочайнике я пытался нажать минуту, достать чашки, при этом не разбив их — три. — Сахар? — Не надо, — покачал головой парень. — У тебя растворимый? Я пожал плечами, переведя взгляд на банку с кофе и внимательно всматриваясь в этикетку. Спустя некоторое время моих потуг и прищура, Микки хмыкнул и протянул руку. Тем временем раздался щелчок, так что кофе я оставил на друга, а сам пошел за чайником. После сидения на месте в полной тишине, мне стало не по себе. Ладно если бы я один на кухне был, так прямо передо мной с лицом, которое выражало полную невозмутимость, сидел Кеннет, медленно отпивая напиток из кружки и пялясь в одну точку уже как минут пять. Благо, смотрел он не на меня. В конечном счёте мне это всё надоело, поэтому я предложил включить музыку. Получив одобрение, я открыл в социальной сети первый попавшийся альбом. Комната наполнилась мелодичным звучанием, и я медленно начал привыкать к сложившейся ситуации. Но ненадолго. — Тебе не кажется, что нам нужно поговорить? — подал голос Микки, после чего я выдул оставшийся кофе и вздохнул. — Ох… Мне уже вторую неделю как что-то кажется. Нечистая квартира, видимо. Вот ночью, например, какие-то шорохи везде. Рин сказал, что это просто соседи снизу по дому шарятся, но я всё-таки настаивая на экзорцисте. А кроме шорохов ещё подозрительная вещь есть: Пуф в последнее время часто в одну точку пялится. — Рин? Это случаем не тот паренёк, с которым вы вчера решили пуститься во все тяжкие? — задал вопрос Микки, игнорируя моё заявление о призраках. А зря, между прочим. На его месте я бы начал бояться, ну или хоть немножечко дрейфить. — Он самый, — хмыкнул я. — Как ты вообще умудрился его заметить, если ушёл он уже спустя полчаса после того, как мы зашли в кафе? — Без понятия, — пожал плечами Микки. — Но когда я приехал, то некоторое время наблюдал за вами, и он всё время был рядом, никуда не отходил. Короче, бухал напару с тобой. — Это хорошо… — протянул я. Разговор медленно уходил не в то русло, грозясь закончиться гнетущей тишиной. Но, несмотря на мои ожидания, Микки снова прервал молчание. — Теперь серьёзно, — он поднял глаза на меня и сложил руки в замок, опершись на них головой и принимая позу «а-ля Шерлок». — Думаю, ты уже давно понял, что нравишься мне, так что не вижу смысла в том, чтобы ломать комедию. Вот. Вот то, чего я и боялся. Страшная, но безусловно приятная фраза. И как, чёрт возьми, мне на это реагировать? Честно, я не знал, что ответить. Совру, если скажу, что мне это не польстило… Мне, чёрт возьми, это очень льстит! Но я по-прежнему молчал. И что я должен говорить? Микки хороший парень, но загвоздка именно в том, что он парень. Я не отношусь к тем людям, что готовы зарыть всех представителей нетрадиционной ориентации, но всё же. Мне было страшно. Я, как человек, для которого очень важно чужое мнение, просто не представлял себе, во что всё это может обернуться. — Гомофобией я никогда не отличался, честно, но… — Почему всегда и везде есть это «но»? — высказал своё недовольство Микки, но после сразу прислонил губы к кружке, как бы говоря, что ещё раз перебивать он меня не намерен, поэтому я могу смело продолжать. — Так вот… Ты знаешь, что если кто-нибудь из наших знакомых гомофобов узнает об этом, но нас уже через несколько дней могут расчленить, сжечь и развеять прах над ближайшей канавой? — решил я высказать своё главное опасение. — Да и… ну будем мы вместе, что с того? Ты точно уверен, что хоть что-то изменится? Или ты имеешь в виду, что если раньше мы гуляли как два друга, то теперь будем гулять как пара? И говорить как пара? Ну прости, только от «котиков», «солнышек» и «зай» меня воротит. По глазам вижу, что ты хочешь ещё кое-что упомянуть. А если не хочешь, я всё равно скажу: секс. В обычных парах всё ясно: парень практически всегда актив, девушка — пассив. А у нас тут небольшая заминочка. Вернее, для меня она даже огромная, так как тут и невооруженным глазом определить можно, кто из нас кто. Я пару раз глубоко вздохнул, отдышался, сделал глоток кофе и продолжил: — Говоря простым и понятным языком, мне жаль свою жопу. — Я тебя понял, — кивнул Микки и вздохнул. — Но не волнуйся, может в твоём воображении, о котором я, увы, знаю не по наслышке много всего печального, ты уже и приписал мне образ законченного маньяка, но, поверь, до насильника мне ещё ой как далеко. Поэтому обещаю, что не трону тебя до тех пор, пока ты этого не попросишь. Я немного посидел молча, обдумывая всё вышесказанное, а после ответил: — Не будет такого, увы. Может мне и нравится парень, но до такого глубокого гейства я ещё не дошёл; — пробубнил я. Микки засмеялся: — Странно звучит. — Согласен, — вздохнул я, а затем посмотрел в окно. Погода шепчет, как говорится. Именно поэтому мне в голову стукнула прекрасная, как я думал на тот момент, мысль. — Слушай, погода просто шикарная, может, пойдём погуляем? — Неплохое предложение, — кивнул Микки и опустил взгляд на часы. — Только в метро мне нужно быть через четыре часа. Если опоздаем, придётся тебе ночевать со мной ещё раз. — Смешная шутка, — хмыкнул я. — А я не шутил, — хмыкнул Микки, после поднялся со стула и похлопал меня по плечу. — Шевелись, у нас времени не так уж и много. — Подожди-подожди! — замахал руками я и побежал следом за парнем, который уже успел зашнуровать один кроссовок. — Может, гостиница? — робко предложил я. — Ну нет, — поморщился Микки. — Так не интересно.* * *
Когда я стоял по другую сторону стекла, мне казалось, что на улице должно быть и не жарко, и не холодно — типичный весенний вечер, скажем так. Знаете, когда ветер вроде как и есть, но он настолько тёплый и приятный, что даже не хочется вновь возвращаться в свою квартиру, надеясь растянуть приятные моменты «на подольше». За такие вечера я весну и люблю — золотая середина между температурой, в то время как лето слишком жаркое, зима слишком холодная, осень — мокрая и противная. И вот я, надеясь на один из таких крутых погожих вечерков, с радостной улыбкой до ушей выбегаю из подъезда, чтобы уже в следующую секунду разочароваться и в погоде, и в весне, и даже в жизни. Душно. — Эх, хреновая погода всё-таки. А я надеялся… — И не говори, — вздохнул Микки. — Даже идти куда-то лень. Может, просто где-нибудь посидим? — В кафе не пойду, — поморщился я. — Само собой, а не то опять напьёшься. — Это был упрёк? — Алкаш, — послышался лаконичный ответ. — Я пока вчера то кафе нашёл, половину этого квартала оббегал. Там где-то небольшой скверик есть, так? Можем там посидеть. Красиво, да и идти в принципе недалеко. — Ты дорогу хоть помнишь? — недоверчиво приподнять бровь я. — Зачем запоминать дорогу, если рядом со мной стоит старожил, который обосновался здесь много-много лет назад? — скопировал мой жест Кеннет. — Я здесь не так давно живу, вообще-то. — Не суть. Год есть? Есть. За такой-то промежуток времени хотя бы свой квартал ты должен был облазить вдоль и поперёк, — сказал Микки, а после наткнулся на моё отрицательное качание головой. — Чё…реально? Ты всё это время дома сидел? — Ну нет! — взбунтовался я. — Я знаю дорогу до универа, магазина, до дома Рина, парочки кафе и… — Всё? — Всё, — вздохнул я. — Тогда…навигатор? — Ну уж нет! Эта адская машина когда-то завела меня в такие дебри, что мне потом приходилось у людей дорогу спрашивать, чтобы хоть до знакомых мест добраться. — И что ты предлагаешь? — устало вздохнул Микки, явно уставший от таких постоянный прерыканий. Я немного постоял на месте, злобно сопя, покряхтел немного, пока в конце концов не пробубнил: — Ладно, врубай навигатор. Но если мы в конце маршрута окажемся вместо Америки где-нибудь в Сибири, я тебя укушу. — Понял, не дурак. Блуждали по многочисленным улицам мы около часа, а может и больше, пока наконец не вышли к небольшому озеру. Сравнительно небольшой водоём с пляжем, на котором уже решили поплавать некоторые моржи-экстремалы, и небольшой участок, с аккуратно выложенными плиткой дорожками и повсюду натыканными лавочками и деревьями. Стоит отметить, что место было прекрасным. А было бы даже райским, не будь там вездесущих и вечно орущих детей с их родителями. Мы уселись на лавочку, умиротворённо потягивая коктейли. Думаю, стоит отметить, что коктейли, по настоянию Микки, были безалкогольными. — Ну ты посмотри, — я махнул рукой в первую попавшуюся сторону. — Погода такая, что не бахнуть по алкогольному коктейльчику будет просто преступлением! — Ещё пару слов об алкоголе, и вместо своего коктейля ты будешь хлебать ряженку, — закатил глаза Микки. Угроза прозвучала более чем серьёзно, несмотря даже на шуточный тон парня, поэтому я с недовольным бурчанием сжал свой стакан и предпочёл заткнуться. Спустя полчаса я обнаружил несвойственный мне всплеск энергии, из-за чего я даже стал сомневаться в безалкогольности напитка.Меня настолько воодушевила еда, что я сразу выявил желание накормить какое-нибудь живое существо, мягко уточнив, что это должен быть не ребёнок. В итоге выбор мой пал на уточек, что плавали в водоёме, поэтому я сразу же рванул в магазин, а после, с такой же скоростью, примчался к птицам. Кеннет тогда ещё сказал, что они скорее испугаются моего дикого стремления накормить их, чем подплывут и возьмут хлеб. Что ж, за эти слова парень в итоге поплатился: я, позаимствовав у какого-то мелкого, — а они не такие уж и бесполезные, как оказалось, — ведёрко для песка, я набрал в него побольше воды, а после окатил с головы до ног ничего не подозревающего Микки. Впрочем, неизвестно, для кого из нас это решение оказалось худшим, потому что взгляд парня говорил сам за себя… — Выгляжу как… мокрый дебил, — прошипел тогда он. …потому я принял героическое решение — сбежать. И во время этого самого побега я слегка не рассчитал свои возможности, споткнулся и упал прямо на бедных уток, достаточно плохо изображая из себя им подобных. Что ж, теперь мокрых дебила стало два. Несмотря на то, что прошли мы всего ничего, а список наших действий ограничивался едой и купанием с кряквами, мы очень устали. Настолько сильным было наше утомления, что сил не хватало даже на то, чтобы дойти до лавки, и поэтому мы развалились прямо на траве перед прудом. — Хочу себе утку, — протянул я. — Ага, иди и вылови, — фыркнул Микки. — Хотя даже если ты её выловишь, то Пуф твой потом вас обоих из дома выгонит, ну или на крайняк сожрёт эту твою новую курицу. Из ревности, например. — Никто никого не сожрёт, — отмахнулся я. — Вот ты мне скажи, сколько вообще утки живут? — А я знаю что ли? — удивился Микки. — Лет десять, может, и будет. — Время быстро пролетит, — задумчиво протянул я, уже готовясь начать философствовать на тему того самого времени и о его быстротечности, как наткнулся на одновременно и удивлённый, и испуганный взгляд Микки. — Время? — одними губами переспросил он. — Ну да, оно самое. Так вот… — Время! — Да, говорю тебе, да! Дай мне договорить… — Твою ж мать, метро! — крикнул Кеннет и, быстро подхватив свою рюкзак, рванул ориентировочно в сторону подземки. Я сидел и ничего не понимал секунд пять так точно, но потом, как только до меня дошло, я подскочил, словно ошпаренный, и побежал вслед за парнем, попутно проклиная себя за то, что прогуливал физкультуру. — Ну всё, просрали мы вагончик, теперь я у тебя остаюсь, — как-то слишком оптимистично сказал Микки, взглядом провожая поезд. — Ты там помирать собрался или как? — а это он обратился уже ко мне. Собственно, это самое «мне» сейчас прислонилось к стене, скукожась в позе зародыша, и выглядело ну крайне непрезентабельно: глаза чуть ли не из орбит повылазили от перенапряжения, ноги и руки тряслись, а волосы были взъерошены. — Да, ща помру, — отозвался я голосом, больше похожим на шум старого радиоприёмника. — Может, лучше всё-таки в гостини… — Либо ты даёшь мне ключи, либо встаёшь и идёшь за мной. Или тебе помочь? — вежливо предложил Кеннет. — Нет уж, обойдусь. Наглеешь прям с порога, — пробубнил я, на что Микки пожал плечами и засмеялся, сводя этим всю мою злость на нет. Ну разве можно быть настолько милым? Мне кажется, что нет.* * *
«Может оно и к лучшему. Мне же всегда одному в квартире было страшно и одиноко. А теперь и кот есть, и мужик…» — думал я, пока нашаривал в кармане ключи и открывал ими же дверь. Микки, разувшись и бросив «извините за вторжение», прошлёпал прямиком на кухню и, если мои догадки были верны, к холодильнику. Пройдя за ним, я увидел, что это ненасытное существо уже отрыло где-то печеньки, которые я купил ещё на прошлой неделе и потом благополучно о них забыл. Хоть какая-то польза от него есть. Уже сидя на диване и огромной горой еды на столике, мы оба пришли к выводу, что сон — для слабаков, а мы мужики ого-го, а значит, можем всю ночь смотреть фильмы. Причём когда Микки преследовал цель только ночного марафона, я же радовался тому, что ночью ничего вроде сна не нарушит моей бдительности, и никакие Микки не придут ночью ко мне в кровать и не… изнасилуют? Что? Я — параноик? Возможно, но излишняя предосторожность ещё никому и никогда не вредила. А вообще, кто на кого бы первый набросился — большой вопрос. Футболка Микки была полностью мокрая из-за того, что я пролил на неё воду, поэтому он потребовал что-то взамен. Учитывая то, какой я задохлик, моя одежда была ему в обтяжку… Да что там в обтяжку, он же выглядел так, будто только-только сбежал из ближайшего секс-шопа! Фигура у него была крутая, тут уж ничего не скажешь, поэтому когда я поймал себя на пускании слюней на ту самую фигуру, то еле удержался, чтобы не дать самому себе леща. Нельзя мне так просто сдаваться. Слишком быстро я обезнатураливаюсь, как оказалось… За просмотром очередной несмешной комедии, я даже уследить не успел за тем, как постепенно оказался на коленях Микки. Тем не менее, насколько бы вызывающей не была эта, кхм, поза, парень не делал ровным счётом… ничего? Да, он просто обнял меня, но не делал ничего больше. Возможно, следующий вопрос покажется слишком странным для такого натурального меня, но… Чего же ты, блин, ждёшь, жопа ослиная? А?! Стоп… эта задница хочет, чтобы я всё сделал сам? Первый?! Да он, верно, шутит. Он же знает, что я — тот ещё ссыкун, да и никогда никого первого за руку взять не осмелюсь… Правда ведь?.. Я и не заметил, как, в отличие от первого раза, сейчас инициатором поцелуя стал я. Аргументируя смущение тем, что «волноваться буду позже, а сейчас похуй, пляшем», я схватил Микки за край футболки и притянул к себе. Стоит добавить, что из-за разницы в росте это вызывало намного больше страха и смущения, нежели если бы парень был ростом, скажем, с меня. Благо, Микки быстро сообразил что к чему, потому как только я стал совершать какие-то поползновения в его сторону, пытаясь склонить его лицо к своему, он хмыкнул, а после наклонился сам. Без лишних действий, которых у меня было бы навалом, он прошёлся языком по моей нижней губе, после вводя язык внутрь. Губы его оказались невероятно холодными, зато язык, по сравнению с ними, был безумно тёплым, если не горячим. Смущение, страх, скованность — всё это слишком быстро отступило, предоставляя мне большую свободу действий, нежели несколько минут назад. Не давая парню отстраниться, я обвил руками его шею, ещё крепче прижав к себе. И… эй, мне показалось, или он улыбается? Что ж, улыбка сквозь поцелуй… Без сомнений прекрасное чувство. От этих мыслей меня отвлекли руки парня, которые успели забраться мне под одежду и теперь спокойно исследовали каждый сантиметр тела. Как и губы, пальцы оказались безумно холодными. Плохое кровообращение? Возможно. От холода моя кожа покрылась мурашками. Длинные пальцы плавно передвигались к моей спине, миновав талию, и там сцепились в замок, ограничивая мои действия. Впрочем, мне так даже больше нравится. Возможно, пассивная роль не так уж и плоха, как мне казалось ранее. В один момент мне стало катастрофически не хватать воздуха, мы не отстранялись друг от друга ни на секунду, отчего у меня не было возможности отдышаться. В конце концов, я как можно более осторожно отстранил от себя парня, тут же вдыхая. Микки, последовав моему примеру, глубоко вздохнул, а после перевёл взгляд на меня. Слегка затуманенный, но нежный взгляд даже на секунду смутил меня. Да, всё-таки глаза влюблённого человека воистину прекрасны. Вопреки моим ожиданиям, дальше поцелуя Микки так и не зашёл. Тепло и тянущее ощущение, — я ещё не понял, было ли мне оно приятно или же наоборот, — ниже пояса намекает на то, что всё моё тело жаждет более тесного контакта. Набравшись решимости, я решил всё сделать сам. Но в момент, когда я попытался сделать это, мою руку прервала ладонь Микки. — Я же говорил. Шёпот сводил с ума, ещё больше затуманивая сознание. Говорил что? О чём? Ничего не помню, и это меня очень злит. Внутри разгорается маленький огонёк раздражения, пока я лихорадочно пытаюсь вспомнить то, на что сейчас намекает Микки. Поэтому обещаю, что не трону тебя до тех пор, пока ты этого не попросишь. Ах, так он об этом… Повторив эту фразу вслух, я стал дожидаться реакции парня. Он хмыкнул, улыбнулся и кивнул. Так вот в чём дело. Возбуждение уже полностью заполонило разум, мысли путались, язык заплетался — вкупе со всем этим, разговоры давались мне ой как тяжело, а если ещё нужно было тщательно обдумывать фразы… Всего лишь попросить? Безусловно, это немного ударит по моей гордости, но ведь это того стоит? Определённо. — П… Мне стоило сказать «прекрати», останься у меня хоть капля здравого смысла. «Перестань», «Просто уйди», «Пожалуйста, давай не будем страдать хернёй, мы же взрослые мужики» — было столько вариантов того, что я мог сказать, но из всех я выбрал самый неподходящий. — Прошу… тебя… — делая огромные паузы между словами от одышки, почти простонал я.Возможно, завтра я буду жалеть об этом.
Вероятно, завтра я захочу самовыпилиться сразу же после того, как проснусь.
Скорее всего, завтра я не захочу проснуться и вовсе.
Но это лишь завтра.