Мой дом там, где твое сердце

      Лежа в постели, Уинри обратила внимания на часы, они показывали без трех минут час ночи. Погода стала просто ужасной: яростный ветер страшно завывал, грозя ворваться в дома и квартиры мирно спящих жителей Централа. Только к молодой Рокбелл сон никак не приходил. И разбушевавшаяся за окном стихия была здесь совершенно ни при чем.       Всю дорогу домой они с Эдом почти не разговаривали. Девушка чувствовала, что поток тяжелых воспоминаний захлестнул его, и ей ужасно хотелось помочь, но она не знала как. Какие здесь подобрать слова? Как объяснить, что ему не нужно ни в чем себя винить? Она не находила ответы на эти вопросы, а потому сама ворочалась и не могла уснуть.       «Должно быть, он тоже не спит, —подумала блондинка, но идти в соседний номер, чтобы проверить свои догадки, не решалась. — Но ведь он еще и очень устал. Может быть, ему все-таки удалось уснуть? Будет эгоистично с моей стороны разбудить его», — ход мыслей нарушил стук в дверь. -Уинри, ты спишь? Она встала и подошла к двери. На пороге стоял Эд. По нему было видно, что спать он еще даже не ложился. -Ты чего бродишь в такое позднее время? — сказала девушка первое, что пришло на ум. -Извини, если разбудил. Хотел одолжить у тебя чай, в моем номере он закончился. -Я не спала, — до нее не сразу дошло, зачем заявился парень во втором часу ночи. — Стоп, погоди, какой чай в это время? -А что такого? Мне не спалось, решил выпить чаю. Не хочешь делиться — так и скажи. -Вот еще, мне чая жалко, что ли? — она взяла два пакетика из маленькой плетеной корзиночки, стоявшей на тумбочке рядом с чайником, и протянула их Эду. -Спасибо, спокойной ночи, - он вышел из комнаты и отправился к себе в номер.       «Ну и что это было? — она не понимала почему, но то, что только что произошло, ужасно ее разозлило. — Я тут беспокоюсь за него, а он за чаем явился, — девушка улыбнулась сама себе. — Хотя, можно подумать могло быть иначе. Он ведь никогда открыто не делится своими переживаниями».       Уинри вышла в коридор и, подойдя к двери соседнего номера, несколько минут набиралась храбрости, чтобы постучать. Дверь открылась довольно быстро. Эд ничего не говорил, просто вопросительно смотрел на гостью в розовой пижаме. -Мне не спится. Можно я посижу с тобой немного? -Заходи.        В комнате горел тусклый свет. Постель была расправлена, но никаких признаков того, что парень хотя бы пытался спать — не было. Девушка присела на кровать, пока Эдвард заваривал чай. -Слушай, — она старалась подбирать слова, чтобы с самого начала не завести разговор в тупик. — Ты молчал всю дорогу до гостиницы. Если тебя что-то беспокоит, прошу, поделись со мной. -Ничего меня не беспокоит, день был тяжелый, я просто устал, — в его тоне ощущался холод. Именно так он обычно вел себя, когда хотел оградиться от неприятных разговоров. -Если бы ты устал, то сейчас бы уже спал, — она старалась говорить спокойно, потому что в противном случае они просто поссорятся, а при таком раскладе никому точно легче не станет. — Зачем ты обманываешь меня? Мы ведь с тобой не чужие люди, мы…Почти одна семья, — в этот момент ее голос предательски дрогнул.       Эд продолжал стоять к девушке спиной, глядя куда-то в стену и толком не зная, что ему сейчас ответить. Он терпеть не мог говорить с ней о своих внутренних травмах, потому что не хотел выглядеть в ее глазах слабаком. Но первой молчание вновь нарушила Уинри. -На самом деле я понимаю, что у тебя в душе, — ее голос снова стал ровным, хотя она все еще боялась сказать что-то не то. — Вернее, я догадываюсь, но сделать ничего не могу. И от этого мне самой тошно. Но еще обиднее от того, что даже сейчас, когда мы обещали разделить все поровну, ты отказываешься делить со мной свою боль. Если ты думаешь, что так будет лучше, то ошибаешься. Это очень тяжело, когда ты видишь, что дорогой тебе человек страдает, но помочь ему ничем не можешь. Тебе не нужно стараться одному справиться с тем, что тебя беспокоит.       Дослушав, Эд повернулся и подошел к кровати. Сев напротив девушки, он потрепал ее по светлым волосам, а затем нарушил воцарившуюся в комнате тишину. -Ты права, — его голос был тихим и спокойным. – Я привык переносить все в одиночку.       В воздухе повисла пауза. Уинри отчаянно пыталась придумать, что ответить, но, как назло, все мысли в голове перемешались, а в горле предательски встал ком. -Да почему ты…— голос стал хриплым и снова задрожал. В следующий момент она не выдержала, в глазах заблестели слезы. До боли закусив нижнюю губу в попытках держаться из последних сил, Рокбелл кинулась к парню на грудь, обняла и прижалась так сильно, как только могла. — Не смей только снова винить себя в моих слезах, — понимая, что ситуация и так серьезно усугубилась, попыталась успокоить его Уинри. — Я плачу, потому что слабая. Я больше всего на свете хочу избавить тебя от всей этой чертовой боли, но я не могу, — голос все больше срывался на крик. — Совсем ничего не могу! — дальше говорить не получилось, слезы совсем захлестнули ее, отрезав запасу воздуха путь в легкие. Девушка по-прежнему крепко прижималась к любимому. Она слышала биение его сердца, ощущала запах кожи сквозь футболку. Уинри знала наизусть каждый шрам, который скрывал этот кусок темной ткани. Знала, но не могла залечить ни один. И от осознания этого, душа рвалась на части. Ей было так страшно подумать, сколько раз она могла навсегда потерять самого дорогого человека. Именно поэтому Эд старался ограждать подругу от всего, что связано с прошлым. Она и так знала достаточно лишнего. Будь его воля, он ни за что бы не рассказал ей о произошедшем в пятой лаборатории, о первой встрече со Шрамом и уж тем более, ничто на свете не заставило бы его рассказать о трагедии в шахтах, если бы только однажды, она не вошла в его комнату без стука и случайно не увидела шрам, который совершенно точно указывал на то, что прямо под ребрами с левой стороны что-то проткнуло тело парня насквозь, чудом минуя жизненно важные органы. К счастью, девушка по-прежнему не знала еще многих ситуаций, которые могли бы стать роковыми. Но она знала, что самые страшные раны у алхимика вовсе не на теле: они в его душе. Но и с ними механик ничего не в силах была сделать. Это заставляло ее чувствовать себя абсолютно беспомощной и бесполезной. Даже сейчас, придя поддержать любимого, она в очередной раз не смогла сдержать эмоций, хотя знала, насколько Эд невыносил ее слез.       Уинри ощутила, как он крепко обнял ее в ответ. -Я никогда не мог должным образом оградить тебя от всех тяжелых моментов и так или иначе взваливал часть этого груза на тебя, — его голос по-прежнему был тихим, но в нем четко слышалось сожаление. — И я ненавижу себя за это. Не смей говорить, что ты слабая, ты очень сильная. Но ровно настолько, чтобы я мог тебя защитить. Немного успокоившись и вернув дыхание в норму, девушка снова смогла говорить. -Но я хочу быть настолько сильной, чтобы ты не чувствовал постоянные угрызения совести. Чтобы я могла давать тебе силы и вдохновлять. А вместо этого я только всегда добавляю тебе чувства вины. -Это не так, — почти перебив ее, твердо сказал Эд. — Раньше я говорил, что Ал – все что осталось от моей семьи, но сейчас, глядя в прошлое я понимаю, сколько раз продолжал двигаться вперед и оставался жив именно благодаря тебе. Ты всегда была моей семьей, всегда поддерживала и подбадривала меня. Даже, когда не была рядом физически.       Она отстранилась и подняла на него лазурные глаза. Кажется, сейчас они приобрели еще более глубокий, темный оттенок. Нос был красным, а на щеках все еще блестели влажные дорожки. -Глупая, — продолжил Эдвард, большим пальцем вытирая с ее лица слезы. Уинри не понимала почему, но на его лице была едва различимая улыбка. — Тебе не нужно забирать мою боль. Не потому, что для тебя это непосильная ноша, а потому, что когда ты рядом - ее нет, — его теплая ладонь застыла на ее щеке. Уинри вдруг улыбнулась и, закрыв глаза, накрыла его руку своей, прижимаясь к ней еще сильнее. -Ты точно говоришь мне правду, или снова пытаешься оградиться от неприятных разговоров? -Похоже, что я вру? — с нотой обиды в голосе спросил парень. Она покачала головой и снова Положила голову ему на грудь. -Нет, не похоже. Прости, что разрыдалась, — ее голос звучал тихо и медленно. Такой эмоциональный взрыв не прошел бесследно, и теперь сил у хрупкой блондинки совсем не осталось. — Я ведь, пришла поддержать тебя, а сама...Прости... Думаю, нам обоим пора бы отдыхать. Завтра…Много дел. -Тебе не за что извиняться. И ты сама то спать хочешь? Но в ответ послышалось только тихое сопение.        «Когда она успела? — пронеслось в голове алхимика. — Совсем как ребенок».       Аккуратно уложив уснувшую девушку на подушку и укрыв ее одеялом, Эдвард отправился на диван, попутно принимая тот факт, что нормально поспать сегодня снова не удастся.       Стрелки часов показывали полтретьего ночи. На тумбочке стояла кружка с холодным, перезаваренным чаем.