***
– И вот месяца четыре спустя Джек отправился в Уэльс и проходил по опушке этого леса, — сидя на мягком коврике в детской, Уинри неторопливо читала малышам сказку. Томас прижался к маме и, скользя любознательными глазами по ярким страницам книги, увлечённо рассматривал пёстрые картинки, Мари же лежала чуть поодаль и слушала поучительную историю лишь вполуха, старательно пытаясь навести красоту на голове своей любимой куклы, подаренной на день рождения сестрёнкой Элисией. – Он очень устал, присел отдохнуть возле весёлого родника, да и заснул крепким сном. А пока он спал… – Мама, мама, смотри, — гордо размахивая игрушкой, светлые волосы которой теперь были неумело заплетены в две кривые косички, привлекла к себе внимание девочка. – О, какая красота, — взглянув на протянутую ей куклу, сказала Уинри. — У тебя очень здорово получилось, милая, ты молодец. Наблюдая за ними, Томас недовольно надул губы. – Мари, ты мешаешь, — угрюмо буркнул он. — Мама читает мне сказку, а ты тут со своей дурацкой Пэтси привязалась. – Моя Пэтси не дурацкая, — обиженно возразила малышка. – Дурацкая! — выпрямившись в полный рост, Томас упёрся руками в бока. – Да ты сам дурак! – Довольно, — не желая больше слушать перебранку, прервала детей Уинри. — Сколько раз я вам говорила: брат и сестра должны жить дружно, вы же одна семья. Живо попросите друг у друга прощения. Но малыши, похоже, даже не думали идти на мировую: вместо того, чтобы послушаться маму, они, встав в горделивую позу, оба накуксились и отвернулись. – Что ж, раз не хотите мириться, значит сказку вы не заслужили, — поднявшись, девушка демонстративно закрыла книгу и вернула её на полку. – Вот видишь, — сердито прошипел мальчик. — Это всё из-за тебя и твоей глупой куклы, — он сжал свою маленькую ладошку в кулак и, размахнувшись, стукнул Мари по голове. Выронив игрушку, девочка поёжилась и, схватившись за место, откуда по всему лбу теперь расходилась тупая боль, протяжно взвыла и зарыдала. – Мари, — обеспокоенно воскликнула Уинри, кинувшись к плачущей малышке и бережно прижав её к груди. — Том, как тебе не стыдно? Ты же старший брат и должен защищать сестру, разве нет? Немедленно извинись перед ней. – Не хочу. – Том, — надеясь воззвать к совести сына, окликнула его девушка. – Я не буду извиняться, — разозлившись еще больше, топнул ногой мальчик. — Я тебе не нужен, ты меня совсем не любишь, всегда только о Мари и думаешь! Он резко развернулся и вихрем вылетел прочь из комнаты, пропуская мимо ушей все попытки матери остановить его и вернуть назад.***
На улице стояла невыносимая, наполненная спёртым воздухом духота, какая обычно бывает перед грозой. Только вот дождя нынче явно не предвиделось: на небе не наблюдалось ни облачка, только запылавший диск раскалённого солнца, опрокинувшего на землю изнурительный полуденный зной. Ища освобождения от чудовищного жара, всё живое торопливо пряталось в ожидании вечера, обещавшего принести в деревню относительную прохладу. Томас уже больше часа сидел на верёвочных качелях, укрывшись в тени одинокого дерева. К тому моменту мама окончательно отчаялась упросить его вернуться домой или хотя бы поговорить: мальчик даже не смотрел в её сторону, упорно делая вид, что ничего не слышит и не замечает. От безделья он монотонно пинал торчащий из земли маленький камень, вымещая на нём всю свою непримиримую злобу. «И зачем маме с папой только понадобилась эта мелкая выскочка? — про себя сетовал он. — Разве им было мало того, что есть я?» Том смутно помнил, как и когда Мари появилась в их доме. В неокрепшей детской памяти отпечаталась лишь тёплая атмосфера уюта и праздника, окружавшая юного Элрика в день появления сестры на свет: радовались всё, включая тётю Мэй и дядю Ала. Должно быть, Томас тогда был единственным, кого новость о рождении малышки не слишком обрадовала, ведь он искренне рассчитывал обзавестись младшим братом, но родители к желанию сына почему-то не прислушались, и теперь у него вместо верного, храброго товарища, с которым можно было бы смело отправиться на приключения, была эта несносная, плаксивая девчонка, которая совершенно ничего не смыслила в нормальных играх и только и умела, что перетягивать на себя всё внимание мамы. Его мамы. Всё это казалось мальчику ужасно несправедливым и неправильным. От обиды хотелось рыдать, но он твёрдо решил, что ни за что не станет плакать: меньше всего он желал уподобляться слабой Мари, которая чуть что – тотчас бросалась в слёзы. – Том, — со стороны крыльца послышался бодрый голос старшего Элрика. — А ты чего сидишь там один? Куда подевались Мари и мама? – Не знаю, — надуто пробубнил мальчик. — Ушли куда-то, ну и пусть... – Вот как, — Эд понимающе посмотрел на сына. — Выходит, вы снова поссорились. Поделиться не хочешь? Томас в ответ только больше насупился и отвёл глаза в сторону, вгрызаясь пальцами в деревянное сидение качелей. – Ясно, — кивнул Эдвард. — Значит, ты так и будешь там сидеть? Жаль, а я думал позвать тебя прогуляться со мной в одно место... — многозначно оборвав фразу, он завёл за голову сложенные в замок пальцы и, размеренным шагом, не спеша побрёл в сторону ворот. Том хотел было проявить холодную непоколебимость, но, когда отец уже практически миновал невысокий, тянущийся вдоль участка забор, детское любопытство всё же взяло над ним верх. – Подожди, — выкрикнул он. — Я пойду с тобой. Дорога, которой они шли, извилисто уходила в даль и пролегала меж бескрайних, широких полей, где в высоких колосьях мерно стрекотали кузнечики. На пути отцу с сыном не встретилось ни единой души: в такое пекло никому не хотелось работать. Даже самые отъявленные трудяги предпочитали делу отдых в прохладном теньке. Только местные кучерявые овцы, шерсть которых ещё толком не успела отрасти после весенней стрижки, лениво щипали сочную зелёную траву, изредка расходясь в протяжном блеянии. – Папа, а нам ещё далеко идти? — не в силах больше терпеть, поинтересовался мальчик, когда они спустились к усеянному мелкими кустарниками берегу реки. Здесь, как и всегда, было куда свежее и ветренее, чем в других частях деревушки. Под ногами, наполняя прогретый воздух приятным ароматом, широко расстилался пёстрый ковёр полевых цветов. – Мы уже на месте. Эд приблизился к водоёму, играющему на солнце яркими золотистыми бликами. – Том, подойди-ка поближе, — поманив сына рукой, с серьезностью во взгляде сказал он. Малыш с неподдельным интересом ринулся к отцу, желая поскорее узнать, что же там такого занимательного, но стоило ему только склониться над краем реки, как Эдвард, коварно улыбнувшись, зачерпнул прозрачную воду и окатил ошарашенного кроху, едва успевшего заслониться поднятым руками. Капли воды, теперь поблёскивающие на лице и предплечьях Томаса, были тёплыми, но это всё равно немного освежало сопревшую от жары кожу. Ненамеренный оставаться в долгу, малыш, раскатисто смеясь, тоже зачерпнул немного воды и плеснул на отца. Тот, не отставая, продолжил брызгаться в ответ. Они дурачились недолго, но этого было достаточно, чтобы поднять мальчику настроение. Выбившись из сил, Томас завалился в зелёную колючую траву. – Так здорово, — почти вереща от восторга, хлопал в ладоши малыш. – Я рад, что ты наконец перестал хмуриться, — присев рядом с сыном, сказал Эд. – С тобой мне всегда весело, — он приподнялся и упёрся локтями в колени. — Наверное, это потому, что ты меня любишь, не то, что мама... — в голосе малыша вновь промелькнули нотки обиды. – А с чего это ты решил, что она тебя не любит? — спросил Эд, всерьёз озадаченный таким заявлением сына. – С того, что мама всегда на стороне Мари, а я только и слышу: «Ты же старше», «Ты должен её защищать», — кривляясь, передразнил мать Томас. — Надоело. Наверняка эта плакса для неё намного важнее, чем я... – Мари ещё очень маленькая, — спокойно ответил Эдвард. — Ей приходится учиться тем вещам, которые ты уже умеешь делать. Почему бы тебе не помочь ей? Думаю, мама тоже была бы рада, если бы вы поладили. – Вот ещё, — недовольно бросил мальчик. — Разве мне интересно водиться с девчонкой? Был бы у меня братик, я бы его любил. А с Мари мне скучно. Эдвард задумчиво хмыкнул и слегка улыбнулся, устремив взор в сторону противоположного берега. – Когда ты ещё жил у мамы в животе, мы понятия не имели, кто родится. Ни я, ни мама даже не знали, как ты выглядишь, но мы всё равно с нетерпением ждали твоего появления на свет. Мама в одиночку заботилась и защищала тебя долгих девять месяцев, хотя иногда это было совсем непросто: ей не раз приходилось отказываться от вкусной еды, которая тебе не нравилась, она не спала ночами из-за того, что тебе постоянно хотелось пинаться, а ещё ты был очень тяжёлым, но мама всё равно с улыбкой носила тебя под сердцем, — он повернул голову и посмотрел на поджавшего губы Томаса. — Разве тот, кто тебя не любит, пошёл бы на такое? Мальчик некоторое время молчал, потупив потяжелевший взгляд. – Я столько всего ей наговорил... — тихо сказал он. — Мама, наверное, сейчас очень на меня злится. – Не думаю, — помотал головой Эдвард. — Но тебе в любом случае стоит перед ней извиниться, — он поднялся с земли и огляделся вокруг. — А знаешь, что? Давай-ка нарвём для неё большущий букет. Уверен, она очень обрадуется. – Точно! — воспрявший духом, Томас оживленно вскочил в полной готовности приступить к сбору подарка, но внезапно им завладела какая-то мысль, и он на минуту застыл в задумчивой позе. — А-а... может, мы тогда и для Мари с-соберём цветов? — робко предложил мальчик. – Отличная идея, — одобрительно подняв вверх большой палец, подмигнул Эд. — Тогда скорее приступим.***
Между тем июньская жара понемногу пошла на спад. Солнце сдвинулось чуть ближе к западу, природа медленно оживала: с неба стали слышны тонкие голоса птиц, над тропинкой, сонно жужжа, серыми тучками кружили стаи назойливой мошкары. – А что, если Мари не понравится венок, который я для неё сплёл? — вслух задался вопросом Томас, разглядывая кольцо из васильков и ромашек. – Ты зря беспокоишься, — решительно ободрил сына старший Элрик. — Она наверняка будет в восторге. На руках у Эдварда, привлекая излишнее внимание пчёл своим тонким благоуханием, лежала внушительная по своим размерам охапка незабудок, смешанных с луговой геранью. Томас снова бросил оценочный взгляд на собственноручно сделанный подарок, и едва вспыхнувшая в нем уверенность снова куда-то подевалась: окончательно успокоить свои сомнения он мог только вручив младшей сестре эту сине-белую цветочную гирлянду. Идти оставалось уже совсем немного, когда вдалеке Том вдруг заметил две хорошо знакомые им с отцом фигуры: малышка в голубом платьице шагала вприпрыжку рядом с мамой, крепко держа её за руку. Судя по небольшому бумажному пакету, который Уинри несла в левой руке, прекрасная половина семейства Элриков направлялась домой прямиком из продуктового магазина. Не медля ни минуты, мальчик стремглав помчался к ним. Заметив бегущего на всех парах брата, еще секунду назад хохочущая девочка остановилась и, мгновенно изменившись в лице, растерянно шмыгнула за маму, крепко вцепившись в её лиловую юбку. – Мари, ты чего? — с недоумением глядя на дочь, спросила Уинри. Милый сердцу мальчишеский голос донесся до ушей прежде, чем девушка успела поднять глаз на уходящую в холмы дорогу. – Мамочка, — обхватив руками её ногу, мальчик крепко прильнул к ней всем своим маленьким телом. — Мамочка, прости меня, прости пожалуйста, — сбивчиво повторял он, из последних сил сдерживая подступавшие слёзы. – Том, дорогой, — она присела и, по-матерински нежно улыбнувшись, потрепала сына по золотистым взъерошенным волосам. — Всё в порядке, я на тебя не сержусь. В этот момент из-за её спины несмело показался высокий блондинистый хвостик, а за ним и пара любопытных голубых глаз. Но стоило только девочке встретиться взглядами с братом, как она тотчас же спряталась снова. – Мари, — стараясь преодолеть свои внутренние сомнения и опаску, Томас сосредоточенно посмотрел на сестру. Только вот девочке его пристальный взгляд почему-то казался слишком суровым. Как только Том сделал в её сторону широкий шаг, она инстинктивно напряглась, плотно зажмурившись и втянув голову в плечи. Но уже через миг ощутив на своих волосах что-то лёгкое, Мари с неуверенно приоткрыла один глаз и удивлённо взглянула на брата, который теперь широко улыбался. – Так-то лучше, — с гордостью заявил он, приласкав светлую макушку малышки. Окончательно осмелев, Мари с любопытством прикоснулась к водружённому на голову венку, кончиками пальцев зарываясь в мягкие лепестки васильков. Поняв, что теперь у неё есть настоящая цветочная корона, девочка в момент повеселела. – Ух ты! — восторженно ахнула она. — Я теперь прямо как настоящая принцесса! – Тебе очень идёт. – Папочка, — радостно воскликнула Мари, бросившись навстречу отцу. Эдвард наклонился и свободной рукой подхватил дочку, которая без лишних слов крепко обняла его за шею и плотно прижалась к гладковыбритой отеческой щеке. – Я смотрю, вы с Томом с пользой провели время, — усмехнулась Уинри, глядя на мужа. – Да, — бойко подтвердил Томас. — И мы с папой собрали этот букет специально для тебя. – Правда? — она приняла от Эда протянутую ей охапку цветов, вручив ему взамен маленький бумажный мешочек с продуктами. — Спасибо, — зарывшись лицом в ароматные незабудки, Уинри сделала шумный, полный наслаждения вдох. — Они чудесные. – Ну что, идём домой, — слегка подбросив сидящую на руках дочку, спросил Эд, получив в ответ три синхронных, одобрительных кивка. Не успели они преодолеть и четверть пути, как Том вдруг заметил бегающую неподалёку толпу деревенских ребят. – Это же Стив, Ник и Робин, — обрадованно вскрикнул он. — Можно мне тоже поиграть с ними? — Томас по очереди просительно посмотрел на родителей. – А почему бы и нет? — с улыбкой дала разрешение Уинри. — Только недолго, ладно? – Хорошо! — бросил малыш. Он уже обернулся и почти рванул с места, но внезапно запнулся и замер, повернув голову и не слишком решительно смерив сестру взглядом. – В чём дело, Том? — удивился Эд. – А-м... — смущённо промычал мальчик. — М-можно я... возьму Мари с собой? Эдвард и Уинри озадаченно переглянулись: прежде Томас никогда не выказывал намерений брать сестрёнку на прогулку, а даже напротив, всеми возможными способами открещивался от её компании. – Мари, что скажешь? — старший Элрик не нашёл ничего лучше, чем поинтересоваться мнением самой приглашённой. Малышка в ответ оживлённо закивала. Как только девочка оказалась на земле, Том приблизился к сестре и крепко схватил её за руку. – Никуда от меня не отходи, — строго скомандовал он. — И если кто-то будет тебя задирать – сразу же говори мне, поняла? Прежде, чем дать ответ, Мари, не меньше родительского сбитая с толку поведением брата, обескураженно глядела на него пару секунд. – Поняла, — уверенно кивнула она, и они тут же двинулись в сторону уже машущих им ребят. – Но чтобы к ужину были дома, — крикнула Уинри вдогонку стремительно удаляющимся детям. Она еще какое-то время умилённо смотрела им вслед, не в силах унять переполняющую её сердце эйфорию. – Что ты ему сказал? — с хитрецой покосившись на мужа, поинтересовалась девушка. Эд на секунду растерялся от столь неожиданного вопроса, но благо успел выправиться раньше, чем Уинри это заметила. – Ничего, — честно и уверенно соврал он. Девушка ощутила скользящее по внутренней стороне ладони прикосновение, и уже через же миг их с Эдвардом пальцы нежно переплелись в замок. – Пойдём-ка лучше скорее домой, — со смешком добавил он. — А то шанс побыть в тишине выпадает не так уж часто, не хотелось бы такое пропустить.